Монархистка Джульетта - вторая глава

Глава 2. Шикарный двор четырех убитых хрущевок

        О таком дворе обитатели современных многоквартирных домов могут только мечтать. Мечтать не вредно, но в данном случае бесполезно -  не будет больше таких дворов. Никогда.
        Супер двор, в котором теперь главная Джульетта, был спроектирован вместе с огораживающими его со всех четырех сторон четырьмя пятиэтажками.  Комплекс  построили советские строители в приснопамятные времена Хрущева, во славу которого многоквартирки тех серий и получили прозвище «хрущевки».
        Двенадцать соток земли между нашими четырьмя хрущевками планировались как  зона культурного отдыха трудящихся, их детей и их престарелых родителей. Первыми жильцами убитых теперь пятиэтажек и были трудящиеся – передовики производства, а так же заслуженные работники здравоохранения, образования и культуры.
        На углах наших хрущевок, возведенных из силикатного кирпича, несмываемой советской краской начертаны крупные  цифры: на первом доме - 44/1, на втором - 44/2, на третьем - 44/3, на четвертом -  44/4. Все четко, вразумительно, и главное,  несмываемо. Кирпичные дома снаружи не штукатурят, цифры рисовались прямо по белому силикатному кирпичу – черным по белому. Номера домов по сей день смотрятся, будто вчера нарисованы, увидишь с любого расстояния.  А вы сомневаетесь, что советская краска была сверхпрочной.
        Умели же при советской власти обозначать места проживания! Если и захочешь заблудиться или, к примеру, потеряться, то ничего у тебя не получится.

        В девяностые годы раскулачивания хрущеб не было. Напротив, была их приватизация. Но очень хитрая. Квартиры перешли в собственность жильцов, а землю оформил на себя город. Да нет, граждане и гражданки, не паникуйте - ходите пожалуйста по своему двору, как ходили, культурно отдыхайте на свежем воздухе, как отдыхали, просто дворовой землей распоряжается теперь будет город, по своему усмотрению.
        В результате во двор проникли объекты не предусмотренные проектом. Советские проектировщики пили бы сейчас корвалол….

        Центр двора еще в проекте был помечен классической круглой клумбой. И  строители  соорудили ее, из блоков отесанного ракушечника, спасибо, что местный ракушечник не крошится веками. Сохранилась клумба,  ведь не прошло и первой сотни лет. Правда, теперь трудно догадаться, что сооружение было клумбой. До приватизации здесь с апреля и до чувствительных заморозков буйным цветом цвели всевозможные культурные цветы. А сразу после приватизации буйным ростом начали расти всевозможные многолетние сорняки. Не беремся судить, почему мелкая флора таким странным образом отреагировала на прихватизацию, мы что видим, то и поем - фиксируем лишь факты.
        Справа от клумбы героически держится на собственной ноге почерневший от старости деревянный грибок. При советской власти его каждые десять лет реставрировали коммунальщики домоуправления, это входило в их обязанности. А теперешние коммунальщики, из управляющей компании, позатыкали себе уши, и не реагируют на просьбы родителей починить грибок и подкинуть под него немного песочку – для маленьких деток же! Друг Джульетты, Хмырь, по своей инициативе подлатал мал-мал грибку крышу, а с песком не получилось. Скинуться на машину песка можно,  а во что его ссыпать? – от песочницы следа не осталось.
        Неподалеку от грибка исправно несут службу советские железные качели, сваренные и укрепленные на века. Настоящие. Ооочень высокие. Если ниже, то это будут не качели, а качалки какие-то. Советским подросткам нужна была амплитуда! Что это за подрастающее поколение, если без достойной амплитуды?
        В нескольких шагах от качелей плачет по социализму старая ива, приютившая под своими вислыми ветвями две грубо сколоченные скамейки, стоящие одна напротив другой.
        Во дворе растут другие деревья, ровесники ивы, они тоже тоскуют по времени своей молодости.
        Сосны и ели, погрузившись в невеселые думы, горюют молча.
        Березы перешептываютя: раньше было лучше, раньше было лучше….
        Клены уточняют: теперь все плохо, теперь все плохо….
        Орехи высказываются категорично: к черту такой рынок, к черту такой рынок….
        Рябина испугана сама и пугает других: то ли еще будет, ой, будет….
        Акации верят в лучшее: все образуется, все образуется….
        Сирень тоже смотрит в будущее с оптимизмом: уже лучше, уже немного лучше….
        И только залетные ясени, непонятно откуда взявшиеся в этом дворе, ибо их тут никто не высаживал, беззаботно скалят зеленые зубы: а нам все равно, а нам все равно….
        В новейшее время вместе с сорняками и ясенями на исконную территорию четырех хрущевок вероломно вторглась чужеродная, никем непрошеная недвижимость:
        1.Маленький магазинчик «Свежее мясо», похожий на саклю горца;
        2.Киоск «OKEЙ», смахивающий на садовый туалет, остекленный по пояс;
        3.Вагончик «Хлебобулочные изделия», притворившийся торговой точкой, хотя по метрикам значится как бытовка для строителей;
        4.Будка «Ремонт обуви» - единственный из непрошеных гостей, привычный глазу сторожил двора;
        5.Шестнадцатиэтажный дом-свеча, воткнутый в землю в углу двора, между хрущевками 44/3 и 44/4 - решительно неприятный глазу узковысокий мутант, проглотивший свою единственную подъездную лестницу.  Пронумерован он как откровенный прилипала: 44/3«А» - маленький такой, неприметный штампик на боку чудища.

