Именем Космоса. Часть 3. Глава 15

Глава XV

В понедельник Мария и Лунталэ улетели на Лаурк. Майран с Дарми на руках проводил их в космопорт, помог сесть на лайнер.

На следующий день, с утра, он отправился вместе с сыном навестить своих курсантов.

Ребята тренировались в лесу. Часть их тренировок проходила в спортклубе при предприятии, на котором они работали, но основные техники ведения рукопашного боя отрабатывались без посторонних глаз.

Они занимались в этот день самостоятельно и не ожидали увидеть Майрана. Дарми узнал их и на этот раз проявил больше дружелюбия, чем при первой встрече. Близнецы присели перед ним, весело поздоровались за руку. Майран принялся расспрашивать их о пройденном без него материале.

– Я ещё не был на Удеге и ничего о ваших достижениях не знаю, – пояснил он. – Я сегодня у вас неофициально.

Смущаясь и подсмеиваясь друг над другом, парни рассказали, как у них проходил зачёт по языкам, который оба уверенно сдали, Олег – написав при этом сочинение на общепланетном вместо одного из внутренних языков Рута, а Юрий – забыв от волнения спряжения на воррату (одном из наиболее распространённых внутренних воурианских языков) и заменив их, того не заметив, спряжениями космолингва.

Майран видел, что его ребята бодры и уверены в своих силах, а ошибки воспринимают с полным позитивом, считая, что всё поправимо. О себе Майран сказал, что вернётся к работе после того, как побывает на Удеге.

Потом заговорили о правилах поведения Гепардов в пиратской группировке, и здесь у ребят обнаружилось много вопросов.

– Иркмаан, почему Гепардам не положены выходные? Разве нельзя сказать в группировке, что был где-нибудь на ограблении, а самому побывать в цивилизации – дома на Земле или хоть на Удеге?

Они прошли к круглой беседке под вековыми соснами, присели за стол. Дарми занялся конструктором, который Майран захватил с собой.

– Ну, а сами вы как думаете? – спросил Майран. – Это же простая логика.

– Нет, это понятно, что Гепарда могут увидеть и донести в группировку, где он был на самом деле. Но ведь можно и прикрыть уходящего на выходные, сделать ему легенду, где он был.

– Вы представляете, какая это работа? – спросил Майран. – Все силы Центра будут уходить только на это.

– Но разве полноценный отдых разведчика того не стоит?

– Полноценного отдыха не получится. Каждый раз, возвращаясь с «выходных», будешь детально анализировать, удалось ли скрыть твоё отсутствие, не обвинят ли сейчас тебя в том, в чём ты не сможешь толком и оправдаться? Ведь обычно люди не документируют каждый свой шаг, и пирату нужно иметь довольно серьёзное и редкое отклонение в психике, чтобы, совершая ограбление, оставлять при себе документальное свидетельство преступления. А Гепард не должен выделяться. То есть, тебе могут предъявить доказательства, что ты был в цивилизации и чем там занимался, а то, что сможешь предъявить ты – это добыча с «ограбления»: предметы, которые, находясь в цивилизации, ты можешь приобрести в любом магазине. И свидетелей твоего мнимого ограбления взять тебе негде. И потом, нельзя прервать работу такого уровня без ущерба. Поневоле будешь анализировать, что происходит сейчас там, чем чреват перерыв. Сколько ограблений совершено без тебя, сколько людей погибло, сколько попало в плен и что с ними сейчас делают.

– Но всем всё равно не поможешь!

– А стараешься – каждому. Даже если знаешь, что конкретно эту работу едва ли поручат тебе – но ведь на кону человеческая жизнь.

Курсанты молчали. Дарми, посматривая на отца, сосредоточенно возился со своим конструктором.

– Но в самых крайних случаях, – сказал, наконец, Олег, – почему нельзя делать исключения?

– Исключения есть всегда, – согласился Майран, между делом помогая сыну соединить две детали. – Но такой риск обязательно должен быть оправдан. А одно из самых главных исключений знаете какое? Ситуация, в которой Гепарду позволяется прервать работу и даже раскрыть себя?

– Если тебя разоблачили? – высказал предположение Юрий.

– Если в плен попал кто-то из твоих близких. Спасая их, ты можешь совершать любые поступки, какие только позволит тебе твоя совесть. Единственный запрет, который должен остаться – нельзя выдать Гепард.

– Но это значит провалить дело. А нас столько готовили!

– Сумеете уйти живыми – работа для вас найдётся. Её всегда больше, чем рук, необходимых для её выполнения.

;

Чтобы проверить свои силы, Майран потренировался с курсантами, решил, что его здоровье восстановлено, и ближе к вечеру позвонил Фарите.

– Скажи, в какое время ты будешь возвращаться из Института ближайшие дни?

– По-разному. А что случилось?

– Прости, – пробормотал Майран. – Мне нужна твоя помощь.

– Я с радостью!

