Кровавый февраль 1944-го
Со временем митинги стали настолько многолюдными, что сидящим было уже не разглядеть очередного оратора, и тогда многие, в основном молодёжь, взбирались на спинки скамеек, чтобы увидеть говорящих. А говорилось о многом...
Вот изящная дама в строгом костюме и с характерной для молодых вайнахских женщин косынкой-«полоской» на волосах сначала сбивчиво, а затем спокойнее рассказывает о том, как она, вернувшись вместе со своей семьёй на родину из Алма-Аты, оказалась в безвыходном положении. Имея высшее экономическое образование и 8-летний стаж работы, из низ 4 – в качестве главного бухгалтера, не может устроиться на работу из-за того, что она - чеченка. Описывает свои хождения по предприятиям и учреждениям. Когда она, прочитав очередное объявление, звонила по телефону, дабы не быть «разоблачённой», ей начинали задавали «наводящие» вопросы, с целью вычислить её национальность: «А как Ваша фамилия?» и т.д. Дошло до того, что главный бухгалтер одного из учреждений культуры, куда она обратилась с заявлением о принятии на вакантную должность бухгалтера, русская, отказала ей в ккрайне откровенной и циничной форме : «Вы знаете, я хочу русскую женщину».
Следующий выступающий - благообразный белобородый старик в папахе. Его речь возвращает собравшихся в далёкие казахстанские степи, воспроизводя ужасающие сцены насильственного выселения чеченского народа.
- Это была дорога смерти...Умерших в вагонах солдаты вышвыривали в сугробы, не давая возможности захоронить их
даже в снегу. На станциях в вагоны врывались какие-то люди, спрашивая, есть ли больные. Тех, кто лежал на виду, забирали, и их ни живыми, ни мёртвыми уже никто никогда не видел. Поэтому депортируемые перед остановками стали прятать больных, заваливая их узлами, одеялами и подушками, одеждой – чем придётся, в страхе потерять близких навсегда.
Настоящей трагедией оборачивалось порой отправление естественных нужд. Во время остановок люди старались отойти подальше от поезда. Вслед удаляющимся раздавался окрик, приказывающий остановиться, и немедленно следом – автоматная очередь. Они умирали в заснеженных степях, зачастую даже не успев расслышать команду. Да и многие ли знали русский?
А сколько юных девушек покончили самоубийством из-за отсутствия туалета в холодных товарных вагонах, повесившись на собственных косах, между смертью и стыдом выбирая смерть. Не в силах их палачей оказалось отнять у этих гордых людей их человеческое достоинство и превратить их в животных.
На одной из станций вынесли из вагона тело молодой женщины. Она умерла через несколько часов после рождения сына. Забились в угол двое её малолетних детей, не понимавшие происходящего. Через два дня умер и новорожденный. Трупик его зарыли в снегу на одной из станций. Старик из соседнего вагона прочёл над ними молитву.Встал вопрос о том, куда девать оставшихся в живых сирот. Отец – на фронте, если ещё жив.
Подобная участь постигла и многие другие семьи чеченцев, сражавшихся в это время на фронтах Второй мировой войны (в ней участвовало более 40 тыс. чеченцев и ингушей; из них добровольцами ушли 12 тысяч человек. Многие не вернулись. Героями Советского Союза стали Хаважи Магомед-Мирзоев, Ханпаша Нурадилов, Ирбайхан Бейбулатов и др.)
Старик вспоминал своё прибытие в пункт назначения. Это была голая заснеженная степь, поблизости - ни одного человеческого жилища. Люди понимали, что их обрекли на смерть. Но они должны были выжить, выжить во что бы то ни стало. Расчищали от снега землю и нарезали пласты мёрзлой почвы в форме плит, складывали их одну на другую, сооружая подобие жилища. О каких-то печках не могло быть и речи. Разумеется, в таких условиях могли выжить лишь сильнейшие. Люди вымирали от холода и голода целыми семьями. Счастливцами считались те из переселенцев, кого расселили вблизи населённых пунктов.
- В целом, события тех дней можно охарактеризовать одним словом – «кошмар», который может привидеться только в тяжёлом горячечном бреду, - завершает старик свой скорбный рассказ.
За годы выселения чеченский народ потерял приблизительно 45% всего населения. Более 12 тысяч человек было убито только за один день из-за сложностей, с которыми был бы сопряжен их вывоз из горных районов. Более 700 из них были заживо сожжены в селении Хайбах, 27 февраля 1944 г. Многих, особенно пожилых людей, топили в высокогорных реках, в озере Казеной-Ам, сбрасывали в пропасть.Трагической оказалась и судьба больных в стационарах. Почти все они, за редким исключением, были заживо погребены на территории больниц, в которых находились на излечении. По свидетельствам медперсонала Урус-Мартановской больницы, странные звуки, напоминавшие не то стоны, не то хрипы, продолжали исходить из под земли ещё долго. Известно, что в одной из больниц скончался и отец Руслана Хасбулатова, бывшего спикера Государственной Думы России, Имран Хасбулатов. Говорили также, что его старшие сыновья – Ямлихан и Асланбек – установили место захоронения своего отца во дворе больницы после возвращения на родину благодаря пожилой медработнице. Покойный был идентифицирован по характерным особенностям, о которых было известно их матери. Его перезахоронили на родовом кладбище.
Однако имел место и исключительный случай, когда русские врачи, супруги, из Гудермесской городской больницы встали на защиту своих больных. Они вызвались сопроводить их до места назначения. Гудермесцы не забыли своих ангелов-хранителей. Однако воздать дань памяти этих благородных и мужественных людей им удалось только после провозглашения независимости Чеченской Республики - в их честь был возведен памятник.
Выступление другого оратора перекликается с предыдущим. Он поднимает высоко над головой потрёпанную и пожелтевшую от времени бумагу с печатями.
- Это купчая, - объясняет пожилой человек.
- Я обошёл десятки инстанций, чтобы получить обратно свой дом, купленный моим отцом в 1940-м году. Я готов его выкупить, как и другие, кому это удалось. Но это - редкие счастливчики. Люди, живущие теперь в наших домах, получили их даром после нашего выселения. Их заселили туда в плановом порядке, свозя из неурожайных регионов России. Они получили в подарок наш скот, наше имущество, нажитое годами. Я ничего не прошу обратно, кроме дома, да и за него готов заплатить, купите себе новый. Мой отец прикован к постели. Он всю жизнь лелеял надежду на возвращение к родному очагу. Но новые хозяева не позволили нам даже взглянуть на него, когда мы вернулись из ссылки. Пригрозили вызвать милицию, если будем настаивать. Должна же когда-нибудь восторжествовать справедливость!
Среди собравшихся нашлись и те, кто помнил бомбардировки горных районов Чечено-Ингушетии, совершённые советской авиацией весной 1942 г., в результате которых погибла большая часть населения Шатоя, Галанчожа и Итум-Кале. Большинство же оставшихся в живых были тяжело ранены.
Эти ежедневные митинги перелились в один постоянный, 7x24, который стал для всех обязательным местом посещения. Заглянувшие на полчаса-час, захваченные услышанным, как правило, теряли счёт времени. Люди приезжали из самых отдалённых селений республики – кто на собственных автомобилях, кто на попутной, иногда целыми автобусами, объединившись в группу. Разумеется, ходили на митинги и сотрудники телевидения. Если же кто-то не успевал побывать на площади, то непременно осведомлялся у коллег о последних событиях. Таким образом, каждый из журналистов, знал почти обо всём, что там говорилось и происходило.
Свидетельство о публикации №221042901306