        Джульетта выскочила во двор из второго подъезда хрущевки 44/1.
        Площадку перед подъездом мел престарелый дворник Митрич.
        В оконном проеме первого этажа, слева от подъездной двери, уже бодрствовал высунутый по пояс Хмырь.
        Лучший друг Джульетты оказался человеком далеко не молодым,  в то же время как бы еще и не старым. Сколько лет может быть человеку, который в августе девяносто первого приковал себя к батарее, чтобы не выбежать на улицу и начать чинить вторую гражданскую войну? Вот Хмырю столько же лет.
        - Жулька! – обрадовался Джульетте Митрич. - Гулять?
        - Агав, – ответила собака и  дружелюбно прорычала: - Пррривет, Митрррич! Здоррровье в норррме?
        - Да не то, чтобы совсем в норме, - понял собаку дворник, - но пока пойдет.
        Заметив Хмыря, Джульетта радостно подпрыгнула, взвизгнула, и побежала под окно своего лучшего на свете друга.
        - Пррривет, дррружбан! - поприветствовала она друга.- Рррань, рррань, рррань!
        - Ах, ты моя хорошая! – ответил друг.
        Митрич, перестал мести и стал умилиться на дружбу двух симпатичных ему существ – человека Хмыря и собаки Джульетты.
        - Жуля, - ласково сказал Митрич, - только ты это… гляди! На моей территории нельзя.
        Джульетта, кивнула головой «знаю» и побежала за пределы двора.
        Проводив ее взглядом, Хмырь вынужден был дать Митричу кое-какие пояснения:
        - Ты, Митрич, не боись. Жулька законы соблюдает.
        - Жулька-то соблюдает, - вздохнул Митрич. - А вот голубям хоть говори, хоть не говори - весь двор мне загадили.

