Нижне-Чулымская волость, 1917-1930

ДЛЯ СПРАВКИ. Нижне-Чулымская волость была образована 01.01.1898 года выделением из Карасукской волости Барнаульского округа селений: село Чулымское и деревня Ильинское с местопребыванием волостного правления в селе Чулымском. Численность населения волости на 1904 год составила 4240 человек, на 1911 год – 14707 человек, на конец 1915 года – 12623 человека. Нижне-Чулымская волость состояла из населённых пунктов: деревня Ильинская, деревня Горносталёво, село Верх-Каргатское и посёлок Кротов, центр- село Чулымское: дворов 680, население мужское – 2120 человек, женское –2078 человек. Земли пригодной 46.046 десятин. Михаило-Архангельская церковь, церковно-приходская школа, волостное правление с почтовой операцией, земская станция, общественный хлебозапасный магазин, казённая винная лавка, ренсковый погреб (для хранения вина), пивная лавка, три мелких лавки, четыре мануфактурных лавки, кожевенный завод, две семидневных ярмарки: Петровская (29 июня – 5 июля) и Михайловская (8-14 ноября), к тому же каждое воскресенье работал базар. До 1917 была в составе Барнаульского уезда Томской губернии, но вышла из него после создания Алтайской губернии, вошла в состав Каинского уезда Томской губернии, Ново-Николаевского уезда Томской губернии, после чего волость вошла в Каргатский уезд Новониколаевской губернии. Перестала существовать в 1924 году в связи с укрупнением соседних волостей. Была поделена между волостями Баклушинской, Нижне-Каргатской и Индерской. Центр Нижне-Чулымской волости село Чулымское было переименовано в село Нижний Чулым (Сарапулово) Нижне-Каргатского района Барабинского округа Сибирского края. С 1937 года село Нижний Чулым вошло в состав Здвинского района Новосибирской области… КАИНСКИЙ УЕЗД, 1918 год. Крестьяне Нижне-Чулымской волости делились на две категории: первая- старожилы, местные, которые жили здесь со дня основания или переселились сюда в 19 веке; переселенцы, «рассейские» как их здесь называли, это были приезжие люди самого конца 19 века-начала 20 века, в основном по Столыпинской реформе. Этот факт стал основным в дни Гражданской войны 1918-1920 годов, на территории Новосибирской области. Он был не единственным конечно, были и другие, но именно переселенцы недовольные тем, что лучшие земли достались старожилам, а не им, они были беднее, чем местные, многие батрачили на местных богатеев, «кулаков», какими они стали при Советской власти, они имели меньше прав и выборность их в волостное правление была ограничена и так далее. Переселенцы были участниками революционных событий у себя на родине, отчего и переселялись, не все конечно; они шли в Сибирь за лучшей долей, но здесь их ждало тоже, что и на родине. Так же большую роль в Гражданской войне сыграли большевики, многие опять же из переселенцев, и фронтовики, из них же. Разболтавшись при Временном правительстве, одурманенные пропагандой большевиков, эсеров и других партий фронтовики, спаянные взаимовыручкой, дисциплиной, товариществом и фронтовым братством, пришедшие домой с оружием, или хотя бы с боеприпасами, так на всякий случай, были грозной силой, вулканом, который пока не клокотал. На родину они несли идеи «равенства и братства», «земля- народу», «мир хижинам- война дворцам» и так далее. Извечный вопрос, который мучил мужика столетиями- земля, вдруг стал прост и понятен, нужно отобрать землю у богатеев и присвоить её себе, а заодно и их пастбища, покосы, скот, дома, пожитки и ценности. И всё! Фронтовики нашли для себя верных товарищей-большевиков, которые и дали им этот закон- «грабь награбленное». Костёр был приготовлен, осталось его поджечь… «Большинство жителей Западной Сибири были разбогатевшими потомками крестьян, пришедших из России в поисках земли, никогда не знавшими крепостного права. Крепкие крестьяне, которые не привыкли гнуть спины и ломать шапки перед кем бы то ни было. Менее восьми лошадей, дюжина коров, несколько сотен овец — это то, чем обычно владела семья коренных жителей здешних мест, а земли у них было столько, сколько они могли обработать. В деревнях европейской России нам никогда не приходилось видеть ничего подобного их избам-пятистенкам — просторным, удобным, чистым. Трудились они тяжело, зато ели сытно и степенно. Запах чистоты, свежевымытых полов и вкусной еды наполнял их дома». (Из воспоминаний Ольги Ильиной-Боратынской. Сан-Франциско 1928 г.). Триумфальное шествие Советской власти дошло и до Западной Сибири, пришла и в Каинский уезд (Каинск, затем- Куйбышев). В Нижне-Каргатской волости умами крестьян завладел Моисей Станиславович Здвинский (Родился в 1876 г. в г. Виннице Подольской губернии в мещанской семье. В 16 лет пришёл в железнодорожное депо учеником. В 18 лет - студент Киевского железнодорожного училища. Исключён за революционную деятельность. В 1900 г. его переводят на работу машинистом ст. Зима Иркутской губернии. Участник революционных событий 1905 года. Арестован, сидел в Александровской каторжной тюрьме. Сослан на жительство в Нижний Каргат Каинского уезда Томской губернии. В деревне Нижний Каргат вместе с политическими ссыльными работает в местной кузнице, где и привлекает внимание крестьян. Организатор маслоартели; руководитель подпольного кружка, в 1914 году арестован и заключён в тюрьму. Освободился после Февральской революции 1917 г. и вернулся в дер. Нижний Каргат). В конце 1917 года в Нижний Каргат вернулся большевик Матвей Сурков, старый приятель Здвинского. (Матвей Михайлович Сурков, 1886 года рождения, крестьянин Тамбовской губернии, участник революционных событий 1905 года. В Сибири с 1908, жил в селе Нижний Каргат, плотничал и батрачил на богатеев. Соратник М. Здвинского, председатель «Кредитного товарищества», с 1914 в царской армии, служил в Барнауле, затем в Ишиме). В декабре 1917 был избран от Нижне-Каргатской волости на первый уездный съезд в Каинске. На съезде лидировали эсеры, но речи Суркова были хорошо приняты и зажиточными крестьянами и даже кулаками, представителями других волостей на съезде. В феврале 1918 г. Каинский уезд становится большевистским. Председателем Каинского уездного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов избирается 20 февраля 1918 г. Здвинский, и его семья переезжает в г. Каинск. Под руководством уездной организации РСДРП и Совдепа создаются и укрепляются органы Советской власти, как в уездном городе, так и в волостях. В Нижне-Каргатской волости создается волостной Совет, председателем которого избирается Прокопий Сергеевич Соловьёв. Большевистский Совет проводит в жизнь первый ленинский декрет о земле, организует учёт военнообязанных, принимает решения о конфискации частных предприятий. Военный отдел Совдепа активно формирует красногвардейский отряд из фронтовиков и бедняцкой молодёжи. Город и уезд начали жизнь по законам Советской власти. Многие делегаты съезда вернувшись в свои волости от активной работы отошли, поддавшись агитации эсеров и кулаков. По волостям пошли слухи о скором падении Советской власти. Сурков и вооружённый отряд ездили по сёлам и арестовывали агитаторов и неблагонадёжных. В воздухе витал дух чего-то плохого, что вот-вот должно было случиться. В марте 1918 собрался второй съезд Совета рабочих и крестьянских депутатов в Каинске, на губернский съезд в Томске избрали делегатов- Здвинского и Гаврилова. (Гаврилов Александр Иванович, на фото,1891 года рождения, крестьянин села Спасское Каинского уезда Томской губернии, большевик, участник революционных событий и Гражданской войны, борец за власть Советов в Сибири. Член ВЦИК РСФСР. Встречался с Лениным. На партийной работе в Омске и Иркутске. Был арестован контрразведкой, этапирован в город Каинск в июне 1919 года. 21 ноября 1919 года на берегу реки Омки был казнён белогвардейцами, зарублен шашками). Третий съезд Советов открылся в мае 1918 года, при активной поддержки фронтовиков он стал просоветским, председателем избран Здвинский. Но уже 26 мая Советская власть «приказала долго жить»…                СВЕРЖЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ. Многим не понравилась власть Советов, в основном это были кулаки, зажиточные крестьяне, эсеры, офицеры…Назревала критическая обстановка и сами большевики стали делать всё, что бы нарыв прорвался. Столице и крупным городам требовался хлеб и его стали отбирать, отбирать земли и имущество у богатеев, а затем и у среднего крестьянина (середняка). Эсеровская партия, объявив большевиков предателями революции, стала мутить воду где только могла, и как могла. Сибирские областники взлелеяли мечту об автономной Сибири и стали создавать Временное Сибирское правительство (в подполье), офицеры группировались в организации для переворота и свержения Совдепов (они прекрасно помнили унижения и развал армии и государства). Все готовились к чему-то и ждали. Советская власть сделала им большой подарок в лице чехо-словаков. ТрансСиб был забит вагонами с вооружёнными чехо-словацкими полками, среди которых было немало русских офицеров, которые поддерживали связь с офицерским подпольем. Полки ехали к себе на родину через Дальний Восток, ехали медленно, пока большевики не дали им зелёный свет. И они же передумали. Кто вложил в голову Троцкого умную мысль разоружить чехов под страхом смертной казни- не известно. Но большая змея ощетинилась, раздула капюшон, сверкнула холодными острыми глазами штыков, и началось… В Томске подполковник Гришин-Алмазов с офицерством сверг Советскую власть, в ночь на 26 мая 1918 года она пала в Новониколаевске. Гришин (под псевдонимом Алмазов) тут же отправился в город, чтобы поднять офицерские организации для свержения власти по всей Сибири, включая и восточную. В Западной Сибири Советская власть как пришла триумфально-неожиданно, как зима в этих краях, так и ушла неожиданно и непонятно куда. Мужик опять пошёл слушать эсеров, которые быстро восстановили земские самоуправления, волостные правления и местную милицию… Стали хватать и бунтовщиков, был арестован Моисей Здвинский. Его отправили в Новониколаевскую тюрьму, несколько большевиков расстреляли. В Нижнем Каргате было свергнуто просоветское правление и избран «свой человек» в руководители волости, Пётр Косов, который ещё недавно гордо именовал себя большевиком, а ныне предал своих товарищей Соловьева и Суркова и иже с ними. Прапорщик