Пустыня в сердце цивилизации

29 апреля 2018

Масличная гора в Иерусалиме, панорамный вид на Старый город. Храмовая гора, Западная стена, вход в пещеры к основанию Стены плача, Стена плача, Храм Гроба Господня.

За Иерусалимом начинается дорога на Мёртвое море, а это – та самая настоящая пустыня, но не сплошной песок, как в Средней Азии. Это горная безжизненная страна. Огромные пологие вершины возвышаются, одна сменяя другую, плавно сменяются и тянутся, тянутся то волнистой грядой вдали, то возникая гигантским размером и заслоняя весь обзор, то вдруг откроют таинственный вид внутрь своего нагромождения, и увидишь лагерь кочевников-бедуинов – самые непритязательные то ли палатки, то ли вагончики, то ли большие коробки, сооруженные с фантастической отрешённостью от всяческой цивилизации, часто с лохмотьями вместо крыш, с отсутствующими или перекошенными стенами.  Поражаешься аскетизму и крайней неприхотливости этих племён скотоводов, пасущих скот на голых песчаных или известняковых склонах, где глаз тщетно пытается найти зелёный росток.
 
 С удивлением спрашиваю своего гида, Бориса:
- Где же тут пастбище? Как тут можно найти корм?
Борис привычно флегматичен:
- Находят. Скот находит. А бедуины веками здесь, все их предки занимались скотоводством. Кочуют в поисках корма. Они знают всю эту огромную пустыню и окрестности, как свой дом, вслепую могут определить место, где находятся. Всем родом кочуют – дети, взрослые, старики. Молодые люди служат в армии Израиля. Их берут в основном в разведку или подобные части, где их умения и навыки безошибочного определения местности трудно переоценить. Правда, предпринимаются попытки и планируется программа обучения их детей в школах-интернатах.

Я печально вздыхаю и спрашиваю:
- А зачем?
- Ну как, чтоб были грамотные…

- В Советском Союзе подобная программа была реализована. Детей кочующих малых народов (ненцев, ханты, манси) отрывали от родных и увозили в интернаты. То, что дети оттуда постоянно убегали или родители их забирали, а потом учителя по вей тундре искали детей и возвращали – это мелочи. Главное, после что даже после успешного окончания школ мало кто нашёл себя в цивилизации. Дети и ремесло предков утратили, не обучаясь, и к другой жизни не смогли приспособиться, войти в неё. В результате и стада оленей сокращаются, и большая часть того поколения влачат жалкое существование, спиваются, маются от безработицы. Нет, где родился – там  и пригодился. Хотя бывают, конечно, исключения, что вполне объяснимо.

Едем дальше. Ажурные двуногие опоры и столбы линий электропередач, бегущие поодаль  параллельно  шоссе,  то взбираются на очередной холм, то спускаются вниз, на уровень дороги; провода между ними как будто держат их и не дают разбежаться по сторонам – только эта картина и напоминает о другом времени, о веках, минувших с тех пор,  когда Иисус провёл здесь в одиночестве 40 дней.

Я пытаюсь среди величественных громад пустыни, песчаных вершин и пологих склонов, среди жёлто-коричневого  царства, среди бурых камней отыскать, зацепиться  взглядом за хотя бы какое-то подобие растительности. Тщетно! Но вдруг вдалеке на одном из бурых песчаных склонов открылся вид небольшого пасущегося овечьего стада – серых шариков - и всадника на коне – бедуина. И хотя фотокамера у меня всегда была наготове, но кадра сделать не успела, а больше такого видения не повторилось.
Но, несмотря на кажущуюся безжизненность пустыни, ощущения безысходности, конечно же, нет. Отличное шоссе извивается между суровыми вершинами из песка и камней, но кое- где для прокладки дороги приходилось спрямлять участки – и в окно наблюдаешь почти отвесные горные стены, полученные направленными взрывами в мирных целях, грандиозный результат работы слабых человеческих рук. Навстречу то и дело попадаются огромные сверкающие туристские автобусы, разрисованные яркой вездесущей рекламой прежде всего себя любимых как суперских средств передвижения и путешествия («VIP, Wi-Fi»), ну а потом уж всего остального – турагентств и общеизвестных мировых брендов питания.

Постепенно горы понизились, кое-где стали появляться оазисы – пальмы и более похожие на человеческое жильё постройки, нежели палатки бедуинов. А дальше на пустынной поверхности, высушенной знойным солнцем лишь иногда оживляемой кочками с верблюжьими колючками, стали встречаться старые заброшенные, но ещё не развалившиеся за десятилетия укрепсооружения армии Иордании – следы знаменитой 6-дневной войны. Это обнесённые колючкой небольшие панельные бараки с пустыми оконными проёмами (сильно подозреваю, что они и новые были такими), скорее – бойницами, но что-то великоватыми для военных целей. Мой гид Борис всё это время, пока ехали по пустыне, рассказывал о боях, здесь проходивших, и что Мёртвое море прежде целиком находилось под юрисдикцией Иордании, а теперь – Израиля. Но на местах боёв ещё можно нарваться на мины, поэтому доступ на сомнительную территорию запрещён и огорожен.

Фото взято из https://www.facebook.com/groups/175759102984 автор - Вадим Малев.