Мышильда

                АЛЕКСАНДР КАТЕРОВ





               

               
                МЫШИЛЬДА

                РАССКАЗ
                (главы из романа)




Мое пребывание в новом для меня мире продолжалось, и я замечал, что оно проходило не бесследно. Менялся я, менялось мое мировоззрение, менялось все, что меня окружало. Теперь я экономно расходовал свою энергию и разумно подходил к своим желаниям и возможностям. Теперь я больше задумывался и слушал мир, в котором находился сейчас.
Землю я посещал очень редко, настолько редко, насколько мне было позволено сверху. Интерес к людям у меня пропал. Уж слишком много в них было темного и безнадежного. Помочь или исправить что-то в них было трудно, а под час невозможно. Нужен был контакт и общение, но получить этого мне пока не удавалось. Мне не верили, и я часто вспоминал слова Алексея: «Они Богу не поверили, а ты хочешь, чтобы они поверили тебе». Это меня угнетало, и я подолгу проводил время в бездействии, сидя у порога небесной лестницы.

За последнее время я много встречал таких, как я и много выслушал от них историй и покаяний. Рассказы были разными; веселыми и драматичными, скучными и поучительными, но они все были в прошлом, которого уже нельзя было вернуть.
Выслушивая истории очевидцев, мне попадались и такие, которые давали мне повод для новых размышлений и даже открытий…

Помнится, как прогуливаясь по ночному городу, мне повстречался человек, вернее, не совсем человек. Это была его душа, тело которого находилось в глубокой коме. Он еще не был таким, как я, но вполне мог слышать и даже видеть меня.
Меня это заинтересовало, и я приблизился к нему.
Он не сильно удивился моему появлению и предложил место рядом. Мы долго молчали, сидя у какого-то разрушенного дома и даже мысленно не могли начать диалог.
Когда из окна соседнего дома вдруг зазвонил будильник, незнакомец вздрогнул и спросил:
- Который час?
Я удивился вопросу и пожал плечами.
- Меня Виктором зовут. – Представился я, а незнакомец, не поднимая головы ухмыльнулся, и ответил:
- Меня тоже!..
После небольшой паузы он спросил:
- А скажи мне, Виктор, у животных душа есть?
Я удивился вопросу, но все же ответил:
- По-моему душа есть у всех.
- И у крыс? – Спросил он, а я вздрогнул и переспросил:
- У кого?
- У крыс! – Повторил он свой вопрос и посмотрел на меня.
Я увидел далеко не молодое лицо мужчины с глубокими морщинами и холодным колючим взглядом.
- Ну, так есть у них душа или нет? – Допытывался тезка.
Я немного помялся и ответил:
- Душа-то есть у всех, только я слышал, что у животных она умирает вместе с телом.
Мой собеседник безнадежно махнул рукой и сказал:
- Значит мне нет места среди вас…
Я хотел было ему возразить, но он продолжил:
- Крыса я последняя!..
- Воровал у людей, которые мне безгранично доверяли и верили. Предавал дружбу и любовь, ради своего благополучия.
- Нет мне прощения. – Казнил себя незнакомец.
- И не смотри на меня так, Виктор. Меня много раз прощали и на многое закрывали глаза, но как это бывает, я все-таки нарвался на справедливость и со мной обошлись, как с последней крысой… Вот я теперь и подыхаю в реанимации. Только вот беда, что-то никак не помру, что меня еще держит в этом мире?..


Утешить его мне было нечем, а он спросил:
- А вот скажи мне, Виктор, почему все-таки - крыса?
- Я, конечно, институтов не заканчивал, да и в школе учился кое-как, но с чем это ассоциируется прекрасно понимаю…
- Только ты мне скажи, почему крыса? – Допытывался Виктор.
Я пожал плечами, не понимая вопроса, а он продолжил:
- Вот меня, например, спасла крыса.
- И заметь, Виктор, ни друг, ни брат, не добрый человек, а вот этот серый и длиннохвостый грызун, которого все презирают…

Я слушал своего ночного собеседника, стараясь не перебивать его вопросами, которые появлялись после каждого его заключения. А он рассказывал мне, как когда-то давно остался один без всяких средств для существования и, как он утверждал, что это было ему по заслугам. Как потом, преданный женой и друзьями он стал бомжом, как нищенская жизнь ему была не по нраву, и как он решил умереть, покончив жизнь самоубийством.


                *       *       *

- Я купил крепкую веревку, - рассказывал Виктор, - купил бутылку водки, хлеба и пошел искать место для суицида.
- Почему-то на память пришел разрушенный дом на окраине города, где я, еще будучи мальчишкой, играл в защитников Брестской крепости. Этот дом еще помнил и бомбежки, и страшную войну, и немецких фашистов. Он был полуразрушен, кровля сгорела, перекрытия упали, а его крепкие стены устояли и сохранили большой подвал. Там я играл в детстве, туда я и пришел чтобы закончить свою жизнь.

