Древнегреческая богиня и генерал Филипсон

(малоизвестные страницы истории Примиусья)
Есть в нашем районе село, с не совсем привычным названием. Латоново – созвучно с подмосковными мотивами, с названиями сел средней полосы России, как-то Завидово Солнцево или Коньково.  И мало кто знает, что до революции село называлось чуть чуть по другому, хотя тоже не совсем привычно -Латона. Почему такое название получило село? С другими селами в округе все ясно и понятно. Греко-Тимофеевка- основатель Тимофей Греков зять самого Платова герой войны с Наполеоном.  Другой герой войны 1812г Карпов Аким Акимович назвал с. Марфинку, именем  своей жены. Понятно название Григорьевки. Принадлежала слобода Григорию Иловайскому, опять же отличившемуся в сражениях с французами. Денисов Адриан Карпович атаман войска Донского , в честь свое матери назвал принадлежавшее ему имение Анастасиевкой.
 А Латона? Самое интересное в том, что больше в России населенных мест с таким названием нет. Две легенды, которые рассказывают жители села, объясняя названия, кажутся не убедительными. По одной из них помещик, встречая  купленных крестьян и прибывших из центральных районов России,  заметил на переселенцах одежду в заплатках и назвал их «латаные». Вот эта фраза якобы дала название селу. По другой версии помещик проиграл свое село в лото и тот, кто выиграл, дал название Латоново. Первая версия отпадает по той причине, что первыми жителями  деревни Латоны были крестьяне слободы Большекирсановки. После смерти матери, а затем и приемного отца атамана Платова Большекирсановка перешла в наследство  генералу Кирсанову в 1818г. А в 1842г Кирсанов принимает решение основать новое поселение, куда переселяет часть жителей и Большекирсановки и Малокирсановки. Часть фамилий,  современных жителей этих сел до сих пор звучат одинаково. Но уже в 1843г Кирсанов покупает крестьян в средней полосе России и переселяет их уже в подготовленное к жизни село с оригинальным названием Латона. В лото Кирсанов это село не выигрывал, а был просто его основателем.
 И тут нам без личности основателя села, давшему столь не обычное название, не обойтись. Хрисанф Павлович Кирсанов сам по себе личность оригинальная. Приемный сын атамана Платова и внук войскового судьи Мартынова. Вся его жизнь посвящена службе России и донскому казачеству. Воевал с турками, воевал с французами. Георгиевский кавалер, удостоен других боевых наград Российской империи. Личный адъютант Аракчеева. Командовал атаманским казачьим полком. Во время пребывания императора Александра I в Таганроге состоял в его свите. Всю эту информацию о знаменитом казаке Кирсанове можно прочесть в его военном формуляре. Написаны они сухими штампованными фразами, но полностью характеризуют генерала как человека военного. Однако была у него и гражданская, и личная жизнь. Вот о ней то мы знаем не так уж и много. Но сначала нам предстоит выяснить, что значит название Латона? На этот вопрос вам ответит любой историк. Латона — в древнегреческой мифологии возлюбленная верховного бога древних греков Зевса вне брака, мать близнецов Аполлона и Артемиды. Грешил, оказывается  главный греческий бог, имел незаконнорожденных детей. Чем и создавал проблемы для своей возлюбленной. Законная жена Зевса при любой возможности старалась насолить любовнице мужа.  Естественно возникает вопрос, причем тут генерал Кирсанов и каким боком древнегреческий миф касается названия, основанного им поселения? Найти ответ на этот вопрос помогли нам воспоминания французской  писательницы Адель Оммер де Гелль, которая вместе со своим мужем французским  консулом в Одессе в 1839г посетила г.Таганрог. И не просто посетила, но и побывала в гостях у генерала Кирсанова. Из воспоминаний выяснилось, что у законной жены генерала Надежды Петровны в девичестве Иловайской детей не было, а жил генерал не праведно. Имел вторую незаконную, но любимую жену простую крестьянскую девушку. Вот она то и родила Кирсанову двух дочерей. Встретил он свою возлюбленную , по всей видимости ещё в юности когда жил в имении своего отца Большекирсановке. Ну прям как в древнегреческом мифе. Разница лишь в том, что обе женщины жили в мире и согласии. Заботясь о свой любимой женщине и дочерях , на закате свой жизни  генерал принимает решение основать ещё одно населенное место и дает ему название Латона намекая на то, что его личная жизнь чем то схожа с древнегреческим мифом! В 1847г через пять лет после основания Латоны генерала не стало. И Милую Кирсановку и Латону унаследовала Варвара Наумовна Морская. Именно так звали любимую женщину генерала Кирсанова.
