Вертинский. Одинокий странник

Туманы Владивостока, его  улицы, сопки, маяки, бухта «Золотой Рог», ветра, морось, парад кораблей, белые чайки…   

Давно это было, я даже не помню в каком примерно году. Но еще до перестройки. В магазине «Мелодия» можно было приобрести большие и маленькие пластинки в ярких конвертах: детские сказки, песни в исполнении различных ВИА, новые альбомы отдельных эстрадных и оперных певцов того времени.

Пестрота выбора, праздничность царили в этом уютном магазинчике на главной улице Владивостока.

Как я увидела этот невзрачный, серенький конверт большой пластинки с едва различимым именем – белым по светло-серому, даже не знаю.
Но домой было принесено предвкушение. Скорее слушать!

Бог мой! Я забыла, где я, что за окном, какой век, что волновало меня  до этого? Как это нередко бывает, слушала пластинку вновь и вновь, переворачивая на другую сторону, не замечая времени.

Мало, какие-то обрывки сведений, крохи - знала я тогда об исполнителе. Поэтому пыталась узнать о нем из его же композиций, голоса, ясно слышимой артикуляции, грассирования, многозначительных пауз, особой манеры модуляций и старомодного прононса. Из музыки и слов.

Я не могла таить свое открытие. Всем, кто заходил в гости, будь то соседи, друзья, коллеги, я ставила эту пластинку. Без особых комментариев, надеясь увидеть в их глазах огонек понимания, интереса, восторга.

Увы. Таковых в моем окружении тех лет не нашлось. И осталась я одна со своим открытием Александра Вертинского на долгие годы, да еще с ощущением нераскрытой тайны.

                *********************               

Потом были другие источники уточнения и моментов биографии, и возможности слушать его песенки, читать какие-то статьи, видеть случайные ролики, передачи, но целостной картины все еще не было. Да и не задавалась я все эти годы такой целью – собрать всю информацию воедино. Жизнь-то сложна и многогранна, и я не была великим исследователем его биографии и наследия, и сейчас, конечно, не являюсь.

Но вот, затяжной этой холодной весной практически случайно - ( случайно?) я посмотрела по компьютеру документальный фильм «Вертинский. Одинокий странник». Он длится сорок минут. И этот просмотр вернул меня в прошлое и дополнил все то, что оставалось загадочным.

                **********************               

Я приведу аннотацию: «История о необыкновенной судьбе и незабвенном наследии одного из ярчайших русских и советских кумиров начала ХХ века, поэта, актера, певца и композитора Александра Вертинского.

Документальный фильм, приуроченный к 130-летию великого артиста, «Вертинский. Одинокий странник» сняла по собственному сценарию режиссер Светлана Астрецова. В основу фильма легла насыщенная биография Александра Николаевича, похожая на вдохновляющий приключенческий роман, его мемуары и малоизвестные письма, а также личное отношение к его творчеству создателей картины и вдумчивых рассказчиков – поэта и эссеиста Дмитрия Воденникова, рок-музыканта Андрея Макаревича и писателя Эдварда Радзинского.

Многие хроникальные кадры и фотографии, собранные из разных музеев мира, были впервые представлены широкой публике на экране. Начало творческого становления Александра Николаевича Вертинского совпало с началом роковых перемен в России. С 1913 по 1915 год Вертинский дебютируют в театре, в кино и на эстраде, а во время Октябрьской революции как раз проходит его бенефис в Москве. Три года спустя звезда декаданса и Серебряного века эмигрирует в Европу, где его талант и слава не угасают. Оттуда его путь лежит на Ближний Восток, в Америку и Шанхай. В разгар Великой Отечественной войны Александр Николаевич возвращается на родину и возвращает себе любовь соотечественников – навсегда, как бы ни менялись эпохи».

Мне очень понравился первый ведущий фильма Дмитрий Воденников. Обаятельный, улыбчивый он просто завораживал своей манерой рассказа.
- Иногда возникает ощущение, что Вертинский очень много мистифицировал, что он очень много придумывал. А Вертинский в некоторых своих биографических перипетиях очень похож на Остапа Бендера. Вертинский – это Остап Бендер эстрады того времени, - говорил он.
Ему  казалось, что по отношению к Серебряному веку – это некий маньеризм…

Всем хорошо известный Эдвард Радзинский был третьим рассказчиком этого фильма, осветивший тему «Человек во фраке в Стране Советов». Я нарочно пока пропускаю второго и потом объясню почему.
- Вертинский прибывает в Россию, он ставит чемодан и говорит: «Здравствуй, Родина!» Потом оборачивается, а чемодана нет. И он прибавляет: «Я, Родина, узнал тебя», - с такого то ли анекдота, то ли были ведет свой рассказ Радзинский. 

А второй рассказчик  цикла, под названием «Бродяга и артист» - культовый музыкант Андрей Макаревич. Здесь он не касался политики, ничем не напоминал ведущего кулинарного шоу, а очень тихо, размеренно и спокойно говорил, как музыкант, о том впечатлении, которое произвело на него открытие Вертинского.

- Он был великий артист, способный западать в душу самым разным людям. И я помню, как в советские времена, до перестройки, вдруг фирма «Мелодия» выпустила большой диск Вертинского. Одновременно на меня и на Борю Гребенщикова это произвело сильнейшее впечатление. Это было ни на что и ни на кого не похоже. И это было очень мощно эмоционально, безукоризненно музыкально, а главное, содержало в себе такое соединение иронии и жалости, которое, ну, не может не зацепить человека, наделенного слухом.
Я, конечно, бросился сразу эти песни подбирать, тут же понял, что все стихи  уже помню наизусть…

Вот так, «через годы, через расстоянья» я встретила похожую реакцию на впервые услышанное исполнение, тексты и музыку. К сожалению, для меня, молодой, к счастью, для Макаревича с Гребенщиковым, они не  были моими соседями, друзьями или коллегами, поэтому то, как мы эмоционально отреагировали на явление Вертинского, буду помнить только я. Но как же я им благодарна!

В фильме была высказана мысль, что манеру двух исполнителей не стоит пытаться повторить: Высоцкого и Вертинского.

                ************************
               
Санкт-Петербург: особняки и парки, реки и каналы, ветра и дожди, Невский проспект, мосты, памятники…

Окончание того, о чем я хотела рассказать – мистическое. Хотя, мистика – это не совсем мое. Я всегда считала себя романтическим реалистом.
Есть в Петербурге такое место, неизменно меня притягивающее : площадь перед Исаакиевским Собором, скверик, гостиницы «Астория» и «Англетер», памятник Николаю Первому. Все это вместе, в охвате перспективы.

Тут уже скрыты некоторые тайны прошлого. В «Англетере» оборвалась жизнь Сергея Есенина, мимо «Астории» периодически провозят в коляске загадочную даму в мехах и перьях, так похожую на «Пиковую даму».
И именно в «Астории» 21 мая 1957 года оборвалась жизнь Александра Вертинского.   

А я ставлю и слушаю в память о нем – «Ваши пальцы пахнут ладаном», "Мадам, уже падают листья" и другое ... другое ... другое.