– Нужно побыть с Дарми хотя бы два-три дня. Пока ты будешь в Институте, я могу договориться с кем-нибудь, но оставлять его с чужими людьми насовсем мне не хочется.

– Чужие люди – не вариант, – быстро сказала Фарите. Она знала, что Мария с Лунталэ улетели и оставлять Дарми Майрану теперь не с кем. – Я взяла бы его к нам, но Катеринка с Джоном не спят ни днём, ни ночью. Может быть, давай, я поживу эти дни у тебя?

– Это было бы здорово, если Аифаш без тебя справится.

– Думаю, справится. Тэад завтра и послезавтра дома. А куда ты собираешься, Майран? На Удегу?

– Сначала на Илинир, потом на Удегу.

– Зачем тебе на Илинир, ты же переговорил уже с Айрн. Или появились новые вопросы?

– Я не к ней.

– К её мужу? Возьми меня с собой!

– Зачем?

– Я хочу в Космос! И с тобой хочу. Мы возьмём Дарми, и его не придётся оставлять с чужими. Я буду с ним всё время, пока ты на работе.

– А Институт?

– Бог с ним, с Институтом. Это не страшно. Возьму с собой материалы, позанимаюсь сама. Майран, пожалуйста!

– Но я полечу лайнером. У меня ещё нет своего корабля.

– Да... – спохватилась Фарите. – И что, уже не взять билетов для нас с Дарми?

– Нет, с билетами проблем не будет, я всё-таки эсгебешник.

– Значит, ты возьмёшь нас? Когда мы летим?

– Завтра.

– Как это здорово! Только мне надо бы забежать в Институт за лекциями. Но я успею!

;

Фарите удивительно было видеть Дарми в скафандре. Стюардесса проводила их в каюту, но сидеть там ребёнок не стал и деловито шествовал по коридору между дверями кают, по лестницам и обоим салонам. Фарите следовала за ним, поражаясь сходству сына с отцом, ещё усиленному скафандрами. Дарми не хватало только эмблемы КЭРРа на плече. Пассажиры улыбались им и принимали, как видно, за семью: очаровательный ребёнок и мама с папой.

Майран сидел в кресле на верхней палубе с открытой информокартой в руках, Дарми то и дело подбегал к нему, залезал на руки, тут же слазил и бежал дальше. Наконец, он немного выдохся. Фарите поставила его ногами на кресло у иллюминатора, оглянулась на Майрана. Он подошёл. Они стояли втроём, глядя на Космос.

– Может быть, попросить, чтобы убавили свет? – спросила Фарите.

Майран посмотрел вокруг. Но в салоне было довольно много народа.

– Потом. Дарми скоро проголодается, и пойдём в каюту.

Дарми опустился на четвереньки и принялся сползать с кресла. Фарите с улыбкой вздохнула и, когда он оказался на полу, снова пошла за ним.

В это время где-то неподалёку раздался судорожный вздох, и из кресла ближе к хвосту салона поднялась женщина. Она держалась рукой за горло, и её испуганный взгляд был обращён на Майрана. Она попятилась, обернулась к Фарите и Дарми, снова посмотрела на Майрана.

– Это пират! – сдавленно сказала она. – На лайнере пират, иркмаан!

Разговоры смолкли, в салоне стало тихо. Взгляды присутствующих обратились к Майрану, несколько человек встали.

– Надо сообщить экипажу! – сказал один из пассажиров.

Фарите взглянула на женщину, подхватила на руки Дарми и быстро подошла к Майрану. Он не двинулся с места, но обернулся к женщине. Фарите встала к нему поближе и взяла за руку.

– Подожди, Фарите, – сказал Майран негромко. – Пожалуйста, отойдите с Дарми от меня.

– Ни за что! – ответила Фарите. Отойти сейчас от Майрана было всё равно, что предать его: мол, узнала о нём нечто – и скорее в сторону. – Что это за женщина?

Майран смотрел на узнавшую его пассажирку, вызывая в памяти два единственных ограбления, когда он был на лайнерах. Да, кажется, он видел её лицо на «Августе» с Кильратом.

Женщина глядела на Майрана, стараясь справиться с испугом.

– Да сделайте же что-нибудь! – закричала она. – Говорю вам, это пират!

Тяжело дыша, она схватилась руками за спинку кресла, стоявшего перед ней, её заметно трясло. К ней подошли несколько мужчин и встали, отгораживая от Майрана.

Дарми скривил личико, собираясь плакать.

– Пожалуйста, иркмаан! – сказала Фарите. – Вы пугаете ребёнка. Если это необходимо, пригласите командира лайнера, и всё разъяснится.

Она не знала, как всё должно разъясниться, но Майран держался с полным самообладанием, и она подумала, что какие-то меры на такие случаи для разведчиков должны быть предусмотрены. Майран склонился к ней.

– Фарите, экипаж может принять вас за моих заложников. Не надо усиливать напряжение.