        Голубей во дворе расплодилась тьма тьмущая.
        По окрасу они разномастные: белые, сизые, желтые, коричневые. Наряды некоторых украшены белоснежными кружевами, у многих на шеях поблескивают малиново-зеленые перламутровые манишки.
        В глубине двора между высокими деревьями голуби утоптали площадку, на которую жильцы всех четырех хрущевок постоянно поставляют куски, кусочки и крошки хлеба
        Дармовой харч так избаловал голубей, что откормленные птицы ленятся летать в небе. Ходят вразвалочку по двору и все пачкают - к чему приблизятся, то непременно загадят.
        - Голуби еще те дерьмократы, -  охарактеризовал голубей Хмырь. - Либералы они. Ты, Митрич, тоже либерал.
        - А я, с какого лешего либерал? – удивился дворник. - Я наоборот порядок навожу.
        - Нет, ты нарушаешь порядок. В субботу положено отдыхать, а ты работаешь.
        Митрич отрицательно покачал головой:
        - Не, не.... Люди любуются на чистоту только по праздникам и выходным. В будни им некогда ее разглядывать. Соображаешь, когда надо мести двор?
        - Нарушаешь, - настаивал Хмырь.
        - Где я нарушаю? – недоумевает дворник.
        Хмырь поманил Митрича к себе.
        Дворник  кинул метлу и подошел к окну впритык.
        - До понедельника продукт прокиснет, - заговорческим шепотом сказал Хмырь.
       Лицо Митрича осветилось изнутри, глаза из непонятно каких сделались светло-голубыми.
        - А у тебя есть? – спросил просветленный Митрич.
        - Да я ее как вчера вечером купил, так она и стоит до сих пор неоткупоренная, - тихо проинформировал Хмырь.
        - Красоту все равно надо навести…  - засомневался дворник.
        Чтобы помочь голове принять правильное решение, престарелый Митрич усиленно поморгал и, кажется, решил задачу:
        -  Через пару часиков… Короче, через часок подруливай к моей каптерке. Там открыто. Только гляди, хвост за собой не приведи.
        - Ты это говоришь мне? – изумился Хмырь. – Ты это говоришь советскому партизану?
        -  Да боюсь я… твою… командиршу, - стушевался Митрич.
        Хмырь оглянулся у себя за спиной, после чего максимально высунулся из окна и прошептал Митричу почти в ухо:
        - Она уедет  на дачу. На весь день.
        - Правильно, - одобрил Митрич. – На дачу, это правильно. А то боюсь я ее….
        Махнув еще пару раз метлой, простимулированный Митрич пошагал к следующему подъезду.

        Под окно Хмыря из недолгой отлучки вернулась Джульетта и принялась выполнять высокие подскоки, стремясь допрыгнуть до нижнего уровня оконного проема.
        Хмырь, перегнувшись через подоконник, сделал на внешней стене дома отметку карандашом -  зафиксировал высшую высоту прыжка. И скрестив руки крест-накрест, показал, что на сегодня тренировка закончена.
        - Жуля! – торжественно сказал он. - Выношу тебе благодарность с занесением в трудовую книжку.
        - Рррекорррдный рррезультат? - обрадовалась Джульетта.
        - Результат неплохой. Но благодарность не за него, а за соблюдение законов. Какой самый главный закон всех времен и народов? Правильно: не гадь там, где живешь. Надо тебя поощрить, материально….
        С этими словами Хмырь исчез за тюлевой занавеской.
        Джульетта, прилежно глядя на распахнутое окно, стала ждать материальное поощрение.

        Тем временем из подъезда выглядывала с опаской усатая морда, принадлежащая крупному серому коту, скорее, просто рослому, нежели толстому.
        С этой котярой по имени Борис у Джульетты острая и глубокая конфронтация, культивируемая сразу на трех почвах. На почве личной неприязни - раз. На почве несовпадения позиций в литературном творчестве - два. И на почве диаметрально противоположных политических взглядов - три.
        Видно, что Борис робеет, не решается ступить за порог подъезда. Выглянул-спрятался, выглянул-спрятался. Чувствуется, что выжидает момент.
        Джульетта обернулась на дом-свечу, и с пристальным вниманием стала что-то высматривать в той стороне.
        Вот он, момент! Кот пулей вылетел из подъезда, и со свистом взлетел на высоченную березу, прожившую всю свою сознательную жизнь под окном Хмыря.
        Сицилийская борзая сразу даже не поняла, что произошло - успела лишь головой мотнуть. На свист пролетевшей пули именно так и реагируют.
        Кот между тем закрепился на березе, свесил вниз свою усатую физиономию и промяукал:
        - Жуляу! Мяу-мяу, а я тя обманяу!
        - Прррридурррашный… -  прорычала сквозь зубы собака, не пожелав, и взглянуть на неприятеля.
        - Ждем наградяус? Мясу съели, кости Жуле? – съехидничал кот.
        Сицилийская борзая и не думает удостаивать кота такой большой чести, чтобы говорить с ним, задрав голову.
        - Боррррис, порррву…. - пообещала она, продолжая глядеть на окно Хмыря.
        - Не хватит умяу залезть на ветвяу, - смело и нахально ответил Борис, находясь на безопасно высоком расстоянии.