Каршев, зять местного попа, мельник, стал агитировать крестьян отдавать своих сыновей в Сибирскую армию, теперь уже генерала, Гришина-Алмазова. Мало кто хотел идти непонятно куда и зачем, но мобилизация со скрипом, но шла. В Сибирскую армию было принято более 160 тысяч новобранцев, 30 тысяч из них в Томской губернии, а именно в Каинском уезде, вместе с Татарским, было принято почти 9000 человек. В общей сложности в октябре 1918 под ружьём стояло более 180 тысяч бойцов. Уже в первых боях они показали неплохую выучку и дисциплину, мужество и храбрость. Конечно пришлось использовать новобранцев и против крестьян, как карательную силу, так в Бийском уезде солдаты не испугались большой толпы крестьян, наседавших на них и вырвались из окружения почти без потерь. Но вскоре началось бегство новобранцев из частей, присоединение их к партизанам и вообще переход к красным… В соседней волости- Нижне-Чулымской, тоже прошла агитация, богатеи были против Советской власти, да и крестьяне не в восторге, пусть и не все, а потому голосовали за мобилизацию. Восстание крестьян в селе Чёрный Дол Славгородского уезда (Архангельское), август-сентябрь 1918, которые захватили Славгород и развернули активную пропаганду против мобилизации, было быстро подавлено отрядами полковника Зеленцова и пришедшим ему на помощь атаманом Анненковым, который пришёл к «шапочному разбору», но пожал и свой урожай славы, за который впоследствии и был расстрелян в Новосибирске… В Нижнем Чулыме конечно были тоже большевики и сочувствующие им, но слаба была их сила, на первых порах, и участвуя «в прениях» с богатеями они пока проигрывали, а потому тайно копили силы. Местным заводилой был Григорий Аксёнович Семенихин. (1881 года рождения, из крестьян Орловской губернии. Его мать, после смерти мужа, переселилась в Сибирь с 5 детьми на руках в 1892 году. Поселились в селе Чулымском (Сарапулово) Барнаульского уезда Томской губернии. Григорий с детства батрачил у кулаков, пас скот, работал на маслозаводе, когда пришло время забрили в армию. Участвовал в русско-японской войне 1904/5 годов, а затем и в Первой мировой, дослужился до звания подпрапорщика). На фронтах той войны наслушался он пропаганды большевиков, проникся их идеями, учением Ленина, стал сочувствующим. Были у него сторонники в селе, но пока сидели тихо, ждали часа. Власть в селе принадлежала богатеям. В селе жил купец Александр Матвеевич Абрамов в своём каменном доме, имел магазин. У купца был небольшой маслозаводик. Продавал он свой товар не только в округе, но и возил в город Каинск (ныне Куйбышев). Также купцу можно было оставить заявку, чтобы он привёз нужный тебе товар. Пожелания односельчан Абрамов выполнял исправно. Привозил мануфактуру, головные уборы, ткани, обувь, мелкий сельхозинвентарь, посуду и ведра. В общем, всё то, чего так не хватало в селе. Абрамов был человеком снисходительным: крестьянам, не имеющим возможности заплатить за товар, он мог дать его в кредит, или позволить отработать покупку своим трудом. Много сделал и для просвещения села, за что в ноябре 1907 года он был награжден грамотой архиепископа Томского и Барнаульского Макария «за его участливое отношение к нуждам Чулымской церковно-приходской школы, выразившееся, между прочим, в щедрых пожертвованиях на постройку школьного здания». Говорили, что сбежал он потом за границу, как знать…Внучка его осталась жить в селе, вышла замуж за простого крестьянина. В селе также жили кулаки Сысой Шуликов, жил на Хохловке, Семён Борзенко, Савин, Белокопытов- жил на Тамбовке. Смагин Касьян с сыновьями…… В ноябре 1918 года в Омске к власти пришёл адмирал Колчак. (Александр Васильевич Колчак (1874-1920) — русский военный и политический деятель, учёный-океанограф, полярный исследователь (1900—1903), флотоводец (1915—1917), вошедший в историю как руководитель Белого движения во время Гражданской войны в России. Верховный правитель России (18 ноября 1918 — 7 февраля 1920) и Верховный главнокомандующий Русской армией (ноябрь 1918 — 4 января 1920). Участник Русско-японской и Первой мировой войн. Георгиевский кавалер. Адмирал (1918). В январе 1920 года во время отступления белых войск и эвакуации иностранных интервентов из Сибири был выдан в Иркутске командованием Чехословацкого корпуса местным властям в обмен на свободное продвижение чехословацких эшелонов и союзных военных миссий во Владивосток. 7 февраля 1920 года был расстрелян без суда и до окончания расследования по постановлению Иркутского военно-революционного комитета, возглавлялся большевиками, и действовавшего по личному указанию председателя Совета народных комиссаров РСФСР В. И. Ленина). Александр Васильевич был известен, на тот момент, не только своими подвигами на Балтийском флоте и Черноморском, но и как полярный исследователь, учёный. Судьба забросила его на Дальний Восток, где его уговорили пойти в политику, стать военным министром Всероссийского Временного правительства, а затем и Верховным правителем. Колчак сделал ошибку, дав своё согласие, как политик он был слаб и в грязной луже политических интриг и козней не разбирался, а ведь мог бы остаться в истории страны «хорошим человеком». Но будучи честным русским офицером, любившим свою родину, поступить по-другому он не мог… В это время в Каинскую тюрьму перевели Матвея Суркова, соратника Здвинского, большевика, сторонника Советской власти. Вскоре сюда доставили и самого Моисея Здвинского. Порядки в тюрьме были несладкие, политических здесь не жаловали, а потому и глумились кто как мог. Товарищи решили поднять мятеж в тюрьме, готовили побег, собирали оружие с помощью внедрённых в охранку людей. Побег удался, но только для двоих- Иванченко, и Твердохлебова из Доволенской волости (будущий организатор 9-го Каргатского партизанского полка, вместе с Учайкиным). Все остальные, кто не успел вернуться обратно в тюрьму, были расстреляны или ранены. Их долго били и пытали. Сурков выжил, а вот Здвинскому не повезло, в ночь на 20 июля 1919 его увели из камеры и в неё он больше не вернулся. Моисей Станиславович был расстрелян 25 июля близ города Каинска. Сурков вспоминал потом его последние слова, обращённые к сокамерникам- «Красная армия разобьёт врагов и придёт к нам в Сибирь, она отомстит за нас погибших. Те, кто выживет, будут освещать путь в борьбе с этой сворой» … В Сибири уже поднималась партизанская борьба с колчаковцами. В Алтайской губернии (создана в 1917 из южных уездов Томской губернии, из неё была отдана Каинскому уезду Нижне-Чулымская волость, которая затем вошла в Новониколаевскую губернию). Партизаны Громова и Мамонтова собрались с силами и давали первые бои. В июле 1919 восстали и каинские подпольщики и партизанские группы; братья Чубыкины, бывшие фронтовики, спасшиеся от расправы, собрали фронтовиков и молодёжь, начали борьбу, узнав о которой стали подниматься и другие отряды партизан Ерошенко и Коркина. (Чубыкин Иван Савватеевич (1883-1921), родился в семье крестьянина-бедняка в д. Межовке Биазинской волости Каинского уезда (ныне Кыштовский район Новосибирской области). В 1915 г. призван в армию в 617-ю ополченскую дружину в г. Омск. В 1916 г. отправлен на Кавказский фронт. Там он познакомился с революционно настроенными солдатами и стал сочувствующим большевикам. В 1917-1918 гг. после возвращения с фронта И. С. Чубыкин принимал активное участие в борьбе за установление Советской власти в Каинском уезде. Умер 3 февраля 1921 года).Соединившись с отрядом Ивана Чубыкина пошли на Кыштовку и Шипицино, дали бой дружине Панько и пришедшему к нему на помощь уряднику Грязнову, которым пришлось отступать от набиравших силу партизанских отрядов. 11 июля был создан Военный Совет под руководством командующего Чубыкина. Колчаковская администрация не на шутку всполошилась и стала слать депеши в Омск и Каинск о появлении в непроходимых лесах партизанских отрядов, которые объединились, вооружились, пополнили свои ряды новобранцами и мобилизованной молодёжью (которая к партизанам шла охотнее чем к Колчаку), провела свои первые бои и захватила село Кыштовку, в котором были убиты и арестованы местные богатеи, милиционеры и их пособники. В Кыштовку был послан карательный отряд. Узнав о его приближении партизаны расстреляли всех арестованных (47 человек) и отступили, но к ним на помощь пришли партизанские отряды Коркина, колчаковцы были разбиты и бежали. Поднимался юг Западной Сибири (будущие районы Новосибирской области). Колчаковское правительство посылало против них карательные отряды, в том числе и Анненкова, которые творили беззаконие, пороли, вешали и расстреливали не только партизан, но и простых обычных крестьян и крестьянок, что подливало масло в огонь и поднимало на борьбу новые силы. Вообще безчинства всякого рода атаманов и карателей сильно подорвало престиж адмирала Колчака. В Сузуне, Черепаново, Верх-Ирмени шли полноценные бои партизан с карательными отрядами поляков и чехов, «голубыми уланами» Анненкова и милицией. Но у белых был пока перевес в живой силе и технике. Красная армия застряла на Урале и пока не могла помочь сибирским партизанам, уделяя большее внимание «злейшему врагу Советской власти» генералу Деникину и его ВСЮР. Партизаны это понимали и надеялись пока только на себя, объединяя разрозненные отряды в полки и армии. Эсеры стали терять свой авторитет всё больше, партизаны теперь ждали большевиков, от которых хотели видеть избавление от Колчака, и исполнение своих мечтаний.                НИЖНЕ-ЧУЛЫМСКАЯ ВОЛОСТЬ В 1919 ГОДУ. В Нижне-Каргатской волости и соседних с ней волостях стали поднимать голову местные партизанские группы, пока прятавшиеся на дальних заимках и в лесах. Общее руководство здесь принял на себя большевик Филипп Бибиков. Центры восстания, уже подготовленного и спланированного, находились в сёлах Индерь, Нижний Чулым и Нижний Каргат. 