Матушка Варвара

               
                АЛЕКСАНДР КАТЕРОВ





            
            МАТУШКА ВАРВАРА

                РАССКАЗ
                (главы из романа)


Уже была глубокая ночь, когда я отыскал маленький домик матушки Варвары на окраине города. В окнах тускло горел свет, а в комнате в скромном гробу лежало ее тело.
Я не сразу узнал Варвару.
Маленькая и хрупкая она лежала в гробу с покрытой головой. На лбу у нее был бумажный венок с молитвой, а в руках она держала свечу, которая освещала небольшую икону Богородицы. Лицо ее было бледным и не выдавало никаких признаков жизни. У ее изголовья стояла старушка в черном платке и читала толстую книгу с пожелтевшими листами. Голос ее был чуть слышен и казалось, что она просто что-то шепчет на ухо матушке Варваре.
Рядом у гроба находились еще две женщины преклонных лет.
Они сидели с поникшими головами и слегка посапывали.
Мое появление здесь осталось незамеченным и только огоньки восковых свечей задергались, почувствовав мое присутствие.

Я взглянул на покойницу; ее ровный и небольшой нос заострился, глаза провалились под веками, а белизна кожи придавали лицу смертельный оттенок. Но при всем этом ее спокойное и даже умиленное лицо, говорило об обратном. Было похоже, что Варвара просто спит глубоким и спокойным сном.
Ее облик мне показался раздвоенным, какая-то легкая и полупрозрачная пелена обволакивало ее тело. Я не придал своему наблюдению должного значения, списывая это на плохое освещение, которое давали несколько свечей своими дрожащими фитильками.
Мне очень хотелось встретить Варвару в своем мире, но поблизости ее не оказалось, как не было ее и в других комнатах дома.

Рядом за стенкой я нашел маленькую комнату с множеством икон. Это была сокровищница матушки Варвары. О ней много слышали, но мало кто ее видел. Даже ее сын Федька – дебошир и пьяница, боялся входить в эту комнату.
Рассказывали, как однажды он, будучи сильно пьяным пытался проникнуть в сокровищницу. На его пути встала Варвара, но пьяный детина оттолкнул мать в сторону и приблизился к двери. Она была заперта на ключ, но Федька, входя в раж, стукнул ее ногой. Та открылась, а он тут же упал без чувств.
Провалявшись больнице целый месяц, он стал сильно прихрамывать на эту ногу и с тех пор Федор стал сторонится жилища матери и обходил его стороной. Иногда выходя из своего флигеля, что был по соседству, он грозился спалить мать вместе с ее домом. Варвара не обижалась на сына, а только молила Бога о его спасении…

И вот я здесь в этой маленькой комнате с иконами.
В помещении стоял полумрак. Источником освещения служила лампада, висевшая у иконостаса. На небольшой деревянной полке перед образами лежала толстая развернутая книга. Икон было много и остановиться на какой-то одной, у меня не получалось.
Оглядевшись, мой взгляд упал на большую икону Спасителя.
Она находилась в центре иконостаса и освещалась огоньком латунной лампады. Иисус смотрел на меня своими добрыми и живыми глазами. В них наряду с добротой присутствовала и большая печаль. Я присмотрелся и заметил, как глаза Бога наполнялись слезами. Уже скоро одна из них скатилась по Его щеке. Следом по влажной дорожке, оставленной первой, сбежала вторая, потом третья и вскоре слезы Бога превратились в живительный ручеек.
На земле, в той жизни я слышал о таком чуде. О том, как мироточили иконы, принося своей влагой исцеление и очищение людям.
Я не поверил своим глазам и потянулся к Богу.
Коснувшись образа, моя рука не только не прошла через икону, а еще и почувствовала влагу. Когда я увидел у себя на ладони живительные капли, то сильно удивился. Ведь ничего подобного, за все время моего пребывания в этом новом мире, со мной не происходило. Ни дождь, ни огонь, ни лист, ни камень не могли мне служить препятствием. Я свободно проходил через стены и сухой выходил из воды.
А сейчас на своей ладони я ощущал чудотворную влагу. Более того, касаясь иконы, я чувствовал одежду Бога. Его влажная плащаница скользила по моим пальцам.
Я омыл свои глаза чудотворной жидкостью и заметил, как нимб за головой Иисуса засветился маленьким солнцем. Его лучи осветили сокровищницу и глаза святых посмотрели на меня.

