Поэтические заимствования. Фрагменты

В баснях Сумарокова «Ворон и Лисица» и Крылова «Ворона и Лисица», заслуживает внимания  с точки зрения поэтического заимствования следующие стихи:


                КАКИЕ НОЖЕНЬКИ, КАКОЙ НОСОК…
               
                Сумароков.  «Ворон и Лисица»


                КАКИЕ ПЁРУШКИ! КАКОЙ НОСОК!

                Крылов.«Ворона и Лисица»


В стихах Ивана Дмитриева и Тютчева выделим следующие совпадения:


                ПУСКАЙ ОТ ЗАВИСТИ СЕРДЦА В ЗОИЛАХ НОЮТ;
                Хераскову они ВРЕДА НЕ НАНЕСУТ
                Владимир, Иоанн щитом его ПОКРОЮТ
                И В ХРАМ БЕССМЕРТЬЯ ПРОВЕДУТ.

                Дмитриев. «Надписи к портрету М.М. Хераскова» (1803)


                ПУСКАЙ ОТ ЗАВИСТИ СЕРДЦА ЗОИЛОВ НОЮТ.
                Вольтер! Они тебе ВРЕДА НЕ НАНЕСУТ!..
                Питомца своего Пиериды ПОКРОЮТ
                И Дивного ВО ХРАМ БЕССМЕРТЬЯ ПРОВЕДУТ!

                Тютчев «Пускай от зависти сердца зоилов ноют…» (1818)


Тютчев, как видим, использовал почти дословно и только несколько переделал для своей надписи к портрету Вольтера четверостишие Дмитриева.
               

В поэмах Пушкина «Кавказский пленник» (1820-1821) и Лермонтова «Черкесы» (1828) находим следующие совпадающие стихи, отличающиеся только пунктуацией:


                ВЗВИЛАСЬ - И ПАДАЕТ КАЗАК
                С ОКРАВАВЛЕННОГО КУРГАНА.

                Пушкин. «Кавказский пленник» (1820-1821).


                ВЗВИЛАСЬ! И ПАДАЕТ КАЗАК
                С ОКРАВАВЛЕННОГО КУРГАНА.

                Лермонтов.«Черкесы» (1828).

               
В 1828 г. Лермонтов написал поэму «Кавказский пленник» и в ней заимствовал многое  из  поэмы Пушкина того же названия (1820-1821).
Например:
               
                Вдоль берегов уединенных,
                Где на курганах возвышенных,
                СКЛОНЯСЬ НА КОПЬЯ, КАЗАКИ
                ГЛЯДЯТ НА ТЁМНЫЙ БРЕГ РЕКИ-

                Пушкин.

                Блестят огни сторожевые
                И как вокруг них КАЗАКИ
                ГЛЯДЯТ НА МУТНЫЙ ТОК РЕКИ,
                СКЛОНЯСЬ НА КОПЬЯ боевые.

                Лермонтов
                .........................
               
                Очнулся русский. Перед ним,
                С приветом нежным и НЕМЫМ,
                СТОИТ ЧЕРКЕШЕНКА МЛАДАЯ.
                ……………………………………….
                С улыбкой жалости отрадной
                Колена преклонив, она
                К его устам КУМЫС ПРОХЛАДНЫЙ
                Подносит тихою рукой.

                Пушкин


                С улыбкой жалости НЕМОЙ
                СТОИТ ЧЕРКЕШЕНКА МЛАДАЯ!
                Дает заботливой рукой
                Хлеб и КУМЫС ПРОХЛАДНЫЙ свой,
                Пред ним колена преклоняя.

                Лермонтов
                ..............................

                Раскрыв уста, без слез рыдая,
                Сидела ДЕВА МОЛОДАЯ…

                Пушкин


                И долго, долго, как немая,
                Стояла ДЕВА МОЛОДАЯ …

                Лермонтов
                ..............................

                Умру вдали брегов желанных;
                МНЕ БУДЕТ ГРОБОМ ЭТА СТЕПЬ;
                ЗДЕСЬ НА КОСТЯХ МОИХ ИЗГНАННЫХ
                ЗАРЖАВИТ ТЯГОСТНАЯ ЦЕПЬ.
    
                Пушкин.