14 августа индерский отряд, расстреляв 6 кулаков, выступил на колчаковцев, отряд возглавил Твердохлебов. В него влилась сотня доброволоьцев и вскоре он насчитывал около 400 партизан. Переоценив свои силы Твердохлебов пошёл на Кочки, где располагалась рота белогвардейцев Барабинского полка, рота сильным огнём разогнала повстанцев. Пришлось посыльным в разные сёла поднимать бойцов и сзывать их в Довольное, всколыхнулись Утянка и Ярково. Барабинская рота, поняв, что дело принимает серьёзный оборот, походным маршем ушла в Новониколаевск. В селе Суздальском был сформирован Совет партизанских отрядов для помощи другим сёлам по восстановлению Советской власти. В Ильинское прибыл Кузьма Учайкин, посланник Волчихинского штаба алтайских партизан, с отрядом. (Учайкин Кузьма Дмитриевич, год рождения- 1891. Место рождения- Томская губерния Барнаульский уезд Карасукская волость село Волчья Притыка; ефрейтор 43-го Сибирского стрелкового полка, член РКП (б) с 1918 года, командир партизанского отряда. Убит в бою под Кукуем 16.10.1919 года). В середине августа 1919 партизаны Нижнего Каргата, руководимые соратниками расстрелянного Здвинского Антоновым и Сурковым (однофамилец Матвея Суркова), освободили своё село и восстановили Советскую власть, тут же полетели гонцы в соседние сёла поднимать группы партизан, создавать отряды для освобождения от колчаковцев, поднялись Хапово, Горнасталево, Сарабалык и другие сёла. В Нижнем Чулыме отряд Семенихина сверг колчаковскую администрацию и создал волостной Совет, председателем которого был избран Григорий Семенихин. В близлежайшие деревни поскакали гонцы Алексей Ситников, Иван Курлов и Дмитрий Власов. А дело было так… (Использованы воспоминания Семенихина). В конце августа в Нижний Чулым прибыл отряд красных партизан. Вооружение оказалось незавидное: простые дробовые ружья, берданки, револьверы и шашки. Основным вооружением были пики, только ударные части из бывших фронтовиков вооружали собранными по всей губернии дробовиками, промысловыми ружьями (часто кремневыми и капсульными) и крайне небольшим количеством трехлинеек и берданок. С патронами тоже было не всё хорошо, а потому у населения реквизировались запасы пороха, свинца-олова-баббита, гильзы и сера-селитра. При отрядах создавались мастерские по изготовлению патронов и бомб, ремонту оружия. Изготавливали самодельные пушки. Пополнение оружием шло исключительно за счет отбитых у белых трофеев. И хотя после года боев и перехода на сторону повстанцев некоторых белогвардейских частей современного оружия появилось немало, более половины повстанцев было вооружено холодным оружием вплоть до соединения с частями наступающей Красной армии. В село Нижний Чулым прибыл отряд партизан, командиром этого отряда являлся представитель подпольной большевистской организации г. Камня Городецкий (Городецкий-Кадыков А. – коммунист, член Каменской подпольной большевистской организации и депутат Каменского Совдепа в 1918 г., командир красного партизанского отряда в1919 году, умер в 1920 г. от тифа.). Он созвал общее собрание крестьян села и выступил с докладом, в котором призывал крестьян к вооруженному восстанию против власти Колчака. Большая часть собравшихся крестьян согласилась с Городецким и стала выступать за вооруженное восстание, за свержение власти Колчака. Были и противники восстания — это зажиточная часть села и кулачество. Но влияния в крестьянской массе они уже не имели, и народ решил: всем крестьянам вооружиться, организовать партизанский отряд, уничтожить земскую управу и колчаковских управителей. Командиром партизанского отряда общее собрание крестьян сначала избрало Н. И. Гостьева, которому поручили мобилизовать людей, собрать лошадей, повозки, седла и немедленно организовать отряд. Гостьев с этой работой не справился, и вскоре же руководителем восстания назначили Семенихина. Население, озлобленное колчаковским произволом, шло на восстание против власти Колчака сознательно. И в первый же день восстания организовалось революционное ядро из преданных Советской власти людей. В это ядро вошли и приступили к работе Д. И. Власов, А. Б. Михеев, И. П. Михеев, Ефим Заборец, Карп Бондаренко и другие. Вооруженное восстание перекинулось в другие села. Наскоро оформлялись небольшие конные отряды и посылались по деревням для организации восстания. В августе был созван крестьянский съезд восставшей местности. На съезде присутствовало до 70 делегатов, на котором решили такие вопросы: об организации революционной власти, расширении восстания. В с. Нижний Чулым создали центральный руководящий орган восставшей местности — военно-революционный совет. Председателем военно-революционного совета избрали Семенихина, а членами — Юрченко М. Н., Козлова, Илью Михеева и других. На местах, в каждом селе назначили военных комиссаров. Развернулась большая кипучая работа. Настроение было у всех крестьян боевое. Население несло в отряд все оружие, боеприпасы, мобилизовали лошадей, собирали седла, повозки. Формировали отряды, велась разведка, устанавливалась связь военно-революционного совета со всеми селами, ежечасно посылали донесения военно-революционному совету, а последний давал нужные распоряжения отрядам… Кулаки и их сторонники были не в восторге от таких событий и тоже стали объединяться. Их поддержало руководство Каинского уезда, Барнаул и Новониколаевск. Был собран крупный карательный отряд, который разделился на две группы- первая пошла к Нижнему Каргату, вторая группа выступила на Кочки. Отряды, кроме хорошо организованных и обученных бойцов, имели на вооружении пулемёты и артиллерию. К ним тут же присоединились кулацкие дружины, которые вёл прапорщик Каршев (Каршев И. К. – зять священника. Владелец паровой мельницы (Нижний Каргат). Прапорщик. Сотрудник Каинского контрольно-разведывательного пункта (контрразведки). Командир карательного отряда летом 1919. Расстрелян по приговору народного суда в 1922 году). Несмотря на плохое вооружение, крестьяне не хотели сдаваться, все села выступили на позицию у реки Сарайки, но отсутствие единого военного руководства и хорошей организации позволило врагу нанести восставшим сильное поражение. К тому же партизаны ещё были не достаточно подготовлены к партизанской войне, да ещё и со своими же- русскими, вооружение оставляло желать лучшего, в отрядах в основном была «зелёная молодёжь» плохо подготовленная и обученная, сказывалась на первых порах «партизанщина», где командир отряда не хотел подчиняться кому-либо, а партизаны хорошо шли за вождём, знакомым им, чем за непонятно откуда взявшимся, чужаком. Партизанские отряды Я. А. Леонова, А. П. Пронина, С. А. Зонова, М. И. Барабаша, сформированные в Нижнем Каргате и окрестных сёлах, заняли оборону. Командовал партизанским соединением бывший унтер-офицер, учитель из Щелчихи Моисей Иванович Барабаш (1885 года рождения из Полтавских крестьян-переселенцев, которые пришли в Сибирь в 1899 году. Участник Первой мировой войны, подпрапорщик (по другим сведениям), вернулся в Щелчиху в 1917 и был избран первым руководителем отряда). Карательный отряд офицера Каршева прорвал оборону. Атаку партизанской конницы, пытавшейся восстановить положение, он отбил пулеметным огнем. При этом был смертельно ранен М. И. Барабаш, он умер в Нижнем Каргате через сутки,  похоронен в Щелчихе. В окопах поднялась паника. Мобилизованные из зажиточных семей развернули агитацию за сдачу в плен, это были бывшие: работник каршевской мельницы Иванов, начальник 2-го участка милиции Горшенин и некто Розин. Они же указали брод на реке Сарайке. Часть повстанцев поддалась уговорам и сложила оружие. По приказу Каршева здесь же 97 пленных было перебито штыками; нижнекаргатец Семён Зонов призвал товарищей бить врага и одного заколол штыком отобранной винтовки, но тут же сам был поднят на штыки. После убийства раненых Каршев заметил присланногоо на разведку Фёдора Михеева, убил под ним лошадь. Приказал взять его живым и Михееву пришлось богатырской грудью встретить солдат и драться с ними до последнего. Возраст казнённых партизан был около 30 лет, ещё достаточно молодые мужики, а такие как Зиновий Корнилов, Антон Старцев и Иван Фадеев не дожили и до 19 лет. После чего колчаковцы прошли по повстанческим селам. Противник дошел до села Нижний Каргат, которое было дотла им сожжено, а население в панике бежало от дикой расправы колчаковцев. По другим данным (советским же) каратели сожгли 28 домов в Нижнем Каргате, разграбили дома руководителей партизан и ушли дальше совершая грабежи, расправы, насилия над партизанами и членами их семей. Кулачество снова подняло голову, начало вести агитацию за прекращение восстания. Каратели из Н. Каргата вернулись обратно в Каинск, а через 3 дня пришла в Нижний Чулым. После Сараевского поражения ряды партизан значительно уменьшились и революционному ядру восставших, около 50 человек, (партизанский и повстанческий актив Нижне-Каргатской, Нижне-Чулымской и соседних с ними волостей Каинского и Славгородского уездов) отошел в село Волчанское. Карательные отряды поляков и кулаков сбили партизанские заслоны и с боями заняли соседнюю Карасукскую волость. Из г. Камня на с. Кочки вышел сводный карательный отряд, возглавляемый местными кулаками-офицерами. Имея превосходство в огневых средствах, белые нанесли поражение партизанам и прошли по селам Крутиха, Прыганка, Высокая Грива, Долганка, Решета, Кочки, Быструха, после чего создали свой опорный пункт в Кочках. Карательные отряды, вооруженные пулеметами, оттеснили партизан от железной дороги и учинили расправу над повстанческим населением. В центрах восстаний проводились расстрелы, сжигались дома и разорялись хозяйства повстанческого актива; с населения, проголосовавшего за восстановление Советской власти, взыскивалась контрибуция. Крестьяне только одной Коротоякской волости были вынуждены уплатить 500 тысяч рублей, в счет которых изымались сельскохозяйственный инвентарь, одежда и скот. И все же сломить сопротивление крестьян колчаковские власти не смогли… Немного о белом терроре в Новониколаевской губернии, куда входила Нижне-Чулымская волость. В Нижнем Чулыме было убито 7 партизан, трое расстреляно на крыльце магазина купца Абрамова, четверых зарубили шашками на покрытой льдом реке. Для особого устрашения жителей каратели не разрешили родственникам убитых подобрать тела, не давали даже подойти к ним, трупы убитых партизан пролежали там около трех суток. Впоследствии в селе был поставлен памятник (на фото) погибшим от рук карателей на котором были написаны их имена – БУЛГАКОВ Е., ДЯДЮК С.И., МУКОВНИН П.Ф., ПИГУНОВ И.Ф., САРАПУЛОВ П.Е., ЯКУБА Г.И., ЧИБИЧЕНКО Ф.