Именем Космоса. Часть 3. Глава 16

Глава XVI

 

Прилетев на Луну, экипаж «Меридиана» собрался на пассажирском космодроме. Переговариваясь, парни пошли к катеру. И первым, что увидел Тэад, поднимаясь на борт, был обращённый на него внимательный взгляд Джоанны и загадочная улыбка на её губах. Тэад не отвёл взгляда, кивнул – зло, давая понять, что ничего хорошего он ей не обещает, и прошёл на свободное место.

Парни увидели произошедший между ними короткий обмен информацией, но, только оказавшись на «Меридиане», подступились с расспросами. Тэад молчал, но Володя в нескольких словах изложил, что устроила на трапе «Грозы» эта женщина.

Дали старт, тойеры пошли в сопровождение. На этот раз их маршрут оказался довольно коротким – лайнер шёл до Хатамахи. Тойеры разместили на её естественном спутнике. До старта было несколько часов, и экипажи покинули тойеры, чтобы немного размяться.

– Мы с такой службой скоро облетим всю Галактику – что ни вылет, то куда-нибудь в новое место, – сказал Поль.

Они пересекли космодром, зашли в таверну возле посадочного поля. Здесь были помещения для «воздушников». Парни отключили защитные поля на скафандрах, заняли столик, взяли меню. За несколько часов перелёта они успели порядком проголодаться.

Каждый выбирал что-то на свой вкус, проводил пальцем по названию блюда и вынимал заказ из приёмника под прозрачной крышкой стола. За соседними столиками стали собираться другие экипажи их отделений, и за одним расположилась со своим экипажем Джоанна.

Девушки ели, Джоанна сидела лицом к экипажу Тэада, с улыбкой накручивая локон на палец.

Тэад поморщился. Алексей проследил за его взглядом.

– Что за глупые игры, – пробормотал он.

Но Уил придерживался другого мнения:

– Ты просто единственный, кто на неё не смотрит, Тэад, вот ей и обидно. Она ведёт себя, конечно, примитивно, но она же просто тебя не знает. Нечасто встречаются такие однолюбы, как вы с Володькой.

– Может быть, и примитивно, – заметил Поль, – но попробуйте-ка от неё теперь отделаться. Она женщина, и поэтому мужчина ничего не может ей сделать.

– А она и пользуется, – зло сказал Володя.

– Именно, – подтвердил Уил, – и поэтому она великолепна.

– А остальные девчонки из её экипажа? – спросил Алексей. – Вы их знаете?

– Только штурмана, – сказал Уил. – Вон та симпатичная мордашка, смугленькая, в стол смотрит.

– Я всех знаю, – сказал Поль. – Они, в принципе-то, хорошие девчонки, только командует у них стерва.

Алексей кивнул.

Лайнер сопровождали три пополненных тойерных отделения – семьдесят пять экипажей, почти четыреста человек, в основном «воздушники». А другого места для этой атмосферной группы у принявшего их космодрома не было. Поэтому экипажи быстро ели и вставали, чтобы уступить место другим. Народ собирался около стойки, становилось тесно и шумно. Экипаж «Меридиана» тоже постарался побыстрее встать. Их окликнули знакомые.

Здесь все друг друга знали. Люди подходили, разговаривали, многие оборачивались к стойке, брали напитки. Тэад, тоже повернувшийся за стаканом, к своей досаде снова увидел около себя Джоанну. Она тихо рассмеялась и откинулась на поверхность стойки. Тэаду захотелось дать ей пощёчину. Он посмотрел вокруг, отвернулся и, включая на ходу силовое поле, вышел из таверны.

;

Они вернулись на Луну в эти же сутки. Нападений не произошло, и экипажи известили о тренировке. В образовавшемся перерыве парни вскрыли продовольственные пайки, перекусили, потом разложили кресла и вытянулись, не сходя со своих мест.

– Дополнительные тренировки – это всё-таки зверство, – пожаловался Уил. – Ну кто придумал, что у нас ещё есть силы и внимание на это после такого перехода?

– Не хочешь тренировок сразу, отдай под них свои выходные, – предложил Володя. Когда переход получался мирный, как сегодня, Уила по очереди подменяли за пультом все члены экипажа, и нагрузка распределялась примерно поровну.

