Воспоминания моего отца. 1933 г. Начало учебы

Муж сестры отца Бохан (в галстуке) с членами тракторной бригады (снимок тридцатых годов).

4. 

В этот год шла в селе коллективизация. Мать вынуждена была вступить в колхоз. Назывался он "Красный Коммунар". Разобрали и увезли с нашей усадьбы, со двора, сарай, амбар. Из разобранных построек селян в колхозе строили скотники, амбары для зерна, склады. Помню, как наш конь Иванчик часто забегал домой, удирая из колхозной конюшни.
  Анюта, сестра моя, училась в семилетней школе в селе Мишковка, что за 7 километров от Тарасовки. Осенью и весной ходила пешком туда ежедневно, а зимой в Мишковке жила у знакомых на квартире. Я все время торчал около нее, пока она готовила уроки, возле нее и научился читать.
  У 1933 году, на год раньше срока, пошел учиться. В то время в школу детей набирали с 8 лет. Но... 1 сентября все мои друзья, а так получилось, что они были старше меня на год, ушли на занятия. Я остался один. В ноябре случились заморозки, и я захотел исследовать первый ледок на нашей речушке Глинке. Исследовал... да так, что с головой окунулся. А возле нас речка была глубокая. Вытащили меня соседи. Вечером вернулась мать с работы, расплакалась. Дескать, "пропадет хлопчик, сиротинушка моя". Посоветовалась с людьми и утром взяла мать меня за руку и повела в школу. Учительница первоклашек Евгения Александровна (говорила она с заметным противным дефектом, отчего не всегда разборчиво, за что ее прозвали "Кулдычка") маму и слушать поначалу не хотела: ведь шла вторая учебная четверть. Но когда проверила, как я читаю, как считаю, взяла. Выдали мне книжки, тетради, карандаши.
  И пошла учеба. Сестра Анюта вечером возвращалась из Мишковской школы, а я заранее в окно, что выходило из хаты на улицу, выставлял ей для отчета свою раскрытую тетрадь с выполненной домашней работой. Она останавливалась, прямо через стекло проверяла, забегала в хату, хвалила меня, радовалась, ласкала.
  В 1934 году Анюта окончила семилетку. Дядя Андрей взял ее в Гомель. Мама снарядила ее по бедности и отправила с дядей, с надеждой, что она там будет учиться дальше. Обещал дядя помочь, но Аня стала у него в доме нянькой для малых его детей...
  Остались мы с мамой вдвоем. Сестра Поля (в деревне ее звали Палажка или Палага) жила отдельно. 
   Муж ее Федор, с которым мы дружили, был направлен в Стародубскую МТС на курсы трактористов. Прозвище у Федора в деревне было "Бохан" или "Боганец" (так у нас называли буханку круглого деревенского хлеба). К Федору это прозвище очень подходило: он был такой приятный, справный. Стал он трактористом. Работал в тракторной бригаде, которая обслуживала несколько колхозов. Я часто бегал на поле, где он работал. Это километров за пять-шесть. Он останавливал трактор, я залезал к нему.   
   Трактор "ХТЗ" (харьковского завода) был еще без кабины. Согнувшись, я сидел возле зятя. Пыль, грохот, гарь. Но я был так доволен! Иногда на ровной борозде он давал мне "порулить". Для мальчишки это было счастье,  предмет гордости. Друзья, у которых были отцы, завидовали мне, что у меня такой зять.