Пузрто-Рико. В гости к спящей красавице

                И подушка её горяча, и горяч утомительный сон.               
                A. Фет

     Однажды в Национальной Галерее Вашингтона я увидел картину Фредерика Лейтона «Flaming June». Спящая девушка в оранжевой полупрозрачной тунике на скамье у ограды балкона, на фоне моря, освещённого солнцем. Чистая красота: пейзаж, мрамор ограды, ветка цветущего растения, ткань, покрывающая скамью -- служат исключительно декоративным целям. Эта изысканность мешает сказать, что «девушка спит, свернувшись клубочком». Но девушка живая. Её тело расслаблено, погружённое в глубокий сон. Когда проснётся, она, наверняка, почувствует, как затекла её левая рука.

     «Flaming June» – знаменитый образец викторианской живописи, принадлежит Музею Искусств Пуэрто-Рико в городе Понсе, расположенном на южном берегу острова. В Вашингтон картину привозили для временной экспозиции. Мне тогда случайно повезло её увидеть. Теперь появилась возможность навестить красавицу, посмотреть, как ей спится у себя дома.

     Для того, чтобы попасть в Понсе с северо-восточного берега, где мы жили, нужно преодолеть горный хребет Кордильера Централ. Поездка эта замечательна тем, что дороги, которые здесь не хуже американских, пересекают разные (как и на Гавайях) климатические зоны. На востоке есть даже настоящий влажный тропический лес – национальный парк площадью 12 000 га, на который ежегодно проливается 600 см осадков. Защищённые от северных ветров южные склоны гор и весь южный берег острова более сухие и жаркие.

     Город Понсе был основан правнуком первого губернатора острова Понсе де Леон в 1692 году. Сейчас этот второй по величине город с населением 200 тысяч человек показался мне совсем непохожим на американизированный Сан-Хуан. Он более испанский. Невысокие ухоженные дома с балконами украшены колоннами, лепной штукатуркой или деревянной облицовкой. Напоминает Старый Сан-Хуан, но чувствуется атмосфера провинции: улицы безлюдны и мало автомобилей. Когда перед возвращением на север острова мы остановились на центральной площади, окружённой аккуратно подстриженными фиговыми деревьями, принаряженные горожане прогуливались или сидели у фонтанов, наслаждаясь вечерней прохладой. Некоторые направлялись в кафедральный собор Богоматери Гваделупской. Из его открытых дверей доносились звуки органа и падал свет, казавшийся особенно ярким в наступающих сумерках. Любопытно было заглянуть внутрь, но я не решился зайти в своей дорожной одежде.

     Вернёмся, однако, к цели нашей поездки, в Музей Искусств на авеню Лас Америкас. Его здание в стиле модерн было построено в 1966 году знаменитым архитектором Эдуардом Стоуном (Музей Совремённого Искусства в Нью-Йорке – тоже его проект). При входе мраморная доска с надписью: «Расширить понимание своей и других культур с помощью изобразительного искусства для повышения качества жизни в Пуэрто-Рико». Внутри – семь просторных шестиугольных залов. На второй этаж ведут изящно изогнутые лестницы. В 50-е годы губернатор Луис Ферре основал коллекцию, в которой было 70 картин. Сегодня в музее собрано полторы тысячи работ художников со всего мира, в том числе полотна Веласкеса, Рубенса, Гейнсборо, скульптуры Родена и другие. «Flaming June» висит в центре зала на первом этаже, в окружении картин художников-прерафаелитов. В глубине этого зала целую стену занимает интересное многофигурное полотно Бёрн-Джонса «Сон короля Артура». В соседнем зале я неожиданно увидел работу соотечественника. Огромная картина «Выбор невесты царём Алексеем Михайловичем», написанная популярным в своё время салонным художником Константином Маковским, старшим братом известного передвижника Владимира Маковского, неведомыми путями попала сюда, на другую сторону планеты.

     «Flaming June» покоряет несравненной гармонией рисунка и колорита. Трудно поверить, что в 1960-е годы, когда викторианская живопись не пользовалась спросом, эту картину, ставшую жемчужиной коллекции, музей купил на аукционе за 140 долларов. Её и берегут как сокровище. Губернатором был наложен запрет на вывоз картины за рубеж, хотя многие музеи мира хотели бы организовать её гастрольные экспозиции. Исключение было сделано лишь для Вашингтона и Лондона в связи со столетием со дня смерти Лейтона.

     Я писал о Лейтоне в связи с его другой замечательной картиной «Летняя луна». Напомню, что Фредерик лорд Лейтон (1830--96) с 1878 года до конца жизни был президентом Британской Королевской Академии Художеств. «Flaming June» он написал за год до смерти. Предполагалось, что ему позировала его любимая натурщица Дороти Дин. Но в статье Мартина Постли «Забытая модель Лейтона» (1996) утверждается, что для «Flaming June» позировала Мэри Ллойд, сотрудничавшая в 90-е годы позапрошлого века со многими выдающимися английскими художниками.

     Девушки из бедных семей позировали художникам, чтобы зарабатывать на жизнь. Альтернативой была лишь работа прислугой или проституция. В отличие от них Мэри Ллойд, дочь разорившегося помещика из Шропшира, рискнула респектабельностью ради кратковременной финансовой независимости. Однако знавшие и ценившие её художники старшего поколения постепенно уходили из жизни. Да и красота – недолговечный товар. Постли разыскал газету Санди Экспресс за 1933 год с интервью и фотографией семидесятилетней Мэри Ллойд. В том интервью не шла речь о причастности Мэри к созданию картины «Flaming June», но в чертах лица на фотографии пожилой женщины угадываются следы красоты, которую Лейтон обессмертил.

     Я предвижу возражения скептиков: «Да не всё ли равно, Дороти или Мэри? Важен результат – выдающееся произведение искусства. Остальное – домыслы и сплетни». Можно, конечно, читать Шекспира и не интересоваться, откуда он взял сюжет «Ромео и Джульетты». Можно восхищаться реализмом «Тихого Дона», не задаваясь вопросом, кто же всё-таки его написал. Но в известных словах Ахматовой: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи...», есть не только констатация, но и вопрос. Мне интересно: из какого? Разве не любопытно узнать историю создания великого образца любовной лирики, стихотворения «Я помню чудное мгновенье...»? Не хочется понять, какие черты в образе пастернаковской Лары от Зинаиды Николаевны, и какие от Ольги Ивинской? Или что побудило Набокова написать «Лолиту»? Одна из задач искусствоведения и состоит в том, чтобы, перелопачивая этот «сор», отделить факты от домыслов, прояснить обстоятельства создания выдающихся произведений искусства, оживить портреты их творцов.

     Но мы слишком далеко зашли по следам «спящей красавицы». Пора возвращаться. Ночная поездка через горы из Понсе на север – ещё одно из незабываемых впечатлений. То и дело казалось, что наш автомобиль мчится навстречу зелёной стене, и лишь в последний момент в свете фар открывался очередной поворот дороги. А в открытые окна врывались запахи леса и оглушительное пение древесных лягушек coqui. Обитающие только на Пуэрто-Рико, эти миниатюрные существа пользуются здесь всеобщей любовью. При величине всего 3 см они обладают мощным сопрано: «Кокуи! Кокуи! Кокуи!»