Фарите крепче сжала руку Майрана.

Мимо главного люка от отсека управления к ним уже шли командир лайнера – рутиец – и несколько человек из Сопровождения.

Майран сказал тихо:

– Раз так, старайся не делать резких движений. За нами следит компьютер, и если что – мы проснёмся только на Илинире.

– Командир лайнера «Монтана» Ламадрэ Дапрэ, – отрапортовал рутиец, подходя. – Что случилось, иркмаан?

Боясь приблизиться к Майрану, женщина сказала, задыхаясь:

– Этот человек – пират. Он грабил с пиратами лайнер, на котором я летела!

Командир посмотрел на Майрана:

– Иркмаан?

– Я могу достать документы? – спросил Майран ровным голосом.

– Да, – не сразу ответил рутиец. – Но мне надо предупредить вас...

– Не надо, – сказал Майран. – Я знаю об этом.

Он расстегнул внешний карман на груди скафандра, вынул удостоверение, выданное ему Гепардом, передал командиру. Тот взял, раскрыл – и поднял голову.

– Иркмаан, это... – Он умолк, снова посмотрел в удостоверение. Перевёл взгляд на Фарите и Дарми, и опять на Майрана. – Иркмаан, – сказал он, – простите, вы не согласились бы пройти с нами?

– Конечно.

– Я с Майраном, – сказала Фарите.

– Вам лучше остаться здесь, иркмаан, – возразил ей командир.

– Я с Майраном! – повторила Фарите решительно.

Под взглядами пассажиров их провели в отсек управления. Фарите ни разу здесь не была. Она почти не ходила в школу и поэтому не бывала на школьных экскурсиях, где проводят ознакомление с лайнером. Дарми завертелся. Большой пульт со множеством красивых приборов и цветных огоньков привлёк его внимание. С трудом удерживая малыша на руках, Фарите оглянулась и увидела, что эсгебешники из Сопровождения по-прежнему стоят рядом. Но она не стала ничего говорить. Наверняка Майран и командир лучше знали, как надо поступать.

Им не предложили сесть. В отсеке управления просто не было мест – только те, что у пульта, для экипажа.

Командир подошёл к пульту, вложил удостоверение Майрана в сканер для проверки его подлинности и вскоре вернул Майрану. Отсалютовал.

– Извините нас за проверку, иркмаан, – сказал он, скупо улыбнувшись. В его голосе звучало удивление и уважение. – Но вы понимаете, что я должен был её провести.

Майран тоже улыбнулся, открыто и просто. Только теперь он взял у Фарите Дарми.

– Я понимаю.

– Признаться, мне очень хотелось бы пообщаться с таким человеком, как вы. Но я догадываюсь, что о себе и своей работе вы всё равно не расскажете. Однако идёмте в салон.

Майран и Фарите вышли из отсека управления. Командир лайнера пошёл с ними. Сопровождение осталось.

Женщина ждала. Рядом с ней находилась стюардесса – после пережитого стресса женщина неважно себя чувствовала. Но она отказалась пройти в медикологическую каюту. Она хотела знать, чем всё закончится. Пассажиры, ставшие свидетелями этой сцены, тоже оставались на местах. Командир лайнера подошёл первым.

– Иркмаан, – сказал он, обращаясь к женщине, – мы провели проверку. Вы действительно могли видеть этого человека среди пиратов во время ограбления. Но он не пират, иркмаан. Он эсгебешник и находился там по долгу своей службы.

Женщина смотрела на него, задыхаясь и, кажется, не веря.

– Пройдёмте в отсек управления, – сказал ей командир.

Женщина поднялась, оглянулась на Майрана. Командир снова отсалютовал ему, и они ушли.

Майран посмотрел им вслед и передал Дарми Фарите.

– Извини, но я тоже пойду. Будет лучше, если сразу поговорить с этой женщиной.

Оставшись одна, Фарите постояла несколько мгновений и присела в кресло, стала покачивать Дарми на коленях. Она всё ещё не справилась с волнением, вызванным произошедшей сценой.

Майран вернулся через полчаса. Вместе с ним из отсека управления вышла женщина. Они остановились у главного люка, она подала Майрану руку, что-то сказала с улыбкой и спустилась по лестнице в нижний салон.

Майран подошёл, присел рядом с Фарите, взглянул на Дарми. Тот задремал и мирно посапывал у Фарите на руках.

– Не дождался обеда.

Фарите кивнула.

– Майран.

– Что ты?

– Какие нужны тебе нервы...

– Нервы? – чуть усмехнулся он. – Ты представляешь, она пережила такое потрясение из-за встречи со мной – и она же ещё передо мной извинилась. Потому что при всех назвала пиратом!

– Ну, – пробормотала Фарите, – культурный человек после каких-то недоразумений так и должен поступить. Ты ведь наверняка тоже перед ней извинился, хотя виноват так же мало. Майран, прости, можно я посмотрю твоё удостоверение, которое ты показывал командиру? Мне любопытно.