        В окне появился Хмырь и высыпал из пакетика на асфальт куриные косточки,  не все подряд, что вы, трубчатые косточки он выбрал и выбросил в мусорку, осколки таких костей могут поранить небо любимицы.
        Джульетта от всей души обрадовалась «наградяусу», потому, что угощение друга Хмыря почему-то всегда вкуснее любой другой еды.
        Поедая косточки и хрящики, а точнее, смакуя счастливые минуты бытия, Джульетта и думать забыла про беспардонные выпады кота Бориса.
        В окне рядом с Хмырем возникла командирша - его жена Нина, женщина тучная, мощная.
        - А ну-ка, гляну: не котлеты ты ей кидаешь? –  промолвила недоверчивая Нина.
        От такого подозрения лицо Хмыря сделалось обиженным:
        - Ты что, Нина! - котлеты же тебе на дачу! И мне парочку надо – день длинный, работы у меня сегодня много….
        Нина выглянула в окно и убедилась: правда, не котлету кинул, собака грызет куриные косточки.
        - Это на даче много работы, - сказала Нина. – А поменять два крана - это не много работы.
        От вопиющего непонимания супруги Хмырь так расстроился, что поднял руки и в безнадеге хлопнул ими себя по бокам:
        - Да ты хоть понимаешь, какие кранЫ предстоит мне менять? Советские! Таких теперь не делают. Такие теперь можно найти только на барахолке.
        - Это правда, такие кранЫ еще найти надо, - согласилась отходчивая Нина.
        - Ты сперва подумай, потом говори, что  у меня работы мало, - продолжал обижаться  Хмырь.
        – А если не найдешь? – озаботилась Нина.
        - На нашей барахолке не найду? На самой большой барахолке в Северном полушарии? - пристыдил Хмырь неразумную женщину.
        - Ой, правда! - засмеялась Нина. – На нашей толкучке чего только нету.
        Хмырь человек не злопамятный, к тому же еще и отзывчивый на понимание его тонкой натуры.
        - Нина, ты собирайся,- заботливо сказал он супруге. -  А то опоздаешь на первый рейс. Жди потом целый час следующего.
        На этой ноте взаимного согласия супруги исчезли за занавеской.
        Через мгновенье в окне появилась рука Хмыря и выбросила на улицу большую круглую котлету.
        Джульетта налету поймала роскошное дополнение к награде, проглотила его, села на задние лапы и с любовью стала смотреть на окно самого лучшего в мире своего дружбана. Ничего страшного, что друг уже не в окне, она же знает, что он  находится сейчас за тоненькой занавеской – практически рядом.

        Все это время кот Борис ждал и, наконец, дождался возможности продолжить прерванную дискуссию.
        - Я гу: у тя не хватит умяу залезть на ветвяу, - напомнил он.
        - Грррубишь, Борррриссс… - нехотя отозвалась собака, не желая портить свое отличное настроение.
        - Я гу: у тя нема тяму залезть на дереву, - уточнил провокатор.
        Вот чего, спрашивается, неймется Борису? Никто его не трогает, никому он даром не нужен. Так нет, взял и испортил все настроение.
        - Стррррясу как гррр-гррр-грррушу! – пригрозила Джульетта.
        - Ой, бяда-бяда, мяу, когда в кубышке мякина заместо умяу, - запричитал кот.
        Не сама Джульетта, о, нет, не сама она… Праведный гнев сорвал честную и благородную собаку с места!
        В сильнейшем раздражении Сицилийская борзая бросилась на березу и начала царапать ее когтями передних конечностей.
        - Урррод, порррву как грррелку! – негодующе прорычала собака и, задрав таки голову, залаяла: - Таррракан не ав-ав-ав-торрритет! Буду тебя рррвать-ать-ать-ать! Ать, ать, ать!

