Скорый из прошлого. Гл. 5. 1. Там, за туманами...

       Посматривая на пристань речного вокзала, Антон Кревестов прогуливался в тени липовой аллеи. Настроение лучше некуда. Старший сержант отслужил в армии положенный срок и теперь направлялся на ударную комсомольскую стройку. В кармане приятно шуршали деньги: перед увольнением в запас он получил крупное денежное вознаграждение за рационализаторские предложения в схемах ультракоротковолновых радиостанций, а в родных краях старшая сестра вручила дюжину новеньких пятёрок. Однако покупку «гражданских» обновок он отложил предусмотрительно до первой получки в заполярном Меднограде.

       Рейсовый теплоход ошвартовался, объявили посадку, и Антон поспешил к пристани. На полпути его окликнул незнакомый мужчина в невзрачных брюках, выцветшей рубахе и старых сандалиях на босу ногу:
         
       — Извини, браток! Может, рублик дашь? Поесть бы хамсы с хлебом...

       Антон вручил незнакомцу ровно рубль. Не жалко. Видать, бедствовал человек.

       С первых минут длительного путешествия вниз по течению Антон залюбовался красавицей-рекой. Как и для многих пассажиров, палуба стала любимым местом времяпрепровождения. Размеренное течение и лесистые берега, лёгкий освежающий ветерок и чайки за кормой умиротворяли предощущением совершенно иной жизни, отнюдь не армейской. Кто-то из пассажиров ненавязчиво пригласил его поиграть в карты — вежливо отказался; кто-то — выпить бокал вина по случаю хорошего настроения — нет, и это ему ни к чему; кто-то деликатно полюбопытствовал, где служил и куда путь держит — в портовый город или ещё дальше, в Медноград, на ударную стройку? Он кратко отвечал, на том разговор и обрывался.

       Он немного сожалел, что никто из бывших сослуживцев, его закадычных друзей, не приехал к речному вокзалу в назначенный день. Через несколько месяцев один из дембелей отпишется, что и в Забайкалье нашлось дело по душе, а другому, горьковчанину, родители отсоветовали отправляться на край света. Больше всего Антон уговаривал поехать на ударную стройку старшего сержанта Максима Тихлова, но тот упрямо отказывался. Оно и понятно. Дома его ждала новенькая легковая автомашина — красная «семёрка». Родители не из числа рядовых граждан: отец — директор крупного домостроительного комбината, мать — зав. отделом горкома партии. В семье денег куры не клюют.               

       В армейской чайной Максим нередко угощал Антона чашкой, точнее, стаканом растворимого кофе с пряниками и печеньем, пирожными, а также мороженым, лимонадом и прочими незатейливыми вкусностями. Не жадничал и в том случае, когда кто-либо из сослуживцев просил занять трёшку или пятёрку. О долге никогда не напоминал. Рубаха-парень и отличный друг.

       Два старших сержанта пользовались непререкаемым авторитетом и большими уважением. Им не было равных на спортивных снарядах. Особенно на турнике — виртуозы. Ну и специалисты в радиосвязи были классные. Правда, вплоть до приказа о дембеле Максим подвизался целый месяц, на самом деле, каптёром. Тёплое местечко. Антон же перед увольнением в запас трудился не по армейской специальности. С другими дембелями красил фасад казармы, достраивал баню, валил и резал на дрова старые телефонные столбы. Только вот после дембеля каждый выбрал своё. Антон пообещал непременно написать другу о жизни на Севере...

       — Мама, я такую красоту видела только в кино! А в Меднограде, наверное, ещё чудеснее? — мягкий девичий голос прозвучал совсем рядом.

       — От реки и её берегов, действительно, не отвести глаз, но и твоя тётя живёт в прекрасном городе. Современные улицы и проспекты, высотные дома, полярные дни и ночи, а вокруг лесотундра, но не так далеко есть и большие деревья, и настоящие горы. И реки, и озёра есть.

       — Как интересно! Поживём у Елены Ильиничны всё лето?

       — Погостим подольше, Таня, как и собирались. Правда, северное лето не долгое. В конце августа могут быть и небольшие морозы, а в сентябре — сильные снегопады.

       — Такая длинная-предлинная зима?!

       — И долгая полярная ночь. Неизбежно полярный день, как сейчас. И ещё там бывают такие необыкновенные туманы, что ничего не видно расстоянии вытянутой руки.
       
       — Я бы всё-таки пожила у тёти даже целый год!
         
       — Да нет, доченька. Через месяц вернёмся домой. Устроишься на приличную работу или будешь дальше учиться. Выбор за тобой. Гляди, и замуж выйдешь. Буду внуков нянчить.
         
       — Никто мне не нравится. Бессовестные ухажёры. Не хочу с ними связываться.
         
       — Ну и правильно, Таня! Даст Бог, всё в твоей жизни будет хорошо.
         