С. В сёлах будущего Здвинского района приступили к похоронам, которые продолжались почти весь декабрь 1919 года. Захоронили в братских могилах на площадях: ст. Купино – 12 гробов, в Верх-Каргате – 18, Лянино – 12, Верх-Урюме – 9, Здвинске – 6, Сарайке – 128…  Вопрос о количестве жертв белого террора до сих пор остается открытым. Отчёты волостей Новониколаевского уезда в местный отдел управления показывают, что от рук белых в 1918-1919 г. погибло несколько более 300 человек. В 12 волостях жертв не было вообще. Массовые порки населения были зафиксированы в нескольких волостях: в Каргатской телесным наказаниям подверглись 700 чел., Сумланской и Чаусской — по 200, Миргородской — 150, Дергоусовской- 105, Ярковской — 100. Сожжение домов фиксировалось в единичных случаях. Террор красный, который начался сразу же после восстания партизанских отрядов и продолжился по приходу Красной армии, по жестокости нередко значительно был больше чем террор белый… Что конечно же не оправдывает ни одну сторону, в братоубийственной и беспощадной войне жалости не знал никто и сибирская кровь заливала сибирскую же землю…                ОСВОБОЖДЕНИЕ. Нижне-Чулымский 2-й батальон Семенихина, из 9-го Каргатского полка, продолжил боевые действия. Организовав силы, партизаны перешли в наступление. Так в течение суток удалось поднять жителей окрестных деревень, организовать отряд в 500 человек конницы и 1000 человек пехоты, с новыми силами выступили на село Нижний Чулым. Каратели, быстро сделав свое подлое дело, расстреляли троих повстанцев, разграбили дома руководителей восстания, приказали собрать крестьянам скот и гнать его в город Каинск. Отряды партизан прибыли в с. Нижний Чулым и, не застав колчаковцев, спешно восстановив революционную власть в селе, двинулись вдогонку колчаковцам. Штаб двигался вместе с отрядом и, когда прибыл в деревню Кукуй, за селом провел митинг партизан. В выступлениях призывали партизан «драться до конца»: «Или банда, хорошо вооруженная, уничтожит нас, или мы, крепко сплотившись за власть Советов, задушим колчаковскую свору». Все решили биться до последнего, другого выхода для партизан не должно быть. Под Кукуем, около поскотины, отряд окопался. Штабу удалось узнать, что колчаковцы будут двигаться из Кукуя обратно в Нижний Каргат, то есть мимо расположения отряда. Колчаковцы, расстреляв в селе Кукуй нескольких крестьян, выступили из села. Вперед они пустили конную разведку, а за ней — конный обоз, нагруженный награбленным у крестьян добром. Часть партизан не выдержала и до общей команды дала залп по колчаковцам. Колчаковцы соскочили с подвод, начали беспорядочно стрелять, обоз же вернулся обратно в деревню. Затрещал колчаковский пулемет, с нашей стороны тоже открылась стрельба. Но броситься в атаку партизаны не решились потому, что до противника оказалось около версты. И бежать по открытому месту под пулеметным огнем не было никакого смысла. Банда в ту же ночь ушла на станцию Купино. Семенихинский штаб повел борьбу за твердую дисциплину в отряде. Через некоторое время второй отряд колчаковцев начал наступать со станции Карасук, отряду пришлось срочно двигаться навстречу противнику. В Чернокурьинском встретили карателей. В двух верстах от села завязался ожесточенный бой. В этом бою отряд потерял командира роты Лазорского, политического руководителя Кузьму Дмитриевича Учайкина и несколько партизан было ранено. В упорном бою, длившемся с 9 часов утра до самого вечера, противник понес большие потери и отступил на станцию Карасук. Через некоторое время поступило донесение, что колчаковцы выступили со станции Каргат и идут через село Таскаево. Для морального воздействия Семенихин послал Таскаевской, волостной земской управе предписание, в котором требовал: «Сделать распоряжение о заготовке населением печеного хлеба, сухарей не менее трех пудов с каждого двора, чтобы обеспечить продовольствием движущиеся красные партизанские корпуса. Ответственность за выполнение настоящего распоряжения возлагается не только на власть, но и на все население». И подписал это распоряжение так: «Командующий авангардом красного партизанского отряда Копейкин». Узнав об этом распоряжении карательный отряд не пошел дальше. По всей вероятности, они решили сделать разведку, выяснить силы противника. Через 2—3 недели карательный отряд из Каинска выступил по направлению села Нижний Чулым, но из деревни Крысиной он повернул на Верх- Каргат (Дурманку) и занял это село. Партизанскому отряду пришлось из Н.- Чулыма выступить на село В. Каргат. Утром завязался бой в самом селе. Колчаковцы уже успели ночью арестовать 17 человек крестьян села, которых в острастку всему населению хотели расстрелять Людей заперли в доме местного кулака. В результате поражения в бою колчаковцы бежали, оставив заключенных…Как был создан 9-й Каргатский партизанский полк? Как уже говорилось выше актив партизан отошёл в Волчанку. Собранные здесь разрозненные и разбитые отряды объединились под общим руководством Семенихина. Командирами отрядов стали: Ефим Кузьмин (рота вооружённая огнестрельным оружием; Лазорский, Бондаренко, Кравцов и Пронин (роты вооружённые пиками); Ситников, курлов и Гребельный (конные эскадроны). Большую помощь отряду, около 1500 человек, оказывал большевик Кузьма Учайкин. Партизаны из этого отряда одержали победу у села Кукуй (Михайловка). Собрав в кулак объединённые группы партизан и крестьян из Нижнего Каргата (Антонов), Нижнего Чулыма (Козлов), Иткуля и Баклушей (Твердохлебов) разбили карательный отряд, забрали обоз награбленного имущества, каратели бежали в Купино. В Решетах отряд карателей из чехов расстрелял несколько большевистски настроенных жителей, в том числе и председателя волисполкома Хворостина, дабы напугать местное население и таким образом предотвратить пополнение ими рядов партизан- добились обратного, после их ухода в партизаны вступило около 40 человек, правда только у 11 были боевые винтовки. Избранный командиром отряда Попов тут же распорядился создать штаб, сделать ремонтные мастерские и столовую на 500 человек. Правда отряду пришлось покинуть деревню, её занял отряд белых капитана Бессмертного, который затем пошёл на Кочки. Кочковцы, в лице командира местного отряда Самойлова, призвали на помощь партизан соседних волостей и написали письмо алтайским партизанам из отряда Толстых (Хабарская волость). В письме они сообщили: «В село Кочки явилась белая банда в числе 100 подвод. Грабят и бьют, беспощадно разоряют жителей. Наш отряд идёт в бой…». На помощь кочковцам пришли отряды Твердохлебова и Попова. Каратели были разбиты и бежали… Но борьба только начиналась. Карателям активно помогали богатеи, кулаки, лавочники, маслозаводчики, середняки и бедняки, которые поддались на уговоры. Они создавали дружины, громили маленькие отряды партизан, расправлялись с большевиками и партизанами, угрожали и грабили семьи партизан, выслеживали, доносили и предавали, разлагали дисциплину в отрядах, были проводниками. В этих условиях нужен был большой сплочённый отряд с чётким планом и суровой дисциплиной. На это указывали алтайские партизаны Мамонтова, звали к единству и совместным действиям. Нужна была армия, партизанская армия, состоящая из полков. И эти полки стали создавать. В октябре 1919 Травинский штаб создал полк, его признали руководители отрядов Нижне-Каргатского, Нижне-Чулымского, Ярковского, Маршанского и Кундравинских волостей Каинского уезда. Партизаны этих волостей тоже решили создать свой полк из батальонов. 23 октября полк был создан из отрядов Барабинской степи. Не было только Индерского отряда Твердохлебова, который занял Маршанку, но был выбит оттуда поляками и отступил в Индерь, где вожаки отряда постановили своего командира расстрелять «за грубость и грабежи». Что и было сделано. Новый командир отряда Баранов постановил принять решение волостных командиров о создании полка, и присвоил своему отряду имя – 1 батальон. Нижне-чулымцы своему отряду присвоили 2-й номер, командиром остался Семенихин. 3 батальон возглавил Заикин из Верх-Урюма, 4 батальон- Гребельный из Суздальки. Полку присвоили имя 9-го Каргатского партизанского, командиром полка стал Егор Петрович Закружный, его полномочия признали командиры всех батальонов, в полку было 4500 человек. Так была создана боевая единица в большой семье партизанских отрядов юга Западной Сибири. К полку присоединились каргатские подпольщики, которые не только привезли с собой новых бойцов, но и вооружение- 2 пулемёта, 40 винтовок, гранаты, боеприпасы. Командиры батальонов наладили в отрядах дисциплину, связь, поставку боеприпасов, медикаментов, одежды, продовольствия. Сплочённее стали отношения со штабами других полков, в том числе и со штабом Мамонтова в Солоновке. Батальоны стали наносить ощутимые удары по карателям, кулацким дружинам, отбивать обозы, брать пленных, вооружение. Полк набирался боевого опыта и крепчал с каждым днём… Вынужденный отступить под ударами Красной армии Колчаковский фронт в последний раз оттеснил 9-й Каргатский полк на юг, партизаны отошли, но боевые действия не прекратили, в одном из таких боёв погиб командир 1-го батальона Баранов, прекрывавший отступление партизан из Индери. На следующий день в село вступили красноармейцы, которых радостно встречали местные жители… В декабре 1919 года отряды 9-го Каргатского полка встретились с частями 5-й Красной армии, приняв их за колчаковцев открыли огонь, только после того как было убито несколько человек с обоих сторон, выяснили, что бились со своими. Красная армия окончательно стала освобождать территорию будущей Новосибирской области…                Кроме 9-го Каргатского полка на территории Барабинской и Кулундинской степей действовали 12-й Карасукский полк Степана Семёновича Толстых (Карасукская, Петропавловская, Лотошанская волости Каинского уезда и Хабарская волость Алтайской губернии); 8-й Бурлинский полк из партизан Алтая, действовавших в районе города Камень. Эти полки, при содействии других партизанских отрядов, способствовали освобождению своей родной земли от колчаковцев. Полностью освободив родные селения полки вошли в состав 36-й дивизии Красной армии и продолжили гнать белогвардейцев с территории Сибири…                ПАДЕНИЕ «КОЛЧАКИИ». Колчак откатывался назад по Транссибирской магистрали, отдав красным свою столицу Омск и вот-вот должен был сдать и Новониколаевск (Новосибирск с 1924 года). В ноябре 1919 г. командование Восточного фронта белых отвело в тыл части 1-й армии (сформированной в Сибири в 1918 г.) для пополнения и подготовки к обороне от наступающей Красной армии. В Ново-Николаевск прибыли 1-й Новониколаевский и 2-й Барабинский полки 1-й Сибирской дивизии, а также другие подразделения. На эту линию обороны возлагались большие надежды после падения белой столицы- Омска.