Майран достал удостоверение. Фарите открыла его. Кроме объёмной стереографии и кода биоструктурных данных Майрана, там не значилось больше ничего – ни имени, ни фамилии.

– Почему? – спросила Фарите.

Майран склонился к её уху:

– Не здесь.

– Пойдём в каюту? – спросила Фарите.

По боковой пассажирской лестнице они спустились на нижнюю палубу, зашли в каюту. Она была двухместная. С билетами было трудно, и регистрировать место на лайнере для Дарми Майран не стал, равно как и отдельную каюту для Фарите. Он уложил сына на широкий нал, приподнял бортик, потому что Дарми часто падал во сне. Фарите тем временем заказала обед для себя и Майрана.

– А здесь нам можно говорить? – спросила она.

Майран подошёл.

– Понимаешь, Фарите, мало ли кто окажется там, где придётся предъявить это удостоверение? Одни знают меня под настоящим именем, другие под тем, под которым я был у пиратов. Кто меня не знает, тем и вовсе ни к чему такая информация.

– Понятно. А почему командир поверил, что у тебя не поддельные документы?

– Там же указаны основные данные на меня.

– То есть, в том сканере есть какие-то системы сличения? Но там ведь даже не написано, что ты разведчик!

– Такие удостоверения выдаются только разведчикам. Командир лайнера знает об этом.

Вскоре поступил заказ, Фарите накрыла на стол, они пообедали. Потом Фарите прилегла рядом с Дарми.

– Ложись на свободный нал.

– Нет, я лучше здесь.

Майран тревожно посмотрел на Фарите.

– Не высыпаешься? Много подготовки – или?..

Фарите подумала о снах, мучивших её из ночи в ночь. Но рассказывать о них она не хотела.

– Нет, так. Знаешь, Майран, я хочу на Аниоту. Как ты думаешь, теперь можно там появляться?

– Любому другому, я думаю, можно. Но тебе...

– Считаешь, Кильрат по-прежнему ищет меня?

– Не знаю. Но зря рисковать я бы не стал.

– Так что же, больше я не вернусь туда?

– Не заглядывай далеко вперёд. Будущее в руках у Бога.

– Это всё-таки здорово, что ты мой брат... – пробормотала Фарите и незаметно для себя уснула.

;

Лайнер пришёл на Илинир незадолго до заката. Прежде чем выйти из каюты, Майран передал Фарите впрыскиватель:

– Прививки с готовым набором антител краткосрочного действия.

Фарите сделала себе и Дарми пробы, потом поставила прививки.

Втроём они вышли из лайнера, вместе с другими пассажирами автобусом добрались до космопорта и, пройдя через здание, оказались на просторной городской площади. Городок был невысокий, богатый пышной зеленью газонов и парков и очень тихий.

– Курортная планета, – пояснил Майран. – Состав атмосферы – практически один в один воздух.

– Как здесь хорошо, – сказала Фарите.

Они взяли машину, попетляли по улицам и остановились у открытого кафе. Здесь их ждал землянин, как Майран, одетый в форму КЭРРа. Он взглянул на Фарите и Дарми, провёл их к столику у парапета над огромным заливом, окрашенным в нежное многоцветье заката. Фарите остановилась, не в силах отвести взгляда от изумительной картины. Дарми тоже уставился на блиставшие воду и небо.

– Да, здесь, куда ни шагни, везде открывается какой-нибудь райский уголок, – сказал Гийоме Дювуа. – Однако, садитесь.

Они сели за столик. Гийоме заказал незнакомые Фарите десерты и напитки. Дарми двумя руками вцепился в стакан, с удовольствием сделал несколько глотков.

– Ваши жена и сын? – спросил Гийоме. – Вы правы, нельзя упускать возможность побывать в таком месте с семьёй.

Только теперь познакомились.

– Фарите моя сестра, – пояснил Майран. – И человек не чужой тому, о ком у нас, возможно, пойдёт речь.

– Кому? – не понял Гийоме. Капитан не воспринимался им как человек с правом на обычные чувства и привязанности.

– Тому, кто тридцать лет назад был воспитанником Айрн.

Гийоме снова посмотрел на Фарите.

– Значит, не вся его жизнь была посвящена пиратству?

– Не судите Даргола, – сказала Фарите. – Вы не знаете его. Он не виновен в том, что пришлось пережить из-за него вашей жене. Эйч Гривинстон искалечил жизнь не только ей, но и ему.

– Говорят, в прежние времена на Земле был такой закон: если преступника объявит своим женихом невинная девушка, он будет прощён, – сказал Гийоме.

Фарите с болью закрыла глаза.

– Я объявила бы его назначенным мне самим Великим Космосом, если бы это могло спасти ему жизнь, – прошептала она. – Но вместо этого погиб он, чтобы жила я.

