7. Мотор старший

   Моторины без особого рвения откликались на предлагаемые им сверхурочные. У Кости были свои увлечения – дельтаплан, походы в горы за мумиё. У Лёни – семья, дети, и суматошно ему было привечать братьев с ночёвкой, когда без того хватало бессонных ночей с детского ора. Генка, тот был за любой кипишь, лишь бы не работать. Работу старались выполнить в урочное время, только бы выходные оставались свободными.
   Игорь же пытал бригадира просьбами рвануть работу сверх плана. Вечно ему зарплаты не хватало, хотелось, чтоб деньги самосвалами подвозили. В любом коллективе найдётся выскочка, которому отпущенных обязательств покажется маловато.
   Настырным всегда благоволит случай. В цеху поставили новый стапель, подбиралась бригада на новую сборку пилонов под АВАКС. Эта та «тарелочка», что красуется сегодня над самолётом А-50 ЛИСКА. На сборку опытного образца понадобились специалисты по подгонке лобовиков. На пилонах подобных носовых обтекателей устанавливалось четыре. Вот сюда и отправил Лёня Моторин самого беспокойного со своей бригады. Игорь техникум кончал, справится. Он умный.
   Умный то он – умный, да опыта у Игоря не хватало, два года стажа всего, одна самонадеянность в нём. Старший мастер Новиков Сергей Леонидович, однако, поверил самоуверенному молодому рабочему и со всей серьёзностью решал с Игорем текущие производственные вопросы как с равным.
   Работа Игорю оказалась знакомой, с некоторой разницей в техпроцессе. Операции, заложенные на пилонах, он уже выполнял под присмотром Моторов. Ничего сверхсложного в сборке не виделось, и инструмент, которым работали на лобовиках стабилизатора, подходил здесь полным комплектом. Рабочим с других сборок пилоны дались бы труднее.
   На сборочные работы отвели три дня. Две ночи Игорь ночевал на заводе, не видел семьи. «Вы бы поспали с часок», - предлагал Новиков рабочим. Рабочие вздремнуть не отказывались. Наворотишь чего лишнего с недосыпу на самолёте, он не взлетит после.
   Игорь наворотил. Поспешил с захватившим его высокомерием. Сколько раз говорил ему Лёнька: «Отмерь семь раз»! Игорь засверлил на глазок, поленился карандашик с линеечкой достать. Не попал в закрытое ведущее отверстие. Дефектик небольшой случился для непосвящённого взгляда, да в авиации мелочей не бывает. Ярким примером тому может выступить брак, допущенный Вовкой Соковым, опытным сборщиком с заслуженным личным клеймом – высший знак доверия к профессионализму ответственного рабочего.
   Военпреды при приёмке агрегата выявили задир на лючке, прикрывающем стыковочный узел руля высоты и стабилизатора. Лючок тот менять пять минут, в ладошке он поместится и крепится всего четырьмя винтами. Да не снять его в собранном виде. Договорились с военпредами, что исправят дефект после снятия руля. Соков заменил лючок, и руль отправился в Ташкент готовым доказать свою полную приспособленность к полётам.
   Готовые самолёты стоят на ЛИСе (лётно-испытательный стенд) до месяца, прежде чем их допускают к первым испытательным полётам. На свободу крылья, сделанные руками, выпускают только после нескольких десятков часов проверочных полётов. Над нашим «Илюшей» поиздевались вдосталь. И заводили его с отмашки флажка, и петь заставляли, настраивая нужный тембр, и воздухом нагнетали, чтоб не простыл он случаем в холодных высях. А правый руль на самолёте всё никак отклоняться не хотел до необходимых пределов.
   Испытатели скоро обнаружили причину неполадки на самолёте: Вовкин лючок задевал кронштейн навески руля высоты, что мешало полной свободе хода руля. Дефект, прошедший все проверки и не замеченный, в авиации считается рекламацией со всеми вытекающими, самыми страшными последствиями для исполнителя.
   Окончательная подгонка лючка проводится на стенде, в собранном виде стабилизатора. Соков никак не мог подогнать кромку лючка на отдельно стоящем руле, но знать о том должен быть. Знать и доложить о своих опасениях. Виноват он был, бесспорно, и получил за свою небольшую, казалось, провинность по полной. Цеховое начальство кое-как отстояло своего лучшего сборщика, и Сокову сохранили личное клеймо. А ведь наказание могло быть и хуже, не только материальное, ударом по премиям, но и моральное – до полного унижения рабочих разрядов.