Алексей поглядывал на экраны внешнего обзора. В ряду своего отделения он нашёл «Коралл» и наблюдал за ним. Когда люк «Коралла» открылся, он легко поднялся с места и погасил часть экранов «Меридиана»:

– Я скоро.

– Куда ты? – лениво спросил Уил.

– Пройдусь немного.

Держась под тойерами, чтобы не слишком бросаться в глаза находящимся на борту экипажам, он быстро прошёл к «Кораллу». Но вопреки ожиданию, оттуда никто не появился, хоть внешний люк оставался открыт. Только тогда Алексей сообразил, что кто-то вышел, пока он шёл сюда, и на встречу он опоздал. Он остановился, не зная, подняться на борт или отложить свой разговор до другого раза.

В это время внешний люк закрылся, и через пять минут открылся снова, выпуская девушку. Она спустилась к Алексею:

– Здравствуйте. Вы к нам?

Алексей узнал её. Он переступил и сказал сухо:

– Позови своего командира.

– Она ушла, – негромко ответила девушка.

– И когда придёт?

– К старту успеет. А что?

– Есть разговор. А ты – штурман? Нелли, если не ошибаюсь?

– Нелли. Ты знаешь?

– На одном же космодроме, – усмехнулся Алексей. – Я –Алексей Перун, связист с «Меридиана».

– С «Меридиана»? – повторила девушка.

– Пройдёмся, – сказал Алексей.

Она послушно пошла рядом с Алексеем между двумя рядами тойеров. Алексей кашлянул и заговорил:

– В общем, так, скажи этой своей начальнице, чтобы она оставила Тэада в покое! Кого угодно бы задевала, но не его!

– Почему? – чуть усмехнулась Нелли.

– Он женат. У него двое детей – по два месяца отроду. Не страшно таких крох без отца оставить?

– Ну, если ему семья нужна, то навредить Джоанна не сможет.

– Семью разрушить – может быть, и нет. А навредить – легко. Словом, передай ей, что я тебе сказал. Не остановится...

– И что ты сделаешь? – по-прежнему негромко спросила Нелли. – Драться с ней станешь? На дуэль вызовешь?

– Разумеется, нет. Но жизни хорошей на нашем космодроме вам тогда не будет. Не любят у нас этого.

Девушка остановилась, посмотрела на Алексея.

– Я поняла, – сказала она.

– Пойдём, провожу назад.

– Спасибо, я найду дорогу.

Она отступила от Алексея и пошла в обратную сторону. Алексей остался на месте, испытывая странное чувство совершённой ошибки. Но он ещё не разобрался, в чём она, и не догнал девушку. Нелли поднялась по трапу и вошла в переходник.

Когда он вернулся на «Меридиан», Тэада на борту не было.

– А где командир?

– Ушёл следом за тобой, – сообщил Поль. – Я даже думал, тебя догонять. Так вы не вместе?

– Нет. Куда он мог пойти? На экранах его нет?

Алексей включил ближние экраны, стал осматривать космодром. Уил приподнялся из кресла и присоединился к Алексею.

– Да вон же он. Движется к отделу снабжения. И не один. С женщиной... Это кто – Джоанна?

К экранам поднялся Поль.

– Да, – подтвердил он и выключил экраны.

;

 Тэад увидел Джоанну на экранах «Меридиана» и вышел ей навстречу. Она остановилась – похоже, предполагала, что встретится с ним.

– Пойдём, побеседуем, – коротко сказал Тэад.

Они пошли рядом, Тэад молчал, и Джоанна, заинтригованная, молча ждала, что будет. Путь оказался неблизким. Тэад свернул к топливным цистернам. Вернувшиеся с вылета тойеры успели уже заправить, и здесь было пустынно.

Убедившись, что никого нет поблизости, Тэад довольно грубо взял женщину за плечо и прижал её к опоре топливной цистерны.

– Слушай ты, крошка, – выдохнул он. – Совсем заигралась и хочешь неприятностей? Так игрушки остались в твоей детской, а последние игры кончились на мирном космодроме. Здесь армия.

– Кончились? – рассмеялась Джоанна. – Нет, люди играют всю жизнь. Я играю в львицу, ты – в Донкихота. Хорошая роль. Но трудная.

