Тайна четырех медальонов Глава 23, 24

Аля Хатько & Олег Вайнтрауб

                ТАЙНА ЧЕТЫРЕХ МЕДАЛЬОНОВ

Глава 23. У бабушки.

- Евгения Сергеевна радушно встретила свою ненаглядную внученьку, т. е. меня Она уже знала из слов мамы, что случилось со мной. Знала и то, что её сын, мой папа, ушёл из семьи. Она очень переживала по этому поводу и всячески поддерживала сноху. Свекровь утешала её и говорила, что не пройдёт и двух лет, как муж вернётся к ней, ибо таких умных и интеллигентных женщин очень мало. Все норовят прихватить чужого мужичка. Да чтобы при должности, да при деньгах был. А семьи такие, по расчёту совсем недолговечны.
Евгения Сергеевна ласково расспросила меня о самочувствии, затем осмотрела, и сказала, что делать что-либо уже поздно. Значит,  надо рожать. Будешь жить у меня. На глаза соседям старайся не попадаться. Гулять с тобой будем вечерами. Днём отдыхай, занимайся любыми своими делами. По моему определению, ребёнок появиться к концу февраля, начало марта.
- Бабушка, а что я с ним делать-то буду, с ребёнком?
- Поживём, увидим, - уклончиво ответила бабушка.
- Я напишу тебе справку о том, что ты нуждаешься в длительном лечении, тебе в школе дадут академический отпуск.
И потянулись однообразные дни. Правда, днём я сама немного занималась по программе девятого класса. Не очень-то хотелось отставать от своих одноклассников. Может, удастся как-то самой освоить программу и сдать потом экстерном. Бабушка всячески  поддерживала меня в этой инициативе. Она подарила мне ноутбук, чтобы легче было заниматься, и учёба пошла веселее.
Вечером, когда бабушка приходила с работы, я уже ожидала её со свежее приготовленным ужином. После того, как Евгения Сергеевна немного отдыхала, мы шли на прогулку. Ходили по городу не менее 2 часов. Бабушка и сама познавала город, и мне было интересно. Днём я находила в компьютере те места, где побывали  мы накануне, знакомилась с достопримечательностями, а вечером рассказывала любимой бабушке.
Наступила осень. Она в тот год была поистине золотой. Сентябрь и октябрь не были дождливыми, светило солнце. Даже иногда и пригревало. Вечерами мы с бабушкой ходили гулять по близлежащему парку. Мы шагали по золотому ковру, разостланному, как по чьему-то велению, радовались великолепию осенних красок.
А вот ноябрь разошёлся не на шутку. Небо, как будто прорвалось. Ни дня не было без стылого моросящего дождя. Я с тоской просиживала у компьютера. Теперь гулять ходили очень редко. Боялась бабушка, чтобы я не простудилась.
В конце месяца мать выбралась, чтобы навестить свекровь и дочь. Она пробыла всего лишь два дня, но настроение у всех поднялось.
- Мама, а папа так и не приходил? Обо мне ничего не спрашивал?
- К сожалению, доченька, ничем не могу тебя порадовать, - с грустью ответила женщина.
На этом тема об отце была закрыта.
С грустью расставались. Но мать пообещала обязательно приехать при первой возможности, может быть на Новый год.
И потянулись томительные дни.
Мать, как и обещала, приехала к празднику и привезла подарки. Бабушка купила ёлку, игрушки и все дружно нарядили лесную гостью.
А в конце февраля, в самый последний день, у меня начались схватки. Я не знала, что это так больно. Инстинктивно не лежала, а ходила по квартире. И только тогда, когда боль отступала ненадолго присаживалась, а иногда и ложилась на диван. Ни звука из моих уст не вылетело. Сжав зубы, терпела, уговаривала себя:
Я сильная, я выдержу, я не закричу. Скоро вот бабуля придёт с работы, она мне поможет.
И бабушка, как спаситель, появилась. Ещё с порога заметила, что у меня схватки. Быстро помыла руки, натянула перчатки, помогла  прилечь на диван и начала осмотр.
- Девочка моя золотая! Всё идёт хорошо, моя милая. Ты умничка, что не орёшь во всю глотку. Но стонать я тебе разрешаю. Чтобы соседи не услышали и ничего не заподозрили, я включу музыку. Осталось не долго, думаю, что ночью на свет появиться ребёнок.
- Баб…а что в больницу я не поеду?
- А ты что, Анжелка, не доверяешь мне, врачу с большим стажем?
- Доверяю. Конечно же, доверяю… Но, я думала, что все дети должны появляться на свет в роддоме.
- Ну, а мы постараемся, чтобы он появился дома.
А после полуночи, 1 марта, на свет появилась маленькая девочка.
Евгения Сергеевна вытерла салфеткой вспотевший лоб мне, затем себе.
 - Анжела, ты хорошая девочка, так не каждая взрослая женщина смогла бы перенести роды. 
Когда прошло более двух часов после родов и, убедившись, что  всё в порядке, Евгения Сергеевна укрыла меня тёплым одеялом и велела спать и ни о чём не беспокоиться.
А вчера, когда я приехала к ней, чтобы узнать про медальоны, она мне и рассказала что было дальше:
 Услышав ровное дыхание роженицы, извлекла из ящика письменного стола небольшую коробочку, подошла к кровати, где спала запеленатая новорождённая, закутала в её в тёплое детское одеяльце, которое заранее купила, положила туда же и пластмассовую коробочку, перекрестила девочку, оделась сама и тихо выскользнула за дверь.
Сердце у женщины колотилось бешено. Где-то грызла совесть, что всё, что она сейчас делает – это не правильно. Но счастье дорогой внучки стоило, как ей казалось, дороже, и пошла она против своей совести. 
Через полчаса Евгения Сергеевна положила малышку в окно  «Надежды», теперь такое окно было при каждом родильном отделении. Она быстро удалилась по пустынным улицам, зная, что у дежурной медсестры уже сработала тревожный сигнал, и она уже обнаружила ребёнка.
Так и не уснула старая женщина той ночью. Недаром же китайская мудрость гласит: « Хотя у совести нет зубов, она может загрызть насмерть».
Совесть не загрызла, а вот утром пришлось ещё  ей и мне солгать, что ребёнок оказался совсем слабеньким, и девочка к утру скончалась.
Поверила ли ей я? Она не стала рассказывать мне подробности, а собралась и ушла на работу, накормив и напоив роженицу. Велела пока отлёживаться. Евгения Сергеевна понимала, что в этот день она должна была побыть со мной, но не могла…. Не могла смотреть в мои  полные тоски глаза, как сама выразилась вчера.
Пускай пройдёт хоть пару дней, и  она смириться с потерей, так думала женщина-врач, проработавшая гинекологом не один десяток лет

