Глава XX V Шпицберген

- Вот мы и свободны, запахнул солдатскую шинель на своём офицерском кителе Иван.
- Теперь нам предстоит дорога домой.
- Да, мы с тобой словно Нансен и Иохансен на зимовке на острове Джексона.
- Что же общего у нас с ними, никак не могу понять?
- Дело в том, что решив зимовать на этом острове, добравшись до него по льду, так и не побывав на северном полюсе, они вынуждены были питаться тем, что могли достать там. С собой практически ничего не было. Последнюю собаку, съели сразу по прибытие на остров. Они не дошли до полюса. Но, остались живы.
Собираясь в Арктику, люди берут с собой самое важное. Продукты средства передвижения. Иногда два в одном, собаки – еда. Те же, кто будет размениваться и возьмёт ненужное, не дойдут. Чтоб увидеть главное не следует брать лишнее…
Имея дар писателя, умея сочинять, Пётр легко представил Нансена:
- Впереди определённо земля.
- Почему Фритьоф?
- Видишь птиц? – указал рукой в сторону горизонта.
- Нет, - прищурился Ялмар. От постоянного белого света плохо помогали очки. Глаза слабо видели вдали.
- Это, видимо Кайры, - всматривался в горизонт Фритьоф.
- Шпицберген!
- Похоже на него. Но, мы с тобой могли ошибаться.
Шли молча. Привыкли за эти долгие дни Арктического одиночества к не многословию. Понимали друг друга интуитивно, на уровне мысли.
- Надо молиться, чтоб Господь послал нам лёд до самого острова, - помогая единственной, не съеденной ими собаке выталкивал застрявшие между ледяных глыб сани Фритьоф.
Очертание земли уже отчётливо виднелось на горизонте. Каких-то пятнадцать морских миль отделяло их от спасения. Если это Шпицберген, дальше одно только Баренцево море, раскинувшееся до самого материка, на шестьсот миль. И на нём уж точно нет льда.
- Полыньи! – разглядел Ялмар.
- Только вперёд. У нас нет выхода, - видел их и сам, но не хотел расстраивать товарища раньше времени.
- Надо искать обход, - когда подошли к первой вплотную, предложил Ялмар. Плохо видел. Надеялся на чудо.
- Нет. Слишком длинна. Нет сил плутать, - лишил надежды Фритьоф.
Там, где была просто вода, выступившая на поверхность льда, кидали ледяные глыбы, перебираясь по ним. Где-то переходили по саням, стараясь не намочить ног. Там же, где лёд прерывался на всю свою толщину, икали обход.
Несколько часов тяжелейшей борьбы со стихией еле заметной рукой приближали их к берегу, кажущегося им Шпицбергеном острова. Но, силы оставляли. Останавливаться на отдых на таком участке было смертельно опасно.
- Передохнём, - присел на сани Фритьоф.
Яврик, их последняя собака, с недоверием и опаской посмотрел ему прямо в глаза. Видел, как убивали его товарищей, делая вид, что всё это в порядке вещей, и тем ни менее стреляли в голову, заводя за какую-нибудь ледяную глыбу. Знал, его ждёт та же участь, но шёл, старался, что есть сил. Надеялся, дойдёт. Ведь без него людям не выжить.
Рухнул рядом на снег Ялмар. Казалось, не дышит, настолько устал. Первый раз Фритьоф испугался остаться один. Вспоминал сейчас свой дом. Кабинет на втором, мансардном этаже, где запрещал топить камин зимой, чтоб ощутить настоящий холод, постараться привыкнуть к нему. Но, так и не смог. Да и надо ли было всё это? Ведь даже, когда человек замерзает, до самой последней минуты, его греет воспоминание о том тепле, что испытал в жизни.
Стало непостижимо смешно.
Сначала тихо. Потом всё громче и громче смеялся. Над собой, над глупостью, что совершил, собравшись в эту экспедицию, над своей неоправданной смелостью. Над промыслом Божиим, того, кто теперь не хотел помогать ему, как казалось сейчас.
Невыносимая слабость, беззащитность, человеческая неприспособленность к силе стихии вылилась сейчас в его смехе. Понимал это и от того смеялся всё громче и раскатистей.
Приподнялся на локтях Ялмар. Смотрел на него с недоумением. Затем и сам того не понимая, присоединился к нему.
- Ха-ха-ха! – в два голоса смеялись над собой, тем самым прогоняя немощь из своих ослабленных, никчёмных, потерявшихся в Арктике организмов, смешных местной природе. И, словно в доказательство того, со скал одновременно вспорхнули тысячи птиц, испуганные не столько незнакомыми для них звуками, сколько от понимания всей той силы, звучавшей сейчас вызовом, так и не побеждённой этими двумя полярниками Арктике.
До берега оставалось совсем чуть-чуть.