– Нет, малышка, ты ошибаешься, – ещё сдерживаясь, выговорил Тэад. – Играют те, кто не сумели вырасти. А у меня семья. И тебе свои фокусы придётся прекратить, иначе...

Джоанна улыбнулась, уверенная в своей безопасности.

– Иначе – что? Что ты можешь мне сделать?

– Ты пришла в мужской коллектив, в армию. И хочешь быть с нами на равных?

– Женщина имеет на это право.

Тэад прислонился к перекладине опоры, размахнулся и ударил Джоанну под подбородок. Он знал, что, защищённой силовым полем скафандра, он не причинит ей вреда и боли, но у них были разные весовые категории. Голова Джоанны запрокинулась. При низкой лунной гравитации женщину откинуло назад и от полученного ускорения она врезалась спиной и затылком в соседнюю опору. Она не могла удариться, но чувство, словно попала в скафандре под пресс, было неожиданным и неприятным. Она успела ухватиться рукой за опору и встала, ошеломлённо глядя на Тэада.

– А это не по-мужски, – попробовала усмехнуться она. – Поднять руку на женщину?

– Руку я на тебя подниму, когда в следующий раз окажемся вместе на Земле, так что избегай таких ситуаций. Ещё раз посмеешь влезть в мою семью – и тебе будет плохо. Я шутить не умею. Ясно тебе?

– Семья? – сказала Джоанна.

– Иди, пока я снова не придал тебе ускорения – львица!

;

Он вернулся на «Меридиан», взгляды экипажа обратились к нему. Тэад посмотрел на Алексея:

– Ну, – спросил он, – и где ты был?

Алексей отчего-то смутился и встал.

– Пытался объяснить этим дамам, чтобы оставили тебя в покое.

Тэад невесело улыбнулся:

– Помогло?

– Сам не знаю.

– Так вот, на будущее. С такими проблемами я буду справляться сам. Не надо посредничества.

Алексей поднял голову:

– Да?

– Мы объяснились с Джоанной. Больше она не приблизится.

– Ты уверен?

– Что ты ей сказал? – заинтересовался Поль.

Тэад покачал головой:

– Тебе, Поль, это не подойдёт. Пусть останется между нами.

;

Во время тренировки Алексей понял, что ему всё ощутимее становится не по себе. Как связист он был не слишком занят в учебном бою и поневоле отслеживал действия «Коралла», оценивая работу штурмана. Он служил на тойере с восемнадцати лет – почти с момента формирования экипажа и знал, по каким критериям оценивается хороший штурман.

Когда тренировка была закончена, и тойеры пришли на космодром, он первым выбрался из своего кресла.

– Вы езжайте сегодня без меня. Я со следующим катером, – торопливо сказал он экипажу.

Девушки спустились по трапу «Коралла» вместе. Алексей ждал их внизу.

– Я заберу вашего штурмана на некоторое время, – обратился он к Джоанне.

Нелли посмотрела удивлённо.

– Мы подождём на стоянке, – сказала ей одна из девушек.

Нелли и Алексей остались вдвоём. Нелли молчала. Алексей помедлил, сказал неловко:

– Кажется, я был груб с тобой. А ты ведь, в общем-то, ни при чём. Извини.

Она стояла, глядя под ноги, на тёмное покрытие космодрома.

– Из-за вашей командирши я ко всем вам отнёсся предвзято.

– Ты и к ней отнёсся предвзято, – сказала Нелли. – А в ней есть и хорошее.

– Да звёзды с ней, – сказал Алексей. – Я наблюдал за вами на тренировке. Ты хорошо летаешь.

– Да? Спасибо.

– Ты летала где-то ещё? Ты не из училища?

– Из училища. У нас только Джоанна с опытом.

– Космос с ней, – снова сказал Алексей. – Расскажи лучше о себе. Почему ты в Эскадре?

– А ты? – спросила Нелли.

– Я? Да Бог его знает. Я люблю Космос, движение, корабли. Люблю принимать информацию из бешеного многоголосья эфира. Мне нравится, что польза от меня есть. Когда видишь, как пираты бросают добычу и разбегаются – это здорово. Здорово, что мы можем помочь «мирному» Космосу. Ну, и пиратам показать, что верх не за ними – это тоже хорошо. А то обнаглели. Кроме того, экипаж у нас – такие парни! Каждый.