Гийоме кашлянул и промолчал.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной, – сказал Майран.

– Так вы уже встретились с моими женой и дочерью. Мне после этого, что называется, сам Бог велел. Так что вас интересует? Какие-то подробности того дела? Вы же знаете, что это я вёл его?

– По сути, вопрос у меня один. Скажите, когда Айрн находилась в госпитале, среди лечения, которое она получала...

Гийоме перебил Майрана:

– Для вас это важно? – резко спросил он.

– Да.

– Я имел право на это.

– Я и не утверждаю обратного, – сказал Майран по-прежнему ровно.

– Поймите, мне тоже было не так просто пойти на это. Мне пришлось просить и убеждать медиков провести ей это внушение.

– В чём оно заключалось?

– В том, что ребёнок не мог выжить, что возвращаться бессмысленно. Разве я был неправ? Она бы только погибла, снова попав в руки к этому зверю. Если вы работали в пиратской группировке, скажите, положа руку на сердце: были шансы, что получилось бы по-другому?

Майран помедлил, покачал головой.

– Нет.

Гийоме, кажется, слегка оттаял. Сказал уже мягче:

– Внушение было очень лёгкое, оно не отразилось на её психике. Мы постоянно поддерживали контакт с врачами, они следили за её состоянием. А теперь скажите мне: если судить с точки зрения каких-то высших законов справедливости, неужели лучше было бы, если б она всё-таки попыталась вернуться туда?

Майран покачал головой:

– Об этом судить не нам. Вы защищали женщину, которую любите. Даргол пережил эту потерю, и что толку гадать, как могло повлиять на него то, что его мать вернулась бы и погибла на его глазах?

– Майран, вы специально прилетели сюда за ответом, который знали и сами?

Майран вздохнул:

– Не только за ним. При нашем разговоре с Айрн мне показалось, что она боится обвинения с моей стороны в том, что всё-таки не сделала этого. Это значит, что она сама упрекает себя.

Гийоме резко выпрямился, подался к Майрану. Но ничего не сказал. Как видно, ему нужно было время, чтобы осмыслить услышанное.

– И что вы предлагаете? Рассказать ей всё? Объяснить, что шансы у ребёнка, возможно, были, и это я фактически не пустил её назад к пиратам?

– Едва ли такое откровение принесёт пользу.

– Так что же вы предлагаете? – повторил он.

– Расскажите ей всё, – сказала негромко Фарите. – Она и сама уже знает, что Даргол выжил тогда, и то, что говорит она себе теперь, мучительно и несправедливо. Она знает, как вы её любите, сколько вы сделали ей хорошего единственно потому, что она нужна вам. И она сама вас любит. Если люди любят друг друга, они сумеют друг друга понять.



Лайнер, которым летели с Илинира на Удегу, не проходил по территории Терции, и количество маршрутов здесь не было сокращено.

Лайнер зашёл на посадку со светлой стороны планеты, и на космодроме, где он приземлился, был день. Майран помог Фарите устроиться с Дарми в гостинице, а сам в первую очередь явился к Чилю.

Стерси работала в приёмной. Увидев Майрана, она поднялась:

– Здравствуйте, иркмаан.

Майран поздоровался, не в первый раз заметив, как девушка быстро потупилась.

– Чиль у себя?

– Да.

Майран зашёл в кабинет.

Увидев его, Чиль только покачал головой:

– Уже вылечился?

– Уже? – повторил Майран. – Я на две недели выпал из жизни!

– У медикологов был?

– Не успел. Сначала утоли мой информационный голод.

– Ну что ж, – Чиль указал Майрану на кресло и тоже сел. – Твои предложения обсуждались на Совете. По поводу контактов между Гепардами мнения разделились, но ребята, работавшие раньше в группировках, активно поддержали тебя. В результате решено разрешить Гепардам знать в группировке кого-то одного. Посмотрим, что будет.

– А по остальным моим предложениям?

– Остальные приняты все. Возьмёшь у меня отчёт.

– Раз так, я к тебе ещё с одним предложением. То есть, к тебе в данном случае я, конечно, обращаюсь не по адресу. Но я уже привык все идеи обсуждать с тобой.

– Итак?

– В госпитале я анализировал причины неудачи нашей вылазки на Терцию, обдумывал и техническую сторону. И среди прочего пришёл к выводу, что нам надо усовершенствовать био-иски.

– И чего им, по-твоему, не хватает?

– Картинки. Маленькие ручные био-иски должны выдавать изображение обнаруженного человека.

– С этим надо в отдел разработок.

Чиль взглянул на часы.

– Торопишься?

– Через десять минут Совет.

– Совет? Могу я в нём участвовать?

– Ты же ещё не допущен к работе.

– Брось, Чиль! Для Гепардов такой отговорки не бывает.

– Тогда участвуй. И вообще, можешь считать, что ты прилетел вовремя. У меня к тебе несколько вопросов, ради которых лететь на Землю вроде бы незачем, но твоё мнение очень меня интересует.

