Белое пальто

Часть первая

— Минуточку, а почему вы напялили мое белое пальто?! — басовитый с хрипотцой голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
Медленно поворачиваюсь и упираюсь в грудь, размером с айсберг, которым был потоплен Титаник.
— Ваше пальто? Это ваше пальто?
Дама, руки в боки, возмущённо сканирует меня взглядом.
— Почему оно ваше? Я только что взяла его на примерку! И потом, оно явно не вашего размера!
— Что?! На что ты намекаешь, пся мелкая?! Типа, я толстая?
Тучи сгущались. Продавщицы, сбившись в стайку, тихонько похихикивали и вовсе не спешили мне на помощь. Разумно было бы снять и отдать ей это злосчастное белое пальто. Но, во-первых, оно мне самой нравилось, во-вторых, оно моего родного сорок четвертого размера. Тетечка же точно превышает эти параметры.
— Че зеньками хлопаешь? Снимай, говорю!
От этой вопиющей наглости во мне разбушевалась злость. Что же такое происходит?! Вполне приличный магазин. Хорошие вещи. Приятное обслуживание. И тут такая жаба на кочке!
Я набрала побольше воздуха и:
— Слушай сюда, моя милая пони! Посмотри на меня и себя, если в цифрах не разбираешься! Хоть зрительно оцени бездну разницы наших объемов! Пальто мое! Кто раньше встал, того и стулья! И вообще, вам в магазин напротив — там продают чехлы для танков. Есть и белый камуфляж, раз так хочется изображать сугроб на весенних улицах.
Резко отворачиваюсь и любуюсь собой в зеркало. Вернее, делаю вид, что любуюсь. Слежу в отражении за скандалисткой.
Её лицо перебрало все оттенки красного. Полное ощущение, что она сейчас лопнет, предварительно размазав меня по зеркалу. В магазине полная тишина, словно мы одни на белом свете. И последнее, что я увижу в этой жизни, будет чудесное белое пальто и эта малиновая рожа.
Дальше... Дальше я даже не сообразила сразу, что происходит. Тоненький писк с бульканьем ломал мои барабанные перепонки. Дама хлопала себя по пухлым бокам, приседала как-то странно, с подвывертом. А писк достиг уровня ультразвука и разразился каскадом всхлипываний, всхрапываний и почти кваканьем. Удивительный смех у этой скандалистки.
А потом неведомая сила схватила меня и вжала в огромный бюст. Я стала задыхаться. Тяжелый цветочный запах с привкусом то ли спирта, то ли мыла забился мне в горло похлеще кляпа. Мои ноги болтались в воздухе, лихорадочно ища опору.
— Женщина, я не танцую!
Откуда всплыла в голове эта фраза?
Она так резко отпустила меня, что я с трудом удержалась на ногах. И вдруг, став совершенно серьезной, женщина уставилась мне в глаза:
— Ты то, что мне надо! Идешь со мной!
Проще сопротивляться торнадо, чем этой Даме! Схватив меня за руку, поволокла вон из магазина, небрежно бросив на ходу продавщицам:
— Запишите на мой счет!
Я совсем не понимала, что происходит. Кто эта Дама? Что ей нужно от меня? И куда она меня тащит?
Дама и я с ней улетели в ближайшее кафе. И вот я уже сижу в углу и никуда не смогу сбежать, прижатая столом и внушительным бюстом к стене. Успокаивало только наличие людей за соседними столиками.
— Как долго я тебя искала!
Невольно я улыбнулась, представив Даму в роли героини знаменитого киноромана.
— Перестань лыбиться, дело серьезное! Сейчас все объясню. Мне нужна девушка определенной внешности, точно как ты. Но не дура и зубастая. Я столько уже пересмотрела. То одно не так, то другое. С тобой точно в десятку попала. И главное, ты клюнула на это белое пальто. Предлагаю тебе заработать.
Дама быстренько написала на листке число. У меня зарябило в глазах от нулей и холодок пробежал по спине. Передо мной сидела уже не та скандалистка и жабообразная тетка. Это был дикий зверь, готовый к прыжку. В её взгляде было столько силы и власти, что мне стало совсем не по себе.
— Не трусь! Дело несложное, только надо сыграть хорошо. Завтра ты пойдешь по этому адресу.
— Вроде я «да» еще не сказала, — промелькнуло в моей голове.
— Скажешь, что ты по объявлению и хочешь купить эту квартиру.
Я взглянула и будто оглохла. На листке был написан адрес моей квартиры.

Часть вторая

— Э-э-эй, милочка! Что с тобой?
Огромная рука тихонько трепала меня за плечо. В голове шумело, глаза совсем не хотелось открывать. Я никак не могла вспомнить, где я и что со мной. Прислушиваюсь, чтобы определить, где я. Вдруг раздался звук прорвавшейся трубы и фонтан из вина плюхнулся мне в лицо.
Я не просто открыла глаза. Я их вытаращила и сразу уткнулась взглядом в огромный бюст. Бюст колыхался, нервно дышал и все пытался прижаться к моему лицу.
— Ну, слава Богу! Очнулась! Ты, никак, припадочная? Вот мне только этого не хватало.
Ослабевшими руками я отпихнула Даму и попыталась сесть. Лицо мерзко пахло и скукоживалось от липкой мокроты.
Мозг лихорадочно впихивал в сознание воспоминания. Так, белое пальто, огромная хамка, кафе, адрес. Адрес! Я аж подскочила, лихорадочно оглядываясь в поисках туалета. Очень хотелось умыться.
Не успела. Влажная салфетка прошлась по моему лицу, размазывая липкость еще больше, примешивая туда тушь и помаду.
— Стоп! Слышите? Стоп! Мне нужно в туалет!
— Не сбежишь?
Ну уж нет. Этого ты от меня не дождешься. Мне теперь жизненно необходимо понять, почему тебе так важно купить мою квартиру.
Изобразив на лице всю скорбь еврейского народа, я послушным голосом пообещала умыться и вернуться.
Из зеркала на меня глянула индейская скво, вышедшая на тропу войны. Волосы дыбом, полосы туши, помады и роскошное белое пальто в бордовых пятнах. Словно в крови. Эта Дама не придумала ничего лучше, как привести меня в сознание душем из вина. Помните, как бабушки брызгали водой на пересушенное белье при глажке? Пальто жалко до слез. Себя ещё больше. Шопинг, мать его! Развлекла себя!
С трудом приведя себя в порядок, вернулась за столик.
