Деревенские приколы

       Вот уж что-что, а приколы в деревне могут случаться каждый день, да и случаются, конечно. Просто на них уже никто не обращает внимание. Рукой махнули. Живут да и живут люди. Считают, всё путём у них. Как говорится, всё, как у людей, или – не хуже других живём.

      Ну, а если поразмыслить, да вспомнить, кой чего, и кое-что.

      Сидим как-то с отцом и матерью за столом, а дело было в один из отпусков моих дальневосточных. Длинных, по продолжительности, бывало и по два, а то и по три месяца. Сидим, значит, может, выпиваем даже, коль отец мне тарелку с грибами пододвигает.

       - Попробуй, сынок, солёненьких. Я ведь как корову утром пойду искать, обязательно насобираю маленько.

      - А что за грибы то, батя?

      - Да кто их знает. Но ты не бойся, они все съедобные. Ешь.

     Насторожило, что отец даже не знает, чем меня потчевать собирается. Ну, всё же выбрал из тарелки гриб, который мне знакомым показался, насадил на вилку. Уже, было, ко рту поднес. Но тут, как на грех, глаза мои поймали крупный заголовок, в лежащей, здесь же на столе, газете “ПРАВДА”.

      Значит, происходило это еще до 90-го года и родители, оба, в партии еще состояли. А заголовок гласил ТРАГЕДИЯ В ТАМБОВСКОЙ ОБЛАСТИ. И коротко о том, что вся семья, наелись каких-то ядовитых грибов-мутантов. В общем, все… того… значит. Не за столом будет сказано.

     Ну, блин, дела! Аккуратно положил гриб в тарелку. Мол, расхотелось что-то.

    - Слушай, отец, а под Сосновой маслята есть? Ведь раньше их там много было вдоль кромки леса.

    - А черт его знает. У меня туда корова не ходит. Я здесь хожу, в наших логах, в Дарьюшкиным, да в Трофимовым.

     Ясно, как говорится, сам бог велел мне сбегать туда, да самому и проверить. Если повезет, маслята, с картошечкой молодой, на сковороде, очень даже неплохой закуской могут получиться.

      Как был в футболке и трико, взяв только пустое ведро, отправился на “тихую” охоту. Сперва, через поле, засеянное подсолнухом и кукурузой на силос, а там уже, вот они, и первые листвяшки.

      Боже, это сколько же лет прошло, когда я в последний раз здесь был? Наверное, еще школьником. Точно. И было это на сдвоенном уроке географии, когда незабвенная Мария Александровна, нас, пацанов, отправила на самую вершину этой горы, туда, где стоял деревянный маяк, а девчонок повела за собой к речке куячинской.

      У каждой группы было по барометру-анероиду. Тех, что на уроках нам показывали, круглых и тяжелых. Должны были зафиксировать там и там показания приборов, а потом вычислить, какую же высоту имеет наша Сосновая. А раз моря поблизости нет, так сойдет ее высота и к уровню речки.

    Ну, как говорится, я опять не в ту степь. Ходил, ходил, а маслят-то, которых я хотел положить в сковороду, как не было, так и нет. И вот, наконец, удача!

    Не один, а целая семейка маслят, будто бы только и ждала, когда я их в ведро положу. Попутно, краем глаза вижу рядом с грибами или дырку в земле, обычно там пчелы земляные живут, или осиное гнездо маленькое.

    Не успел я срезать первый гриб, как получил очень даже ощутимый укус. Да, еще в то место, что спины ниже. Не успел сообразить, что, да как, получаю второй, и в то же место!

     Полундра! Так это же рой пчел на меня напал! Надо драпать! Да побыстрей! Вы не поверите! Я бежал быстро, как только мог, но эти проклятущие и не думали, кажется, отставать. Потому, как я еще несколько раз получал от них приветы. И вот что странно – в одно и то же место.

     Отдышался только дома, рассказывая родичам о случившимся. Полез в карман своих тоненьких трико, того, советского образца, в то место, которое больше всех досталось от нападения.

    И вытащил из карманчика заднего… дохлую осу! Ах ты, сучка! Так это ты меня одна согнала с горы, попав каким-то неведомым путем мне в карман. Так это ты, своими укусами подгоняла меня лететь с горы, пока я тебя не раздавил ненароком. А у меня-то в голове целый рой пчел. Злых, кровожадных, но кусающих, почему-то, в одно и то же место.