От благодати, сходившей на меня, я прикрыл глаза.
Вдруг невидимая карусель закружила меня, и я оказался высоко в небе. Здесь я никогда не был и ничего подобного не видел. Меня окружало одно большое и яркое пространство. Приобретая новое зрение, я стал замечать, что за большим диском солнца, стоял необыкновенный город с высокими башнями и аркадами. Голубая река омывала золотой берег, а на зеленом лугу паслись экзотические животные. Цвели сады и аромат весны и лета доносился до меня с волшебными звуками Вселенной. В этой небесной музыке я слышал плеск прибрежных волн, весенние раскаты грома, веселый звон ручья и пение птиц. Здесь было все, что когда-то уже было со мной и то, что еще только предстояло мне узнать…

Вдруг громко ударили цимбалы, и солнце взорвалось яркой вспышкой. Свет ослепил меня, и радужные круги поплыли передо мной цветным калейдоскопом. Вскоре они исчезли, а небольшие искорки, разлетевшиеся по сторонам, продолжали свое свечение.
Я открыл глаза и заметил, что нахожусь в маленькой молитвенной комнате перед старинной иконой Иисуса Христа. Все свечи, которые находились в сокровищнице горели огоньками, освещая лики святых. Они вдруг посмотрели на меня, и я опустился на колени. Перекрестившись я взглянул в глаза Спасителя и заметил, что чудотворный ручеек на Его щеке высох, а взгляд стал живым и светлым.

Сильная вспышка осветила комнату и, когда прогремел гром все свечи в сокровищнице погасли. Помещение приобрело первоначальный вид, и одинокая лампада освещала лик Бога.
На полке у иконы лежала раскрытая книга и я приблизился к ней, чтобы взглянуть на текст.
На пожелтевших листах были написаны строки на староцерковном языке, но я почему-то без труда стал читать:
«…истинно говорю вам: не придет род сей, как все это будет. Небо и земля прейдут, но слова мои прейдут. О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец. Смотрите, бодрствуйте, молитесь; ибо не знаете, когда наступит это время…».
Читая текст из Святого Писания, я вдруг услышал себя со стороны. Мой голос будто через ревербератор произносил фразы из текста, а эхо услужливо повторяло:
«… Смотрите, бодрствуйте, молитесь; ибо не знаете, когда наступит это время…»


                *       *       *

В комнате, где лежало тело Варвары было тихо.
Старушка, читающая молитвы, уснула, уронив голову себе на плечи. Остальные тоже мирно сопели у гроба, не замечая, что свеча в руках Варвары догорела. Вдруг пальцы на ее руке дернулись от соприкосновения с горячим воском, а огонек свечи, оторвавшись от фитилька, пыхнув на прощание, потух.
Я замер и осмотрел тело Варвары.
Ничто не выдавало признаков жизни, ни один мускул не дернулся у нее на лице, когда я коснулся ее тела. Рука моя легко прошла сквозь нее, не находя ни малейшей преграды.
- Показалось. – Подумал я, а Варвара спросила:
- Ты кто?
Я оглянулся, но рядом ее не было и только три пожилых женщины у гроба подавали заметные признаки жизни.
- Ты кто? – Повторила вопрос Варвара, а я тихо ответил:
- Я Виктор.
- Я был как-то у вас, но Вы меня не приняли. – Напомнил я ей с легким упреком и добавил:
- Это было давно, когда я еще был другим…

Варвара лежала в гробу, а чуть заметный туман укрывал ее тело. Он не был прозрачным и бесцветным, переливаясь перламутром, в нем проявлялись легкие цветные оттенки. Что-то красное пульсировало у нее под руками, задавая тон всей ее небогатой гамме.