— Так ты что, припадочная? Или болеешь чем? Вот мне не везет, только нашла что нужно, и опять — на тебе Юрьев день.
— Да нормальная я, нормальная. Душно тут. Я устала. Вот и поплохело. Давайте уж заново все расскажите.
Оборотень она, что ли? Передо мной опять сидела хищница перед броском.
— Запомни, все, что я тебе расскажу, ни-ко-му! Поняла? Думаю, поняла, что со мной шутки плохи. Так вот. Мне нужно срочно купить эту квартиру.
— А в чем проблема? Пришли и купили. Это не нарушение закона. Все продается и покупается.
Вы когда-нибудь видели, как энтомолог-фанатик рассматривает новый вид букашки? Малоприятно, когда тебя изучают с таким же интересом. Веко несколько раз дернулось. Так и до тика нервного недалеко.
— На, выпей глоток и успокойся, болезная.
Дама перевела задумчивый взгляд на чахлый цветок, что украшал стол. Я всеми фибрами души чувствовала, как она лихорадочно просчитывает, что мне сказать, а о чем умолчать.
— Дело в том, что квартира не продается.
— Не продается? А как я тогда ее куплю?
— Не сбивай, сама собьюсь. В квартире живет одна пигалица.
Ого, как она обо мне!
— Вы с ней похожи, как сестры-близняшки.
Надо думать. Похожи! Как она вообще меня не узнала?
— Только она не такая по натуре. Сопля бесхребетная.
Мда-а-а, ну и мнение!
— Ее нужно убедить срочно продать квартиру.
— Но как?! Живет себе человек, в хорошем районе, в хорошей квартире. С чего продавать-то ей?
— Вот это тебе и надо сыграть. Девка та родилась в Крыму. Что ее мать понесло туда на девятом месяце, только Богу известно. Там ее и прихватило. Рядом никого из близких не было...
Мои мысли ухнули в воспоминания. Мама рассказывала, что отец, известный любитель мотоциклов и горных серпантинов, рванул в Крым. Напоследок, как он обещал маме. Напоследок оказалось навсегда. На скользкой дороге не справился с управлением и улетел в обрыв. Вот маме и пришлось поехать на опознание. А бабушка была уже совсем старенькая. Не могла сопровождать маму. Так я и родилась в Крыму. Коренная питерка, а место рождения — Крым. У отца не было никого, у мамы только бабуля. Вот от нее нам и осталась эта большая удобная квартира. Мама два года назад быстро сгорела от рака. Я даже понять ничего толком не успела. «Сглазили», — шептались соседские бабули. И теперь хозяйкой квартиры стала я.
— Эй, подруга, ты где? — перед глазами всплыл палец-сосиска. — Ты точно не припадочная? Что так побледнела опять?
— Да нормально все.
— А то говорю-говорю, а у тебя глаза, как у дохлой рыбы. Так поняла? Завтра приходишь и рассказываешь жалостливую историю, что твоя мама родила двойню и от одной отказалась. А потом ее замучила совесть и она нашла тебя, ну, то есть ее. Тьфу, запуталась! Типа, твоя мать нашла свою, типа, вторую дочь. За которую будешь ты. И вот теперь эта вторая приехала. Жить негде и не на что. Ты должна ее разжалобить, уговорить продать квартиру и поделить деньги. Ей хватит половины на однокомнатную. И пусть радуется, что ее не выкинули вообще или в лес не свезли.
Холодок пробежал по моей спине.
— Но сейчас много квартир продается, и более новых, и в лучшем районе. Почему эта?
— Тебе какое дело? Мало денег, ещё хочешь? Не дам. Не твое дело. И лучше не лезь в эту историю. Завтра встречаемся у этого дома в семь утра.
— С чего в такую рань-то?
— Теплой надо брать, со сна! Самолет из N-ска прилетает в это время.
— Да даже если она поверит, то в один день ничего не сделать.
Дама нервно кусает губы. Пальцы-сосиски превращают салфетку в кучку конфетти.
— Хорошо, за неделю управишься. Ладно, десять дней! И ни секундой больше!
— Но у меня работа, что я буду говорить? Куда ухожу?
— Сейчас же съездишь на работу и напишешь за свой счет, — как отрубила Дама.
— Иди, улаживай свои дела и завтра, как штык, у дома. Оденься победнее, ты же детдомовка. Есть что одеть? М-мда-а-а, поехали на Апражку*, а то вырядишься.
Дама небрежно бросила деньги за стол и пошла на выход.
— Эй, болезная, что сидишь? Пошли!
Через два часа меня высадили из машины с обшарпанным чемоданом на другом конце города. Мой мозг дымился, страх стал моим сиамским близнецом. Я не знала, кому могу рассказать о своих делах. Так сложилось, что единственная подруга вышла замуж за офицера и уехала на другой край страны. Приятельниц много. Но это не та тема, которой можно делиться с приятельницами. Вызвав такси, я отправилась домой.
Почему, только когда какая-то беда наступит на хвост, ты осознаешь, как дорог тебе твой дом? Тишина и уют квартиры обняли меня за плечи. Я прошлась по комнатам и встала у портрета мамы. "Что происходит, мамочка? Кто эта Дама? Зачем ей так нужна наша квартира?" — беззвучно спросила. Ответа не было.
Мысли метались, как тараканы на кухне, где зажгли свет. Я обошла всю квартиру. В большой комнате в книжном шкафу стояла коробка, где хранились фотографии моих родителей, какие-то письма и документы, не несущие никакой ценности. Я села на пол и открыла альбом.
Мама, молодая и счастливая, обнимает моего отца. Вот они с бабушкой. Много фотографий из какого-то похода. Компания молодых людей дурачится на фотокамеру.
Вдруг у меня перехватило дыхание. На снимке компания молодежи и с краю стоит Дама, только тогда еще молодая девушка с большой грудью. И даже на выцветшем фото видно, с какой ненавистью она смотрит на мою маму.
Я лихорадочно пересмотрела все фотографии в альбоме, потом те, которые просто лежали в пакетах. Я пересмотрела несколько раз. Но больше ни на одном снимке Дамы не было. Я перевернула фотографию. Дата — за год до моего рождения. Мама рассказывала, что они тогда удачно отдохнули в хорошей компании на Ладоге. Но об отце и о том времени, пока они были вместе, мама говорила мало.
