Немецкий первенец для Военно-Морского Флота - 3

Начало - в главе 1 «Новый флотский экипаж» - http://proza.ru/2021/04/29/1939 ,
           - в главе 2 «Гутен таг», Германия»! - http://proza.ru/2021/04/29/1962


                (мемуарная повесть с юмором, приправленная
                стихами автора из такой же озорной песни)

                3. Тост «За советско-германскую дружбу!»

     Несмотря на то, что с советскими моряками постоянно находился переводчик, одного его, конечно, на всех не хватало. Поэтому бытовой немецкий язык изучался экипажем каждый день самостоятельно. Сама жизнь заставляла и вскоре, пусть и «со скрипом», но каждый мог объясниться в магазине, ресторане, кинотеатре или просто на улице. Уже все жители города, по которому наступающие русские воинские части проехались в победном 1945 году, осознали, что их вновь захватила «тридцатьчетвёрка»! Нет, не легендарный танк Т-34, а бравые парни «в своём количестве» из советского экипажа.

     Однако строгий инструктаж в штабе Балтийского флота (перед отправкой в заграничную командировку) всегда висел некой незримой заградительной помехой чужеродной демократической расслабухе! Находясь вдали от родных берегов, экипаж прекрасно чувствовал, что происходило в это время в Советском Союзе, какие экономические изменения, в связи с объявленной «перестройкой», происходили на родине. Ведь, по сути, советский военный корабль – это частичка СССР за пределами территориальных вод государства. Все отчётливо понимали это и старались соответствовать высокому статусу – советского моряка!

     Но с каждым днём соблюдать  «рецепты» отечественной антиалкогольной кампании, прозванной в народе «сухим законом», в условиях «заграницы» становилось сложно.  И трудности эти, как ни вертел в руках корабельный замполит капитан-лейтенант Усатович флотскую газету «Страж Балтики» с броской передовицей «Первая безалкогольная свадьба в СССР!» на актуальную тему «перестройки сознания наших граждан», сложности эти наступали ближе к вечеру...

          «Своему я верю глазу,
          Чтоб контакт наладить сразу,
          С председателем советско-ихней дружбы
          Я коньяк и водку пил,
          Дрянь какую-то курил.
          После этого мне было не до службы.

          Я ещё одно приметил:
          Время мечется, как ветер!
          Ну хоть бы кто-нибудь подал команду: «Хальт!»(1)
          Ведь для русского Ивана
          Выпить залпом три стакана –
          Это, как два пальца… Об асфальт!»(2)

     Однажды, там же на верфи, в самом конце рабочего дня, командование корабля (командир, его помощник и замполит) были приглашены в отделение общества «Германо-советской дружбы». Но потом, как это часто бывает в жизни, случилась накладка и командира с замом по политической части в то же самое время ждала встреча с руководством судостроительной верфи и представителями военной приёмки. Решение командир корабля Вознюков принял «соломоново» – мероприятия поделил поровну: сам отправился на встречу с руководством, а помощника отправил к «заведующему дружбой».

     Ну, а замполит, что естественно, принял сторону кэпа и отправился с ним за компанию, так  как  состоял  в  одном  списке  приглашённых  на  последующий застольный раут. Предчувствуя скорое, как ни крути, но нарушение «сухого закона СССР» на международном уровне, Владимир Васильевич по-отечески попросил Коляшина:
     – Сам понимаешь, Евгений Петрович, протокол обязывает. Но, будь бдителен! Мало ли что… Кстати, мы сегодня с моим заместителем тоже задержимся на верфи, поэтому ты вечером за старшего в экипаже!

     Своё слово вставил и Усатович:
     – Петрович, если будет такая возможность, попроси для нас, какую-нибудь поездку в выходной день. Хотелось бы в Берлин!

     – Ладно! Что я не понимаю, что ли?  Всё будет «тики-таки»! Не подведу!  –  ответил Коляшин и пошутил. – Не доедем до Берлина, возьмём снова Дрезден. Там картинная галерея мирового уровня!

     На том и порешили.

     Кабинет председателя «Германо-советской дружбы», куда прибыл Коляшин с персональным переводчиком, которого звали коротко Ув или Уве, располагался в главном здании верфи. Кстати, там же, где и всё руководство, куда отправились командир с замом, только на пару этажей выше. Просторное помещение «дружбы наших народов» украшали советский и немецкий (ГДР-овский) флаги, портреты руководителей государств М. С. Горбачева и Эриха Хонеккера. Приятным дополнением к официозу были  пышные цветы на окнах и стол, накрытый разнообразными закусками, сладостями и напитками, в центре которого «эйфелевой башней» торчала бутылка дорогого французского коньяка.

     Сам председатель «дружбы» Гюнтер Херман – старенький седовласый немец со шрамом на морщинистом лице и вставной челюстью, оказался очень улыбчивым и радушным хозяином. После приветственной «тряски» – продолжительного рукопожатия и похлопывания гостя по плечу, старик по-хозяйски сразу предложил расположиться за сервированным столом.
 