Глава 24.Женщина, но не мать.
Прошла неделя с той ночи, как я стала матерью. Матерью, но без ребёнка. Я тосковала по ночам, слёзы душили, так как я не давала им воли, как не давала себе воли кричать, когда было так больно. Я только крепче сжимала зубы. Сжимала так, что сводило челюсти. Чувствовала душой, что тут, что-то не так. Я же ясно слышала, как ребёнок заплакал. Значит, родился живым. Но отчего же он тогда умер?
Я верила всегда своей бабушке. Ведь она была справедливой и умной женщиной. Но почему она теперь так старательно отводит глаза, как только я вопросительно смотрит на неё?
На 8 марта приехала мать и привезла подарки. Но видела, что не радуется дочь ничему: ни гостинцам, ни подаркам. Только Евгения Сергеевна вела себя неестественно, очень суетилась. Чувствовалось, что она явно не в своей тарелке.
Мы были втроём, но каждая сейчас находилась в каком-то своём замкнутом мирке. Вскоре мать засобиралась домой, обняла меня и  я смахнула с её ресничек прозрачную слезинку.
- Поверь мне, доченька, что у тебя всё будет хорошо.
- Уже не будет, мама….
- Да, что же ты такое говоришь, радость ты моя! У тебя вся жизнь впереди. Я договорилась с директором, он соберёт педсовет. И, возможно, они договорятся там, что проверив твои знания, переведут тебя в следующий класс.
- А мне всё равно, - бесцветным голосом прошептала я.
Мать в расстроенных чувствах уехала, на прощание о чём-то пошептавшись с Евгенией Сергеевной.
Незаметно наступил май. Весна была в том году ранняя, природа каждый день дарила людям свои сюрпризы. К 9 мая уже полностью оделся в изумрудный наряд лес, в городе расцвели тюльпаны. Я уже  сама ходила гулять. Молодость брала своё, молодое тело с каждым днём наливалось силой, как наливаются растения весенним соком.
 Стала чаще улыбаться. Только читалась в моих глазах затаённая грусть. Может потому, что стала на целый год старше? А может потому, что нет-нет, да снилась ночами маленькая девочка в розовом бархатном платье, с такими же розовыми бантиками   на головке? И сколько я её ни звала, девочка не отзывалась на мой клич, она была, словно глухая. И тогда в слезах я просыпалась и до утра уже не смыкала глаз, вспоминала каждую чёрточку, каждую складочку на этом розовом платьишке. Я точно знала, что глаза у малышки были такими же голубыми с длиннющими ресничками, как и у меня самой. Если бы встретилась на улице, то непременно узнала бы свою кровиночку.
Потом спохватывалась, что  преувеличиваю. Ведь моей дочери было бы всего два месяца, а снилась вон какая большая! Не меньше годика. И глазки её я не могла толком рассмотреть.
К концу мая мать попросила приехать, чтобы решить с переводом в следующий класс, и я начала собирать свои немудреные пожитки.
Уже перед самым отъездом, бабушка пригласила присесть на дорожку.
- Анжела, а почему ты не носишь тот медальон, который я тебе подарила на твоё пятнадцатилетие? Дедушка очень хотел, чтобы эти медальоны, которые он привёз, носили женщины нашего рода. Говорил, что они приносят счастье.
- Я носила всё время, бабуля, его, но…когда  случилось…это…я…сняла.
- Так надевай снова, и начинай новую жизнь, внученька.
Так я и сделала. Теперь этот медальон был всё время на мне.

                (продолжение  следует)