Я вглядывалась в юное лицо Дамы. Она и одета была не по-походному. Словно случайная в этой компании. Всматриваясь в лица остальных, я вдруг узнала в одной из девушек мамину приятельницу. Правда, они перестали общаться года за два до маминой смерти. Мама даже тогда сказала, что приятельница уехала в другой город. И больше о ней мы не говорили. Я запомнила имя - Лиза. Фамилия у нее была нерусская. Берг, Брег, Борг... Нет, не могу вспомнить. Я решила вынуть фотографию из альбома и попробовать завтра разобраться, кто изображен на ней.
Из-под фотографии выскользнул листок: "Ты еще вспомнишь меня, Тварь!!!"
Дверной звонок разразился переливчатой трелью... Время: 00:00...

Часть третья

— Эй, подруга, открывай!
Серёга, мой сосед- "подружка". Именно подружка. Потому что я могла с ним поговорить обо всем на свете и рассказать обо всех своих переживаниях. Хоть мы и жили в квартирах напротив, встречались нечасто. У Сергея была замечательная черта. Он не был назойлив и в то же время появлялся на пороге моего дома в тот момент, когда мне было необходимо выговориться. Правда, обычно это были мои рассказы о каверзах коллег или о вредной начальнице, но сейчас мне так нужно было поделиться хоть с кем-то. Сергей был лучшим вариантом.
Жил он в нашем доме недолго. У старушки, жившей до него, не было никого из родных. А Сергей однажды помог ей донести из магазина сумки. Они сдружились, он приходил к ней раз в неделю, приносил нужные продукты и ремонтировал по мелочам - кран, розетку, ручку на раме окна. А она кормила его домашним борщом и пекла ему шарлотку. Старушка тихо умерла во сне, оставив по завещанию квартиру Сергею. Соседи с полгода активно обсуждали нового соседа, подозревая его во всех грехах разом. Потом привыкли и даже полюбили за отзывчивый характер.
Наше знакомство было забавным. Я потеряла ключи, а дверь у нас стоит очень серьезная, плечом не выбьешь, да и замок с хитринкой. Пришлось вызывать службу спасения. Приехавшим на вызов мастером оказался Сергей. Мы тогда только по-соседски здоровались. Он аккуратно, не повредив, вскрыл замок, как заправский домушник, посоветовав при этом сменить его. Правильно поняв мое неопределенное хмыканье, после смены зашел и поменял мне замок. С тех пор и стали общаться.
Серёга ногой закрыл дверь. В руках у него были корзина с клубникой, взбитые сливки и вино.
— Алиска, у меня радость... Эй, ты что? Что с тобой? Давай рассказывай.
Не слушая моего бормотания, что все норм, и не отвечая на вопрос о его радости, он поставил все на стол. Включил чайник, заварил кофе и сел напротив.
— Рассказывай!
Выслушал мое повествование, прерываемое иногда всхлипами.
— М-да, история! Что думаешь делать? Да не реви! Иди умойся, и будем решать, как быть.
Я подчинилась.
-— Ожила? Включай свой мозг. Слезы тут не помогут. Думай, вспоминай все, что можешь и не можешь.
До рассвета мы перебирали мои воспоминания, строили планы и догадки. Сошлись на одном. Нужно найти эту Лизу — это первое. Второе - тщательно обследовать квартиру в поиске тайника, о котором я могла не знать. Перебрать и перечитать все бумаги, что остались от бабушки и мамы. И ещё один вопрос тревожил меня. Нужно убедить Даму, что я не одна, что нас действительно двое. Потому что неизвестно, что она предпримет, если поймет, как прокололась.
Переодевшись в купленные вчера вещи, прихватив чемодан, я вышла через другую парадную, воспользовавшись чердаком и умением Сергея открывать любые замки.
Первая часть плана состояла в том, что я сегодня изображаю новоявленную сестру. А Сергей ищет в сети хоть что-то о Лизе. Поднимает списки одногруппников моих родителей, пытается опознать лица с фотографий.
В семь я стояла в назначенном месте. Меня потряхивало от недосыпа и волнения. Машина подъехала так тихо, что я вздрогнула от звука захлопнувшейся двери. Дама критически оглядела меня.
— Ты как, болезная? Ни сы! Делай, как говорю, и все будет пучком. Вот тебе телефон. В семь вечера позвоню. Не вздумай болтать по этому телефону. Про меня скажешь: воспиталка из детдома переживает за тебя. Или придумай сама что-то правдоподобное. Все, вперед! Стой! Что это ты сегодня молчаливая? Смотри! Не вздумай меня обмануть или в полицию идти. И помни, за тобой будут присматривать!
Дама внимательно всматривалась в мое лицо. У меня даже мелькнуло в голове, что она читает мои мысли. И сейчас поймет, что я есть я. Во рту стало кисло.
— Давай, дуй! В семь звякну.
Дома, даже не сняв странного наряда, я стала тщательно обследовать спальню. Эта комната долгое время была нашей с мамой. Это когда была жива бабуля. Я простукивала пол и стены, не совсем понимая, что должна услышать. Но так делали обычно в кино, если искали тайник. Попыталась обнаружить некрепко лежащую дощечку паркета. Но все держалось прочно. За батареей тоже была ровная стена и ничего более.
Я сидела на полу комнаты, когда тишину квартиры нарушил короткий звонок. Я, изображая кошку на охоте, тихо ступая, пошла в прихожую. В глазок разглядела серьезное лицо Сергея.
— Ты как? Что это на тебе? А, твой новый прикид. Я кое-что узнал. Да, кстати, я взял неделю за свой счет. Надо же тебе помочь.
Мы дружно пошли в сторону кухни. "За тобой будут присматривать", — прозвучал в голове голос Дамы. Я резко остановилась, расставив руки и не пуская Сергея в кухню.
— Стоп! Идем в ванную!
В ванной комнате я почему-то шепотом рассказала Сергею об обещании присматривать за мной, о том, что нужна вторая я, и о пустых поисках.
Сергей, не перебивая, слушал меня. Затем рассказал о своих поисках. Лизу он не нашел, никакой вариант фамилии не помог. Возможно, я все же что-то напутала. Но нашел пятерых сокурсников. Трое живут в Питере, один — в Москве, и ещё одна живет в Германии уже лет пятнадцать. С теми, что в Питере, он уже поговорил. Да, они помнят тот поход. Но кто эта девушка с большой грудью, не помнят. Говорят, к ним часто приходила молодежь из соседней деревушки. Родителей моих знали хорошо, а вот про смерть мамы были не в курсе. О них говорят, что это была великая любовь. Что они были, как попугаи-неразлучники. Про Лизу ничего толком не знают, давно не виделись. Девичья фамилия ее Антонова, а фамилию по мужу не знают.
