Мой египетский сад. Дар золотого цветка

Хризантемы египетского императора

Ареал трибы ромашковых – весь шар земной. Не считая его уж вовсе гиблых мест. А в обиходе имя рокового цветка – ромашки дают целому ряду в чём-то схожих растений без разбора их видов. В древних книгах от путаницы в них в какой-то мере спасало точное и ёмкое описание.

В свитке папируса магов Лондон-Лейден в число трав для целебных сборов за что-то попал цветок "хризантемон" (PDM xiv. 897 – 910). К его имени от эллинов были добавлены и те, что дали ему египтяне: "нефер-хар" ("прекрасное лицо") и "та-херерет-нуб" ("золотой цветок").

Тот самый златоцвет, которым в повести Куприна Суламифь убирает ложе Соломона. И это – глебионис, он же хризантема увенчанная (Chrysanthemum coronarium L/Glebionis coronaria). До сих пор он украшает ту же гору Кармель, а в Египте он обычен в Дельте, где влажно.

В садах же он царил по всей стране фараонов, подобно первым и ещё очень скромного вида хризантемам из рода дендрантема (Dendranthema) в Японии и Китае. У "критской ромашки", как его ещё окрестили, высокий стебель и крупный золотисто-жёлтый венчик с чуть "расколотыми" на конце лепестками.

Но не редок и белый златоцвет с "солнечным зайчиком" в центре и злотым ореолом у корней лепестков. В целом, этот цветок – не что иное, как живой иероглиф "Ра" ("Рэ"), а это само божественное Солнце! В египетских гробницах не раз находили гирлянды с цветами глебиониса.

Их часто делали с XVII-й по XXII-ю династии и много позже, по винтажной моде, в римскую эпоху (некрополь Хавара). Но, к примеру, в гробнице Тутанхамона были совсем другие ромашки. На десяти кукольного вида идолах, стойко державших пост у погребальной камеры, висели мини-венки.

В них были листья ивы, оливы, граната и персеи, лепестки голубого лотоса и головки цветов этой милой малютки – полевой ромашки, антемиса, пупавки. В декоре Амарны она – лидер в море цветов на ярких изразцах. А ведь до эпохи империи в Египте о такого рода цветах и не думали.

У азиатов рано и с охотой был взят такой элемент узора, как розетка – её видно даже на рукоятях ножей герзейской культуры. Но не факт, что в ней кто-то видел лик ромашки в маске языка геометрии, или решал этот ребус, гадая на живом цветке, чьи белые "язычки" уносил ветер.

Не скоро, быть может, лишь после войн Тутмоса III, из безликой розетки "вырос" в искусстве и тот самый живой цветок. Не обязательно глебионис – та же пупавка. На плитках из проклятого жрецами Города Солнца его легко узнать по белым, как жемчуг, округлым лепесткам и листьям как у фенхеля.

В отличие от златоцвета с его "холодным стеблем" виды пупавок растут по берегам египетского Нила от края до края. В особенности часто там можно найти ромашку негевскую (Anthemis melampodina) – она рвётся на свет из-под спуда раскалённого песка, равно как и наш подснежник из ледяного сугроба.

Она – воитель. В израильской пустыне Негев, она победно распускает цветы каждую весну. В Египте она делит луга и холмы с календулой (Calendula aegyptiaca), нивяником (Chrysanthemum leucanthemum/Leucanthemum vulgare) и ещё кучей братьев и сестёр из солнечного семейства астровых.

Не кто иной, как сам Тутанхамон гулял в сандалиях с пряжками в блёстках в виде ромашек. У них как будто махровый венчик: в верхнем ряду лепестки из тёмного, как бронза, золота, а в нижнем – из золота красного. В центре каждого цветка из самого чистого, лимонно-жёлтого золота коронка с зернью.