        Из окна на верхнем этаже, расположенном аккурат над окном Хмыря, только четырьмя этажами выше, выглянул хозяина Бориса, которого во дворе все называют почему-то Тараканом, возможно из-за его длинных вислых усов.
        -  Жучка! – грозно закричал Таракан. - Не тронь котика! Я тебе все ухи пообрываю!
        На кипишь из своего окна на первом этаже выглянул Хмырь.
Чтобы увидеть хотя бы усы Таракана, ему пришлось вывернуть шею совершенно неудобным образом.
        - Твоя котяра шантажист и провокатор, – прокричал вверх Хмырь. - Какой хозяин, такая у него и котяра.
        - Хмырь, ты всю свою логику пропил, - прокричал вниз Таракан. - Жучка загнала котика на дерево, и котик виноват?
        - Чья бы корова мычала! – возмутился Хмырь. - Ты свою  логику не пропил? Позавчера?
        - У нас на службе был корпоратив, - почти интеллигентно пояснил Таракан. А на Джульетту рявкнул: - Жучка! Кому говорю? Брысь от дерева!
        Шею в вывернутом положении долго не удержишь. Хмырь вернул положение головы из неудобного в нормальное.
        А Джульетта, манкируя угрозы Таракана, все продолжала и продолжала на эмоциональном взводе облаивать кота.
        - Жуля, плюнь ты на них обоих, - посоветовал Хмырь. - С дураками свяжешься, сам дураком станешь.
        Джульетта полна злости на Бориса, но совету Хмыря следует беспрекословно - оставила березу в покое, отвернулась от нее, и подошла к окну, чтобы сесть на задние лапы и преданными глазами смотреть на своего лучшего во вселенной друга.
        Коту Борису только того и надо. За спиной собаки он соскользнул с березы, бросил насмешливый взгляд прямо в лицо Хмыря и исчез как ракета.
        - Жуль, ты можешь представить, какой у Таракана был корпоратив? – ради интереса спросил Хмырь.
        Джульетта честно помотала головой: не могу.
        - Картина такая: Таракан и еще два сторожа с ихней автостоянки корпи…кропи… короче, соображают на троих. А ты думала, правда банкет?
        Джульетта прикрыла глаза и презрительно фыркнула, что можно трактовать как «тоже мне, корпоратив».
        - Ладно, пошли они в баню, - забил на недругов Хмырь.
        - Ты не забыла, что я назначил тебя главной по двору? Главная по квартире, главная по подъезду, главная по дому – это все низшие чины. Теперь у тебя еще и высшая должность – главная по двору! Не забыла про обход и контроль?
        Сицилийская борзая резво вскочила на лапы и громко озвучила ГПМ - Главное Правило монархиста:
        - Доверррие оп-ррррав-дать, ать, ать, ать, ать! Поррручения не за-бы-вать, ать, ать, ать, ать!  Вовррремя ис-пол-нять, ать, ать, ать, ать!
        - Правильно, молодец. Моя школа, - похвалил собаку, а заодно и себя Хмырь. - Иди, делай обход. Вернешься – доложишь, где какие непорядки.
        Кивнув, Джульетта устремилась трусцой по диаметру двора, принюхиваясь по пути к подозрительным предметам.

        Под старой плакучей ивой, между грубо сколоченных скамеек прохаживался черный пудель Спаниель Кокер по имени Жорик.
        Джульетта подбежала к нему и поздоровалась… не раскрыв рта….
        На чистейшем человеческом языке, без всех этих ее «ррр», «ав» и  «ать».
        Прямо так и сказала:
        - Привет, Жорик. Есть новая информация?
        Не раскрыв рта!
        Пудель ответил ей тоже без визга и тявканья и тоже… с закрытой пастью.
        - Отличное утро, Джульетта! -  не понятно как сказал он, ибо его челюсти  были плотно сжаты. - Я видел, как Борис спрыгнул с березы и дернул за дом 44/4. У котов там новый кис-клуб.

        Что за белиберда? - собаки не разговаривают без рыканья, гавканья и взвизгивания!
        Ну, это допустим, ладно, допустим, можно натренироваться и все такое….
        Но как эти двое умудряются говорить с закрытыми ртами?!
        Хочешь, верь ушам и глазам своим, а хочешь, не верь ушам и глазам своим,  но по факту эти две собаки действительно разговаривают между собой с закрытыми пастями.