Затем мы осмотрели ванную комнату. Ремонта в ней не было лет сто. Хотя кафель держался надежно, несмотря на долгий срок использования. Ни в вентиляции, ни под ванной, ни на полках ничего не нашли.
Хотелось отвлечься, и я спросила Сергея о его радости. И тут его лицо озарила такая светлая улыбка, что у меня глаза полезли на лоб.
— Алиса! Я ж тебе вчера ещё хотел сказать. Я с девушкой познакомился. Аленушка ее зовут. Она в театральном учится. Будущая актриса!
— Поздравляю! Сережа, это же выход! Давай, она сыграет меня!
— Не-е, Алис! Мы же только познакомились. Да и как я ей всё... Не выйдет… Не нужно… Прости... Не нужно...
— Сережа, но что же делать?
Слезы опять потекли из моих глаз. Так страшно мне не было давно. Звонок телефона заставил меня вздрогнуть, руки затряслись, как у алкаша.
— Ну как ты там, болезная? Что-то у вас никакого движения.
— Мы разговариваем, Ленолеговна, не волнуйтесь. Да, Алиса — хорошая девушка, приняла меня.
— Что-то не верится мне, болезная, голос у тебя неубедительный. Завтра в 10 в кафе "Счастье". Займите столик у окна. Сама хочу убедиться, что у тебя все по плану идет. И смотри мне! Не чуди!
Долгие гудки отбоя рвали тишину. Мы смотрели с Сергеем в глаза друг другу. Пауза затягивалась.
— Ладно, уговорила! Ты понимаешь, что мою жизнь разбиваешь?
Сергей достал телефон и набрал номер.
Аленушка оказалась веселой и азартной девушкой. К счастью, мы были похожи фигурами. Серёга был отправлен в ближайший гипермаркет с целым списком, который написала Аленка. Она горела энтузиазмом помочь мне. Так как она жила в общаге, то с удовольствием согласилась остаться у меня. Ей казалась забавной вся эта ситуация. Совсем не верила в серьезность событий и опасность.
Еще через два часа Сергей стоял, открыв рот. Аленка перекрасила волосы себе, накрасила нас как-то так, что мы и правда стали похожи.
Остаток ночи мы составляли планы и строили гипотезы, зачем Даме эта квартира. И что за тайна скрыта за всем этим. В десять утра мы сидели за столиком в кафе. Аленка мило щебетала и толкала меня ногой, чтобы я тоже улыбалась. Вдруг ее брови поползли вверх.
— Это же моя преподша! Вон-вон, смотри, Алис! А одета-то чудно как! Ну и машина! Я в шоке! Она же, типа, несчастная и бедная. Мы ее зовем Розовый слон. Вроде и не очень вредная. Еще она очень талантлива, но творческая судьба не сложилась.
Я перевела взгляд на окно. Через дорогу у своей огромной машины стояла Дама. Наши глаза встретились. Она резко отвернулась, села в машину и укатила.
— Это она? Твоя Дама? Алиса! Вау! Вот это финт ушами! Я тебе сейчас такое расскажу!

Часть четвертая

Аленка таинственно наклонилась ко мне:
— У нас ходят слухи, что она в молодости была необыкновенно хороша. И я уже говорила, что очень талантлива. Так вот, влюбилась она в какого-то байкера, а тот ноль внимания на нее. Но девушка была очень настойчива и как-то смогла уговорить приехать его к ней в гости, она тогда снималась в Крыму. Никто не знает, что там произошло. Только наш Розовый слон пролежала в психушке достаточно долго и оттуда вышла уже с тонной лишних килограмм. На карьере актрисы был поставлен крест. Ты же знаешь, как жесток мир киноиндустрии. А она мечтала быть актрисой кино.
У меня было ощущение, что на голову мою вылили ведро ледяной воды, а затем огрели пыльным мешком. И я мысленно пыталась отодрать от лица крепко прилипшую пыль понимания. Аленка все рассказывала и рассказывала, с театральным придыханием и чуть ли не повизгивая. Только я уже не улавливала сути. Конечно, все это может быть совпадением: и Крым, и байкер. Но ведь у меня есть та фотография с похода. Значит, они вполне могли быть знакомы, мой отец и Дама. Но причем тут квартира?
Очнулась я от мыслей, когда Алена стала трясти меня за руку и попыталась дать глотнуть воды.
— Что с тобой? Слышишь? Мне показалось, что ты сейчас упадешь без чувств! Тебе плохо?
— Знаешь, пойдем домой, как-то мне и правда нехорошо. Душно тут.
Мы медленно плелись в сторону дома. Аленка все пыталась выспросить у меня, что общего между мной и Дамой, и что с моим здоровьем. Не беременна ли я случайно. И еще тысяча вопросов в минуту. Я уже готова была попросить ее поехать в свою общагу, когда краем глаза заметила медленно едущий за нами автомобиль.
Боясь испугать Алену, я предложила зайти в магазин и купить нам по красивому платью. Как-то поднадоело мне красоваться в этих дурацких вещах, что мне подобрала Дама. Сквозь витринное стекло хорошо было видно, что автомобиль притормозил, постоял минуту и уехал. Стекла тонированные, и кто был в нем, не понять. Может это у меня цветет и пахнет мания преследования? Мало ли, что это за машина. Медленно ехала потому, что водитель говорил по телефону, и притормозила поэтому же.
В магазине Алену было не остановить. Она так радостно вошла в роль любящей сестры-лохушки, словно и правда сорила своими деньгами. С трудом удалось ее остановить, купив мне синее платье в горох и три нелепо ярких для Алены.
Если честно, то к моему сознанию настойчиво прорывалась мысль, которая никак не хотела сформулироваться. Но даже от ее отголосков мне было неприятно. Что-то сильно настораживало в поведении моей добровольной помощницы. Но что? Я никак не могла уловить.
Когда мы вошли в квартиру, я, сославшись на плохое самочувствие, ушла в свою комнату, а Алена села смотреть фильм по телевизору. Голова болела, мысли бродили в ней из угла в угол, даже не пытаясь выстроиться рядком.
Прозвенел вызов телефона, Алена приглушенно поговорила с кем-то. Потом вошла ко мне и сказала, что она зайдет к Сереже. Когда мне станет легче, я могу позвонить им. Я не заметила, как провалилась в сон. Разбудил меня теперь уже дверной звонок. Я нехотя пошла открывать, подумав, что Алена забыла ключи и захлопнула дверь.