– Слушаю.

Чиль взял со стола папку, передал Майрану.

– Двадцать второго аргул произошла очень неприятная попытка ограбления пассажирского лайнера. Читай.

Майран начал было просматривать материалы и поднял голову.

– Я, кажется, кое-что об этом знаю. От Тэада. Его экипаж пострадал в этой переделке.

– В самом деле? И что он говорит?

– То же, что и ты. Что руководил пиратами не кто-нибудь.

Майран погрузился в чтение. Закончил, отложил папку в сторону.

– Очень продуманное нападение, – сказал Чиль. – Кто там у вас такой грамотный?

– Из тех, кто до сих пор остаётся в группировке? – Майран задумался, перебирая в уме имена. – Ты прав, Чиль, умное, хладнокровное нападение. А что говорят Гепарды с Терции?

– Мне важно, что скажешь ты.

– Что ж, попробую. Это организовал тот, кто умеет руководить людьми, знает военное дело, имеет достаточно влияния, чтобы взять у Кильрата боевую технику и, возможно, привести её в порядок, поскольку при новом главаре очень мало желающих содержать её в надлежащем виде.

Он назвал несколько имён, но Чиль только отрицательно покачал головой, взглянул на часы и встал:

– Всё потом. Идём, нам пора.

;

Зал Совета был небольшим и находился на одном из верхних этажей Административного корпуса. В окна было видно бескрайнее синее небо и облака. Посередине зала стоял круглый стол с креслами по числу участников. Когда Майран и Чиль вошли, многие были уже на месте. Подошли остальные. Руководил Советом Чиль, но его голос здесь не был решающим. Достаточно было того, что начальник Гепарда имел право принять решение вопреки мнению Совета, под свою ответственность.

Сначала говорилось о нескольких мелких группировках, о которых Майран знал довольно мало. Потом заговорили о Терции, и тут Майран подобрался. Анализировали попытку ограбления лайнера. Отчёт делал воурианец Толл Эстинт, Гепард, работавший когда-то на Терции.

– Заметьте, как расчётливо и дерзко действовали пираты, – говорил он. – Ограбить лайнер на глазах СГБ – это одно, но стоит принять во внимание и их отступление. Они не бросили своих вопреки обычной для последнего времени тенденции. Они забрали их и отступали организованно. И это наводит на мысль о достопамятном главаре Терции Капитане. Эта попытка ограбления целиком в его стиле. Поэтому я считаю нужным вынести на рассмотрение Совета следующий вопрос: действительно ли Капитан погиб?

Майран почувствовал, что от негодования его начинает мелко подтрясывать. Возможно, Чиль был прав, и ему следовало ещё некоторое время посвятить лечению.

– Воскрешение любимого главаря не должно было представлять особой трудности, если меры приняты вовремя.

Майран встал. Поймал предостерегающий взгляд Чиля.

– Думаю, я должен возразить, – сказал он, как надеялся – сдержанно. – Сейчас, пока эта мысль не показалась здравой кому-то ещё из Совета. Во-первых, если даже принять к рассмотрению мысль, что Капитан мог оказаться спасён и это прошло мимо медиколога Терции, то следует помнить, что он никогда не грабил лайнеров.

– Мы имеем информацию по крайней мере об одном таком ограблении.

– Тогда он пришёл на лайнер не для того, чтобы его ограбить – лайнер остался невредим, и пассажиры не пострадали. Ему нужен был командир лайнера, и не больше того. Во-вторых, если бы Капитан был жив – об этом знали бы Гепарды Терции, такое событие не могло не стать известно в группировке. Но были похороны.

– Он мог сменить внешность – мало ли по каким причинам.

– Если бы Капитан не погиб, Терция не разваливалась бы сейчас так неотвратимо. Не было бы царящего там беспредела.

– Это вопрос большой и о нём можно спорить долго.

– Капитан отказался от пиратства.

– Это не может подтвердить никто, кроме вас, иркмаан Идерс.

– Могут. Те, кому он помог уйти с Терции перед тем, как его убили.

– Если он не справился с бунтом, то уйти в цивилизацию – тоже выход, не так ли? Для этого вовсе не обязательно менять своих взглядов и убеждений.

– Он погиб, прикрывая отступление пленных. Не совсем тот шаг, если он хотел просто уйти от расправы взбунтовавшихся пиратов. Ну, и кроме того, – Майран чуть усмехнулся, – если принять как вариант, что это нападение совершил Капитан, то хочу напомнить Совету, что все его ограбления заканчивались для пиратов удачно. А эта попытка ограбления явно не удалась, и даже при отступлении пиратов сильно потрепали. Для Капитана такие потери были недопустимы. Я считаю, что это нападение объясняется гораздо проще. У Капитана было много сторонников, а значит, и последователей. Что же удивительного, что кто-то, безусловно, умный, взял за образец его методы и действует в соответствии с ними. Память о Капитане почитаема на Терции, и сейчас, под тиранией Кильрата, должно найтись немало желающих привлечь к себе сторонников, пользуясь методами Капитана.