– Да, ваш экипаж знаменитый, – тихо сказала Нелли. – Мы сначала видим, что вас поставили вместе с нами, ну и думаем, штрафники. А потом посмотрели, как вы летаете, с людьми пообщались – оказалось, герои.

– Мы не герои, просто летаем давно. Может быть, один у нас герой. А остальных просто не проверяли.

– Один? Ваш Тэад?

– Нет, его брат, Володька Клён.

– Почему он герой?

– Да было одно дело... Хочешь, расскажу?

Они пошли рядом по космодрому.

Ушёл один катер, потом другой. Девушки не дождались Нелли и улетели с третьим. Алексей рассказывал, как в прошлом году они попали всем экипажем на Терцию и вырвались оттуда благодаря помощи пиратского главаря.

– Нет, вы все герои, – дослушав, сказала Нелли. – И этот ваш Володя, и вы, и женщины.

Тогда Алексей повторил свой вопрос. Нелли смутилась:

– Мне нечего рассказывать. Я ничего такого храброго не совершала, и экипаж у нас новый, ничего ещё нет на нашем счету.

– И всё-таки? Почему твои близкие разрешили тебе служить в СГБ?

– Некому запрещать.

– Как? – растерялся Алексей. – А родители?

– У меня их нет. Мама погибла в Космосе. Пират напал на неё, чтобы захватить корабль. Она погибла в перестрелке.

– А отец? – спросил Алексей, охрипнув от неловкости.

– Он ушёл от нас, когда мы были ещё маленькими.

– И с кем ты росла?

– С бабушкой и дедушкой. И с братом.

– А брат – он старший?

Она посмотрела на Алексея:

– Да.

– И где он сейчас? Кто?

– Он в СГБ, линкоровец.

– И... И как он относится к тому, что ты на тойере?

– Говорит: служи.

Они помолчали. Алексей не знал, что тут можно сказать. Будь у него сестра, он не пустил бы её в СГБ. Но опять же, это было её право – мстить за свою потерю и свою боль, как мстил Володя.

– А отец что же? – спросил он неловко.

– Что? У него другая семья. Там тоже дети. Только не его, той женщины.

Нелли усмехнулась и сменила тему:

– А Джоанна расспрашивала меня, зачем ты приходил.

– Ты сказала?

– Нет. Она не поймёт. Но пусть ваш командир не переживает, он нужен ей только для коллекции. Добьётся своего, сразу потеряет интерес.

Алексей рассердился:

– Ну и дрянь!

Нелли пожала плечами:

– Нет, просто женщина.

– Просто? Значит, и ты такая?

– При чём тут я?

– Ну, ты ведь тоже интересовалась у Джоанны Тэадом.

Нелли вспыхнула:

– Я никогда не интересовалась вашим командиром! И никем другим тоже!

Теперь усмехнулся Алексей, хоть ему было нестерпимо жалко эту девушку. Но он решил, что она по-женски ломается.

Она вскинула голову, возмущённо посмотрела ему в лицо и сказала отчаянно:

– Мне всё равно! И не ходи со мной по космодрому – что попало обо мне подумают!

Она резко развернулась и ушла. Алексей остался стоять, снова называя себя дураком.

;

* * *

Кильрата увели. Чиль и Майран остались вдвоём.

Майран стоял у окна – напряжённый, закаменевший. Чиль подошёл.

– Ну, что?

Майран молчал. Он снова и снова переживал слова Кильрата. Чиль смотрел ему в лицо. От нестерпимой боли у Майрана темнело в глазах, его зубы были сжаты, дыхание прерывалось. Энергии вокруг него бушевали.

– Ты понимаешь, – сказал Чиль.

Майран кивнул. Нельзя было повестись на шантаж Кильрата. Даже если допустить, что всё-таки произошло невозможное и Капитан жив, то он предпочёл бы умереть, чем дать Кильрату  одержать верх. Но как это было страшно!

– Я хочу заставить его говорить! – сказал Майран, едва выговаривая слова и удерживая рвущийся наружу крик.

Но нельзя было против воли Кильрата вскрыть его память, чтобы получить информацию – даже если от этого зависела жизнь Даргола.

– Капитан сказал бы, что мы в плену у собственной морали, – чуть усмехнулся Майран.