На пороге стоял Сергей, с цветами в руках и глупой улыбкой на лице.
— Позови Аленку. Я хочу своровать ее на пару часиков. Погоди, с тобой все в порядке?
Господи, да что же всех так волнует мое здоровье последнее время?!
— Разве Алена не у тебя?
— Как она может быть у меня, если меня с утра не было дома?
—- Ну-у, вот она как любящая барышня готовит тебе вкусный обед или ужин.
Сергей резко развернулся, сделал шаг и остановился.
— Как? У нее нет ключей от моей квартиры.
Меня второй раз за день словно окатили водой. Что происходит? Где Алена и кто ей звонил?
— Она ушла уже достаточно давно, после того, как ты позвонил ей.
— Я? Позвонил? — улыбка скукожилась и отвалилась с лица Сергея
— Мы договорились еще с утра, что зайду за ней к тебе.
Мы стояли и смотрели в глаза друг другу. И молчали. Противненькая неврастеничка Паника приобняла меня. Руки задрожали. Глаза у Сергея стали словно мертвые. Он отодвинул меня рукой и пошел в сторону кухни. Я будто нитка за иголкой поплелась следом. Время обернулось вокруг своей оси и вернуло нас в исходную точку. На пороге он остановился, повернул и зашел в ванную. Мы сидели на бортике и молча думали каждый о своем.
— Сергей, расскажи все же, как ты познакомился с Аленой?
— Познакомились? Причем тут это? А главное, куда она пошла? Мы же договорились... И из дому она не должна была выходить...
Долгая пауза. Совсем не театральная, а тяжелая и глухая.
— Сережа, пойдем на кухню. Даже если за мной следят. Наплевать. Сейчас день и стекла отсвечивают. Думаю, будет не видно нас. Впрочем, это уже, возможно, и неважно.
В моей душе шла ожесточенная схватка Паники и Злости. Кто кого, непонятно. Разливая чай, я подробно рассказывала Сергею про наш поход в кафе, про рассказ Алены о Даме, о наших покупках в магазине. Потом зачем-то даже решила показать Сергею наши обновки. В комнате, где спала Алена, не было ни покупок, ни сумки с ее вещами.
— Сереж, что это? Что происходит? Ты знаешь, где ее общага?
— Нет… Как-то неважно это было для меня. Я даже не спросил. Как и фамилию. Только телефон. Телефон! Надо же позвонить ей, и она все объяснит!
Монотонный звук длинных гудков сплетал кружевные узоры непонимания и страха. Сергей растерянно опустился на пол у дивана, я села рядом. Говорить не хотелось. В голове наконец-то мысли перестали хороводить. Я стала вспоминать все, что говорила мне Алена, выискивая то, что уловило мое подсознание, но так и не донесло до сознания.
И вдруг вспомнила! Я случайно поймала взгляд Алены на меня, и он был один в один как взгляд Дамы. Волчий, острый. Это был только миг. Но он был, этот взгляд. Я не могла его придумать. И еще один, в примерочной, я его поймала в отражении зеркала.
— Сергей, расскажи мне все же, как вы познакомились?
—Я теперь не уверен, что это было случайно. Чем больше я думаю об этом, тем меньше верю в случайность.
Пауза, долгая, тягучая. Сергей провел по лицу руками, стирая какие-то свои мысли.
— Надо проверить, все ли на месте. Привел в твой дом аферистку или воровку.
Мы прошли по квартире. Я проверила свои украшения, телефон и ноут — все на месте. Да и не верила я, что Алена банально меня обворовала. Она для чего-то пришла в мой дом и возможно забрала это "что-то". То, из-за чего Дама хочет купить мою квартиру. Говорить не хотелось и думать, кстати, тоже. Паника накинула мне на шею удавочку страха и потихоньку затягивала ее. Я ощущала, что мне не хватает воздуха. Точно стану припадочной со всем этим.
Пальто! А где белое пальто? Вот его-то зачем брать? Оно испорчено вином.
Дверной звонок заставил нас подскочить на месте. Сергей встал, протянул мне руку. И головой кивнул в сторону двери, открывай, мол. Умел он быстро собраться.
На пороге стояла сияющая Алена.
— А я отнесла белое пальто в химчистку. Что же пропадать такой красоте. Хотела сначала пойти к Сергею, а потом вспомнила, что его нет дома, вот и пошла. Там тетка приемщица отругала меня за пятна. Целую лекцию прочитала про то, что дорогие вещи надо беречь, — звонкий смех вызвал непроизвольно ответную улыбку. — Телефон, как назло, разрядился, даже позвонить вам не могла.
Точно у меня зачатки шизофрении. Подозреваю, придумываю себе страшилки. А человек тем временем сделал доброе дело.
— А где твои вещи?
— Мои? Я их в шкаф в коридоре положила. В этом нет места. А вы что? Решили, что я сбежала? Небось, уже все загашники проверили, не прихватила ли чего чужого.
Мы дружно засмеялись, облегченно выдохнув. На Сережкином лице снова появилась улыбка восторженного щенка.
— Пойдемте пить чай, что ли? — Сережка ласково приобнял Аленку, увлекая ее в сторону кухни.
Аленкин телефон тихонько блямкнул, извещая об эсэмэске. Я непроизвольно скосила глаза. На телефоне зарядка показывала почти полную батарею. По спине пробежал холодок. А когда узнала номер, с которого пришло СМС, мне стало совсем худо.

Часть пятая

Меня била мелкая дрожь. Накинув на плечи шаль, вошла на кухню. Сладкая парочка весело накрывала стол для чаепития. Я села в уголок, мысли топтались, наскакивали одна на другую. Мне даже казалось, что я слышу их топот и гомон. Только вот ни одной нужной среди них не было.

Сергей крутил в руках бокал с чаем и рассказывал, что сегодня накопал нового. При помощи друга, который служил в полиции, он все-таки нашел Лизу. Её фамилия — Бретт. И живет она в Пушкине. Удивительно, но я хорошо помню, мама говорила, что Лиза уехала в другой город. Я поняла тогда, что куда-то далеко. До Пушкина нам от дома ехать максимум час. Но они ни разу не встречались после. Вопросов становилось больше, чем ответов.
— Интересно, почему Дама сказала, что я клюнула на белое пальто, — задумчиво произнесла я. — Тайн в этой истории много, но пальто при чем? Ведь я даже не собиралась покупать белое. Это очень непрактично. Просто это было настолько красиво... И вполне возможно, что я бы его так и не купила.