– Что ж, это убедительно, – заметил присутствующий на Совете Эдвард Стингер. – Но тогда остаётся открытым вопрос, что за предводитель выдвинулся на Терции? Из старого он состава или новичок? На кого нам надо ориентировать работу наших ребят на Терции, чтобы предотвратить подобные нападения впредь?

– Думаю, я знаю имя этого предводителя, – негромко сказал Майран.

Чиль снова взглянул на Майрана. Перед Советом тот не назвал ни одной сколько-то правдоподобной кандидатуры.

– Это Итрей.

– Итрей – одиночка, – возразил Толл Эстинт.

– Вернее, он был одиночкой, пока Терцию возглавлял Капитан и захватить власть казалось невозможным. Сейчас ситуация изменилась, и за власть на Терции не борется только ленивый.

– Почему вы считаете, что это он?

– Он всегда ходил на ограбления один и достаточно удачно, что говорит о некоторых талантах и познаниях. Я не знаю, мечтал ли он руководить Терцией, но сейчас самое время собирать в своих руках силу для этого, и, как человек безусловно умный, он отлично понимает это. Он смел, хладнокровен, любит бой – и пираты не могут не ценить этих его качеств. Он может рассказывать всем желающим свою пиратскую родословную для того, чтобы убедить людей в своей избранности. Ну, и кроме того, я просто чувствую, что на лайнере был он.

– Последний довод не убедителен, но в остальном... – сказал Альберт Шумке, Гепард, больше десяти лет отработавший на Юнседе.

– Я бы сказал, как раз наоборот, – заметил присутствующий на Совете Дариий Нэич. – Только последний довод достаточно убедителен, остальное же можно сказать об очень многих пиратах. Кто-то смел и опытен, кто-то привлекает людей рассказами о своих победах или родословной – и так далее.

– Так что же, возьмём к рассмотрению Итрея? – обратился к Совету Чиль.

– А что говорят по этому поводу наши ребята на Терции? – повторил вопрос Майрана Альберт Шумке. – Кто брал людей и технику и вернулся сильно потрёпанный во время, близкое к этому нападению?

– Таких предводителей называют несколько, и среди них действительно присутствует Итрей, – сказал Чиль. Он посмотрел на Майрана. Тот старался не показать растерянности. Поддержка Дариия Нэича была драгоценна, но Майран так до конца и не освоил науку доверия к себе, которой когда-то обучал его опытный наставник.

;

Майран вернулся в гостиницу усталый. Он забрал Дарми у Фарите, они поужинали вместе.

– Ты поздно, – сказала Фарите. – Много работы?

– Много. На сколько времени я могу задержать тебя здесь, Фарите? А то, пока ты занимаешься моими делами, твои копятся.

– Это ничего. Но ведь Мария и Лунталэ улетели надолго. Как ты будешь управляться дальше?

– На занятия с курсантами буду брать Дарми с собой. А здесь... Тоже придётся брать с собой. К медикологам – можно, но в Архиве с ним не посидишь, конечно, и на Совет его не допустят... Но ничего, завтра поищу тебе смену. Сегодня категорически не было времени.

– Как интересно мне всё, что ты делаешь! Как бы я хотела быть во всех делах с тобой!

– Переходи к нам. Тебя возьмут с твоими данными.

– Ты серьёзно?

Майран действительно был серьёзен. Но Фарите подумала и покачала головой:

– Нет. Нельзя делать все дела сразу. Я исследователь, и мне жалко бросить экологию. Ты не представляешь себе, как это интересно.

– Отчего же? – улыбнулся Майран. – Я учился в нашем Институте.

– Я всё время забываю, что ты там учился. Как тебя хватало?

– Я не знал, что может мне пригодиться в моих поисках. Раз уж всё равно тратил на учёбу время, старался захватить как можно больше. На всякий случай.

– А кто был при тебе деканом?

– Логинов.

– Я так и думала! Он не пропускает случая упомянуть, что ты – заблудший гений.

Фарите встрепенулась.

– Майран! Но ведь ты тоже можешь мне здорово помочь! Понимаешь, мне негде брать материалы для курсовых и дипломной работ. На дворе апрель, а я так и топчусь на одном месте. А ведь у вас точно есть то, что мне нужно! Вы же собираете данные по экосостоянию таких планет, как Ландал, Юнседа, Терция. Попроси, чтобы меня допустили к этим материалам, или сам собери для меня что-нибудь... Ну, в смысле, если будет время, я же понимаю, что ты занят.

Майран взглянул на Фарите, улыбнулся.

– Я посмотрю, что можно сделать. Что-нибудь придумаем.

