Летний сад

Если бы не ты, я бы не пришёл сюда. Просто не попал, знаешь, смешно, но с тех пор, как я живу в этом городе, я всегда хожу только мимо. Это ты ехала-ехала, 800 километров,  приехала и вошла, как ни в чем не бывало, и подарила мне эти дурацкие открытки с размытыми фотографиями статуй.
Зачем они мне? Я часто таскаю их в сумке, это сепия. Так сад выглядит весной. Знаешь, на всех фотографиях ворота к Неве почему-то открыты. А они закрыты. Всегда, по крайне для меня – они закрыты. Мало того, после того, как ты подарила мне эти дурацкие карточки, я почему-то хотел прийти и удостовериться, что они на самом деле тут стоят, все эти статуи. Эти открытки, вернее эти фотографии, выиграли какой-то международный конкурс – так написано. Но я не шел стороны Невы. Я всегда шел через Литейный мост и потом через Марсово, всегда, всегда когда я прохожу через Марсово, начинается закат и отражается красным в стеклах Михайловского замка, и я в этот момент вспоминаю, что уже поздно, Летний сад закрывается через полчаса.
Я даже как-то специально решил зайти с другой стороны. Там, где канава с утками и пахнет водой, такой речной пресной водой, не как в Неве, не как в Мойке, а как пахнет простая вода в канаве в лесу, от сумерек тихо и, что, цикада? Значит, это было летом. Точно, летом, просто лето было такое холодное, что я забыл, что это оно. Сад тоже называют Летним, а я в нём всё время мёрзну, запах воды, зеленые тени, прохлада мрамора этих статуй, наше северное лето… Значит я их всё-таки видел. Я как-то туда попал, я вспомнил – в тот раз я перелез через забор.
Нет, я все вру. Я хотел перелезть. Хотел, но увидел бабушку кассиршу, и устыдился. Она сказала, что сад закрывается, и она больше не продает билетов. Я растерянно улыбнулся ей и сказал, что у меня нет денег. И тогда она говорит – ладно, иди прямо так. Сколько мне было тогда лет, раз я был без денег? Разве это могло быть прошлым летом? Я говорю, этот сад, он заколдованный, я не могу никак вспомнить, когда и как я туда попал, если он всегда закрыт со стороны реки, а со стороны Марсова поля я прихожу слишком поздно, когда уже призрак Павла бродит с красной свечей заката вдоль всех окон, и решетка там такая высокая вокруг сада, что я бы никогда не перелез – не я . В этот раз даже посмотрел предварительно в гугл картах, действительно ли он существует, этот сад. Так и есть. Сад – зеленая клетка, со всех сторон решетки, и он наполнен прозрачным зеленым цветом, это видно на карте, если очень постараться, можно разглядеть внутри и эти статуи. Но даже на гугл картах невозможно разглядеть, действительно ли я там был тогда.
Теперь и ты и не хочешь на них смотреть. Ты хотя бы помнишь, как подарила мне открытки? Даже не развернула, и не сказала ничего, пошла таращится на уток. У тебя была длиннющая такая юбка, толстый ошейник из бисера на шее, как он называется? На открытках, с внутренней стороны была подпись от фотографа: «Анечке, любителю Набокова и всего прекрасного». А ты мне никогда и не говорила, что любишь Набокова. 
-   И хватит отворачиваться, я не имею ничего против Набокова. Я не говорил, что он педофил. Но тебе было, как никак, 18.  За спиной футляр со скрипкой, на руках браслеты с бусинами, фенечки. Ты подарила мне одну свою фенечку и эти открытки. А лучше бы тоже подарила ошейник. Я шучу… Мне нравился твой ошейник, ямочка на шее и то, какая белая у тебя кожа, как мрамор. Желтые бисерины светились как золото, как не существующий в аду солнечный свет. Света нет, потому что всегда пасмурно, но свежего воздуха сколько угодно. На открытках тоже пасмурно, и статуи застыли двукратно: потому что они статуи и потому что их снял и распечатал фотограф. Им теперь ни отвернуться, ни посмотреть, ни походить вокруг. 
Что я заладил про эти открытки? Ты могла бы мне и не врать, правда. Или могла бы придумать что-нибудь посвежее, что-то менее беспощадное, для разнообразия. Я Набокова не читал, мне такое, ты знаешь, не интересно. Но я читал «Пигмалион».
Тоже про статую.
Не Пигмалион, говоришь, Галатея? Хорошо, пусть Галатея. В конце концов, тебе было всего 18. Кто угодно мог воспитать тебя, кто первый встретится. Я встретился.  Я сегодня пришел сюда специально, именно посмотреть на них, поэтому не надо ни увиливать, не сворачивать, просто дойти прямо и посмотреть. До самой главной аллеи за закрытыми воротами, туда, где всегда дует от реки и всякие клоуны с аккордеонами устраивают свои дурацкие представления.  Я надеюсь, никого там нет. И так же холодно, как всегда. Тогда я смогу раскрыть эти твои открытки, и сравнить.
Вот что я всегда хотел сделать. Мне, с тех пор как ты мне их сунула, хотелось дойти до главной аллеи, и просто посмотреть, те ли это статуи, прекрасны ли они. Именно. Я, допустим, не художник, но смогу отличить халтуру, когда посмотрю на оригинал. В Летнем саду они настоящие, а не на твоих открытках. 
Я скажу. Красивы ли они. И художник ли этот твой художник, Анечка.