Алена открыла рот, но Сергей мягко положил свою ладонь на ее, останавливая. Но она все же стала рассказывать.
Однажды Розовый слон привела в аудиторию странную женщину. И сказала, что существует теория, суть которой в том, что по одежде можно рассказать все о человеке. Василиса долго рассказывала о своей теории, а в заключение предложила эксперимент. Она отвернулась, а трое смельчаков оставили на стульях что-то из своей одежды. Такого точного описания характера хозяина вещи Алена ни разу не слышала. Группа ахала и смеялась, пока тот, о ком рассказывали, краснел и бледнел. Может, Дама искала определенный типаж, поэтому ловила на пальто.
Мы с Сергеем молча смотрели друг на друга. Переваривали услышанное. А я ещё крутила в голове мысль: "Я ей не верю".
— Алис, давай попробуем все уложить в какую-либо понятную версию.
Мы начали перебирать события, шаг за шагом. Мешало то, что мне не хотелось обсуждать все это при Алене. Но и сказать о том, что я увидела в её телефоне, тоже не возникало желания. Рано, надо самой обдумать. Поэтому разговор не складывался, заполняясь множеством пауз. Мне нужно было побыть одной.
— Знаешь, Алис, давай ты попробуешь поспать ещё. Тебе явно нездоровится, а мы пойдем ко мне. Позвони, когда станет получше. И решим, что будем делать дальше.
Дверь с мягким щелчком захлопнулась, какое-то время ещё были слышны разговор и смех Алены, затем звук закрывающейся двери квартиры напротив.
Слоняясь из комнаты в комнату, я снова остановилась перед маминым портретом. Я всматривалась в любимые черты. Что же за тайну ты скрыла от меня? Как мне выпутаться из всего этого? Я снова достала коробку с фотографиями и прочими бумагами. Бездумно перебирая их, я пыталась поймать ускользающую мысль. Нет, не мысль, воспоминания.
Мне было лет шесть. Я играла в нашей комнате, а мама и бабушка были на кухне. В какой-то момент мама стала говорить громко и как-то непривычно зло. Когда я прибежала к ним, они замолчали. Что же я тогда услышала? Почему сейчас об этом вспомнила? От звонка телефона вздрогнула и выронила коробку из рук.
— Ну, что, болезная? Как у тебя дела? Не надейся, что сольешься с нашего дела.
— Да нормально все! Будто не знаете!
— Эй, ты че-о! Не поняла! Откуда я знаю, что ты там творишь?!
С трудом поймала себя за кончик языка. Так хотелось сказать про Алену. Вдох-выдох! Молчу! Надо сначала понять, в чем дело.
— Все нормально, уговариваю. Пока предлагает просто жить вместе. Может, скажете, зачем вам эта квартира? Тяжело играть втемную!
В трубке забулькало, запыхтело, словно бегемоту на хвост наступили. Отбой. Гудки вяжут узлы из нервов. Ловлю себя на том, что руки трясутся, как у пропойцы. Вокруг меня по всей комнате фотографии, письма, какие-то бумаги. Надо собрать все в коробку, а сил нет. Слезы душат, и хочется орать в полный голос, разбить или сломать что-то. Рыдаю, а память услужливо подсовывает новое воспоминание.
Бабушка, последний год ее жизни. Она уже почти никуда не выходит. Стала слабой, быстро устает. Я пришла домой раньше обычного. Мама с бабушкой на кухне спорят. Бабушка настойчиво просит маму о чем-то, а мама резко отказывает. Я влетаю в кухню и интересуюсь, о чем спорят. Мама отмахнулась, типа бабушка опять затеяла готовить, а ей вредно долго стоять у горячей плиты. А та согласно покивала головой.
Похоже, я тогда услышала нечто важное, но почему-то не стала выяснять и не могу вспомнить теперь.
Больше находиться одна я не могла. Позвонила Сергею, и через минуту они пришли.
— Давай завтра поедем к Лизе. Может, она сможет объяснить происходящее, они долго дружили с мамой.
Обсудив, как нам это провернуть и не привести хвоста за собой, разошлись. Слова, что за мной присмотрят, допускали такой вариант. Или я все усложняю? Засыпая, я крутила мысль о хвосте и о том, что Лиза может не захотеть меня видеть. Ночь с любопытством блондинки заглядывала в мое окно, нашептывая тревожные мысли.
Ранним утром мы, словно шпионы, опять же через чердак вышли из другой парадной к ожидающему нас такси. Алена была с нами. Но мне совсем не хотелось идти к Лизе с ней. Да и рано ещё все же было для визита. Мы пошли гулять по старому парку. Благо погода была хорошей. Сладкая парочка так была занята друг другом, что я чувствовала себя третьей лишней.
Задумавшись, я отстала от них и медленно брела по пустынным аллеям. Изредка мимо пробегал любитель утренних пробежек или с тихим шелестом проезжал велосипедист.
— Алиса? — голос неуверенно произнес мое имя.
Я оглянулась и даже не сразу узнала Лизу. Как она изменилась! Я помнила ее всегда ухоженной и модно одетой женщиной. А теперь она постарела и словно полиняла, выцвела.
— Лиза? Это вы?
— Что, так сильно изменилась? Знаешь, жизнь — забавная штука и в ней много поворотов. Как мама?
— Мама? Вы не знаете? Ее больше нет.
Лиза порывисто шагнула и обняла меня.
— Девочка! Моя бедная девочка! Я не знала. Ты живешь в Пушкине? Почему?
Мы говорили, перебивая друг друга, с одной темы перескакивая на другую. Я всегда любила, когда Лиза приходила к нам. Это она приучила звать ее по имени. Смеясь, говорила, что «тетя Лиза» ей не нравится, а с отчеством не годится для близких. Мы опустились на скамейку, и я рассказала обо всем, что пришло в мою жизнь, настойчиво прося помочь мне.
— Значит, мама тебе ничего так и не рассказала? — Лиза закрыла глаза. — Не думаю, что я вправе это сделать. Ведь мы поссорились из-за этого. Твоя бабушка, а потом и я считали, что ты должна знать. Но твоя мама была категорически против. Но, видимо, выбора у меня нет. Слушай.