Но 7 декабря 1919 г. в Ново-Николаевске ряд воинских частей под руководством молодого полковника А. В. Ивакина с оружием в руках выступил против режима Верховного правителя адмирала Колчака. Мятеж подавили, а многие его участники вместе с другими политическими заключенными были убиты и позднее похоронены в центре города, в сквере героев революции (ныне- Мемориальный сквер павших в годы Гражданской войны. Скульптурная композиция на братской могиле долгое время была составной частью герба Новосибирска. Потом из истории, связанной со сквером, исчезли упоминания о мятежниках и экскурсоводы рассказывали лишь о революционных подпольщиках и коммунистах — членах городского Совета депутатов). Но подошедшие на помощь войскам, оборонявшим город польские легионеры подавили мятеж и расстреляли его руководителей. Кто же он такой полковник Ивакин? Аркадий Васильевич Ивакин 1894 года рождения, из мещан г. Алатыря Симбирской губернии. Окончил Казанское военное училище в 1914 году, в связи с началом Первой мировой войны ускоренно выпустился, подпоручик 164-го пехотного Закатальского полка, сражался на Юго-Западном фронте, участвовал в Галицийской битве и Брусиловском прорыве, был несколько раз контужен и ранен, однако часто, невзирая ни на что, оставался в строю. Ивакин был награжден орденами св. Станислава, св. Анны 4 степени с надписью «За храбрость», св. Владимира 4 степени с мечами и бантом, солдатским Георгиевским крестом с лавровой ветвью; здесь необходимо отметить, что солдатский «Георгий» присуждался офицерам исключительно решением нижних чинов, а это много значит! В 1917 А. В. Ивакин уже в чине капитана командовал Ударным батальоном дивизии — такие батальоны формировались во многих частях из храбрых и опытных солдат и офицеров для использования в самых трудных операциях, поскольку основная часть личного состава российских полков после Февральской революции не горела желанием сражаться. Кроме того, в 1917 г. Ивакин был избран председателем полкового комитета, а при советской власти возглавил Военно-революционный трибунал и Военно-революционный комитет дивизии- на такие должности, как правило, попадали политически грамотные офицеры, пользовавшиеся расположением солдат, имевшие левые убеждения и лояльные к революции. Таким образом, корни симпатий А. В. Ивакина к эсеровским идеям, скорее всего, находятся в юности и событиях 1917 г., при этом членство в партии социалистов-революционеров он впоследствии на допросе отрицал. После развала фронта Ивакин каким-то образом оказался в г. Ново-Николаевске Томской губернии, где в мае-июне 1918 г., после так называемого «белочешского мятежа», был мобилизован (по другим сведениям — поступил добровольно), назначен помощником полкового командира во 2-м Ново-Николаевском сибирском стрелковом полку армии Временного Сибирского правительства. В рядах полка, в августе 1918 года, вскоре стал 2-м Барабинским, А. В. Ивакин сражался с красными частями в районе Байкала. С июля 1918 г. капитан Ивакин был командиром 2-го полка, 4 сентября (здесь и далее даты по новому стилю) произведен в подполковники8, а 6 сентября того же года — в полковники. Далее, в ноябре 1918 г., полк был направлен на Урал, где участвовал в победоносной для белых войск Пермской операции — в частности, в захвате Мотовилихинского завода. За Пермскую операцию 20 апреля 1919 г. полковник Ивакин был представлен к ордену св. Владимира 3 степени, хотя, по мнению некоторых исследователей, он ожидал большего. Хотя мятеж был и подавлен, но он показал адмиралу и его союзникам, что дни их сочтены, Западная Сибирь им уже не принадлежала. 24 ноября пала станция Татарская, 1 декабря Барабинск и Каинск (Куйбышев), 13 декабря штурмом был взят Новониколаевск. Основная часть отступавших из Омска устремилась в Новосибирск (тогда Ново-Николаевск), который находился в двух днях ходу по железной дороге. Но на деле путь оказался непрост — в панике отступления тот, кто был сильнее, тот и забирал паровозы и топливо (в частности 40-тысячная армия чехов, которая контролировала железную дорогу). И вскоре поезда с беженцами остановились — не было топлива. Весь путь до Новосибирска был забит поездами. Из воспоминаний участников отступления Белой армии в Новосибирск и после него (в то время- Новониколаевск): Стефания Витольдова-Лютык (Автору этих воспоминаний после пребывания в плену у большевиков удалось выехать в Латвию, «На Восток». Рига, 1931.)— В ту зиму Белую армию поразило еще одно несчастье- эпидемия цепного тифа. Рядом с эшелонами беженцев останавливались санитарные поезда с солдатами: на буферах и площадках вагонов были сложены голые трупы один на другом и завязаны веревкой, чтобы во время хода поезда не свалились. «Трупы, застывшие в разных позах со скрюченными пальцами, с головой, откинутой назад, со стеклянными бездушными глазами…А около поезда не ходили, а ползали солдаты, исхудавшие от тифа и голода. Их распаленный мозг не отдавал отчета в том, что они делали. Ползали, ели снег, просили есть и, когда получали хлеб от пассажиров нашего поезда, жадно ели и, почти не жуя, проглатывали… В некоторых вагонах больные лежат в три этажа… Насекомых масса, ползают по одежде, одеялам. Некоторые больные отбывают свои естественные потребности в вагоне на своих постелях, а в вагоне находятся 40 человек. Многие уже умерли и пока что лежат там, где и больные. Персонал весь болен.… И это колчаковская армия, о которой до сих пор писали, что она «планомерно отступает»; Ольга Ильина-Боратынская, правнучка поэта Евгения Боратынского. В рядах Белой армии погибли ее младший и старший братья, большевиками был расстрелян ее отец. Белым офицером был ее муж, и в свои 24 года она вслед за ним проделала страшный путь из Казани по бескрайним просторам Сибири с грудным ребенком на руках. Много лет спустя, уже в эмиграции в США, в 1984 году, она описала пережитое в романе на английском языке «Белый путь. Русская Одиссея 1919—1923» (на русский язык роман был в 2000-е годы)---«Чем глубже они уходили, тем условия выживания становились тяжелее. Поселения встречались все реже, они были уже не на 40, а на 10 дворов. Для беженцев, основную массу которых составляли представители интеллигенции, условия жизни в пути, которые и без того ставили их на грань выживаемости, были трудны не только физически, но и морально. Спали в избах на полу, поднимались в 4 часа утра и, чтобы продержаться до вечера, ели все, что могли продать им крестьяне за призрачные «колчаковские» деньги — а это соленая капуста, огурцы, мороженные пельмени. В пути проводили не меньше 10 часов. В течение дня обходились без еды и питья, ехали, скорчившись и не шевелясь. Причем, в равных условиях с молодыми оказывались и пожилые люди»... Уходили в неизвестность, гонимые Красной армией и партизанскими полками, замерзали, тонули в реках и болотах, стрелялись и умирали от тифа, сдавались в плен или переходили на сторону красных ротами, батальонами и даже полками. Уходили чехо-словаки, награбившие всё, что можно было награбить, уходили поляки, венгры, китайцы, японцы, союзники и прочие. Верный долгу и присяге генерал Каппель уходил в Великий Сибирский ледяной поход, что бы умереть по дороге, но его армия дошла до Иркутска, пыталась спасти Колчака, брошенного союзниками и преданного чехо-словаками, но тот был расстрелян… Сибирь была свободна, но война продолжилась, теперь в последней смертельной схватке сошлись освобождённые сибиряки и их советские освободители…                ТЕРРОР КРАСНЫЙ и БЕЛЫЙ. Нет в гражданской войне победителей и побеждённых, приходит время расплаты за все грехи, и правые и виноватые получают сполна «по заслугам их». Бесчеловечность и жестокость одних порождает ответные меры и предела этому нет. Белый и красный террор стоили друг друга, ибо и там и там зашкаливала жестокость и проступал звериный оскал терзаний и мучений, о них и идёт речь, в основном взяты данные из советских источников и воспоминаний самих же партизан. В частности, И.В. Громов (Мамонов), ставший впоследствии командиром партизанского корпуса, по этому поводу отмечал в своих воспоминаниях: «Я с небольшим отрядом в это время находился в верстах в 30-ти от Корнилова. Это было в последних числах октября 1918 г. Мы решили укротить аппетит кулацко-поповской своры, чтобы они забыли, как составлять списки на большевиков… Мы решили в противовес белому террору, чинимому карательными отрядами, объявить красный террор и на 3-й день после указанной казни расстреляли две кулацкие семьи вместе с их детьми. Наверно, кто будет читать кои воспоминания, назовет нас зверями за нашу расправу, но должен сказать, что мы шли на это вполне сознательно, чтобы этим красным террором приостановить белый террор и этим самым спасти сотни и тысячи невинных человеческих жизней, которых выдавало кулачество как большевиков». Кстати о священниках, на их долю выпало немало казней и издевательств со стороны партизан, которые «мстили попам, за то, что те выдавали их товарищей и активно помогали колчаковцам». Истребление служителей православной церкви нередко шло с садистской жестокостью. В июне 1919 г. партизаны Каинского уезда Томской губернии ограбили, а затем жестоко убили (сначала избивали пять дней подряд, выдирали волосы) в окрестностях села В.-Красноярское священника И. Бонака, имевшего пятерых детей, и его престарелого отца. Они же в селе Бочкарёвка убили жену протоиерея Г. Быстрова, а иеромонаха Серафима после издевательств увезли, привязанного к лошадиному хвосту, и тело мученика не было найдено. В с. Масловском после шестидневных издевательств убили священника Воинова, а также псаломщика Челмодеева (Зверство красных банд. «Сибирская жизнь». 1919. 5 октября). Действовавшие в Новониколаевском уезде Томской губернии повстанцы осенью 1919 г. заняли,недалеко от Каргата,  сёла Индерь и Ярковское. В с. Комарьинском (60 вёрст от Ярковского) они вывели за село священника с женой и тремя детьми, заставили вырыть яму и засыпали всех живыми. В с. Суздальском (30 вёрст от Ярковского) партизаны убили священника В. Н. Пономарева и  его псаломщика; в с. Довольном (35 вёрст от Ярковского) замучили о. А. Покровского; в с. Верх-Каргатском священника К. Бойко, только что окончившего семинарию, прогнали сквозь строй, задушили и бросили в реку (Сибирская жизнь. 