Кто-то теряет, кто-то находит

   Я сидела одна на берегу реки и плакала. Так тоскливо мне давно не было. По-весеннему холодный ветер пробирал до костей, но я не замечала. Это просто не имело никакого значения. Разве природа может понять, что значит больно, что значит тяжело? Вот ветер, например. Что он может знать о боли?
   - Я знаю о ней всё, - услышала я тихий шёпот.
   - Кто ты?
   - Я тот, о ком ты только что думала.
   - А почему шепчешь? - совершенно не удивившись, что разговариваю с ветром, спросила я.
   - Потому что мне грустно и больно также, как тебе.
   - Но ведь ты можешь позволить себе жить, как вольная птица. Для тебя в этой жизни нет границ.
   Ветер ласково поиграл моими волосами.
   - Свобода не всегда делает счастливым.
   - Вот в этом я с тобой полностью согласна, - ответила я. - Свобода не имеет ничего общего с понятием "счастье". Иногда она сродни одиночеству.
   - Вижу, ты меня понимаешь. Всегда приятно встретить родную душу.
   - А разве у тебя есть душа? - удивилась я.
   - Душа есть у всего живого. У дерева, цветка, ветра... Я ведь тоже когда-то был человеком, просто прожил свою жизнь совершенно бездарно. Обесценивал тех, кто был со мной рядом. Тех, кто любил меня. Вот поэтому и стал ветром. Я получил то, что хотел, свободу, а вместе с ней и полное одиночество. Меня уже никто и никогда больше не полюбит.
   Ветер вздохнул и заиграл рябью на воде.
   - Как ты это делаешь? - спросила я.
   - Очень просто. Надо только подуть. Ты тоже сможешь, если захочешь.
   Я набрала в лёгкие побольше воздуха и дунула изо всех сил. Вода даже не шелохнулась. Ветер заботливо окутал мои плечи.
   - Не так сразу. Я ведь тоже раньше не умел, и, когда стал ветром, пытался действовать так, будто я ещё человек. А потом понял, что физическая сила в этом мире не действует. Тут главное очень сильно захотеть. Так, чтобы внутри тебя созрела такая сила, которая, при желании, может деревья с корнем вырывать.
   - Ну, зачем же так, - не согласилась я. - Если тебе плохо, это не значит, что другие должны страдать.
   - Ты права, конечно, но тогда, в начале, я был в полном отчаянии. Хотелось крушить всё вокруг: валить деревья, разрывать в клочья цветы, разрушать гнезда птиц, чтобы не слышать их счастливого пения... А потом я услышал, как плачут их души. Как капелькой нектара течёт слеза вырванного мной цветка. Как прозрачным сладким соком пропитывается земля около поломанной мной берёзы. Как бьются в отчаянии грудью о землю птицы над разбитой кладкой яиц... Тогда я впервые задумался, какая я всё же сволочь...
   Я молчала. Почему-то в этот момент мне действительно не было его жаль. Да, мир жесток. Но имеем ли мы право быть жестокими? Ведь это из-за нас он стал таким. Мы наполнили его безразличием и равнодушием, болью и страданием.
   - Ты был мужчиной? - спросила я после некоторой паузы.
   - Да. Думаю, ты сразу это поняла. У вас, женщин, есть какое-то своё, особое чутье. Вы очень тонко чувствуете мир, пропуская его через себя, потому и часто плачете. Я только сейчас стал вас понимать. И сочувствовать вам... по-женски. Если бы можно было всё вернуть. Я бы...
   Я почувствовала, что воздух вокруг неожиданно стал важным. Может это от реки?
   - Ты плачешь? - спросила я.
   - Как ты узнала? - удивился он. - Ведь ты не можешь меня видеть.
   - Я могу тебя чувствовать. Я всегда очень легко читаю других.
   Ветер мягко коснулся моего лица.
   - Ты необычная. Я таких ещё не встречал. Мне, как ветру, теперь многое подвластно. Я могу заглядывать в душу. Но в твоей очень много нерастраченного тепла и боли. Когда я касаюсь тебя, меня начинает ломать и крутить. Я вновь хочу крушить и разрушать. А ещё я не чувствую в тебе жизни. Совсем не чувствую... Что сделало тебя такой? Или кто?