Это было ее душа, и она не покинула ее тела.
Варвара видела меня и разговаривала сейчас со мной так, как это делала моя мать, потеряв сознание у моего гроба.
- Зачем ты здесь? – Спросила Варвара.
- Я тебе больше не помощник. – Продолжал ее голос.
- Ты же умер!..
- Я не умер! – Поспешил возразить я.
- Смерти нет. И ты об этом прекрасно знаешь!
Варвара извинилась и сказала:
- Прости, но я рассуждаю по-земному.
- Для многих смерть остается загадкой. Кто-то верит в нее, кто-то нет. Для кого-то это конец, а для кого-то начало.
- Все ты говоришь правильно. – Согласился я.
- Но скажи, зачем тебе это надо? Ты же живая!..
Варвара тяжело вздохнула и огоньки на свечах задергались и затрещали. Старушка у изголовья Варвары спросонья, что-то шепнула ей на ухо и опять засопела.
- Да, я все еще живу. – Призналась Варвара, а я возмутился:
- Но, как же так?
- Завтра твои похороны…
- Уже сегодня. – Поправила меня старушка и продолжила:
- Слышал, наверное, о моей болячке?
- Вот я и сплю, а проснуться не могу.
- А, как же врачи?
- А, что врачи? Пришла участковая, пульс пощупала и выписала заключение. Видно надоела я им со своим чудо сном. Если честно, Виктор, то я уже и сама поверила в свою погибель, только смотрю теперь – нет. Живая еще. – Рассказывала Варвара, а я спросил:
- Но, как же так?
- Тебя же похоронят! Живой закопают! Это же убийство!..
- На все Божья воля. – Вздохнула Варвара.
- Ни я первая, ни я последняя. Это участь многих стариков – быть погребенными заживо. – Обреченно заявила она.
- Но это же ужасно. – Не соглашался я.
- Безбожникам страшно, а за верующего Бог заступится…

Наступило молчание.
За окном редкие капли дождя барабанили по подоконнику, а где-то далеко прогремел гром. Ветер разорвал облака и в комнату заглянули первые лучи солнца.
Я смотрел на Варвару и удивлялся ее спокойствию.
Мне было страшно представить, каково было живому человеку проснуться в могиле?.. А она спокойно спала в гробу, не выдавая признаков жизни. Легкий туман покрывал ее тело и только красное пятно под ладонями Варвары, пульсировало и выдавала присутствие жизни.
- Матушка! – Окликнул я Варвару.
- А тебе не кажется, что это похоже на самоубийство?
- Нет не кажется – Бог тому свидетель.
- Но надо же что-то делать! – Не успокаивался я.
- Надо проснуться.
- Не могу, это сильнее меня. – Вздохнула Варвара.
Моя беспомощность выводила меня из себя и я, не находя решения быстро перемещался по комнате. Этим я невольно задул все свечи, потом разбудил старушек и наконец я вернул Варвару к жизни.
Нет, она не встала из гроба и не попросила о помощи подруг, она просто тихонько ойкнула и вспомнила о главном…
- Что же теперь будет? – Обеспокоенно произнесла она, когда женщина в черном поменяла свечу в ее руках.
- Что делать, Виктор?
- О чем ты, матушка? – Спросил я, замечая, как красное пятно разливалось в ее груди.
- Сын у меня Федька – пьяница. Он же без меня погибнет, он же все пропьет, а там иконы… - Причитала старушка.
- Господи! Боже мой! – Воскликнула Варвара и мне показалось, что ее услышали женщины, сидевшие рядом.
Они переглянулись и разом перекрестились.
- Господи, миленький мой, что же я наделала, – убивалась Варвара. – Что же теперь будет? Ведь пропьет, осквернит святыни – иконы мои, Федька богохульник.
Я заметил, как ее пальцы дернулись, а свеча выпала из ее рук.
Женщины перекрестившись, поправили обряд и зашептали:
- Да, ты никак проснулась, Варвара?
- Вставай, родная, утро на дворе.
- Нет. Представилась наша Варвара – умерла голубушка. – Заключила третья и продолжила читать молитву у изголовья покойной:
«Покой, Спасе наш, с праведными рабу Твою Варвару, сего всели во дворы Твоя, яко же есть, писано презирая яко Благ, прегрешение его вольная и не вольная, и вся яже в ведении и не видении, человеколюбие. Со святыми упокой, Христе, душу рабы Твоей Варвары, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная».

- Отпевают тебя, матушка.
- Живого-то человека? Не хорошо это. – Упрекнул я Варвару.
Пропустив мой упрек, она произнесла:
- Иконы спасать надо!
- Помоги! – Взмолилась Варвара.
- Подожди убиваться, матушка. – Успокаивал я ее.
- Ты завещание сделала?
- Какое завещание, Виктор? У меня и завещать-то нечего.
- Дом мой видел? А иконы я отцу Николаю обещала.
Она продолжала причитать, а я пытался ее успокоить:
- Ну сегодня он их не пропьет – значит время у нас есть.
- А иконы у тебя, Варвара, очень хорошие – чудотворные.
- Им место в храме. Нехорошо такое чудо от людей прятать. – Упрекнул я ее, но тут же осекся, глядя на бедную старушку.
- Помоги, Виктор, спаси иконы! – Просила Варвара.
Не простившись я покинул ее дом.