1919. №;225. 24 октября). Либо в это время, либо несколько позднее в д. Волчанка, в 30 км от районного с. Довольное, были убиты 18 священнослужителей (Репрессированная сибирская провинция: материалы регионального научно-практического семинара. Новосибирск, 28;29 октября 2013 г. Новосибирск, 2013). Убивали, рубили головы, закапывали живьём, топили, сжигали, насиловали не только красные партизаны, но и колчаковцы. 18 мая 1919 года, генерал Будберг записал: «Восстания и местная анархия расползаются по всей Сибири… главными районами восстания являются поселения столыпинских аграрников… посылаемые спорадически карательные отряды… жгут деревни, вешают и, где можно, безобразничают. Такими мерами этих восстаний не успокоить… в шифрованных донесениях с фронта все чаще попадаются зловещие для настоящего и грозные для будущего слова «перебив своих офицеров, такая-то часть передалась красным». И не потому, — совершенно верно писал генерал, — что склонна к идеалам большевизма, а только потому, что не хотела служить… и в перемене положения… думала избавиться от всего неприятного». Карательные отряды часто пороли всех без разбора, стариков и женщин, расстреливали восставших, сжигали дома партизан, грабили крестьян, в основном это были отряды состоявшие из «союзников Колчака» или местных опричников или разного рода атаманов. «Каждый день мы получаем сведения, что белая банда, собравшись в крупные отряды, налетает на села и деревни, по пути расстреливая и ограбливая трудовое население. Забирает, что только можно: деньги, хлеб, скот, одежду, даже женское платье и белье. Выламывают двери, бьют окна. В некоторых местах, как  видно ради  потехи, даже зажигают деревни. Это уже не войска, даже не люди, а озверевшие банды. 23 августа на село Ярки напали белые. После упорного сопротивлении нашим отрядам пришлось оставить на некоторое время это селение и вот тут проявилась вся злоба и ненависть черной стаи  к  бедному  трудовому народу. Она подожгла 60 домов, и все крестьянское добро, нажитое таким каторжным трудом, сгорело. Товарищи! 60 семей осталось без крова, пищи и одежды. Подходит холодная осень, а погорельцам не во что одеться…»… «Баевский районный военно-революционный штаб представил в штаб корпуса ведомость от 1-го ноября 1919 г. №303 по своему району, из которой видно, что белые банды, не довольствуясь грабежом скота, хлеба и имущества, по пути сжигают деревни. Так, например, сожжено в   деревне Прослаухе  9 домов, 17 амбаров, 14 дворов. В деревне Жарковой сожжено 58 домов, 32 амбара, 28 дворов и 4 риги. Командир 10 Змеиногорского советского полка тов. Шумский от 5-го ноября 19 г. №36 сообщает, что прибывший из деревня Захаровки 4-го ноября солдат описывает какие ужасы творятся в районе ж. д.  Белые не щадят ни жен, ни детей, ставших в наши ряды, расстреливая их направо и налево. Тот же солдат рассказывает, что он видел, как 2 казака на станции Рубцовка зарубили несколько невинных человек и как один даже доброволец белый, возмутившись этим, убил из берданки этих казаков и тут же, подоспевшими другими казаками, сам был изрублен на мелкие куски». («Партизанское движение в Западной Сибири». Новосибирск, 1936 год). Из документа осмотра жертв колчаковского террора в освобождённом Ново-Николаевске, осмотр проводили представители Красной армии и английской прессы: «На кладбище мы осмотрели большую квадратную яму. В ней было свалено множество изуродованных трупов. Вокруг ямы- тоже трупы. Один из них- труп молодой женщины. Платье на ней изорвано в клочья, волосы вырваны, все тело в крови, в ссадинах. Англичане морщатся, отворачиваются, закрывают свои носы кенгуровыми воротниками шуб. Они о чем-то говорят друг с другом и отходят от ямы. Еще три ямы осмотрели на окраине города. Все они также были заполнены трупами. На другой окраине нам показали кустарник- здесь новые жертвы. Людей привозили сюда, кололи, рубили и бросали, не закопав. ...Двор на окраине города. Здесь- сотни замученных. Вот труп с притиснутой к позвоночнику грудной клеткой. Палачи, видимо, раздавили несчастного какой-то большой тяжестью. Вот трупы женщин, страшно изуродованных, скорчившихся от истязаний. Невдалеке лежит большебородый крестьянин с обнаженным мозгом. Не выдержали нервы одного из представителей английской миссии, и он снопом повалился на землю. Другой его коллега бросился в снег, горстями стал хватать его и прикладывать к голове. Остальные убежали в ближайшую избу и попросили воды…».                ВОЛОСТЬ В 1920-е ГОДЫ. К концу 1919 года партизаны и красноармейцы освободили от белогвардейцев города и села будущей Новосибирской области. Люди, уставшие от пятилетней бойни первой мировой и гражданской войн, ждали мира. Но мира не было. По сути дела, гражданская война в Западной Сибири продолжилась до осени 1922 года. Только теперь власть, спровоцировавшая ее ошибками и перегибами периода "военного коммунизма", вступила в борьбу с теми, кто её породил. Вчерашние соратники, боровшиеся за народную власть, стали врагами. Были изданы приказы о сдаче партизанами оружия: "У кого обнаружится оружие после 3-х дней с момента опубликования настоящего приказа, те будут рассматриваться как контрреволюционеры и наказываться вплоть до расстрела". Вчерашние партизаны недовольны. Обстановка неспокойная, за околицами сел, в лесах и горах еще скрываются белогвардейцы - как же можно расстаться с оружием, добытым в боях? На фоне "неблагонадежного" отношения ко вчерашним освободителям в конце 1919 - начале 1920 года происходит расформирование партизанских отрядов, что крайне болезненно воспринимается в алтайских селениях. По распоряжениям властей вместо избранных местных Советов организуются военно-революционные комитеты, во главу которых чаще всего назначают незнакомых местному населению людей, "пришлых". Они пришли "на все готовое", не знают местных условий, кадров. В соседней Алтайской губернии в сентябре - декабре 1920 года подвергнуто арестам 1494 члена местных Советов. Алтайские большевики вынуждены из-за острого недостатка специалистов использовать буржуазных спецов в советских учреждениях и армии, что также подливает масла в огонь. Причем нередко их назначают вместо отстраненных героев революции и гражданской войны - командиров партизанских отрядов, председателей сельсоветов. А авторитетных руководителей повстанческих формирований - Ефима Мамонтова, Григория Рогова, Ивана Третьяка, Ивана Новоселова, Михаила Козыря и других под разными предлогами арестовывают. Бывший партизанский главком Ефим Мамонтов в служебной записке на имя председателя Сибревкома отмечает, что "нет ни одного места заключения в Алтайской губернии, где бы не томились бывшие партизаны и их командиры". Он не принимал участия в восстаниях - был направлен на борьбу с Врангелем, где большинство его соратников погибло. По возвращении на Алтай над Мамонтовым устанавливают надзор, пытаются инсценировать контрреволюционный заговор под его руководством. Кроме того, новые власти наступают на те же грабли, что и Колчак: объявляют мобилизацию населения, унтер-офицеров и военнослужащих 1889-1890 годов рождения. Мужики, и без того уже навоевавшиеся вволю и намеревавшиеся заняться мирной жизнью, уклоняются от призыва. Против дезертиров вводятся драконовские меры, вплоть до расстрела. Не дождались крестьяне и обещанной земли: землеустроительное дело запущено, сколько ни сей хлеб - его силой забирают продотряды. Сельское хозяйство после нескольких лет безвластия, гражданской войны, реквизиций и конфискаций, отсутствия мужских рабочих рук все больше приходит в запустение. А тут еще и всеобщая трудовая повинность, продразверстка, замененная в марте 1921 года продналогом, огосударствление кооперативов, запрет свободной торговли. Инфляция, расстроенные хозяйственные связи, разрушение сложившегося десятилетиями общинного управления - все нагревает атмосферу в сибирских сёлах... В феврале 1920 года вернулся в Нижний Каргат Матвей Сурков, после лечения от последствий тюремного заключения. Был назначен председателем ревкома, затем комиссаром уезда. Весь 1921 и 22-й год боролся с «врагами народа» в Хапово, с отрядом красноармейцев разгромил отряд Анисима Ковальчука, собиравшегося поднять мятеж в нескольких сёлах Нижне-Каргатской волости; подавил заговоры в Верх-Каргате и в селе Ильинка, Нижне-Чулымской волости, где им руководил священник, затем в Верх-Урюме, арестовал по сёлам более 40 человек. (Сурков в 1937 году вновь стал узником Каинской тюрьмы, как «враг народа», но был отпущен «из-за отсутствия состава преступления», в 1947 по болезни вышел на пенсию и умер в Здвинске в 1952 году)… Семенихин, впоследствии, стал 2-м секретарём Барнаульского обкома партии и в 1937 году за критику Советской власти был арестован и в 1938 расстрелян. Типичная судьба борца за Советскую власть. (50 лет назад, учитывая заслуги Семенихина Г. А., командира 2-го батальона 9-го Каргатского партизанского полка и 1-го председателя Нижне-Чулымского волостного Совета, в борьбе за установление советской власти в селах Здвинского района, исполком Здвинского районного Совета депутатов трудящихся решил: увековечить память Семенихину Г.А., жителю с.Нижний Чулым Здвинского района, назвав улицу Коммунальную-имени Семенихина в селе Здвинск)… Сибирские крестьяне не приняв Советскую власть и её методы внедрения «лучшей жизни» стали вновь подниматься на борьбу и борьба эта была не менее кровавой и жестокой с обоих сторон, чем борьба с «колчакией». На территории Западной Сибири вспыхнули восстания: в начале мая 1920 вспыхнул мятеж на Алтае, в так называемом Причернском крае: восточной части Барнаульского уезда и прилегающих к нему районах Бийского, Кузнецкого и Ново-Николаевского уездов. Подготовила и возглавила его группа бывших партизанских командиров, ранее боровшихся против Колчака. Самыми известными среди них были Г.Ф. Рогов, И.П. Новоселов, П.Ф. Леонов и И.