Дарми нагулялся с Фарите за день, но укладывать его спать было ещё рано – Майран не хотел сбивать его с того часового ритма, к которому ребёнок привык на Земле. Он снова собрал его в парк.

– Пойдёшь с нами? – спросил он Фарите. Она покачала головой – ей надо было браться за привезённые с собой лекции.

Когда они вернулись, Фарите спала. Спала беспокойно. На её лице отражалась такая мука, что Майран, заглянувший в её комнату на стон, подумал, не поговорить ли о ней действительно в Гепарде – с медикологами, чтобы они помогли ей справиться с непосильными воспоминаниями.

– Даргол... Майран... ненавижу! – в горячке бормотала она, и слёзы оставляли влажные следы на её подушке.

Мгновение Майран стоял в дверях, едва не до крови прикусив губу, потом повернулся и тихо вышел из комнаты.

;

На следующий день Майран забрал у экспертов результаты сравнительного анализа биоструктурных данных Эйча Гривинстона и Даргола.

Результат оказался ожидаемым, но от этого не менее шокирующим. Между этими двумя людьми не было никакого, даже самого отдалённого родства. Интересно, сам Эйч Гривинстон знал об этом? И если не он отец, то кто же тогда? Как вообще Даргол оказался на Терции и почему первый главарь растил его, преодолевая в связи с этим столько трудностей?

С результатами в руках он направился к Чилю.

– Иркмаан Чиль занят, – сказала ему слегка зардевшаяся Стерси.

Майран остановился. Стерси пояснила:

– Он работает с пленным, у которого предполагается грубое кармическое нарушение, повлёкшее, возможно, нарушение психическое.

– Почему этот пленный здесь, а не на Тиргме?

– Он не знает, где именно находится.

– Кто он такой? Из какой группировки?

– С Терции. А личность надо ещё устанавливать. Он не назвал ни имени, ни пиратской клички.

– Не понимаю! Как он себя ведёт? Чиль с ним один?

Девушка улыбнулась:

– Один. Но вы же знаете иркмаана Чиля. Что может ему сделать пират? А по поведению – негодяй, каких мало. Сидит наглый, усмехается – мнит себя неизвестно кем.

– Его взяли по наводке или он попался сам?

– Задержание провёл экипаж лаурков, но больше мне ничего пока не известно.

Майран прошёл в кабинет.

И остановился, едва не выронив документы.

В кресле перед Чилем сидел Кильрат.

Он был в новеньком бесшлемовом скафандре, руки небрежно лежали на подлокотниках кресла, по губам бродила ухмылка.

Подавив мгновенный шок, Майран бросился к нему:

– Что с Капитаном?

Кильрат обернулся – и его лицо вытянулось, стало голубовато-белым и вовсе помертвело: он увидел перед собой Эсгебешника. В форме СГБ.

Приподнявшись, он выговорил:

– Ты?

– Где Капитан?! – повторил Майран, не успев опомниться от потрясения. – Он жив?

Чиль предостерегающе поднял ладони.

Кильрат встряхнулся, выговорил с трудом:

– Нет. Убит и похоронен.

Майран всматривался ему в лицо, желая вычитать правду в этой дотла сгоревшей душе.

И тогда Кильрат рассмеялся:

– А если бы и жив – я бы сказал тебе об этом? А впрочем, да. Он жив. Я вернул его при помощи вашего же с ним медиколога. И где он теперь, знаю только я. Запри меня на Тиргме и попробуй догадаться, сколько он без меня продержится?

Ненависть ослепила Майрана и едва не выплеснулась наружу. Он сделал шаг вперёд – а очнувшись, увидел рядом с собой Чиля. Тот забрал у него из рук документы.

– Я просмотрю, спасибо, – сказал он. – Можешь пока идти.

Словно во сне, Майран вышел из кабинета.

Задыхаясь от испепеляющей ненависти, он шёл куда-то по коридорам. Слишком много он пережил со времени, как покинул Терцию, перетерпел, передумал. Понять, где правда, где ложь в словах Кильрата, было нельзя. Садист, он сказал это, чтобы отомстить, причинить максимальную боль – и добился своего.

Майран остановился и повернул обратно. Ничего не видя, пересёк приёмную и без стука вошёл в кабинет.

– Иркмаан, разрешите присутствовать на допросе арестованного?

Чиль бросил на него короткий взгляд.

– Пожалуйста.

Майран прошёл, сел в кресло в стороне от Чиля и Кильрата, достал блокнот и открыл его на коленях. Испытывая острую заинтересованность в каждом слове, произносимом здесь, он делал для себя записи, но больше ни во что не вмешивался.

Допрос продолжался долго, Кильрат вымотался и устал. Майрану же казалось, что не всё ещё сказано и следует углубиться в каждую из затронутых тем. Но в конце концов Чиль встал:

– Вас отвезут на Тиргму. Вы будете содержаться в изоляции. Через несколько дней мы встретимся снова.