                *       *       *

Было уже светло. Дождь закончился, небо посветлело, а город зашумел, как большой муравейник. Уже работали заводы и гудели автомобили, когда я услышал колокольный звон. Церковь приглашала прихожан на утреннюю службу и я, недолго думая, решил, что было бы хорошо для начала отыскать отца Николая. Он, наверное, уже знает о смерти Варвары. Предположил я и направился к храму.

Во дворе церковного дворика я услышал новости о Варваре.
Кто-то не верил в случившееся, кто-то соболезновал, роняя слезы, а кто винил во всей ее сына Федьку. Здесь же я узнал, что службу сегодня проведет дьякон Феофан, так как отец Николай уехал на похороны Варвары. Я с облегчением вдохнул, посчитав, что присутствие батюшки в доме Варвары, облегчит мое решение с иконами.
Когда прихожане стали наполнять церковь, внутри у меня что-то больно кольнуло, и я вспомнил, что ни разу в новой жизни не посещал храм. Это было для меня любопытно и удивительно.
- Почему? – Задавался я вопросом.
Мне даже и в голову не приходило это сделать. Ведь здесь, в этой церкви я последний раз молился и исповедовался. Здесь я почувствовал прикосновение Бога и отсюда ушел в мир иной…
- Так почему же я ни разу не вспомнил о храме? Почему не разу не остановился, пролетая мимо? – Мучал я себя вопросом.

Зайдя в церковь, я надеялся здесь получить ответ.
В стенах храма я почувствовал себя странно и необычно.
Я плохо управлял своими действиями, чувствовал предметы, а мысли потеряли былой объем. Здесь я приобрел вес, и будто находясь в вакууме я, оттолкнувшись от стены, хаотично передвигался в пространстве. Вдруг какая-то невидимая сила подхватила меня и закружила по кругу, и я стал медленно подниматься к верху. Обороты вращения увеличивались, и я быстро поднялся к самому купола храма.
Вскоре невидимый вихрь выбросил меня высоко в небо, и я оказался по ту сторону солнца. Его серебристый диск был у меня за спиной, а передо мной стоял удивительный город, который совсем недавно я видел с другой стороны.
Теперь я свободно мог разглядеть, что кроме башен и колон, в нем было множество необычных строений и домов. Скверы с голубыми озерами, реки с зелеными берегами и море разноцветных цветов, украшали широкие улицы этого города. До меня доносился необыкновенный аромат небесного мегаполиса. Я вдыхал этот запах и мной овладело чувство, которому не было объяснения.
Несколько раз я пытался приблизится к этому городу, много раз я пытался оторваться от места, но мои действия были напрасны, и я только любовался этим замечательным зрелищем.
Вдруг передо мной появился старец в серебристых одеждах.
Он, как облако спустился с небес, и я сразу его узнал.
Это был тот самый Святой с иконы, что когда-то мне показывал бомж у входа в городской сад, это был тот старец, который благословил меня на новую жизнь. Это был Даниил.

Он строго посмотрел на меня и сказал:
- Зачем ты здесь, ведь я тебя не звал.
Я пожал плечами, а он продолжил:
- Ты на правильном пути, Виктор, и тебя заметили.
- Только ты не опережай события. – Посоветовал он.
- Помни, всему свое время…
- А теперь ступай обратно и твори добро! – Старец махнул полой своего плаща, как крылом и испарился, а я стал медленно опускаться на землю, роняя серебристые искорки большого солнца.

Вскоре я оказался в храме у большой иконы Спасителя.
Бог смотрел на меня своими добрыми глазами и давал мне надежду на спасение.
Выйдя из церкви, я еще долго пребывал под впечатлением увиденного. Я ощущал на себе небесную благодать, необыкновенный аромат и истинный цвет солнца. В голове крутились слова Даниила: «Ты на правильном пути и тебя заметили…».
Я посмотрел в небо и заметил, что солнце стояло в зените.
Вспомнив о матушке Варваре, я метнулся к ней.


                *       *       *

Во дворе Варвариного дома было людно. Гроб с матушкой грузили в катафалк, а люди что-то эмоционально обсуждали и с опаской посматривая по сторонам. Прослушав рассказ очевидцев, я понял, что причиной тому была пьяная выходка сын Варвары.
Федька, прощаясь с матерью, страстно признавался ей в любви и в порыве своих эмоций чуть не опрокинул гроб. Его оттащили от Варвары, а он в отместку стал бить стекла в доме своей матери. Сильные мужики успокоили дебошира и, связав его веревкой, оставили в сарае до своего возвращения с кладбища.