Е. Сизиков. В конце июня- начале июля 1920 г. восстало население Степного Алтая. Мятеж охватил Александровскую, Алексеевскую, Ключевскую, Михайловскую, Покровскую, Родинскую и Сосновскую волости, находившиеся на стыке Змеиногорского, Славгородского и Семипалатинского уездов. Затем восстание стало стремительно распространяться в северном и северо-западном направлениях, захватив и юго-восточную часть Павлодарского уезда. Мятежники сформировали Народную повстанческую армию, имевшую 12 полков. Ключевыми фигурами среди её командиров являлись- бывший комиссар 1-го Алтайского полка партизанской армии Е.М. Мамонтова Ф.Д. Плотников (житель села Высокое Боровской волости Барнаульского уезда, бедняк по своему имущественному положению) и уроженец станицы Ямышевской Павлодарского уезда есаул Д.Я. Шишкин. Восстание в Степном Алтае близилось к своему апогею, когда в Западной Сибири вспыхнуло еще два крупных мятежа. Сначала в первых числах июля восстало население нескольких волостей северной части Ново-Николаевского уезда, к которым вскоре примкнули жители смежных волостей Барабинского (Каинского) уезда и Заобской части Томского уезда. В связи с тем, что повстанцы, захватив город Колывань, пытались превратить его в свою административную "столицу", мятеж получил название «Колыванского». Инициаторами Колыванского восстания и его главными военными руководителями являлись крестьяне и служащие села Вьюны Чаусской волости, а также сын Колыванского домовладельца В.А. Зайцев. Второе восстание, «Бухтарминское», разразилось в середине июля в южной части Усть-Каменогорского уезда. В дальнейшем к мятежникам примкнуло население нескольких волостей Змеиногорского уездов. Повстанческие отряды составили Народную армию численностью в 2,5 – 3 тысячи человек. Центром восстания являлась станица Больше-Нарымская, где находился штаб Народной армии во главе с его начальником А.С. Бычковым. Осенью 1920-го вспыхнуло восстание в Мариинском уезде, получившее название «Лубковщины» (по фамилии руководителя восстания, крестьянина-середняка П.К. Лубкова). В разных документах численность восставших оценивается в 2,5 – 3 тысячи человек. Помимо продразверстки, это восстание носило идеологический оттенок. Бывший партизанский командир Лубков в начале 20-го года был арестован революционным трибуналом и приговорен к пяти годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора, что красноречиво говорит о его нелояльности к новой власти. Осенью 1920 г. начинают вспыхивать восстания в Восточной Сибири. В феврале 1921 г. вспыхнуло Западно-Сибирское восстание. Его не совсем верно относить к традиционным зеленым движениям в силу его характера. Это было не действие конкретных отрядов, это был стихийный и масштабный взрыв недовольства политикой большевиков, в частности реквизициями зерна и разверсткой по шерсти – от крестьян требовали стричь овец зимой, от чего скотина дохла, лишая людей средств к существованию. Крестьяне воспринимали эту политику как безумие. Конечно все эти восстания были подавлены и Советская власть изменила политику по отношению к крестьянам и середнякам. Даже кулаков пока не очень старались тревожить, выжидая подходящего момента… Вот одна из жертв Советской власти - Арбузов Никифор Гаврилович,  год рождения 1891, Томская губерния, русский. Крестьянин села Нижне-Каргатское Каинского уезда. Арестован 20.07.1922 по обвинению в участии в банде Кайгородова. Освобожден Омским губревтрибуналом 11.10.1922 в связи с амнистией ВЦИК 1920 и 1921 годов. Реабилитирован прокуратурой Алтайского края 12.09.1997… Из документов. «1922 год, Новониколаевская губерния (25 июля) … 2. В Новониколаевском уезде наблюдаются случаи скрытия крестьянами посевплощади в связи со сбором продналога. Маслоналога поступило 45%, яичного — 53%... 4. В Бирском районе коммунисты высказываются против сбора масленичного налога… 8. Голодающие опустошают огороды с картофелем и грабят зажиточных крестьян. В Каргатском уезде насчитывают 13 900 голодающих. В Каинском уезде насчитывают 60 216 человек голодающих. Госпомощь оказывается»...
«Новониколаевская губерния (9 сентября)… 2. Отношение крестьян к Советской власти и РКП неудовлетворительное вследствие продналогового обложения, который согласно приказа губпродкома будет взиматься не с фактической площади посева 1922 г., а с площади 1921 г., каковая была значительно больше. В связи с этим приказом были попытки со стороны крестьян самосуда над продработниками. Несмотря на недовольство собраны 90 тыс. пуд. озимого хлеба на обсеменение полей. Продналоговая кампания в некоторых местах уже началась. В связи с наступлением продналогового сбора сбор маслояичного налога отменен. Губпродком считает сбор маслояичного налога выполненным. Уборка хлебов в Каргатском уезде проходит слабо вследствие ненастной погоды. По уезду на 6 сентября выявлено скрытой пашни 33 тысячи десятин. Сбор ржи в Каинском уезде удовлетворительный, собрано около 80%. 10 сентября по уезду начнется сбор продналога. Маслоналога по губернии собрано 90,9%, яиц — 78,7%. 7. Бандитизм заметно уменьшается»... «Новониколаевская губерния (4 ноября)… 2. Среди крестьян Новониколаевской губ. по-прежнему наблюдается недовольство в связи с проведением продналоговой кампании. Крестьяне (бедняки и середняки) стремятся поскорее выполнить продналог ввиду приближения последнего срока сдачи продналога. Единого натурналога по губернии на 2 ноября поступило 33,53% задания. Председатель выездной сессии губревтрибунала по Новониколаевскому уезду пьянствовал вместе с продработниками, покупая у крестьян самогон и обменивая его на муку, принадлежащую красноармейцам» … «Новониколаевская губерния (9 декабря)… 2. Политнастроение крестьян без существенных изменений. В Черепановском, Каменском, Новониколаевском уездах выделка самогонки принимает чрезвычайные размеры, и развивается поголовное пьянство. Гонят самогонку исключительно бедняки в целях заработка. В некоторых уездах пьянствуют члены сельсоветов. В селе Криводановка Прокутской волости Новониколаевского уезда и в Венгерской волости Каргатского уезда предсельсовета и их помощники пьянствуют и берут взятки, что вызывает острое недовольство среди населения. Работа сельсоветов в губернии слабая. В Туринской волости Новониколаевского уезда отмечены случаи национализации крестьянских домов волисполкомами. Продкампания проходит успешно, за исключением Каменского уезда, куда послан отряд ЧОН. Некоторые районы этого уезда объявлены на военном положении. Продналога собрано 99,2% задания. Промсбор проходит слабо. Работа кооперативов протекает удовлетворительно. В Бердском районе крестьяне выражают недовольство вследствие дороговизны товаров в кооперативах и грубого обращения кооператоров с крестьянами...». (Из сводок архива ФСБ). Бывшие партизаны, еще вчера проливавшие свою кровь «за светлое будущее», сегодня подвергаются репрессиям, у них отобрали оружие, многих угнали по принудительной мобилизации на еще бушевавшую на окраинах России войну. Те, кто остался в селе платит непосильный налог. Вот еще один документ, показывающий обстановку в нашей волости после освобождения её от «колчаковской тирании».  Из доклада Барабинского увоенкома о направлении в южные районы Каинского уезда вооруженных отрядов для подавления крестьянских волнений, 31 июля 1920 г. г. Каинск.
«... 27 июня с/г. заведующим Каинским политбюро получены сведения о происходящих в Южном районе уезда волнениях крестьян на почве разверстки, организации вооруженных отрядов для отпора советским продотрядам. Принимая во внимание, что Южный участок примыкает к Славгородскому и Новониколаевскому уездам, довольно богатым хлебом, и перебросившаяся туда зараза контрреволюции могла приостановить выполнение необходимой продовольственной разверстки. Мною решено выслать отряд во главе с помощником моим, товарищем Сальниковым, каковой и выбыл в район Нижне-Чулымской, Нижне-Каргатской и других южных волостей 28 июня с отрядом в 40 человек. По получении сведений о нападении с целью лишения жизни начальника 2-го района уездной милиции и рапорта начальника отряда товарища Сальникова об оказании сопротивления и неподчинении советской власти крестьян дер. Ильинка, ... решено вызвать в помощь тов. Сальникову 17 человек красноармейцев и 2-х опытных агитаторов, дабы сразу пресечь в корне начинающееся брожение крестьянских масс...Уездный военный комиссар Подпись. (ГАТО. Ф. р-521. Оп.1. Д.31. Л.91. Подлинник. Машинопись)».  Но жизнь подбросила еще одну беду- повальное пьянство. Одуревшие от свободы и братоубийства люди стали терять свои человеческие качества и что бы заглушить больную совесть пили «по-черному». В подтверждение документ – «… Одним из этих следствий было пьянство, которое в свою очередь умножало преступность. За три года (1917 - 1920) на самогон в Сибири было затрачено около 20 миллионов пудов хлеба. На изготовление самогонки уходило до 15 -20% урожая. Пьянство стало бедствием, приняло такой широкий размах, особенно в деревнях, что тревогу забили органы милиции, ВЧК, прокуратуры и судов. Почти во всех документах и газетах с тревогой говорится, что пьют уездные чиновники, председатели уездных исполкомов, сельских Советов, секретари партячеек, пьют коммунисты, комсомольцы, работники милиции, заготовители хлеба, пьют все. Газета «Знамя свободы» в статье «Жизнь деревни» сообщала: «Из села Ильинского Нижне-Чулымской волости пишут: …Пьянство и анархия не уменьшаются, а разрастаются. Изба, в которой собирается сельское правление, превратилась в трактир, где ночь и день пьют без перерыва. Каждый день происходят убийства и скандалы… Никак не опомнится деревня, никак с силами не соберется, чтобы прекратить тиранство над собою от самих же себя». Меры по борьбе с пьянством принимались и властью и милицией. В Ново-Николаевской губернии создавались тройки, изымались самогонные аппараты и самогонка. С января по май 1923 года было изъято 306 аппаратов и 6396 бутылок самогонки. За самогоноварение накладывался штраф от 25 копеек до 20 рублей золотом или лишением свободы от месяца до трех лет.»