По одной из версий это ромашки на цветах водяных лилий (отсылка к ритуальным гирляндам, где цветы сшивали меж собой?), а по другой – бальзамический полевой шафран (Anthemis tinctoria). В своё время этой ядовито-жёлтой ромашкой, измолотой в пудру, начинили мумию Рамсеса II.

Точно так же, как и долматская ромашка, она богата пиретрином – это защита от гнили и яд от насекомых. А вот умели ли в Египте красить ею ткани – кто знает? В уже упомянутом папирусе Лондон-Лейден, чуть ли не последнем на египетском языке (демотике) он назван "ту-уаб" ("солома чистая").

Что бы это ни значило, в римскую эпоху это слово стало уже на слух тарабарским: "таборис" (или даже "туорис", как у Апулея). В итоге у коптов, мало болевших за язык предков, этот цветок стал носить одно из греческих имён, что тоже есть в папирусе: "хамамелон".

И беды нет великой в том, что у греков "хамомила" – это любая пахучая ромашка, та же аптечная (Chamaemelon leucanthemum/Matricaria chamomilla). Имя "антемис" жёлтой пупавке дал Диоскорид. Но он же писал, что так могут именовать и жёлтый заячий клевер (Anthyllis vulneraria).

В руки археологов уже сошла гора цветов из золота и фаянса – все они отпали со стен и фризов храмов и дворцов эпохи фараонов. В этой смеси "пазлов»" бывают сказочного вида ярко-синие ромашки – это дань вере в силу "цвета богов". В свет канона на всё земное падает печать величия Неба.

И цветок – это тоже икона. А вот на тканях коптов белая ромашка – это даже не эхо былого культа, а лишь улыбка лета. Не будучи в изоляции от мира Египет копил и множил в себе дары чужаков из мира флоры и фауны. Не каждое растение дало корни в новой почве. А ели и дало, то память об этом мертва.

Та же Ассирия во время её ига могла бы ввести в сады на Ниле свой вид хризантемы – это пиретрум девичий (Chrysanthemum parthenium L/Tanacetum parthenium/Matricaria parthenium). Его цветы были увековечены на камнях грандиозного дворца в Куюнджике..

На вид он (не считая дивных садовых форм) не так ярок, как златоцвет, но зато он многолетник, и этим, а также и всем своим видом он так похож на священную хризантему Японии – арктоцвет (Chrysanthemum arcticum)! У садоводов в наше время он и носит эпитет "весенняя хризантема".

И греки, и римляне тоже его знали под такими именами, как "амаракон", "парфенион", "леукантемон" ("двойник майорана", "девичий" и "белый цветок"). В славном на весь мир Доме Ливии в Риме (I-й век до н.э.), в гуще райского сада на фресках были златоцвет, и пиретрум.

У одного до боли знакомые золотые чаши цветов с корончатой каймой, а у второго – листья как у сельдерея. Точность деталей изумляет, а краски чаруют. А вот египетские сфинксы на тех картинах – интригуют. Уж не с Востока ли пришла мода на садовые ромашки?

Но в гробницах Египта ни разу не находили пиретрум. С другой стороны, в их большей части и вовсе шаром покати из-за веков разора и вандализма. Диоскорида (3-154) горький отвар пиретрума с розовым маслом – верное средство от боли и жара, от любой заразы.

Он давал его и от желтухи, и от камней в почках, а в форме сидячей ванны советовал для лечения дамских недугов. Имя "амаракон" было дано этой ценной ромашке за яркий остро-яблочный аромат. А в Египте аромат – дар богов. Уж при греках-то там знали розовое масло. В римскую эпоху – тем более.

И можно было бы сварить что-то в духе рецептов Диоскорида, тем более что он сам записал формулы духов из Египта. А златоцвет египтяне лелеяли за тысячи лет до постройки виллы Ливии. У Диоскорида он, к слову, был упомянут как салатное растение (4-58), ведь он не горек, а похож по вкусу на сельдерей.