Когда процессия с телом Варвары двинулась на кладбище, я решил взглянуть на ее сына. Нашел я его на полу ветхого строения. Он катался по земле и грыз веревку, издавая нечеловеческие крики.
Федор походил на раненного зверя. Лицо его было мокрое от слез, а на губах выступала кровяная пена. Черный цвет его души бурлил, вырываясь далеко за ее пределы. В темной массе проскакивали и фиолетовые, и бордовые, и даже алые языки пламени. Душа его кипела от злости, а зубы яростно разгрызали веревку на его руках.

Когда похоронная процессия покинула двор Варвары, Федор успел освободился от ненавистных уз и радостно заревел.
С пеной на губах он метался по сараю упорно что-то разыскивая. Под кучей строительного хлама он нашел канистру с бензином, и я понял его намерения.
Выскочив во двор, он направился к дому Варвары.
Мне удалось его сбить с ног, но это только больше его разозлило и он, прыгая, как дикарь, поливал бензином все что попадалось ему на глаза. Было похоже, что рассудок оставил его и он, перемазанный бензином требовал спички.
С канистрой в руках он ворвался в дом и там, до смерти напугав женщину, нашел что искал. Старушка спаслась бегством, а Федька уже чиркал спичками, пытаясь поджечь бензин. Три раза я задувал пламя, отводя беду, но и одной искорки хватило чтобы огонь обхватил весь дом. Тут же загорелся и сам Федор. Он выскочил из дома и живым факелом носился по двору. Издавая истошные крики, он то подпрыгивал к верху, то катался по земле, но вскоре упал и затих.
Когда бездыханное тело Федора еще дымилось, я заметил, как его душа выскочила из тела. Темной тучей она проскочила по двору и провалилась под землю издавая звериный рев.

Деревянный домик Варвары был объят пламенем и его огромные языки не давали надежды на спасение жилища. Когда обвалилась кровля я вспомнил о сокровищнице.
- Что же я стою? Там же иконы!
Я бросился в горящий дом, но икон на месте не обнаружил. 
Стены молитвенной комнаты были пустыми, а лампада, раскачиваясь на цепочке, освещала пустой иконостас. Я удивился увиденному и отправился на кладбище, чтобы сообщить Варваре о пожаре.

На небольшом старом кладбище, что находилось недалеко от дома Варвары, я быстро нашел траурную процессию. Отец Николай с кадилом стоял у изголовья покойной и читал молитву. Варвара лежала в гробу, не выдавая признаков жизни.
Выбрав удобный момент, я прошептал ей на ухо:
- У тебя дома пожар – дом горит.
Она меня не услышала, а я подумал, что она умерла.
Когда я не нашел ее рядом, то безнадежно проговорил:
- Федька тоже сгорел!..
Вдруг Варвара открыла глаза и произнесла:
- Федя, сынок!
Люди шарахнулись от нее и отступили к автобусам.
Священник перекрестился, а старушка, что читала молитвы в доме Варвары, спокойно сказала:
- Проснулась матушка, проснулась голубушка.
- Пошли домой, родная. Слава, Тебе Господи!
Варвара приподнялась в гробу и жалобно попросила:
- Люди добрые, помогите!
- У меня дом горит! Сын Федька! Иконы!..

Понемногу люди стали приходить в себя, а когда заметили дым на окраине города, кинулись ей на помощь.
Уже в автобусе я успокаивал Варвару, рассказывая ей о чудотворном явлении. Я утешал ее тем, что иконы не сгорели, а таинственно исчезли. Я говорил ей о выходке Федьки, но она меня уже не слышала и всю дорогу молила Бога о прощении.
Когда автобусы подъехали к дому, то все заметили, что пожар был локализован. Еще дымились обгоревшие стены дома, а Варвара уже стояла внутри сгоревшей сокровищницы.
Икон не было, а на закопчённых стенах остались светлые отпечатки, где они висели. Эти чистые места не были тронуты сажей и даже штукатурка на них не потрескалась от огня.
Для многих исчезновение икон оставалось загадкой.
А отец Николай разъяснил:
- Господь не дал огню уничтожить святыни.
- Бог забрал иконы к себе. Благодари Бога, Варвара.

Пожарные машины покидали двор, а следователи прокуратуры все еще опрашивали свидетелей и очевидцев происшествия.
Когда два санитара поднесли носилки с телом Федора, Варвара заплакала и, упав на колени, простилась с сыном.
Позже я узнал, что впоследствии Варвару приютила ее подруга и они, проживая вместе, возносили хвалу Господу Богу…