                Мне будетъ гробом эта степь!
                Не на остатках славных, бранных,
                Но НА КОСТЯХ МОИХ ИЗГНАННЫХ
                ЗАРЖАВИТ ТЯГОСТНАЯ ЦЕПЬ!

                Лермонтов
                ................................

                В одной руке блестит ПИЛА,
                В другой КИНЖАЛ ее БУЛАТНЫЙ;
                Казалось, будто дева шла
                НА ТАЙНЫЙ БОЙ, НА ПОДВИГ РАТНЫЙ.

                Пушкин


                Она... С КИНЖАЛОМ И ПИЛОЙ.
                Зачем же ей КИНЖАЛ БУЛАТНЫЙ?
                Ужель идет НА ПОДВИГ РАТНЫЙ!
                Ужель идет НА ТАЙНЫЙ БОЙ!..

                Лермонтов

В подражательной юношеской  поэме «Кавказский пленник» Лермонтов почти дословно воспроизвёл со своей правкой, без указания на источник, ещё некоторые стихи ссыльного поэта-декабриста Александра Бестужева-Марлинского из его начатой ещё до ссылки (т.е. до 1825 г.) и опубликованной под псевдонимом Марлинский в том же 1828 г., первой главы поэмы «Андрей, князь Переяславский»:

        ХРЕБТА Карпатского ВЕРШИНЫ
        ПРОНЗАЛИ СИНЕВУ НЕБЕС,
        И ОПЕРЯЛ ДРЕМУЧИЙ ЛЕС
        ЕГО ЗУБЧАТЫЕ СТРЕМНИНЫ.
        ОБЛОЖЕН ступенями ГОР,
        РАСЦВЕЛ УЗОРЧАТЫЙ КОВЁР. 

        Бестужев-Марлинский

        ХРЕБТА Кавказского ВЕРШИНЫ
        ПРОНЗАЛИ СИНЕВУ НЕБЕС,,
        И ОПЕРЯЛ ДРЕМУЧИЙ ЛЕС
        ЕГО ЗУБЧАТЫЕ СТРЕМНИНЫ
        ОБЛОЖЕН степенями ГОР,
        РАСЦВЕЛ УЗОРЧАТЫЙ КОВЁР.

        Лермонтов
        …………………………………..
        Ездок все силы напрягает,
                СТРЕМИТ И СНОВА ПОСКАКАВ,
                С УТЁСА ПАДАЕТ СТРЕМГЛАВ
                И ШУМНО В БРЫЗГАХ ИСЧЕЗАЕТ.

                Бестужев-Марлинский


        Близ берегов они мелькают,
        СТРЕМЯТ — И, СНОВА ПОСКАКАВ,
        С УТЁСА  ПАДАЮТ СТРЕМГЛАВ
        И...
               ... ШУМНО В БРЫЗГАХ ИСЧЕЗАЮТ —

        Лермонтов

В той же поэме Бестужева-Марлинского Лермонтов прочитал следующие строки:

                БЕЛЕЕТ ПАРУС ОДИНОКИЙ,
                Как лебединое крыло,
                И грустен путник ясноокий;
                У ног колчан, в руке весло.

В результате появилось и его знаменитое стихотворение «Парус» (1832) с заимствованной первой строкой:


        БЕЛЕЕТ ПАРУС ОДИНОКИЙ,
        В тумане моря голубом!..
        Что ищет он в стране далекой?
        Что кинул он в краю родном?

Еще он заимствовал у Бестужева Марлинского из той же поэмы следующие строки:

           И сводов гордое чело
           ТРАВОЙ И МОХОМ ПОРОСЛО.

И затем поместил из в своей юношеской поэме «Корсар» (1828), не предназначенной для публикации:

Его высокое ЧЕЛО
ТРАВОЙ И МОХОМ ЗАРОСЛО.

Так, путём заимствования и некоторого переделывания Лермонтов оттачивал своё поэтическое мастерство.

Есть совпадения и в стихах Пушкина и Баратынского:


                В забвенье сладком ловит он
                Ее волшебное дыханье,
                Улыбку, слезы, нежный стон
                И СОННЫХ ПЕРСЕЙ ВОЛНОВАНЬЕ...