Все это произошло задолго до твоего рождения. Твой дед, ты его не застала, был ещё тот ходок, тем более по работе часто ездил по командировкам. В тот год, когда родилась твоя мама, где-то в Новгородской области у него родилась ещё одна дочь. Об этом стало известно твоей бабушке. Она сильно переживала и хотела развестись. Возможно, сильно любила твоего деда, а может, было что-то еще. Но в результате она его простила. А потом, через много лет, когда дед уже умер, эта самая дочь пришла к бабушке.
Я не знаю подробностей, но бабушка помогла ей поступить в театральное училище. Да и потом поддерживала ее. Она оказалась талантливой. Но при этом неприятным человеком. Стала требовать выделить ей часть квартиры, а потом ещё решила, что ей должен принадлежать и твой отец. Сколько слез пролила твоя мама тогда. Она уже ждала тебя, беременность ходила тяжело. А эта девица ничем не брезговала. Крутилась вокруг их семьи, как коршун. Все встречи случайные организовывала. Твоя мама тогда ещё ничего не знала о том, кто эта девица. Бабушка ей уже много позже все рассказала. И в Крым твой отец не так просто поехал. Девица там была на съемках. Что произошло, никто не знает. Ну а дальше ничего нового. Гибель отца, твое рождение.
Девица исчезла тогда надолго. А потом объявилась, но бабушка прогнала ее. И рассказала все твоей маме. Теперь до тебя добралась.
Сказать, что я была ошарашена, это ничего не сказать. В моей голове не укладывалось, почему мама мне ничего не сказала.
— Алиса, ты куда пропала? Мы думали, потеряли тебя!
Мы с Лизой обернулись на голос Сергея.
— Это ты?..

Часть шестая

Они гипнотизировали друг друга взглядом. Лиза словно задыхалась, срывала с шеи платок. Лицо Сергея застыло в странной детской растерянности. Алена повернулась и медленно пошла по аллее прочь.
— Стой, не уходи! — голос Лизы налился металлом.
— Алиса, ты знаешь, кто это? Эта парочка?
— Лиза, это мои друзья! Сергей — мой сосед, а Алена — его девушка. В чем дело? Лиза, вы их тоже знаете?
Алена так и стояла к нам спиной. Подняв голову к небу, она смотрела в бездонную высоту.
— Сергей, объясни мне, в чем дело! Лиза! Ну, что вы молчите? — слезы навернулись на глаза. — Вы мои самые близкие люди. Объясните же мне, в чем дело!
— Алена, иди к нам, — голос Лизы звучал ненормально спокойно.
— Давайте заново знакомиться. И расскажем Алисе все, что знаем. А там решим, что делать дальше.
— Алиса, если ты помнишь, я одно время работала в городском архиве. Как-то к нам поступил запрос о семье достаточно богатого купца, проживающего в нашем городе с 1890 года. Обработать этот запрос выпало мне. История семьи была очень интересная, но что меня поразило больше всего, что адрес совпал с вашим. Я помню, тогда пришла к твоей маме и бабушке и рассказала все, что узнала. Семья не была знаменитых кровей, но при этом очень богатая. Во время революции глава семейства был убит, а его жена эмигрировала вместе с детьми в Париж. Успела удачно. Даже большую часть состояния смогла вывезти.
Но какой-то рок преследовал эту семью. За день до отъезда заболела младшая дочь, совсем ещё младенец. Мать решилась оставить её с кормилицей, заплатив той при этом хорошо. И договорились они, что через год либо мать вернется за ребенком, либо кормильца привезет ее в Париж. Многие тогда не верили, что это продлится больше года. С ребенком были оставлены документы, подтверждающие ее происхождение. Затем следы девочки затерялись в вихре неспокойных времен. Запрос прислал внук той несчастной матери. Это была последняя воля умирающей: отыскать следы дочери. Мы тогда долго обсуждали с твоей мамой эту историю. Жалели малютку да и всю несчастную семью, жизнь которой революция скомкала и выкинула за борт.
Удивительно, но история имела продолжение. Парижский внук был настойчив. В перестройку он прилетел к нам в Россию, делал кучу запросов, нанимал детективов. И, в конце концов, выяснил, что кормильца со своей семьей и приемной девочкой жили до самой войны в той же квартире, то есть в вашей, Алиса. Конечно, это была уже не та громадная квартира купца, а лишь часть ее. А твоя бабушка въехала в неё в 1947 году, когда вернулась из эвакуации. Твой дед добился каким-то образом отдельной квартиры.
Парижанин долго искал следы своей тетки, но так и не нашел. Получается, за год до болезни твоей мамы, мы тогда уже не общались с ней, ко мне пришел вот этот молодой человек. Сергей был не один, с ним была и Алена, тогда ещё совсем подросток. И они интересовались этой историей. В архиве они узнали, что я занималась тем запросом. Теперь твоя очередь рассказывать, Сергей.
Лиза присела на скамейку и с любопытством смотрела на парня. У меня голова шла кругом, пока ничего не складывалось. Сергей и Алена смотрели друг на друга и молчали. Потом, словно о чем-то договорившись, Сергей мотнул головой и заговорил:
— Мое детство прошло в далекой сибирской деревне. Была у нас в деревне библиотека, причем очень хорошая, и работала в ней женщина. Сколько помню ее, она всегда была очень старой, но при этом очень деятельной, с живым и ясным умом. Аленка — внучка нашей библиотекарши, а ее родители погибли, вот и жили они вдвоем. А я читал много. Как-то незаметно мы сдружились с библиотекаршей. Я колол ей дрова и носил воду, она за это мне первому давала читать новинки. Часто зимними вечерами, после того как я помогал ей по хозяйству, она поила меня чаем с вареньем. Такое варенье из крыжовника у нас никто не умел варить. А она смеялась, говорила, что это королевское варенье, и рецептом не делилась. Вот так за чаем она много чего мне рассказывала.
И рассказала свою историю. О революции, о родителях ее матери, о кормилице, которая заменила той мать, об эвакуации и о том, что, встретив свою любовь, ее мать осталась жить у нас в Сибири. И о том, что в квартире в Ленинграде есть тайник, где хранятся настоящие документы, те, которые подтверждают ее происхождение. Потому что кормилица от греха подальше записала девчонку как свою дочь. Я верил и не верил ей, для меня это было больше похоже на роман. Когда бабушка Алены слегла, она просила меня и моих родителей позаботиться о внучке. После её смерти взяли Аленку в нашу семью.