– Он сам не был от неё свободен – поэтому и стал личностью высоко духовной. Кильрат свободен от любых моральных законов – и от его души ничего не осталось, для неё уже не будет следующего воплощения.

– Он живёт последний раз?

– Да.

– Я хочу знать, что с Капитаном! – почти закричал Майран. Он осёкся и только теперь открыл глаза, посмотрел на Чиля. Его голос зазвучал ровнее: – Ты считаешь, мне не надо было вмешиваться? Без меня ты лучше выспросил бы у него всё, что нужно?

– Едва ли. О судьбе Капитана он не скажет ни мне, ни самому Великому Космосу.

– Как его задержали? Почему Стерси сказала, что его личность не установлена?

– Наводку дал Энтлэс. Но Кильрат последнее время собирает вокруг себя пиолов. Для собственной безопасности.

Майран кивнул – он знал об этом. При Капитане пиолов на Терции было немного – чужая опасная атмосфера их не привлекала. И Кильрат выделялся. Желающие свести с ним счёты были всегда, а теперь он восстановил против себя даже бывших сообщников, помогавших ему прийти к власти. Пиолы, которых он привлекал к себе, должны были маскировать его – в толпе легче потеряться.

– На ограблении, где задержали Кильрата, в плен попали ещё несколько пиолов, – продолжал Чиль. – Но кое-кто успел уйти до подхода СГБ. Есть ли среди задержанных Кильрат, было неясно.

– А стериоснимки, опознание по биоструктурке? – спросил Майран. – На Кильрата в СГБ все данные!

– Проводивший задержание экипаж передал его без опознания. Пленных привезли сразу на Удегу, и Гепард забрал их к себе. При регистрации опознание не было проведено.

– Почему?

– Его провёл ты.

– То есть? Ты разговаривал в этом кабинете с пиратом, не зная, кто он такой?

– Да.

– Не понимаю!

– Ты хотел встретиться с экипажем рельтера, упустившим Кильрата в июле. Ты ещё не сделал этого?

– Не успел.

– Договоришься о встрече, сообщи мне. Я полечу с тобой.

– У тебя будет на это время?

– Надо найти. Мне нужно кое-что понять.

– Тебе? – переспросил Майран. – Ведь ты лаурк!

– А что, мы не такие же люди, как все остальные? – чуть усмехнулся Чиль. – Кстати, сейчас будет ещё одна встреча. С личностью, так же хорошо тебе известной.

– Да? – быстро спросил Майран. – С кем?

– С Лок-Ланом.

– Он тоже здесь?

– Да.

– Могу я присутствовать?

– Можешь.

– А провести допрос?

;

Увидев Майрана, Лок-Лан встал на пороге и не сразу сдвинулся с места.

Он прошёл, держа равнение на Майрана, сел, почти упал в кресло – и только тогда вспомнил, что нужно хотя бы убрать с лица выражение крайнего шока.

Майран подошёл к столу Чиля, сел в его кресло. Чиль расположился в кресле рядом. Решив, пока это будет возможно, придерживаться официальности, Майран поздоровался.

– Моё имя – Майран Ланг. Первый допрос проведу я. Это – Чиль Энармо, он будет присутствовать при допросе. Ваше имя – Ко;ртэ Со;рха?

– Меня давно так не называют, – обозлённо ответил Лок-Лан. Было время, он допрашивал Эсгебешника в фолкоме. И Судьба захотела вернуть ему это – Эсгебешник присутствовал на допросе, который устроил ему Капитан. Казалось бы, ситуация исчерпана, но Судьба пошла ещё дальше, и теперь уже Эсгебешник, сам, если рассуждать здраво, бывший пират, оказался в роли следователя в СГБ. Театр абсурда. Лок-Лану нужно было время, чтобы это осмыслить.

Если Кильрат за годы своего пиратства время от времени оказывался в СГБ, то Лок-Лану бывать здесь не доводилось. Он был подавлен и всё ещё не осознал до конца того факта, что его свобода и пиратство остались, кажется, в прошлом.

– Так меня будет допрашивать не этот лаурк, а ты, Эсгебешник?

– Эсгебешник, как видите, – чуть усмехнулся Майран.

– Эсгебешник – и с Капитаном?

– Он – со мной.

– Что, работал на СГБ?