        Ну а теперь как в истории Латоны объявился генерал и сенатор Российской империи Григорий Иванович Филипсон.  А дело обстояло так. Начиная с  1835г, после окончания Академии Генерального штаба, профессиональный военный капитан Григорий Филипсон отдавал все свои силы и энергию покорению Кавказа. Участвовал в нескольких экспедициях против горцев, за проявленное мужество и героизм получил  боевые награды. В 1845г Филипсон назначается начальником штаба Кавказской армии с присвоением звания генерал-майор. Дабы лишить военной поддержки мятежных горцев Турцией со стороны Черного моря на Филинсона возлагается ответственность обустройства береговой оборонительной линии. Именно стараниями Филипсона укрепляется Керчь и бывшая турецкая крепость Анапа, вновь созданные города Новороссийск и Сочи, Туапсе и Геленджик, Пицунда и Гагра. Находясь в Керчи Филипсон, через банки Таганрога осуществляет закупку необходимого оборудования для укрепления береговой линии. Ему часто и подолгу приходится бывать в Таганроге. Здесь то, он и встретил дочь генерала Кирсанова Надежду, которая и стала его женой. Надежда Кирсановна Кирсанова младшая  дочь генерала родилась в 1811г, и была названа в честь законной жены генерала. Супругам Филипсон пришлось ещё несколько лет пожить и в Керчи, и в Ставрополе, и в Тифлисе, пока Григорий Иванович, не разделявший взгляды своего руководства по обустройству Кавказкой оборонительной линии, не подал в отставку. У Филипсонов началась новая гражданская жизнь. А прибыли они жить в Латону, после смерти свое матери Надежда Кирсановна, теперь уже Филипсон унаследовала это имение. И занялся генерал Филипсон обустройством своего имения. Именно он построил отличный барский дом на берегу речки Сарматки,  посадил большой сад и парк. Часть парка ещё сохранились до наших дней, местные жители эту рощицу так и называют «панский сад». Жаль не сохранился ни «панский» дом , ни купальня выложенная пиленым ракушечником на берегу Сарматки. Осталась только криница обложенная таким же ракушечником и расположенная прямо напротив латоновского стадиона. Пять лет прожила чета Филипсон в Латоне, именно здесь у них родились две дочери.  Но начиналась Крымская война, англо-французские эскадры подобрались не только к Севастопалю но и к нашему Таганрогу. Генерал Филипсон опять был востребован Родине. Его назначают наказным атаманом Черноморского(Кубанского) войска. После окончания войны семья Филипсон уже в свое имение в области войска Донского не возвратилось В 1861г генерал Филипсон с семьёй поселился в Санкт-Петербурге и был назначен сенатором Российской империи Имение было продано. В барском доме поселился новый владелец Подковыров. Но это уже другая страница истории села Латоново названного его основателем в честь древнегреческой богини Латоны. 


 Из воспоминаний Г.И.Филипсон
«Из Ставрополя я отправился в Таганрог вместе с женою. Мы согласились, что она пробудет у матери до моего возвращения из Петербурга. В Таганроге я пробыл только два дня. Не думал я, что прощаюсь навеки с моей добрейшей, кроткой, святой тещей. Из Таганрога я приехал в Петербург на перекладной в семь дней, по ужасной распутице. От бессонницы, непогод и разных невзгод, лицо у меня раскраснелось и опухло, глаза блестели, как в лихорадке. Я немедленно явился к дежурному генералу Игнатьеву и военному министру. Последний притворился, что меня не узнал. Он сказал полушутя, что в свидетельстве, которое я представил при прошении об отпуске, были написаны такие отчаянные болезни, что он скорее ожидал узнать о моей смерти, чем [113] видеть меня таким полным и красным. Я доложил, что это было от того, что я прискакал по распутице в семь суток. Кажется, это было им доложено и Государю. Князь Чернышов взял от меня все бумаги и приказал ожидать уведомления, когда Государю угодно будет меня принять.
Полагая, что мое пребывание в Петербурге будет очень непродолжительно, я остановился у Петра Львовича Соболевского, в доме Главного Штаба. Он управлял канцелярией дежурного генерала Главного Штаба и другой канцелярией для составления всеподданнейших докладов по Военному Министерству. Он знал всех людей и обычаи и мог быть мне особенно полезен.»