Если я не особо верил рассказам ее бабушки, то Алена верила и мечтала найти документы и своих родных во Франции. Так вышло, что я переехал в Санкт-Петербург и родители поддались на уговоры и отпустили Аленку ко мне в гости. И тут она развернулась. Мы писали запросы, искали хоть какую-то информацию. Мы только знали адрес и приблизительно настоящую фамилию. Так мы вышли на Лизу и узнали о французе, которого интересовал тот же вопрос.
Тогда мы смогли узнать точно фамилию француза и его адрес. Алена писала ему. Но ей не поверили, объяснив, что их семья истратила много денег и не нашла следов. И знать охотниц за состоянием они не хотят.
Но Алена упрямая как мул. Поступив учиться в театральное училище, она не прекращала поиски. А когда случайно, действительно случайно, я получил в наследство свою квартиру, она словно обезумела. Оказывается, в те далекие времена две наши квартиры были одной. Я и делал такой серьезный ремонт, потому что мы искали тайник. Но ничего не нашли. Бабушка Алены оставила деньги, и было решено купить ей жилье в Санкт-Петербурге. Но эта упрямица не хотела слышать ни о какой другой, только Алискину ей подавай. Мы тогда впервые серьезно поругались и долго не общались. Я ведь предлагал рассказать все тебе, Алиса. Тем более мы подружились, да и что скрывать, нравишься ты мне очень. Но я предположить не мог, что Алена пойдет так далеко. Я даже сразу не понял, что это ее делишки. И искренне хотел тебе помочь. А когда узнал, уже все закрутилось.
Она разузнала все про вашу семью и про Даму тоже. И решила этим воспользоваться. Я даже предположить не мог, что Лиза и женщина из архива — одно и то же лицо и что Алена так поступит.
Сергей нервничал, сбивался и скакал с одного на другое. Я и не знала, злиться мне на него, плакать или смеяться. Все было до абсурда нелепо. Мы все повернулись к Алене. Алена кусала губы, краснела, злилась.
— Можно подумать, ты продала бы мне квартиру! Мне нужно было найти тайник. Сергей не хотел мне помогать! А как я ещё могу найти документы? И потом, я верю, что бабушка ничего не напутала. А раз так, то это мое родовое гнездо!
Тихий смех Лизы разрядил обстановку.
— Знаете что, ребята. Пойдемте ко мне в гости, чайку попьем и договорим. Надо же что-то решать и с родовым гнездом, и с Дамой.
Чай у Лизы, как всегда, вкусный и ароматный. А к нему она подала королевское варенье из крыжовника. Оказывается, оно так и называется. И рассказала нам, что перед моим рождением в нашей квартире делался большой ремонт, моя бабушка настояла на этом. Тогда ещё вся компания друзей моих родителей помогала. Тайник нашли, а в нем была только акварель. Та, что висит у меня в спальне. А я вдруг вспомнила, что мама ее часто называла сокровищем и улыбалась. На картине изображена ранняя весна, очень нежная и светлая. Я и храню ее больше как память о маме. Мне не давала покоя мысль о Даме. Она-то тут при чем?!
— После того как я узнала, что связывает вашу семью и Даму, у меня возник идеальный план, — Алена тихо начала свой рассказ. —- Вы не представляете, чего мне стоило войти к ней в доверие. Все-таки она — очень гнусный человек, хоть и талантище. И как-то на праздник Дама перебрала с вином и ее понесло в воспоминания. Если честно, я не понимаю, чем ей Алиса насолила. Уж она-то вообще ни причем в той давней истории. Все-таки Дама сумела соблазнить твоего отца и забеременела. Он и поехал к ней тогда, потому что Дама грозила рассказать все твоей маме. Они сильно поругались, и все произошло так, как произошло. Ребенка она тогда потеряла. Потом в психушке долго лечилась.
Я сочинила для нее историю о своей якобы Великой любви к Сергею и о вредной Алисе, что мешает моему счастью. Мы тогда и правда поругались с Сергеем и совсем не общались. Мне очень стыдно, я воспользовалась тем, что Дама стала мне доверять. Она по жизни очень одинока, и с ее характером друзей завести почти невозможно. Это она придумала план, как заставить тебя продать квартиру. Я обещала отдать ей половину денег. Только когда ты клюнула на белое пальто, она не узнала тебя. У нее со зрением не очень, а очки носить не хочет. Линзы — не может, что-то там с ее организмом, нельзя линзы. А тут Сергей попросил помочь Алисе.
Если бы не ошиблась, может у нас все и вышло бы, и мне не пришлось бы участвовать в этом. И Сергей бы ничего не узнал. Хотя тайник оказался пустышкой. И мне никогда не доказать свое происхождение.
— Не вышло бы, — голос Сергея прозвучал решительно, — не вышло, я не дал бы тебе это сделать. Ты знаешь, я и так хотел все рассказать Алисе.
Пауза затягивалась. Мне было как-то тоскливо и неприятно.
Лиза обняла меня за плечи:
— Хорошо, что все выяснилось и открылось. Прости Даму, она сама себя наказывает больше всего. И Аленку прости - молодая и глупая. Детство и сказки в голове гуляют.
Сергей сидел, опустив глаза.
— Алиса, прости и меня. Все так закрутилось, что я не знал, как тебе рассказать. Я же тогда, когда пришел с ягодами, хотел сказать тебе о своих чувствах. Не успел, испугался за тебя. Стал помогать. Не понял сразу, что это Алена не успокоилась. Пришлось придумать, что познакомился с ней. Ведь нужна была вторая девушка. Я тогда не знал о ее роли в этом цирке. И когда с цветами пришел, а она в химчистку пальто отнесла, я хотел признаться. Догадался уже, что без нее не обошлось. А Лизу помогал найти, потому что ты всегда говорила о ней с теплотой.
Все так запуталась и смешалось. В голове был полный бардак. Мне хотелось побыть одной. Ни злиться, ни думать сил не было. Пообещав Лизе приехать к ней через неделю, я вызвала такси и уехала домой. Видеть эту парочку не хотела. А Дама... И об этом я подумаю завтра.
Дома я сняла акварель. Присела на подоконник. Рассматривая знакомый до последней черточки рисунок, я вспоминала веселый голос мамы: "Сокровище наше".
Теплый солнечный луч пробежал по щеке и лег на картину. Краски, хотя и выцвели, по-прежнему передавали нежность весны. Но что это? Сквозь голубое небо проглядывали буквы. Я не верила своим глазам! Схватила лупу. Весна была нарисована поверх текста. Не может быть! Я закрыла глаза, пытаясь успокоить мысли...
Ирина Евтушенко