       Без особого любопытства Антон посмотрел в их сторону. Мама оказалась миловидной женщиной лет сорока, одетой, как и Таня, в симпатичный спортивный костюм. Легко было заметить, что дочь унаследовала её фигуру с безупречной осанкой. Случайно или не случайно, но обе пассажирки во время разговора не раз взглянули на рослого и симпатичного парня в армейской форме.

       Однако Антон безо всяких излишних знакомств чувствовал себя человеком необыкновенно счастливым.
         
       Он, действительно, был доволен армейской службой. После учёбы в радиотехнической школе классный специалист грамотно обеспечивал радиосвязь между командным пунктом и боевыми самолётами. Он твёрдо решил поступить учиться в институт по специальности на очное отделение. Не сейчас, а  в следующем, 1985 году. Конечно, в ближайшей перспективе могли заманчиво замаячить всякие северные надбавки к заработной плате, но нет, надо учиться. Нисколько не сомневался, что вступительные экзамены сдаст преспокойно. Школу окончил на одни «пятёрки», отнюдь не фальшивые. Мог бы и сразу поступить в институт, но захотелось и Север повидать — романтика, стало быть, тоже  поманила, и лишним рублём следовало обзавестись на будущее. Зачем мытариться, ходить с протянутой рукой и клянчить деньги на бутерброд с хамсой подобно тому мужику-побирушке на речном вокзале или подрабатывать по ночам грузчиком? Ясное дело, незачем.
         
       Кроме того, в кармане солдатской гимнастёрки уютно покоилась карточка свежеиспечённого кандидата в члены КПСС. С ней, руководящей и направляющей силой любимой страны, Антон связывал все свои жизненные планы. Много чего было задумано, но, кстати, только не женитьбы, поскольку она могла стать, так он твёрдо полагал, серьёзной помехой на его чётко обозначенном жизненном пути. Никакой женитьбы и, тем более, случайных знакомств. И всё же, прохаживаясь по палубе, он иной раз задерживал взгляд на изящной фигуре молодой пассажирки. Да, она звалась Татьяной.
       
       Теплоход ошвартовался у конечной пристани, и, полюбовавшись в портовом городе домами на сваях, Антон направился к железнодорожному вокзалу. В электричке свободные места напротив старшего сержанта заняли Таня и её мама. Столь неожиданному совпадению он не придал  никакого значения.
       
       — Мы вас видели на теплоходе, — сказала Танина мама. — Значит, тоже в Медноград?
         
       — По комсомольской путёвке. Может, всего на год, если поступлю в радиотехнический вуз.
       
       — А я с доченькой в гости еду. Недели на три-четыре. К нашей родственнице.
         
       Тем временем Таня словно бы и не замечала Антона:
         
       — Мама, взгляни, цветы повсюду! Те самые жарки, о которых тётя Лена рассказывала в письме?
       
       — Они самые. Чудесный ярко жёлтый ковёр. Невозможно представить себе, что под ним вечная мерзлота.
         
       — Мама, впереди стадо оленей!
         
       Электричка начала тормозить и, наконец, остановилась, ожидая, когда олени переберутся через железнодорожный путь. Как счастливый маленький ребёнок, Таня вплоть до конечной станции безгранично восхищалась неповторимой северной красотой.
         
       Но вот и Медноград.
         
       — Молодой человек, помогите, пожалуйста, вынести сумку на перрон, — Танина мама попросила Антона. — Больно тяжёлая из-за гостинцев.
          
      Он вынес сумку на перрон и услышал слова искренней благодарности. В свою очередь, пожелал случайным попутчицам всего доброго и, может быть, шагов через двадцать спросил у встречного прохожего, как лучше пройти по нужному ему адресу, а затем направился в сторону Ленинского проспекта. В руках — маленькая сумка. В ней уместились несколько комплектов нижнего белья, полотенце, бритвенные и иные принадлежности, несколько книжек по радиотехнике и Устав КПСС.

       Ни Танина мама, обрадованная встречей с Еленой Ильиничной, ни сама счастливая родственница не обратили внимания на то, как Таня нарочно замешкалась возле неподъёмной сумки, взглядом провожая старшего сержанта.
         
       Бодро вышагивая по Ленинскому проспекту, солнечному и нарядному, Антон был готов восторженно прокричать громкое «Ура!» и незабудкам в ситцевых рубашках, и белоснежным ромашкам, и анютиным глазкам на многочисленных клумбах; и Владимиру Ильичу Ленину, огромный портрет которого узнаваемо обозначился впереди на торцевой стороне высотного дома у горкома партии; и яркому плакату на фасаде административного здания с безоговорочным утверждением: «Да здравствует коммунизм!».
      
       Автобусы и легковые автомобили неторопливо катились взад и вперёд по Ленинскому проспекту. В стареньких тётиных «Жигулях» Таня прильнула к боковому стеклу. Среди пешеходов она заметила-таки Антона, и её сердце затрепетало и от ощущения застенчивой влюбленности, вспыхнувшей в девичьем сердце, и от предчувствия необыкновенного счастья в будущем. 

       Продолжение: http://proza.ru/2021/04/28/1313