VIII. Гл-5. Авиахимработы

*** VIII. МАЛАЯ АВИАЦИЯ  часть-1. *** 
               
     Монотонно, в сезон, занимаемся АХР - авиахимработами, а сезон начинается в марте, когда работаем минеральными удобрениями. Потом в апреле-мае работа гербицидами, это против сорняков. В июне проходит основная работа по пшенице против клопа-черепашки, которого «химики-авиаторы» зовут «кормильцем». В сентябре-октябре проходит десикация подсолнечника, когда его «химией» подсушивают, чтобы успеть убрать до осенних дождей.

     Эти авиахимработы нас и кормят. Но с каждым годом кормят, надо признать, всё хуже. Во-первых, расплодилось много «химиков», - конкуренция. Во-вторых, хозяйства не сильно богатеют. Например, тратятся на то, чтобы вырастить качественную пшеницу, а её плохо покупают. Покупатели лучше берут самую дешёвую, низкого качества, даже фуражную. Им выгоднее покупать дешёвую, с низкими показателями, а потом разными добавками, улучшителями, разрыхлителями и прочим они повышают формальные показатели муки. Конечно, качество хлеба и изделий из такой муки аж никакое!

     Подходит время работать, а у хозяйств нет денег на топливо, на удобрения и на химические средства борьбы с сорняками и вредителями. Берут кабальные кредиты, больше просто под будущий урожай. Редкие хозяйства расплачиваются сразу деньгами. Нам тоже приходится заключать договора под урожай пшеницы или подсолнечника. Те деньги, что есть, тратим на бензин и потом ждём, когда хозяйство, после уборки расплатится или берём буквально пшеницей или подсолнечником и сами уже продаём. Ещё поджидает другая проблема – некоторые хозяйства просто не платят, не хотят. И всё. Начинаются всякие выбивания, суды, но это помогает мало. Если в первые годы вот так пыталось «дурить» нас каждое третье хозяйство, то в последние – каждое …первое!

     Были, конечно, хозяйства, с которыми мы работали давно, знали руководителей, были какие-то отношения, но таких было мало. Оплаты от этих хозяйств только и хватало на бензин.
 
     Работали как-то в одном фермерском хозяйстве по десикации подсолнечника. Фермерами были два друга – грузин и азербайджанец. Они арендовали поля в одном селе, паи жителей. Те же владельцы паёв, бывшие колхозники, жители села и работали у этих «фермеров». Гиви, так звали грузина, больше занимался, можно сказать, административной работой, бумагами, хождением по разным инстанциям и прочим, и больше находился в Запорожье. А Шафик, так звали азербайджанца, был чаще в хозяйстве, имел дело непосредственно с работниками. Когда я был в этом селе и занимался организацией работы с самолётом, то часто слышал, что работники всё время ссылаются на какого-то Александра Ивановича. Спрашиваю у Шафика:
     - Слушай, кто такой этот Александр Иванович? Рабочие всё время на него ссылаются, а я его и не вижу?
     - Это я, - отвечает Шафик.
     - Как ты? – не понимаю я.
И он возбуждённо говорит мне с характерным акцентом:
     - Какии тупие эти калхозники! Не могут моё имя запомнить. Я им говорю, што миня Шафик зовут, Шафик! А они не могут запоминать! Тупие такии! Очень простое имя, а они не могут запомнить! Вот и сказал им, чтобы звали миня Аликсандр Иванавич! Всё, теперь все помнят и так називают! Такие тупии!

     Работали мы у этих весёлых фермеров недолго, полей у них было мало, подсолнечник редкий и мелкий. Да и как ему быть хорошим, если они седьмой год подряд сажают подсолнечник на одних и тех же полях! А по технологии, что и мы уже хорошо знаем, хотя и не какие не фермеры, что подсолнечник сажать на одном и том же поле можно только один раз в несколько лет. Подсолнечник очень истощает поле. Обычно поле после подсолнечника оставляют «под паром», то есть дают полю год «отдохнуть» и потом сажают другую культуру. На прощание Гиви сделал отличный шашлык. Его «отличность» объясняет тем, что использует только свежее мясо и соль, больше ничего!

     А в следующем хозяйстве, большом и богатом, кормили экипаж, всех рабочих, хорошей, вкусной едой, но без мяса. Работали там тоже недолго, некогда было выяснять такую особенность. Но по завершению работы, по команде директора в хозяйстве зарезали свинью и устроили экипажу мясной пир. Такого количества мяса экипаж из трёх человек, да ещё сам директор с женой, конечно съесть не могли. Пришлось… директору всё мясо забирать домой!

     Работал у нас в аренде черкасский Ан-2 (бортовой номер UR-62547) со своим экипажем, сделал я снимок этого Ан-2 на гоне, - это когда летит самолёт на высоте одного метра над пшеницей и распыляет «химию». Снимок получился очень удачный. Мы потом даже заказали рекламный календарь «Агротехнологии» с этим снимком. А потом, по окончании сезона, поехали по каким-то делам в Киев и увидели вдоль трассы в районе Черкасс огромный рекламный плакат с эти моим снимком. Это черкасский «Универсал авиа» рекламировал свои услуги.

     Взяли мы в аренду в 2002 году Ан-2 с экипажем в Хмельницком. Экипаж грамотный, толковый, работали с ним без проблем. Командир экипажа Юра Курочкин летает на «химии» давно. Работаем по югу запорожской области, захватываем и херсонскую. Конец июня, заканчивается уж работа по «клопу». И вот, при взлёте с грунтовой площадки, практически с поля под парами в середине жаркого дня вдруг, резко «обрывается» двигатель. Самолёт только оторвался, высота метров пять, загрузка полная, впереди лесопосадка. Юра энергично крутит штурвал влево, разворачивается на 90 градусов, скорость падает, Ан-2 буквально проваливается. Юра пытается удержать самолёт, но скорости уже нет, тот просто сыпется вниз.  Удар, облако пыли вокруг, пробега даже и не было. В «автомате» закрыт стоп-кран, выключен аккумулятор. И тишина… Юра смотрит на правого пилота, тот на него:
     - Всё нормально?
     - Относительно!

     Вылезли из кабины, огляделись, - пыль рассеялась бежит кое-какой народ к самолёту. Увидели, вылезших из самолёта невредимых пилотов, с облегчением сбавили шаг. Обошёл Юра самолёт спереди и увидел неприглядную картину – лежит Ан-2 сиротливо на брюхе, основные стойки с колёсами разъехались наружу, лопасти винта загнуты внутрь. В остальном с самолётом полный порядок.
 
     Стали осматривать двигатель и обнаружили, что «подорвало» головку одного цилиндра. Такие случаи стали не редкостью в последнее время. Происходило это по причине использования не авиационного этилированного бензина, который требуется для нормальной работы двигателя, а автомобильного девяносто пятого. К тому же зачастую просто не высокого качества. Такие случат не особо афишировались, но, как мы знали, бывали.

     Месяц ушёл на ремонт самолёта. Заменили основные стойки шасси, поменяли лопасти винта. На поиск стоек и лопастей ушло время. Потом привоз всех деталей в поле к самолёту, подъём самолёта краном, замена стоек и лопастей, мелкий сопутствующий ремонт, - это тоже время, не говоря уже о деньгах. Всё это делалось «по-тихому», благо дело происходило в дальнем Акимовском районе Запорожской области, можно сказать, - в глуши. После чего самолёт был вполне готов к дальнейшим «подвигам».

2021 – Севастополь.

* - фото автора.

Следующее:
http://proza.ru/2021/04/28/1804