Но египтяне были фанатами латука, портулака и кресса, а золотой цветок Солнца был им нужен и важен для эстетики.

https://vk.com/album-163387644_301172973

Источники:

Буриан Шелли. Цветы Рэ: цветочный прототип и солярная символика розеток в искусстве Египта/Flowers of Re: The floral origins and solar significance of rosettes in Egyptian art. By Shelley Burian. Master of Arts Art History. B.A., First Honors, McGill University, 2011

Кантор Х.Дж. «Растительный орнамент: его происхождение и развитие на Древнем Ближнем Востоке. Глава 4-я: розетки»/Helene J. Kantor - Plant Ornament in the Ancient Near East, Chapter IV: Rosettes. Copyright © 1999 Oriental Institute, University of Chicago, Revised: August 11, 1999

Якш Гертруда, доктор наук, магистр философии. «Избранные изображения растений на текстильных изделиях Египта эпохи поздней античности». Дипломная работа. Руководитель проекта профессор Университета Вены доктор Рената Пиллингер Вена, февраль 2012 год.

Манниш Лиз, профессор египтологии Копенгагенского Университета. Травы Древнего Египта/An Ancient Egyptian Herbal Paperback University of Texas Press, 1989 by Lise Manniche.. А последнее издание от 2006 г.

Вельдмейер Андре Дж. Обувь Тутанхамона. Исследования древнеегипетской обуви/Veldmeijer Andr; J. Tutankhamu's fotwear. Studies of Ancient Egyptian Footwear. With contributions by: Alan J. Clapham, Erno Endenburg, Aude Gr;zer Fredrik Hagen, James A. Harrell, Mikko H. Kriek, Paul T. Nicholson, Jack M. Ogden & Gillian Vogelsang-Eastwood. Published by Sidestone Press, Leiden ISBN 978-90-8890-076-1. © 2011 Andr; J. Veldmeijer

Хеппер Найджел. Цветы фараонов. Ботанические сокровища Тутанхамона. 2-е издание, 2009 г./Hepper F Nigel. Pharaoh’s Flowers. The Botanical Treasures of Tutankhamun. Second Edition © F Nigel Hepper, 2009 First edition published in 1990 by HMSO on behalf of the Board of Trustees of the Royal Botanic Gardens, Kew. Published by KWS Publishers, 2009 Chicago, Illinois. USA

Гриффит Ф., Томпсон Герберт. Демотический магический папирус Лондона и Лейдена. Лондон, 1904 г./Griffith F.L., Thompson H. The demotic magical papyrus of London and leaden. London. H. GREVEL & CO.

Диоскорид Педаний «О лекарственных веществах»/Dioscorides De materia medica © Tess Anne Osbaldeston First published in 2000 ISBN 0-620-23435-0 Printed in 12/14 Zapf Calligraphic [Palatino] Published by IBIDIS PRESS cc PO Box 81169 Parkhurst Johannesburg South Africa 2120

Ванин С.И. Сады и парки Древнего Египта и Ассиро-Вавилонии. «Природа» № 5, 1938

Черезов Е.В. Техника сельского хозяйства в Древнем Египте, г. Черновцы 1969 г.

Захран М. А. Уиллис А. Дж., Магистр гуманитарных наук. «Растительность Египта», 14 мар. 2013 г./M.A. Zahran, A.J. Willis The Vegetation of Egypt Springer Science & Business Media, 14 march. 2013 г.

Дудченко Л. Г., Козьяков А. С., Кривенко В. В. Пряно-ароматические и пряно-вкусовые растения: Справочник / Отв. ред. К. М. Сытник. — К.: Наукова думка, 1989.

Феоктистова Н.Ю. Золотой цветок императора Японии. Газета «Биология». № 33/2003

Золотницкий Н.Ф. Цветы в легендах и преданиях. Москва 1913.

Энциклопедия "Жизнь растений" в 6-ти томах / Гл. ред. чл.-кор. АН СССР, проф. Ал. А. Фёдоров. — М.: Просвещение, 1981 г. Под ред. академика А. Л. Тахтаджяна.