Через час уже были на острове. В паре миль от него лёд стал крепче и промоины прекратились.

- … Практически всю зиму проведя в лежачем положении в одном спальном мешке, Рождество решили отпраздновать. Как уж они дотянули до него неизвестно, но приняли обоюдное решение в праздничную ночь снять с себя шкуры и вывернув наизнанку опять надеть. При этом пообещали обращаться друг к другу не применяя больше предлога «ni» (вы), заменив на древненорвежский «du» (ты).
- Зачем? – вернулся из своих мыслей Пётр, слушая Ивана.
- Сам не понимаю. Но, мне кажется для того, чтоб не сойти с ума. Да, и к тому же спали они вместе. Так теплее. Поэтому и не имело смысла дальше обращаться к друг-другу на «вы».
- Думаю, всё же так проще им было не потерять рассудок.
- Но, мы то с тобой не сошли с ума!
- Похоже на правду. Но, у нас и нет с собой ничего лишнего, - улыбнулся Пётр.
Они шли в сторону Брин Наволока, чтоб оттуда двинуться к Онеги.
- Ты знаешь Петь,…  - впервые так назвал своего приятеля, теперь, видимо становящегося для него другом, - … мы с тобой обязательно когда-нибудь уплывём в Арктику. Ведь жизнь для того и сохранена нам, чтоб воплотить мечты.
Ты поедешь со мной?
- Да. Я готов. Только вот не хочу оставлять мать. Ей тяжело после смерти отца. Хотя братья помогают как могут. За этот год, что я не был дома, произошло многое, чего уже не вернуть.
Шли от села к селу. В некоторых просились на ночлег. И уже не спрашивали сельчане, не красные ли они. Скорее боялись белогвардейцев. Случайно узнали, последний английский корабль покинул Архангельск.
Это нисколько не радовало Ивана, да и Петра так же огорчало. Хоть и настрадались от интервенции, но, ощущали себя теперь покинутыми, словно остались одни, без родных, которые все умерли от голода и невзгод. И, теперь им оставалось выживать, как-то самостоятельно, принимая все преподнесённые нынешней властью условия.

С 1-го января 19-го года на ледоколе «Канада» прибыл в Архангельск генерал Миллер, где был назначен управляющим иностранными делами правительства, а 15 января того же года - генерал-губернатором Северной области. С мая 19-го одновременно главнокомандующий войсками Северной области и Северной армии, с июня - главнокомандующий Северным фронтом.
В сентябре 19-го года одновременно принял пост Главного начальника Северного края, возглавив 20-тысячную армию.
Но эта армия уже не имела никакой поддержки со стороны Антанты. Последний Британский корабль покинул Архангельск.
Однако, предстоящее, успешное минирование Северной Двины новым типом морских мин и сопротивление Северной армии генерала Миллера задержали красные части, не позволив разгромить отступающих интервентов. К началу зимы Красная Армия вынуждена была прекратить наступление из-за ледостава.