   Игорь о своей промашке доложил сразу, по его дефекту срочно сработали технологи, выписали на виновника ЛУЧ (листок уточнения чертежа). В оценке за качество невнимательный работник предсказуемо потерял, в премии – соответственно. В основном же работой Игоря руководство осталось довольным, всё он сделал правильно, доложил о своей ошибке.
   Пилон сдали к сроку, не подвели. От сверхурочных никто не отказывался. Да по-другому и быть не должно было! Там, в Афгане, наши пацаны гибнут, а мы тут выкобениваться станем, на пару дней от домашнего уюта отойти не сможем. Это по сегодняшним временам всяк сам за себя в ответе. Никто лишнего времени не отработает, всё равно обманут. Раньше не так всё было, болели за наших не только душой, но и делами.
   На сборке пилона Игоря не оставили, но за освоение поощрили аккордной премией, которая выдавалась на руки, наличными – материальная признательность от руководства и хорошее подспорье для семьи, в которой вечно денег не хватает: то ковёр вдруг понадобился, то стенной шкаф больших размеров.

   Через месяц бригадир ошарашил Игоря ещё одной неожиданной новостью: ему предлагают вступить в партию. Рекомендацию ему даёт Леонид Моторин.
   Тяжёлый это выбор для рабочего – партийность. Не особо оно нам нужно, это членство, способствующее продвижению по служебной лестнице. Нам, работягам, важны другие жизненные принципы. Рабочему просто необходимо признание в мастерстве, товарищество, заверения в правильности поступков от окружающих; зарплата, наконец.
   С другой стороны, приглашение в партию – трамплин в большую жизнь, приобщение к великим делам огромной страны. От такого доверия отказаться трудно, сколь большую ответственность оно не накладывает.
   Вступил Игорь в партию без всяких проволочек, рабочих в её рядах вечно наблюдался недобор. О политике он был осведомлён не понаслышке, жена постоянно выхватывала у него из рук газеты, не разрешала читать во время обеда. И не тревожила его больше малая сумма заначки, покромсанная членскими взносами. Выпивать утайкой для состоявшегося мужчины стало делом непристойным.

   Лёнька – приятный мужчина во всех отношениях. С такими и поговорить найдётся о чём и отходить от них не хочется. Любая работа рядом с Лёней спорится. Есть такие люди, рядом с которыми не чувствуется усталости от труда непомерного. С иным «профи» лопата из рук валится, насколько давит его авторитет непререкаемый. Этих умельцев особо привечает сегодняшнее начальство, умеют они держать в узде работную братию и чётко делят порученную им бригаду по рангам – кто есть кто. На то, чтобы поднять неуча до умельца, много усилий потребуется. Проще записать того в никчемные навечно, так и авторитет наставника лучше сохранится.
   Хотелось Игорю сдружиться с бригадиром поближе, семьями, да не выходило всё никак. Не пил Лёнька, а для рабочего распитая бутылочка после дня насыщенного – самый прямой путь к дружбе. Или к вражде, что изредка тоже случалось.
   Как-то на перекуре с нудного молчания Игорь выдал друзьям свои певческие таланты, взвыл искусственным хрипом: «Пусть голова моя седа»… Мужики посмеивались: какая может быть седина у оголтелого отрока? Ну, запала Игорю в душу песня Вахтанга после посиделок на дне рождения Вовки Губенко. Или на языке засела, кто знает теперь?
   - А ты что, Кикабидзе любишь? – спросил позорного певуна Лёня. – А то у меня есть парочка его пластинок. Могу дать переписать.
   В те недалёкие времена мужское население вплоть до среднего возраста захватило повальное увлечение магнитофонными записями. Игорь не был исключением. Группа «Пинк Флойд» - лучший выбор нашего меломана. Ну, и ещё Высоцкий. Игорь собрал довольно обширную коллекцию записей кумира «шестидесятников», чем вполне мог гордиться.
   Советская эстрада не интересовала Игоря, просто он подумал о девчонках, которым под психоделический рок танцевать не в кайф. А потом – как можно отказаться от предложения бригадира, ходы в семью которого Игорь так долго пробивал? Пришлось искать новую кассету, дефицитную. Не портить же коллекционные записи ради какого-то там Кикабидзе с «Песнярами».