– Капитан всегда стоял выше того мирка, в котором прозябают негодяи разного пошиба. Даже вы, иркмаан, не можете этого не признать.

Лок-Лан передёрнулся.

– Что, Эсгебешник, каково оно – говорить мне «вы» после нашего общения в фолкоме?

– Это нетрудно в отношении пленного, – парировал Майран. – Итак...

Майран назвал даты рождения Лок-Лана, основные факты его биографии, время, в течение которого тот пиратствовал. Он знал это ещё со времён работы на Терции, когда Гепард собирал по его просьбе информацию о ближайшем приспешнике Кильрата.

Владеть собой Лок-Лан, конечно, умел, но только по-любительски. Осведомлённость Эсгебешника вызывала на его лице целую гамму эмоций. Он был не подготовлен к такой встрече, он ещё не пришёл в себя.

Майран долго не заводил речи о Капитане. Он говорил с напором, быстро чередовал вопросы, не давая подчас Лок-Лану времени обдумать ответы, то и дело проявлял большую осведомлённость, чем сам Лок-Лан. Он намеренно выбирал темы, в которые был хорошо посвящён, чтобы создать у своего противника иллюзию, будто знает обо всём, что происходит в группировке. Он остро чувствовал эмоции своего противника – возможно, Чиль оказывал Майрану какую-то энергетическую поддержку.

Наконец Лок-Лан не выдержал:

– Зачем ты спрашиваешь, если знаешь всё?

– Это формальность, которую нужно соблюсти, – ответил Майран.

– Откуда такая информированность?

– Много источников. Да и Кильрат не запирался.

– Кильрат?

– Что вас удивляет?

Неясное чувство шевельнулось у Майрана в душе. Ему показалось, что удивление Лок-Лана непритворное.

– Он отлично сознаёт, что возвращение в группировку для него уже невозможно. Итак, что стало с Трельдом?

– Тем? Из команды Капитана? Не помню, кажется, погиб ещё в первые дни. Не вышел из фолкома.

– Точнее, был застрелен ночью у костра. С Лэманом?

– Это с которым? С лулом? Чёрт его знает. Он ещё до бунта как пропал, так больше и не появлялся. Говорили, что ты сам же его с собой и забрал, когда сбежал с Терции.

– Со Ставаром?

– Со штурманом Капитана? Тоже погиб, не помню, как.

– Я посоветовал бы напрячь память. От вашей искренности зависит, навсегда вы окажетесь на Тиргме или с последующим правом на возвращение в цивилизацию.

– Это мне-то последующее возвращение? – хохотнул Лок-Лан.

– Почему же нет? Итак, Ставар?

– Сбежал из группировки.

– Тарант?

– Я должен помнить каждого?

– Я спрашиваю только о тех, о ком вы помните, иркмаан.

– Погиб он. Не помню, как. Из команды Капитана в группировке никого не осталось. Те, кто хотели сохранять верность Капитану, сразу после его гибели разбежались по другим группировкам. Которые остались, открестились от него и думали, что обезопасили себя!

– Ну, а что стало хоть с самим-то Капитаном, ты помнишь, Лок-Лан – или и это стёрлось из твоей памяти?

– Его застрелили на твоих же глазах – вся группировка помнит, как ты его бросил.

– А где был ты в это время? – спросил Майран насмешливо.

– На космодроме, командовал артиллерией.

– И что стало с Капитаном потом, ты, конечно, не видел и не знаешь?

– Конечно, знаю! Он три дня лежал за креанитной перегородкой в отсеке у Кильрата.

– Он?

– Его тело, если говорить грамотно.

– Ты видел?

– Все видели – все, кто заходил к Кильрату.

– А потом?

– Что – потом? После стихии Кильрат всё приготовил и похоронил его – на холме за космодромом. Что ещё-то?

– Гроб был открытым?

– Да.

– К телу подходили?

– Да.

– Прикасались?

– Что, в венчик целовать?

– Тело было в скафандре? – спросил Чиль. Они давно уже стояли все трое лицом к лицу.

– Нет.

– Как – нет? – спросил Майран, бледнея.

– Так и нет. Его всего изрешетили в той перестрелке – как хоронить-то в таком виде? А новый скафандр покойному ни к чему, правда?

– Так тело было накрыто?

– Нет. В комбинезоне из тех, что под скафандр.