                Пушкин. «Руслан и Людмила». Песнь пятая. (1817-1820)

                Любви заботою полна,
                Огнём очей, ланит пыланьем,
                И ПЕРСЕЙ ТОМНЫХ ВОЛНОВАНЬЕМ,
                Была ль прямой зарёй она,
                Иль только северным сияньем?

                Баратынский. «Запрос Муханову» (1825)


Как видим, Баратынский заимствовал строку Пушкина, слегка её переделав.


И у Жуковского и Пушкина:


                Ах! не с нами обитает
                ГЕНИЙ ЧИСТОЙ КРАСОТЫ;
                Лишь порой он навещает
                Нас с небесной высоты…

                Жуковский. «Лалла Рук» (1821)

                Но все, что от времен прекрасных,
                Когда он мне доступен был,
                Все, что от милых темных, ясных
                Минувших дней я сохранил -
                Цветы мечты уединенной
                И жизни лучшие цветы, -
                Кладу на твой алтарь священный,
                О ГЕНИЙ ЧИСТОЙ КРАСОТЫ!
               
                Его же. «Я Музу юную бывало...» (1822-1824)

                Я помню чудное мгновенье:
                Передо мной явилась ты,
                Как мимолетное виденье,
                Как ГЕНИЙ ЧИСТОЙ КРАСОТЫ.

                Пушкин. К *** (Я помню чудное мгновенье…) (1825)


В прижизненных изданиях стихов Пушкина заимствованная у Жуковского строка  передавалась поэтом курсивом, что в те времена означало то же, что кавычки для указания цитирования, а последующие редакторы в новых, посмертных изданиях Пушкина  уже не стали обращать на это внимание и перестали выделять курсивом эти строки. Так, до сих пор многие считают их автором  Пушкина, а  настоящее авторство, принадлежащее Жуковскому, уже для этих читателей забыто.

                Трепет сердца, упоенье, -
                Вам в слова не воплотиться!
                ПОМНИШЬ? ЧУДНЫЕ МГНОВЕНЬЯ!
                Суждено ль им повториться?
               
                Никитин. Помнишь?.. (1858)

Как видим, Никитин в свою очередь заимствовал почти дословно первую строку из вышеприведённого стихотворения Пушкина.

                БРОЖУ ЛИ Я ВДОЛЬ УЛИЦ ШУМНЫХ,
                Вхожу ль во многолюдный храм,
                Сижу ль меж юношей безумных,
                Я предаюсь моим мечтам.
 
                Пушкин. Брожу ли я вдоль улиц шумных... (1829)


                БРОЖУ ЛИ Я ВДОЛЬ УЛИЦ ШУМНЫХ,
                Сижу ль один в моём угле –
                Не слышу я речей разумных,
                Лица не вижу Де-Пуле.

                Никитин. М.Ф. Де Пуле (1860)

Первая строка  в стихотворении Никитина заимствована из элегии Пушкина, начинающейся такой же строкой. В примечаниях советского литературоведе и литературного критика, доктора филологических наук, профессора Л.А. Плоткина "от редакции" к изданию сочинений И.С.Никитина (М.:издательство"Правда",- 1984, С.503) указано, что это "стихотворение  является шутливым подражанием начальным строкам элегии Пушкина".

Поэтическое выражение "жаждующие степи" Пушкин заимствовал у Ломоносова:


                И персы в ЖАЖДУЩИХ СТЕПЯХ…
                Не сим ли пали пораженны?

                Ломоносов. «Ода на взятие Хотина» (1739)

                Природа ЖАЖДУЩИХ СТЕПЕЙ
                Его в день гнева породила…

                Пушкин. «Анчар» (1828)


Николай Гумилёв в стихотворении «Христос» (1910) писал:


                ОН ИДЁТ ПУТЁМ ЖЕМЧУЖНЫМ
                По садам береговым,
                Люди заняты ненужным,
                Люди заняты земным.


Литературовед Леонид Долгополов в исследовании  творчества Блока (см.: Долгополов Л. Поэма Александра Блока «Двенадцать». — Л.: Художественная литература, 1979. — 104 с. — С. 79.) указал, что выделенный стих был использован Блоком в финале поэмы «Двенадцать» (1918):


                …Так ИДУТ державным шагом,
                Позади — голодный пес,
                ВПЕРЕДИ — с кровавым флагом,
                И за вьюгой, невидим,
                И от пули невредим,
                НЕЖНОЙ ПОСТУПЬЮ НАДВЬЮЖНОЙ,
                СНЕЖНОЙ РОССЫПЬЮ ЖЕМЧУЖНОЙ,
                В белом венчике из роз —
                Впереди — Исус Христос.