Здесь Виктор сделал небольшую паузу и, ухмыльнувшись воспоминаниям, продолжил свой рассказ:
- Выпил я стакан водки, закусил хлебом и стал готовиться… Нашел подходящий крюк, ящик и потянулся за веревкой. Гляжу, а на ней лежит крыса – большая и черная. Она не испугалась меня, а я отскочил в сторону. С минуту мы смотрели друг на друга и я, немного осмелев, присел к своему импровизированному столику. Я выпил для храбрости и обратился к своей неожиданной гостьи:
- Водки не предлагаю, а хлебом угощу.
- Краюху она съела, но веревку так и не отдала.
- Тогда я налил себе еще стакан, - продолжал Виктор, - и рассказал ей всю свою невеселую историю.
- Как мы расстались я не помню – уснул. Только точно помню, что дослушивала она мой рассказ у меня на коленях.

Я ухмыльнулся, а он продолжил:
- Утром я похмелился и вспомнил для чего нахожусь здесь в подвале этого старого и разрушенного дома.
- Посмотрел я на крюк, подвинул ящик, а веревке-то и нет. Осмотрелся я, а на месте, где была приготовлена веревка, на алюминиевой тарелочке, лежит большой золотой перстень. Метаморфоза! Я, конечно, немного удивился, но догадался, что это моя «Мышильда» шутки шутит… Так окрестил я свою случайную подругу.
- Мышильда? Эта та, что в «Щелкунчике»? – Спросил я.
- Она самая.
- Балет-то смотрел? – Спросил Виктор, а я покачал головой.
- Много потерял. А я смотрел. В большом театре смотрел...
Тезка задумался и мечтательно произнес:
- Были же времена!..

Он еще долго мне рассказывал о своей дружбе с крысой.
О том, как она его сделала богатым, таская ему золото из-под развалин, под которыми, по всей вероятности, находился клад, о том, как он баловал ее изысканными яствами, о том, как он хотел ее забрать себе в квартиру и, как упорно она сопротивлялась переселению.
Все это, конечно, было любопытно и интересно для меня, но я ждал финала, стараясь предугадать конец этой истории. Но то, что я услышал от Виктора меня поразило.

- Как-то после очередного посещения казино, - продолжал он, - где я оставил все свои деньги, я вспомнил о Мышильде.
- Последнее время я ее редко навещал. То одно дело меня закрутит, то другое, да и она уже не так щедро одаривала меня своими дорогими подарками. Но я все-таки к ней приезжал и, как правило, с бутылкой водки и булкой черного хлеба. По пьяни я ее благодарил и признавался в любви, но к финалу своего визита, когда заканчивалось спиртное, я начинал ругаться и упрекать ее в скупости. Мне казалось, что она стала мало радовать меня своими золотыми сюрпризами.
Я привык к легкой наживе и приезжал собственно затем, чтобы забрать очередной подарок, приготовленный мне Мышильдой. Забирая гостинец, я зачастую забывал поблагодарить бескорыстную подругу, и уезжал даже не попрощавшись.
Вот и в этот раз я приехал к ней, чтобы получить золото, которым рассчитывал расплатиться с казино. Но Мышильда меня не встретила, а алюминиевое блюдце было пустым. Я разозлился и стал ругать ее неприличными словами. Но она не появлялась и тогда я стал отчаянно бить стену, где находилась ее нора. Труба в моей руке согнулась, а из норы вылезла Мышильда. На шее у нее было накинута массивная золотая цепочка. Я приятно удивился, когда заметил, что на ней еще оказался и большой золотой крест. Я взял подарок в руку и бросил трубу. Та громко ударила по стене, а с потолка вдруг свалился большой кусок бетонного перекрытия. Мышильда запищала, как ребенок и я заметил, как камень убил ее, раздавив ей череп. Она издохла, а я ушел даже, не освободив ее из-под обломков.

Довольный подарком я выбирался из подвала.
Засмотревшись на золотой крест с распятием, я зацепился за проволоку и упал, сильно ударившись головой о металлическую трубу. В голове зазвенело, а со стены на меня вдруг упал кирпич…
Стало темно и холодно.
Потом быстрое падение, лампы операционной, а позже снова упала труба и запищала Мышильда.
Виктор посмотрел на меня, а я спросил:
- А, что было дальше?
- А ничего!..
- Это конец, Витя. – Заключил он, а я возразил:
- Нет, это еще не конец!
- Ты же еще живой и это значит, что у тебя есть шанс.
- Какой? – Спросил он и махнул рукой.
- Исправить что-то к лучшему.
- Ты же все осознал и каешься. Я же вижу это…
Мы с минуту помолчали, и я спросил, указывая на развалины:
- Это тот самый дом?
- Да! – Ответил он и продолжил:
- И этот дом, и эта проволока, и этот кирпич…
- А знаешь, Виктор, лети-ка ты лучше в больницу и помоги выкарабкаться своему телу. – Посоветовал я ему, а он спросил:
- Зачем?
- За тем, что ты человек, Виктор, а не крыса!
- Подумай о будущем…
Он взглянул на меня и вдруг не попрощавшись исчез.