    Ну и чем не прикол? Да уж. Кому прикол, а кому и не очень.

    А вот еще один. Этот где-то, годов так восьмидесятых, когда еще тесть живой был. И тоже в одном из отпусков. Кстати, о смерти тестя. Конечно, не прикол, а трагический случай, но которого совершенно не могло бы быть.

     Нашел же кто-то, в одном из логов близлежащих, полуразвалившуюся землянку-схрон, видать еще с тех времен, когда Алтай был наводнен многочисленными бандами. Останки человеческие и подле них ружье, вернее, ствол и приклад трухлявый.

      И ведь не поленился, сначала выманил этот ствол, потом приклад новый к нему сделал, ствол очистил от грязи и ржавчины. И получил незарегистрированный ствол какого-то калибра.

      Видать стреляло это ружьишко, иной раз и самопроизвольно. Как и в тот раз, когда он его, прикладом вперед, в свою коляску мотоциклетную, совал. В нескольких километрах от села, куда ездил капканы свои на козлов проверять.

     Взведенное ружьишко было, а фиксация слабенькая, вот и разворотило бок фронтовику бывшему. Не японцы, так сам себя по глупости порешил.

      Ну, а я, как обычно, опять в сторону ушел. А в тот раз у нас с ним полная идиллическая картинка была. Во-первых, лето. Во-вторых, ехать на покос, в тот день, почему-то не надо было. В третьих, нам тёща выставила трехлитровую банку своего знаменитого напитка, под названием пиво “алтайское-куячинское”. Название, правда, сам сейчас только что придумал, но вкус и крепость действительно были отменные. Дай бог тебе здоровья еще на много лет, любимая моя женщина!

   В четвёртых, лишних ртов вокруг нас не было, посему вытащили стол на свежий воздух, к задней стенке кухни, перед глазами малинник с ягодой, птички поют. Короче, пей, ешь и жизни радуйся.

      Чем и занимались. Но я потом, про тестя сказать не могу, стал чувствовать какой-то дискомфорт. Уж больно часто мне приходилось пригибаться к столу, потому как в воздухе, сначала раздавалось угрожающее гудение, а затем и сам источник гула, быстро увеличивающийся в размерах, то ли шмель, то ли шершень. Выяснять точную принадлежность особи было некогда.

     Сначала думал, что этих летающих “бомбовозов” привлекает запах нашего пива и это случайные гости. Но, нет. Они, оказываются, заходят тут на посадку, глиссада у них тут, летчики бы так сказали.

     Поднял голову вверх и верно, чуть повыше дырка в подгнившем бревне сруба и они в нее ныряют. То, на взлет, то, на посадку. Что бы сделали в данной ситуации два умных мужика, трезвых и “адекватных”, как говорит мой друг, Серега Антонов?

      Правильно, отодвинули бы стол в другое место, лучше прежнего, и наслаждались бы себе и дальше,  пивом, вперемежку с разговорами.

      Так это не про нас, а про тех, кто в “адеквате”, сказал бы опять, мой друг, Серега. Мы же стали думать, как наказать этих летунов гудящих, чтобы им впредь неповадно было в наши разговоры встревать. И придумали. На свои головы.

      Как самый молодой из нас двоих, я сходил на летнюю кухню, и принес полный ковш кипятка. Тестя в сторону отодвинул и шарахнул этим кипятком по стене, в надежде…  А какая могла быть надежда, если в это дупло попало самое ничтожное количество кипятка этого.

     Но вполне достаточного, чтобы все обитатели этого дома вконец рассвирепели. Мать честная, сколько же их стало выползать оттуда, готовые пронзить своими огромными жалами всех своих обидчиков.

     Обидчиков? И где же они? А их давно уже след простыл. Сидят два голубчика, один молодой, второй, не очень, на кухне и смотрят в окно. А там беснуется, не эскадрилья, полк целый летающих “бомбовозов”, шершней-шмелей, или как их там.

      Но самое обидное. На столе осталась стоять недопитая банка тёщиного пива, про которую никто из нас и не вспомнил, когда позорно удирали с поля боя. А сейчас оставалось только терпеливо ждать и перепираться, кто же кого надоумил, провести такую сногсшибательную операцию.

    Вот так и жили. Работали, ели, пили, веселились. Ну а приколы? Так как же без них жить-то.