        Информация пуделя озадачила главную по двору:
        - У котов новый кис-клуб? И опять без разрешения?
        - Вот именно, что без разрешения, - с горячностью ответил дворовый информатор Жорик. – Полагаю, что нужно немедленно разогнать эту незаконную организацию. Пойдем, разгоним!
        - Сегодня я не буду гонять Бориса, - уклонилась от мероприятия Джульетта.
        Жорик  вскинул брови домиком:
        - Что так? Ты не приболела, Джульетточка?
        - Да я... Гале слово дала. На сегодня. И так уже его немного нарушила. Жорик, ты мне лучше скажи, я говорю с большим акцентом?
        - Вообще без акцента, - еще выше поднял брови Жорик. - С чего ты взяла?
        - Многие граждане двора не понимают мою акустическую речь, -  пояснила Джульетта. - Улавливают только звуки г, а, в, и еще р-р-р.
        - Ты имеешь в виду тех несобак, которые не владеют телепатией? - спросил Жорик.
        - А кого же мне иметь в виду…  – вздохнула главная по двору. – И когда только все несобаки освоят телепатический формат общения! Бабочкам и гусеницам простительно, но людям-то пора освоить! Птицы освоили, животные, почти все освоили, а на людях Природа споткнулась. Приходится общаться с ними в звуком формате. И все равно мало кто понимает собачью речь. Лично меня понимают всего три человека: Галя, Хмырь и Митрич. Еще Лена, Галина подружка, немного понимает…. Я потому и спросила  про акцент.
        - Нет-нет - абсолютно никакого акцента. Ты говоришь по-человечески чисто, - заверил главную по двору ее помощник. – Глядя правде в глаза, следует признать, что развиваться людям еще, и развиваться. Что поделаешь, такая селяви.

        Вона что-о-о! - телепатия… у собак. Ну, и дела-а-а….
        Вообще-то мы и раньше об этом догадывались, но одно дело догадка, а другое дело факт, во всей его неоспоримой достоверности.
        Так значит все-таки телепатия….  Да-а-а, дела-а-а….

        Ежедневные организационные совещания дворового начальства проходят обычно под ивой. А обще дворовые собрания собак проводятся только по субботам, и только под грибком.
        Сегодня как раз суббота. Посовещавшись немного под ивой, Джульетта и Жорик переместились под грибок, чтобы уже на месте поджидать прибывающих участников собрания.
        Пока еще рано, граждане-собаки начнут подтягиваться после семи утра, но не исключено, что кто-нибудь из-за своей повышенной ответственности не утерпит и придет на мероприятие в шесть.
        Переместившись под грибок, Джульетта первым делом тщательно отсканировала взглядом придомовую территорию дома-свечи. Отсюда, из-под грибка, удобнее всего обозревать ее. Похоже, что шестнадцатиэтажный дом-мутант не на шутку заботит чем-то главную по двору.

        У основания грибка давным-давно нет песочницы, песок давным-давно смешался с землей, не осталось и намека, что он здесь когда-то был. Зато лежит внушительное бревно, которое большие мальчишки притащили сюда специально для того, чтобы сидя на нем по вечерам рвать гитарные струны и свои голосовые связки.
        Хорошее бревно они притащили - отличную многофункциональную вещь.
        Выступающий на собрании дворовых собак может использовать его как трибуну, а лежащие на земле члены собрания могут положить на него свои внимательно слушающие морды, или просто облокотиться лапами. Опять же, на случай голосования у бревна есть две стороны: правая и левая. Голосуешь «за» - иди направо,  голосуешь «против» - иди налево. Очень удобно - никаких бюллетеней, урн и прочих материальных затрат.
       Еще раз уточнив повестку собрания, Джульетта и Жорик продолжили тему о звуковом общении с несобаками.
        - Как главная по двору я тщательно проговариваю каждое слово, но до сознания несознательных несобак очень трудно догавкаться,- изложила суть проблемы дворовая начальница. – И в основном из-за того, что люди-несобаки не понимают мою звуковую речь.
        -  Меня тоже напрягает это обстоятельство, – со своей стороны пожаловался дворовый информатор. - Моя баб Катя вечно переспрашивает: «А? Что? Выражайся яснее». Но куда яснее? Кто виноват, что она стоит на более низкой ступени развития, чем я?
        Джульетта привела свой пример:
        - Моя Галя знает сто языков. Наша с ней подружка Лена знает сто философий. Митрич знает сто способов уборки территории. Хмырь вообще гений во всех вопросах. Но даже они иногда меня не понимают.
        - Эволюция где-то допустила промашку, - предположил Жорик.
        И дворовое начальство погрузилось в раздумья на затронутую больную тему.

