Игра в одноглазого ярла

Всё началось с того, что в нашем ближнем кинотеатре «Комсомолец» показали американскую кинокартину: «Викинги». Разумеется, практически всё детское население наших пяти домов в течение недели посетило, как минимум, по сеансу. И понеслось…
Для начала все наши пацаны завязали себе один глаз, как у киношного Эйнара. Правда, не все отчётливо помнили, какой именно глаз был выклеван у свирепого викинга, поэтому и повязку кто-то нацепил на правый, а кто-то на левый глаз.
Девчонки этого мракобесия избежали, но верёвочки к сандалиям, чтобы оплести ими ногу до колена, привязывали все, рукава у футболок под корень оторвали все, и мечи, луки и стрелы себе сделали тоже все – в том числе девчонки.
Затем нам захотелось научиться . как в кино. Бегать по вёслам. Представляете себе, да? Ряд гребцов «сушит вёсла», а предводитель, перескакивая с весла на весло, пробегает с кормы лодки к носу. Вёсел и лодок у нас, правда, не было, а вот песочница с бортиками и палки со стройки – были. Ну а представить песочницу лодкой, а палки – вёслами вообще дело техники.
Первым пострадал наш добродушный спокойный и ко всем дружелюбный Юрка. Палка, на которую он прыгнул, вывихнулась из руки Губасова и треснула отважного викинга по лбу. Надо отдать Юрке справедливость, он не стал предъявлять никаких претензий «гребцу», но «фонарь», вспухший у него над бровью, мог поспорить яркостью и цветом с железнодорожным семафором.
- Ништяк, - утешил рассудительный и находчивый Серёга Картавый. – Это тебе о`гёл глаз выклевал. На, завязывай, -  и великодушно пожертвовал пострадавшему чёрную атласную ленточку, потыренную из запасов сестры. Ленточка несколько утешила Юрку, и игра продолжалась. Отважные «палкоходцы» так и сыпались горохом на песок, палки трещали и раскалывались. Бортики песочницы – тоже. Наконец, это безобразие увидела могучая мать Губасова и, рявкнув от подъезда, направилась к нам, прихватив здоровый хвост поросли мелколистого вяза.
Доблестные викинги срочно эвакуировались на берег и кинулись бежать за дом, где было относительно безлюдно и скрытно, благодаря зарослям конопли, репейника и Бог знает, чего ещё. Вот тут-то и началось соревнование лучников. Дело в том, что за домом росло полным-полно сирени и неклена, из которых – это общеизвестно – луки и стрелы получаются в городских условиях лучше всего.
Некоторое время «викинги» молча пыхтели, превратившись в старательных оружейников, притом в ход пошли и проволока, и изолента, и мелкие гвозди и жесть консервных банок. Но самое ценное, конечно – леска. Внук заядлого рыбака, за ней по-быстрому сгонял Васька-Экскалатор. Он притащил огромный моток – хватило всем, и Серёжка Губасов взялся натягивать нам наши луки. Надо заметить, силушкой молодецкой младшенького Губасова Господь не обделил, и луки он натянул, как надо. Тетива при выстреле пронзительно пела, стрелы летели высоко. У Котовского стрела даже перелетела наш девятиэтажный дом.
И тут случилось несчастье. У Славки, натягивающего лук, сорвалась рука, тетива дзенькнула и стрела пошла криво, низко, прямо в глаз некстати обернувшемуся Женьке. На конце был вбит шляпкой наружу гвоздик – для утяжеления, и этот самый гвоздик воткнулся Женьке между глазным яблоком и углом глазницы.
- Зам`ги! – пронзительно завопил Картавый. – Не шевелись, `гуками не т`гогай! Глаз выколешь!
Женька с перепугу даже не пикнул – замер, как и было велено: руки по швам, стрела торчит из зажмуренного слезящегося глаза, из-под неё медленно ползёт тонюсенький ручеёк крови. Жуткое зрелище.
- И чо делать? – спросил самый, пожалуй, мало впечатлительный Губасов. – Он теперь чо, так будет ходить?
- Надо в поликлинику, - решительно заявила я, как самая приближённая к медицине. – К окулисту.
- Пять кварталов до поликлиники, - задумался вслух Юрка-Кутузов. – Он так пойдёт? С этой штукой в глазу?
- Ско`гую надо, - решил Серёга. – Губас, беги звони, у тебя голос вз'гослый. Оль, беги с ним, подскажешь, что гово`гить.
Телефон-автомат висел в нашем подъезде между вторым и третьим этажом. Мы порысили туда, не слишком надеясь на успех и отчаянно труся. И обомлели: по двору прямо к нам шёл Женькин отец.
- Серёжа. Оля, вы Женьку не видели?
У меня дар речи на какое-то время пропал. У Губасова, наверное, тоже, но какие-то остатки здравого смысла у него сохранились, потому что он закивал, краснея, как помидор, а потом молча поманил Женькиного отца за собой.
Появление Женькиного папы произвело среди нашей братии фурор. Юрка принял позу полуприседа, как в финальной сцене гоголевского «Ревизора», Ирка с Наташкой сделали вид, что гуляют вообще не с нами, Экскалатор приоткрыл рот и замер, а сам Женька попытался, не смотря на стрелу, смыться, но Картавый ухватил его за рукав и не пустил.
- Вот, - горестно и кратко сказал он Женькиному отцу, указывая на стрелу. – Нечаянно… Глаз цел, вы не бойтесь. Он им видит – он уже гово'гил. Нужно в поликлинику, там вынут и об' габотают, чтобы не загноилось.
Картавый был, повторюсь, весьма мудр, и слова выбрал, пожалуй, сейчас самые нужные. Он сразу настроил Женькиного отца на активные действия.
- Стойте здесь, - коротко велел Женькин папа. – Я за машиной, - и обернувшись, предупредил. – Стрелы руками не касаться!
- Знаем, - так же коротко и серьёзно сказал Серёга.
«Газик» Женькиного отца подъехал через какие-нибудь пять минут.
- В машину, - велел Женькин отец, выглядывая со своего водительского места. – Серёжа, садись с нами – приглядишь, чтобы он в машине не наткнулся ни на что этим своим «украшением», да глубже в мозг его не загнал. Поехали!
Картавый безропотно подсадил Женьку и влез сам, машина тронулась с места, а мы все, оставшиеся, почувствовали огромное облегчение, передав дело в руки взрослого.
Картавый появился во дворе уже тем же вечером.
- Ну? – насели мы на него. – Что там?
- Да всё обошлось, - в спокойном состоянии Серёжка старался избегать слов с коварной буквой «р». – Палку вытащили, глаз завязали. Ничего ему не сделалось.
- Отец его здорово ругался? Спрашивал, кто стрелял? – с беспокойством спросил Славка.
- Думаешь, ему это важно? Ему важно было, будет Женька глазом видеть или нет.
- Ну и как, будет? – опасливо поинтересовался Экскалатор.
- Будет, - убеждённо кивнул Сергей, и у нас вторично отлегло от сердца.
А на следующий день Женька уже снова гулял на улице – как и полагается храброму раненому викингу, в повязке на один глаз.