   У Лёньки оказалась старенькая радиола с монофоническим проигрывателем. Игорю пришлось сдерживаться, чтобы не цыкнуть презрительно на отсталого бригадира. Наверное, и по сегодняшним дням так же снисходительно относятся к людям с устарелыми гаджетами. Того непотребства в людях, не признающих отсталость, нам в скором времени не истребить. На коне всегда окажется тот, кто идёт в ногу со временем. Душевными качествами отсталость не скрасить.
   Игоря в семье старшего Моторина приняли более чем. Поговорили душевно, в нардишки перекинулись, угостились женской стряпнёй, которой всегда окажется мало, сколько не положь. Запись идёт долго, сколь напоют с проигрывателя, столько времени и откладывается на магнитофонной ленте. Игорь беспокоился всё, что мешает размеренному семейному быту Моториных. Скучать, в принципе, не пришлось, Лёнька гостя не оставлял, занимал беседами, о работе всё. Других интересов у бригадира не замечалось, отдавал он всего себя семье, да работе, что не устраивало неусидчивого Игоря: о проблемах бригады можно было и на заводе поговорить. После Игорь заходил к бригадиру только по делу. Разные они люди оказались, хотя работа и сплотила их.
   Вот так и надо, наверное, принимать гениев – издалека. Пока они где-то там, наверху, ими восхищаются. А подойди простой человек к небожителю, и не склеится у них ничего душевного. Больно заумные они. И к начальству в гости ходить не стоит, высокомерие их за общим столом не спрячется. Не у всех, правда.

   Почему Лёнька уехал на Камчатку, непонятно. Игорь спрашивал, зачем он едет: «за деньгами, иль запахом тайги». «Так решили», - уклончиво ответил Леонид. А ведь тогда ещё о распаде Союза и не помышляли. Завод работал, зарплаты росли. Ничто не предвещало, провального будущего, и в семье Моториных всё было замечательно. Видать, и Лёнька не лишён был романтики, а Игорь не заметил того.
   На новом месте Леонид устроился в судоремонтный док. Это по первости кажется, что самолётостроение и судостроение – профессии родственные. Технологии там разнятся до прямо противоположных. Это оттого с таким скрежетом выходили экранопланы с КБ гениального конструктора Алексеева, что не удалось ему наладить спайку между авиацией и флотом, и все его неподражаемые машины были изготовлены единственно по технологиям кораблестроителей. Вот и Леониду пришлось осваивать новую профессию заново, хотя былой опыт работы на ФМЗ ему безусловно пригодился.
   Достичь былых высот в новом для себя деле Лёне не удалось. Времени не хватило, обанкротился заводишко, признанный нерентабельным. Этих корабликов Союз настроил больше, чем китов в море. Новой России такой огромный флот не понадобился, и пошли советские корабли на слом, захлестнули валютной волной Россию молодую, разбойную.
   Моторин пристроился кочегаром, дожал свой северный стаж в горящем цеху, огня хранителем. После переехал в места спокойные, не буранные, поближе к центрам российским. Всё правильно сделал Леонид, как и жизнь его прошла – правильной. Обжился на новом месте, северные надбавки к пенсии помогают достойно закончить сроки дожития. Не сломили Лёню разгульные российские десятилетия. Человека, воспитанного на общепринятых моральных устоях, ничто с пути истинного не собьёт, ни одно воровское понятие, принятое за основу сегодняшней России.

   Всё хорошо сложилось в семье старшего Моторина. Только вот душа болит от мысли, как легко разбрасываются наши лидеры самым дорогим достоянием страны – людьми. Сколько трудов необходимо положить на то, чтобы вырастить настоящего специалиста своего дела! Опустить мастера до полного ничтожества проще простого. Скажи ему сотню раз, что никто он, вот и вышел лакей с человека труда. Пол России опустил в презренный отстой ваш обласканный средний класс!