Заимствование с некоторой переделкой строфы Блока из стихотворения «Осенняя воля» (1905) очевидно в стихотворении Есенина «Опять раскинулся узорно…" (1916)

                Вот оно, мое веселье, ПЛЯШЕТ
                И звенит, звенит, в кустах ПРОПАВ!
                И вдали, вдали призывно МАШЕТ
                ТВОЙ УЗОРНЫЙ, ТВОЙ ЦВЕТНОЙ РУКАВ.

                Блок. «Осенняя воля»


                Дуга, раскалываясь, ПЛЯШЕТ,
                То выныряя, то ПРОПАВ,
                Не заворожит, не обМАШЕТ
                ТВОЙ РАЗУКРАШЕННЫЙ РУКАВ.

                Есенин. Опять раскинулся узорно…


В стихотворениях Валентина Горянского выделим следующие строки:


                В темном горле ВОДОСТОЧНЫХ ТРУБ
                ГОЛОСА ВЕСЕННИЕ ЗАПЕЛИ,
                Замелькали поцелуи жарких губ
                На стенах домов и на панели...

                Валентин Горянский. «Весна» (1915)


                Чье же сердце зажгу я пожарами?
                С КЕМ Я БУДУ И НЕЖЕН, И ГРУБ?..
                А весенний смех над тротуарами
                Вторит песням ВОДОСТОЧНЫХ ТРУБ...

                Его же. «Март».


Про звуки водосточных труб раньше читаем у Маяковского в стихотворении «А вы могли бы?» (1913):


                А вы
                ноктюрн сыграть
                могли бы
                на флейте водосточных труб?


Строки Горянского про пение водосточных труб могли  появиться после прочтения указанных стихов Маяковского.


А строка Горянского:


                С КЕМ Я БУДУ И НЕЖЕН И ГРУБ?..

почти дословно но, конечно,  в изменённом виде и с другим, даже противоположным, смыслом появляется в стихотворении Есенина «Ты меня не любишь, не жалеешь…» (1925):


                Молодая, с чувственным оскалом,
                Я С ТОБОЙ НЕ НЕЖЕН И НЕ ГРУБ
                Расскажи мне, скольких ты ласкала?
                Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

У Ивана Мятлева (1796-1844)) в  популярном городском романсе «Розы» (1834) и у использовавшего эти стихи Северянина в стихотворении «Классические розы» (1925) читаем:

     Как хороши, как свежи были розы…

Маршак в переводе шекспировского Сонета 121 (1948) писал:

     Уж лучше грешным быть, чем грешным СЛЫТЬ.
       

Бродский в  поэме «Зофья» (1962) буквально  использовал эту  строку Маршака, не указывая на её источник:


     Уж лучше без глупца, чем без вруна,
     уж лучше без певца, чем без руна,
     уж лучше грешным быть, чем грешным слыть,
     уж легче утонуть, чем дальше плыть.

У Ивана Белоусова (1863- 1930) в стихотворении «Я иду тропинкой узкой...» читаем:


                Я ИДУ ТРОПИНКОЙ УЗКОЙ,
                Пробираюсь в лес густой;
                Зеленеющие ели
                Стелят ветви надо мной.


Людмила Татьяничева (1915-1980), очевидно, заимствовала строку Белоусова, но без указания на это, для своего стихотворения «После грозы» (1961):


                Я ИДУ ТРОПИНКОЙ УЗКОЙ.
                Камни катятся, шурша.
                Красотою щедрой, русской
                До краев полна душа.


Примечание:

Это эссе в первоначальной редакции было опубликовано на портале Стихи.ру.

© Copyright: Петр Анатольевич Полетаев, 2020
Свидетельство о публикации №120041608270

Рецензия на портале Стихи.ру:

Интересный материал и подмечено точно.

Сергей Сорокас   14.05.2020 06:22 

В предлагаемой редакции оно дополнено, но дополнения ещё возможны.