        Еще ни свет, ни заря, а какая-то сердобольная старушенция притащила за угол дома 44/3 благотворительную кошачью еду.
        - Кис-кис-кис-кис-кис… - донесся из-за угла ее дребезжащий голос.
        Нестерпимо противное «кис-кис» передернуло Сицилийскую борзую от кончика ушей до кончика хвоста. Подражая начальнице, вслед за ней точно так же передернулся и Спаниель Кокер.
       - Кого бы я в первую очередь обязала развиваться, так это котов, - сказала Джульетта. - Телепатией владеют, но при полном отсутствии совести.
        - Во имя справедливости следует признать, что акустической речью коты владеют лучше нас, - заметил дворовый информатор, оперирующий в своей работе только достоверными фактами.
        - Чуть-чуть лучше, - согласилась справедливая Джульетта, и добавила: - Однако при полнейшем отсутствии совести. А что может быть опаснее велеречивого, но бессовестного кота?
        - Ты права, от таких котов исходит самая большая опасность, - подтвердил истину знающий свое дело информатор. - Борис вчера на весь двор мяукал: «У Жуляу нет умяу». Казалось бы, что это всего лишь слова. Но словесная ложь хуже бомбы!
        - Жорик, ты сам видишь, что я гоняю Бориса каждый день. А наказать его по-настоящему не имею права. Это будет расценено как преследование за свободу слова.
        - Хороша свобода слова - он же клевещет! – возмутился дворовый информатор. – До каких пор он будет безнаказанно очернять дворовую власть?! И меня… обзывает… стукачом. Разве это справедливо? Информирование и стукачество – абсолютно разные вещи.
       - Коты мяукают, караван идет, -  слегка подправила восточную мудрость Джульетта.
       - Тонко замечено! - восхитился  Жорик. -  А может, Борис не знает, что мы с тобой дворовая власть?
        - Знает. Но он либерал. Ему свобода мяуканья слаще сметаны, - разъяснила позицию Бориса начальница. - Или взять вон, тех либералов, - главная по двору кивнула в сторону голубиной площадки, - весь двор мне загадили! Хоть говори им, хоть не говори.
        Жорик обернулся на голубиную площадку: да, голубей во дворе развелось сверх всякой меры. И они все такие разные, что по окрасу, что по характеру - даже и не знаешь, какую стратегию, а тем более тактику следует применять по отношению к ним.
        Дворовое начальство поломало уже все свои умные мозги, но так и не смогло выработать единую политику общения с дворовыми голубями. И это при том, что пудель Жорик имеет три диплома, подтверждающих его ученость! А Джульетте даже и не требуется никаких дипломов, ведь мудрость на морде и так видна, бумажками ее не заменишь, усилием воли не натренируешь, за деньги не купишь.

        В голубином разнообразии, и правда есть что-то ненормальное - странное и противоестественное. Ну, не могут так радикально различаться между собой птицы одного и того же вида! Есть особи скромные и молчаливые, вплоть до болезненной застенчивости. Есть такие болтливые, что сорока Варвара рядом не стояла. И есть враждебно настроенные - просто офигеваешь, когда впервые сталкиваешься с их агрессивностью – ведь  голуби они! - по идее должны быть кроткими и покладистыми.
        Не тут-то было. Иной голубчик бывает свирепей вепря и лицемерней хамелеона: пробьет клювом голову своему же собрату и заворкует, закружится, как ни в чем не бывало.
        Ворон ворону, да - глаз не выклюет. А голубь голубю башку проломит и не скривится. Не отформатированные какие-то птицы. Присмотришься к их жизнедеятельности, и несоответствие формы собственному содержанию поломает все твои представления о гармоничности природы.
        Единственное, зато несокрушимое, что объединяет голубей в обособленный клан, так это их извечное нахлебничество. Может быть, они думают, что все остальные живут исключительно ради того, чтобы кормить их? Нет, это уж слишком….
        -  Как дворовый информатор я контактирую с этими птицами, - проинформировал Джульетту Жорик. - Они, доложу тебе, не все считают себя либералами. Большинство требуют, чтобы их называли просто демократами.
        - Да уж, - только и нашла, что ответить главная по двору.



Конец второй главы