– Могилу не оскверняли? Не вскрывали, не разворовывали?

– Так драгоценностей на нём не было, и топливный запас группировки он с собой не забирал. А осквернять его могилу – потом от своих же огребаться? Нет, не было такого.

;

Майран снова стоял у окна.

– Ты обратил внимание, Чиль, что Лок-Лан удивился, услышав про Кильрата? Словно их взяли не на одном ограблении.

– Обратил. Но я не могу понять сейчас, что это значит. Скажи мне, Майран, ты подумал в какой-то момент, что в гробу могла быть голограмма?

Майран медленно обернулся.

– Я давно об этом думаю.

– Поэтому так остро отреагировал, что тело похоронили не в скафандре?

– Да. Я подумал, зачем снимать скафандр, если не для того, чтобы оказать помощь. А делать голограмму можно было только после оказания первой помощи – раньше-то тело должно находиться в анабиозе.

– А сейчас что ты об этом думаешь?

– Думаю, что версию с голограммой исключить нельзя. Как по-твоему, Лок-Лан не врёт?

– Нет. Совершенно искренен.

– И в то же время, Чиль, если предположить, что Капитана вернули к жизни, то маловероятно, чтобы Лок-Лан не знал об этом. Он всегда был доверенным Кильрата, и Энтлэс передаёт, что ничего не изменилось. – Майран замолчал. Чиль сказал напряжённо:

– Надо как можно скорее переговорить с экипажем рельтера. Назначь встречу на завтра. Если понадобится, пусть снимут экипаж с дежурств.

– Завтра я не смогу. Фарите здесь, на Удеге, с Дарми. Не вечно же ей нянчиться.

– Отвезёшь Фарите – и сразу назад. Будем разбираться с Кильратом. Он знает всё, что нас с тобой интересует, и надо заставить его говорить.

– Как?

– Ещё не знаю. Но я посоветуюсь с Рльессом. Он умеет работать с пленными. Попрошу помочь кого-нибудь из старших Наставников.

– Что они сделают, если вы, лаурки, читаете в душах, а души у Кильрата практически нет?

– Я подумаю, Майран. К твоему возвращению на Удегу что-нибудь прояснится.

;

В Гепарде Майран вполне освоил науку самообладания, но, возвращаясь в гостиницу, где ждали его Дарми и Фарите, чувствовал, что его выдержки не хватает. Он знал, что не надо говорить о Кильрате Фарите, и в то же время знал, что скрывать такой факт от неё нельзя.

Фарите почувствовала напряжение Майрана, едва он вошёл в комнату. Он не старался ничего скрыть. Подхватил сына на руки, присел с ним к столу.

– Есть будешь? – спросила Фарите.

– Нет. То есть, попозже. Сначала мне нужно кое-что тебе рассказать.

– Что случилось?

– Кильрат арестован.

Фарите села, обмирая.

– Когда?!

– Сегодня.

– Ты видел его? Что он сказал?

– Про Даргола – ничего.

– Где он?

– Его отправили на Тиргму сразу после допроса.

– Я поеду к нему!

– К этому садисту?

– Что он мне сделает на Тиргме?

– Он причинит тебе такую боль, что хуже просто не придумаешь.

Фарите вскинула голову, улыбнулась сквозь слёзы:

– Сильнее, чем сейчас?

– Гораздо сильнее.

Она отвернулась.

– Я всё равно поеду. Как мне получить свидание?

– Что это даст, Фарите? Объясни, и если твои доводы убедительны, я тебе помогу.

– Я не знаю, что. Ничего не знаю. Я просто хочу увидеть этого... этого... Майран! Помоги мне! В конце концов, если мне не поможешь ты, я и сама могу полететь на Тиргму и получить с ним свидание. Я так и объясню, кто он и что причинил мне! Я же не тиверец, которому запрещены личные счёты, и убивать я его не собираюсь. Я хочу просто увидеть этого негодяя! И чтобы он меня увидел. Так надо, я знаю...

Она замолчала, борясь со слезами.

– Хорошо, – сдался Майран. – Но не сейчас, Фарите.

– Когда?

– Не раньше, чем через несколько дней, когда для него подготовят постоянное место и он будет безопасен. Раньше свидания просто не разрешат.

Фарите распрямилась:

– Хорошо, я буду ждать.