На крыше

Твердый знак поглощен заботой  -
быть не редкой буквой, а нотой.
Нотой до всяких звуков и красок,
проникая сквозь толщу касок
короткой мыслью запрета
на пьянство с начала лета.
За рулем, за покупками в «Призму»,
На все, исключая харизму
безразмерно страдать и терпеть,
Пора кричать, а не петь:
«нам строить и жить помогает!»
не пить с середины мая
за рулем, за Владимирской горкой,
где на пнях, покрывшихся коркой,
стоит  печать интеллекта
а рядом ржавый коллектор,
и чуть ниже знакомый крестик,
как подпись и клятва – мы вместе!
В месте под солнцем и силы:
пора затачивать вилы
и бросать на тачку навоз,
соблюдая, что требует ВОЗ,
иначе серпом по источнику жизни
долгой, но скользкой, как слизень –
за это только премировать,
а уж после отпеть и кремировать.
Сотня жирных зеленых кусков
кроме пенсии и отпусков
на полуостров с Владимирской горкой,
как писал провидческий Горький
на дне, на плотах, твою мать!
Давно пора перестать
без запятых и кавычек,
без маски и старой привычки
курить в общественном месте,
одиночно или всем вместе.
Шлепнуть  штампом «Секретно!»
и, стало быть, беспросветно,
бессрочно, бесстыдно.
Даже если другим обидно
и завидно, если «другим» -
озаботиться лишь одним
стать железной буквой закона
для последующего эона…