     Минувшая мировая война никого не обошла стороной…  Как потом сам признался Херман, его шрамы на лице – последствия ранения, которое он получил в далёком 43-м под Сталинградом. Слушая перевод слов этого ветерана «о нынешних добрых, товарищеских отношениях народов-побратимов»,  Коляшин в мыслях вспоминал скупые рассказы своего деда о той страшной войне. Ведь он тоже воевал под городом Сталина. И может это его дед в рукопашной схватке в траншее снёс подбородок прикладом своего автомата-ППШ, какому-то фашисту? Эх, война-война…

     Выпили «За советско-германскую дружбу!» (это по-русски торжественно прошепелявил сам Херман), затем, как полагается – «За здоровье всех присутствующих!» (тост по протоколу произнёс молодой переводчик Ув), наш традиционный третий тост от офицера ВМФ «За тех, кто в море!» пропустить было нельзя, поэтому сразу пропустили по третьей и закусили бутербродами с чёрной икрой. Уве, с разрешения председателя, закурил и пошёл к холодильнику за второй бутылкой шнапса(3), а Коляшин с Херманом по-дружески разговорились уже без перевода.

     – Шелюсть на восточном фронте потеряль, – признался на ломаном русском немец. – Русиш зольдат, как даль! Я упаль сразу. Думаль капут мне!

     – Под Сталинградом у меня дед воевал… А потом, – Евгений зачем-то рукой показал на открытое окно. – До Берлина дошёл!

     Старик Гюнтер прослезился, почти безнадёжно копошась в памяти о былом и пережитом лично. Выпили ещё.

     – Лагерь под Владимиром… – произнёс бывший военнопленный. – Там быль. И завод тракторный строиль.

     – Во Владимире? Так у меня же отец на этом заводе работает! Я же сам владимирский! Родители мои там живут, и сестра старшая, – живо отозвался Коляшин.

     – Вот как! – улыбнулся ветеран войны и труда «за немцев и русских». – Город гут! Кароший!!!

     – А то! Владимир – очень хороший, старинный город, красивый! Знаменитые «Золотые ворота» – это у нас во Владимире! – продолжил Евгений.

     – Вольгаст кляйне(4)… – Херман, держа рюмку в одной руке, показал свой мизинец на второй. – Маленький… Но у нас верфь! Корабли строим.

     – Это вы молодцы! Хороший МПК(5) получился. Примем всё чин по чину! – заверил старлей.

     – За первый немецкий корабль для СССР! – опомнился с очередным протокольным тостом Уве.

     Выпили и снова налили. А потом все закурили и, как водится,  заговорили про политику…

     – Вот вы мне ответьте, геноссе(6) Херман, хорошо это или плохо, когда один народ стеной разделён? – застал Коляшин врасплох председателя общества «Германо-советской дружбы».

     – Плёхо! – почти мгновенно признался тот, опуская седую голову и, прикрывая зевоту дрожащей ладонью, тихо спросил визави. – А что делать? Что делать теперь, херр(7) офицер?

     – Хер-хер! Раньше надо было думать. Зря вы попёрли на нас! Вот и получили… – вздохнул Евгений и, однозначно показав вверх кукиш, выразительно заключил. – Хер вам!
     – Херман! – встрял опьяневший переводчик, кивая на засыпающего председателя.

     – Ну, правильно! Это он – Херман. А победили мы, значит – хрен вам! По крайней мере, на сегодняшний день… – уже более дипломатично высказался Коляшин. – И точка! Спасибо, как говорится, за тёплый приём, геноссе-товарищи, и ауфидерзейн(8). Пора! Арбайтен унд дисциплинен(9), работы завтра много на корабле…

     Уве непонимающе развёл руками, взглядом показывая на шикарный стол: а это всё кому? Разбудили председателя и продолжили…

     Поездку для экипажа в Берлин организовать не получилось, а вот в приморский город  Штральзунд – с экскурсией в  музей океанографии и обедом в ресторане, Коляшин «пробил». Причём в ближайшее воскресенье! Замполит Костя Усатович потом радовался, как ребёнок. Так и сказал Коляшину по-дружески:
     – Молодец, Женька!  Оказывается, ты, брат, прирождённый парламентёр!

     Евгений только отмахнулся:
     – Просто сказал «сделаю» – и сделал! Что тут такого?


1  Хальт (нем.) – стоп.

2  Слова из песни старшего лейтенанта Е. Коляшина про командировку в ГДР на
   музыку В. Высоцкого (питерский бард А. Розембаум в 80-х годах исполнял
   под эту музыку свой шлягер о врачах «Скорой помощи»).

3  Шнапс (нем.) – обобщающее название крепких алкогольных напитков.

4  Кляйне (нем.) – маленький.

5  МПК – малый противолодочный корабль.

6  Геноссе (нем.) – товарищ.
 
7  Херр (нем.) – господин.

8  Ауфидерзейн (нем.) – до свидания.

9  Арбайтен унд дисциплинен (нем.) – работа и дисциплина.


                Продолжение в главе 4 «Толчки» не прошли» - http://proza.ru/2021/04/30/1969

                © Н. Кирюшов, 2021 г.