… Спецполитсводка за 31 марта 1923 г. № 75/278. СИБИРЬ. Новониколаевская губерния (Госинфсводка № 1068,19 марта): «1. Отношение рабочих к Советской власти и РКП удовлетворительно. В Каменском у. среди рабочих имеет место недовольство вследствие несвоевременности выдачи жалования и недостаточности тарифных ставок. Рабочие Механического завода выражают недовольство администрацией ввиду неполучения разницы за январь в то время, как эта разница была выдана служащим. Среди рабочих Новониколаевска отмечается отсутствие культработы… 3. Школьная работа протекает нормально. Ощущается недостаток учебных пособий… 4. Отношение крестьян к Советской власти ухудшилось ввиду налоговых обложений. Местами в Каинском у. крестьянская беднота для уплаты налогов распродает свои надворные постройки, каковые по мизерной цене скупает многолавка (за амбар 5 пуд. муки). Это вызывает недовольство крестьян кооперативами. В Каргатском уезде крестьяне выражают недовольство милицией, отбирающей у них собранный на своих участках валежник, который они думали продать для уплаты налогов. Этим воспользовались кулаки для агитации против Советской власти. В Новониколаевском уезде недовольство среди крестьян вызывают действия прод- и финагентов, которые вместо разъяснений угрожают тюрьмой. В уездах циркулируют слухи о войне и скором приходе белых. Отношение крестьян к трудгужналогу отрицательно… В Нижне-Чулымской волости на общем собрании по вопросу о кооперировании коммунистов один из коммунистов высказался против, говоря, «довольно нас грабить всевозможными налогами». После его выступления вся Нижне-Чулымская парторганизация высказалась против вступления в кооператив. Отмечается слабость работы Суминской и Туринской организации Каргатского уезда и также в Гутовском и Берском районах Ново-николаевского уезда из-за отсутствия работников. Коммунисты означенных парторганизаций не пользуются авторитетом среди населения. Среди них развито пьянство и отмечаются шкурнические тенденции»…                «РАСКУЛАЧИВАНИЕ». И так в 1920-е годы село Нижний Чулым стало селом Новосибирской области, коей и является поныне. Сибирское крестьянство, кто вольно, кто не вольно, стало привыкать к новой для неё форме жизни – социализму. В 1926 году была проведена перепись и результаты были опубликованы в книге «Населённые пункты Сибирского края. Новосибирск, 1928 г.)… Нижний Чулым (Сарапулово) - сельский совет в составе посёлков Высокая Грива и Ягодный, имеется школа первой ступени, изба-читальня, лавка общества потребителей. (Про Михаило-Архангельскую церковь ни слова. Оно и понятно, церковь уже переделана под клуб, последнего священника «пустили в плавание» на льдине по реке Чулым, в 1970-е годы церковь сгорела). Жителей мужского пола 1834, женского пола 1959, в основном русские, хозяйств 724. Посёлок Высокая Грива – 39 хозяйств, жителей 120 человек мужского пола и 114 – женского. Посёлок Ягодный– 29 хозяйств, 98 человек мужского пола и 109 – женского пола. Расположено в 128 км от Барабинска и от станции Каргат, в 24 км от Нижнего Каргата, лечебного пункта и почтового отделения. От рынков сбыта товаров 128 км (Каинск)». В 1930 началось «раскулачивание», в Барабинском округе было выселено более тысячи семей, высылали в северные районы, необжитые и не приспособленные как для жилья, так и для нормальных условий труда, строили времянки и бараки, а в это время люди болели и умирали. Тридцатые годы вообще были очень тяжёлыми для страны в целом и для нашей области в частности, маховик террора против собственного народа раскручивался со страшной силой, и нижне-чулымцы ощутили его на себе… Из села были выселены кулаки Сысой Шуликов, Семён Борзенко, Савин, Белокопытов, Смагин Касьян с сыновьями, причём их раскулачивал лично средний сын Касьяна- Иван. Были сосланы татарин Сафин, не понятно почему, кулаком он не был; Тихон Иванович Забудкин – кузнец, человек, чьим трудом пользовались многие односельчане, он сделал шерстобитку, крупорушку, маслобойку для конопляного масла, прялки, не помогло даже заступничество М.И. Калинина, «всесоюзного старосты», которое впрочем пришло поздно на Урман, где отбывала ссылку семья Забудкиных – они угорели в своей землянке… Сослали на север Томской области и Шуликовых: Егора Федоровича 1889 года рождения и Наталью Германовну 1922 года рождения, по приговору от 12 декабря 1930 года как кулаков. Кого-то крестьяне не жалели – «мироеды», кого-то было жаль – хорошие и трудолюбивые люди… В 1930-32 гг. в области был неурожай и большинство районов оказалось на грани голода. ЗапСибкрайисполком докладывал в Москву о голоде в колхозах: «отмечен ряд фактов болезней колхозников от голода, а в отдельных случаях – попытки самоубийства на почве голодания. Нищенство колхозников особенно отмечено в Немецком, Купинском, Иконниковском, Каменском, Барабинском, Шипуновском, Славгородском, Ново-Омском, Чистюньском, Павлоградском, Борисовском, Поспелиховском, Алейском и др. районах Западно-Сибирского края». «В Новосибирском и Минусинском округах большинством колхозов запасы продовольствия на первое июля израсходованы и в дальнейшем [люди] обречены на голод. Единоличники нищенствуют.  По остальным округам продзатруднения в том или ином аналогичном варианте вышеуказанного также имеют место, вызывая в целом [по] краю нарастание эксцессов, волынок и других антисоветских проявлений, серьезно осложняя проведение ряда мероприятий в деревне. На почве продзатруднений зарегистрировано массовых выступлений в мае- 31, в июне- 26; случаев самовольного расхищения хлеба: в мае- 23, в июне- 14. По неполным выборочным данным, в мае и июне расхищено хлеба 10560 пудов. Случаев поджога колхозного хлеба отмечено в мае- 3, в июне- 2. Сожжено, по неполным данным, 1458 пудов. Массовыми эксцессами наиболее поражены округа: Барнаульский, Барабинский, Красноярский, Омский, Хакасский, Канский, Ачинский и Рубцовский». ( Записка по прямому проводу комиссии Сибкрайисполкома находящемуся в Москве секретарю Сибкрайкома ВКП(б) Р.И. Эйхе о голоде в сельских районах Сибири, из Новосибирска, 8 июля 1930 г.). (Роберт Индрикович Эйхе (латыш, 1890-1940) — советский государственный и партийный деятель, революционер. Один из организаторов репрессий. Входил в состав особой тройки НКВД СССР. Министр земледелия СССР. С 1929- 1-й секретарь Сибирского крайкома ВКП(б), с 1930- Западно-Сибирского крайкома ВКП(б). Активный борец с кулачеством и за коллективизацию, грубо нарушал законы и проводил очень жесткую политику, творец «большого террора» в Западной Сибири. Арестован в1938, расстрелян в 1940). Жалобы шли в Москву, Сталину, он приказывал разбираться с ситуацией на местах. Местные работники умышленно занижали данные о голодающих, выдавая их за «отдельные случаи и вредную пропаганду со стороны кулаков и их пособников». В 1932 году очередной неурожай и снова голод, но государство повышает план хлебосдачи на 10%, хлеб выбивают из сел крутыми мерами. Согласно статистике сельское население юга Западной Сибири уменьшилось на полмиллиона человек, в том числе и от голодной смерти… Были и такие случаи в колхозной жизни – «Нижне-Каргатский район. Приказчик Верх-Урюмского ПО Булгаков занимается хищением дефицитных товаров и перепродает их через свою жену на частном рынке по спекулятивным ценам. Так, за последнее время она продала 2 пары ботинок и дома имеет еще 2 пары. Продажу мотивировала тем, что они ей малы (сообщено РКИ)… «Нижне-Каргатский район. В с. Н.-Щербаково в амбаре имеется до 7 тыс. пуд. хлеба. В данный момент вследствие неудовлетворительно произведенного ремонта, одна стена амбара выгнулась и грозит разрушением»… (Трагедия советской деревни , 1929-1930 гг. Сборник документов)… После известной статьи Сталина «Головокружение от успехов» в селе Нижний Чулым почти все вышли из колхоза, на Тамбовке попросилась назад только Екатерина Новикова с сыном Николаем. Но колхоз был создан и не один и людей вновь «вежливо попросили» вернуться назад, а те, кто был не согласен пошли вслед за кулаками- на выселение. «Данные из «Списка лишенцев, кои высланные из пределов Нижне-Каргатского района»--- Нижний Чулым: 292. Цибалюк? Мария, Мешковой? Михаил, Красиков Роман, Яшкин Михаил, Колотов? Нестер, Заб?ев Дмитрий, Сарапулов Григорий, Полиенко Матрёна, Ларин Дмитрий, 301. Харламов Павел». (Некоторые фамилии плохо читаются из-за качества бумаги, текст напечатан на бланке выполнения работ и расчёта за неё)… Вот на этой «счастливой ноте» я хочу закончить рассказ о борьбе крестьян Нижне-Чулымской волости с властью, какой бы она не была. Ничего хорошего крестьянину она не давала, на первых порах, и лишь впоследствии, во времена «застоя», при правлении Брежнева Л. И., жизнь наладилась, ушло в прошлое и «крепостное право», и паспортная система, и уменьшение личного подсобного хозяйства, и драконовские налоги и работа за «палочки» и многое другое. Я это пишу не со слов «одна старушка говорила», а из личной жизни, ибо мои предки были крестьянами Западной Сибири и на своей шкуре всё испытали и часто рассказывали о том мне. Тяжел был крестьянский труд, но и награда была большая- когда ты сам, твоя семья и твоё государство было сыто и довольно, что могло быть лучше! 
В статье использованы материалы архивов: Новосибирска и Здвинского района. Книга воспоминаний «Исповедь» Цветкова, дальневосточного поэта, бывшего жителя села Нижний Чулым; воспоминания Матвея Суркова. Личный архив. Труды сибирских журналистов и писателей, краеведов. Документы и статьи из сайтов свободного доступа Интернета, Википедии. Автор напоминает о том, что он не профессиональный историк и писатель, а посему- «Простите автору его ошибки» и «Не стреляйте в пианиста- он играет как умеет» … 
Есть Родина у каждого из нас,
С которою разлука жжёт до боли.
И если в суматохе дел погряз,
То Родина добавит в жизни соли.
Приедешь в те родимые края
В которых твоё детство проходило.
Там понимаешь-в жизни всё не зря,
И потихоньку горечь отступила.
Вот речка по названию-"Чулым".
Вот улица, наш дом стоит доныне.
Всё это не рассеялось как дым,
Душа к пенатам детства не остынет.
Вот школа где пошёл я в первый класс,
И одноклассников всех помню поимённо.
Ведь Родина частица всем из нас,
Здесь юность пролетела вдохновлённо.
Учителя заботой в мир вели,
Спасибо им за подвиг совершённый!
И только после всё понять смогли
Что подвиг это был непринуждённый.
Ведь с малой Родины я взял своё начало.
С началом этим жить мне сужено.
Но по стране хороших мест не мало,
А Родина милее всё равно.
Село родное с детства мне знакомо,
Клочок земли-я связан крепко с ним.
Когда я там вновь чувствую, что дома,
Живи село! - Цвети Нижний- Чулым!!
02.02.2021 г. «Малая Родина». Алексей Белокопытов.