Обратите внимание на фамилию Соболевский…у Петра Львовича был родной брат Павел Львович Соболевский с которым Филипсон был очень дружен. После смерти Кирсанова Малокирсановку  унаследовала Варвара Наумовна Морская которая продала имение затем в 1849г своей дочери Екатерине  Соболевской …я думаю что Филипсон женился на младшей дочери  Кирсанова, а его друг и сослуживец Соболевский женился на старшей дочери …а уже Соболевская продала имение Елизавете Владимировне Галл  урожденной Михалковой двоюродной бабушке сочинителя гимна Советского Союза  да и России тоже,  кстати муж Михалковой Галл был проф.военным  и пересекался и с Филипсоном и с Соболевским.
«Из Ставрополя я отправился в Таганрог вместе с женою. Мы согласились, что она пробудет у матери до моего возвращения из Петербурга. В Таганроге я пробыл только два дня. Не думал я, что прощаюсь навеки с моей добрейшей, кроткой, святой тещей. Из Таганрога я приехал в Петербург на перекладной в семь дней, по ужасной распутице. От бессонницы, непогод и разных невзгод, лицо у меня раскраснелось и опухло, глаза блестели, как в лихорадке. Я немедленно явился к дежурному генералу Игнатьеву и военному министру. Последний притворился, что меня не узнал. Он сказал полушутя, что в свидетельстве, которое я представил при прошении об отпуске, были написаны такие отчаянные болезни, что он скорее ожидал узнать о моей смерти, чем [113] видеть меня таким полным и красным. Я доложил, что это было от того, что я прискакал по распутице в семь суток. Кажется, это было им доложено и Государю. Князь Чернышов взял от меня все бумаги и приказал ожидать уведомления, когда Государю угодно будет меня принять.
Полагая, что мое пребывание в Петербурге будет очень непродолжительно, я остановился у Петра Львовича Соболевского, в доме Главного Штаба. Он управлял канцелярией дежурного генерала Главного Штаба и другой канцелярией для составления всеподданнейших докладов по Военному Министерству. Он знал всех людей и обычаи и мог быть мне особенно полезен.»- это тоже из воспоминаний  Филинсона. Теща генерала и есть незаконная жена Кирсанова.

«С большой радостью обнял я мою жену после трехмесячной разлуки. Мы пробыли в Таганроге с неделю и отправились в Ставрополь. Перед отъездом ко мне приехал Д. Д. В., Таганрогский Грек, человек богатый, женатый на сестре известного откупщика и миллионера Бенардаки. Дмитрия Дмитриевича все знали за человека обязательного и услужливого, когда нужно занять денег. Эту дружескую услугу он оказал моей жене, когда ей понадобились деньги на похороны матери, после которой, конечно, ни гроша не осталось. Он дал ей 3 тыс. рубл. сер. (как он говорил) не своих денег и потому принужден был согласиться на невыгодные условия займа, а именно 25% в четыре месяца, т. е. 75% в год. Теперь В. приехал великодушно предложить, чтобы я заплатил капитал, а он отбросит проценты, которые он из патриотизма назвал не Греческими, а Жидовскими. Я заплатил тысячи две, а остальные обещал выслать немедленно по приезде в Ставрополь, что и исполнил; но, отправляя деньги, я снова сделал рассчет и увидел, что В. обсчитался на 13 р. 50 к., которые, конечно, я внес в рассчет особою статьей. Этот поступок мой так тронул Грека и показался ему так великодушен, что он долго всем рассказывал о том, как я мог воспользоваться его 13 рублями и того не сделал. Думаю, что не менее дивилась и остальная Греческая братия. Я вспомнил это пустое обстоятельство для того только, чтобы дать понятие о том, как эти Греческие и Еврейские пьявицы высасывали кровь из жителей Новороссийского края. Правда, что тогда не было в Таганроге ни одного банка; теперь (1877 г.) их там более пяти, занять деньги всегда можно на менее тягостных условиях; но это-то удобство, вместе с другими причинами, и разорило край окончательно. Западный Европеец этого не поймет; но нам, знающим нравы и обычаи Российского дворянства, это слишком ясно.
текст воспроизведен по изданию: Воспоминания Григория Ивановича Филипсона // Русский архив, № 3. 1884