   Он замолчал, а я сидела, глядя на серебристую рябь воды, и не знала, что ответить.
   - Знаешь, я, наверно, сама виновата. Ведь наша жизнь - это отражение наших действий и поступков. Я вроде бы всё делала правильно, только смотрелась при этом в кривое зеркало. Или не смотрелась, наоборот... У меня с детства нелюбовь к зеркалам. Я в них заглядываю только при острой необходимости. Мне не нравится то, что я там вижу. Вот и в жизни, видимо, я слишком редко смотрелась в зеркало. Вот и не заметила, как рядом со мной образовалась пустота. Большая яма одиночества.
   Ветер нежным дуновением осушил текущие по моим щекам слёзы. Это было так приятно. Как-то по-мужски, но нежно и трепетно.
   - Обними меня, пожалуйста. Я хочу почувствовать тебя, - попросила я.
   Ветер закружился вокруг меня, поднимая в воздух стайки песчинок, а потом мягко лёг на плечи, обволакивая теплом и уютом.
   - У тебя сильные руки. Прямо как у него. Это было первое, на что я тогда обратила внимание. Сильные руки...
   Ветер ещё крепче прижал меня к себе. 
   - Сколько тебе было лет, когда ты... Ну, понимаешь... В общем, когда ты стал ветром.
   - Тридцать пять. У меня впереди была ещё целая жизнь. Но я её так и не прожил.
   - Что произошло с тобой?
   - У меня остановилось сердце. Я тогда не знал почему. Ведь никогда раньше ни на что не жаловался, а потом... - ветер запнулся на полуслове, - я узнал, что оно остановилось в тот момент, когда не стало той, которая меня любила. Я поиграл с ней и бросил, а она...
   Воздух вокруг меня опять наполнился влагой. Я покрепче прижалась к моему новому знакомому.
   - Она любила меня больше жизни. Я ей не то, чтобы не верил, просто не обращал на это внимание. И однажды сказал ей: "Ну, не люблю я тебя. Что я могу поделать". Но она продолжала любить меня и ждать. Ждала столько, на сколько хватило сил. А потом сделала тот роковой шаг. Этого Бог не смог мне простить.
   - Может совпадение? - с надеждой спросила я.
   На меня повеяло холодом и влагой.
   - Я не верю в такие совпадения. Это моя расплата. И ещё она. Её лицо всегда всплывает в моём сознании, как немой укор. Но мне не позволено её видеть. Знаешь, ты мне чем-то   напоминаешь её. Та же верность, та же преданность, та же сила любви. Я не знал, что такое бывает. Считал это женской блажью. А потом однажды заметил тебя. Ты шла по улице и плакала. Мне очень захотелось высушить твои слёзы. Но ты убиваешься по нему каждый день. Ходишь к его дому, сидишь на лестнице. Я хотел тебя остановить. Помнишь, сколько раз я дул тебе в лицо, когда ты шла к нему в очередной раз? Но разве любящую женщину может что-то остановить?
   Он замолчал и опять стал теплее и суше. Я сделала вид, что не заметила его минутой слабости, чтобы не смущать. Мы сидели обнявшись. Каждый думал о своём. Но нас объединяло что-то нечто большее, чем эти объятия. Что-то гораздо более ценное. Нас объединяла чистая искренняя дружба и понимание.
   - Скажи, а почему ты считаешь, что тебя никто не любит? - нарушив тишину, спросила я.
   - А ты когда-нибудь слышала, чтобы кто-то любил ветер. Я сейчас не о тех, кому я в помощь. Я об обычных людях. О женщинах, которые вечно недовольны, что я порчу им причёску. О дворниках, считающих, что весь мусор на улице - это дело моих рук. О тех, кому я дую в лицо, чтобы не дать им совершить неправильный поступок. О тысячах других, кто закрывает перед моим носом окна и двери, не желая впускать.
   Я рассмеялась.
   - Ты чего? - удивился он.
   - Представила, как рассерженная тётка в бигудях захлопывает дверь перед твоим носом. Кстати, какой он?
   - Кто?
   - Твой нос.
   - Не знаю, наверно, очень длинный. А ведь действительно смешно, - улыбнулся ветер.
   Как-то незаметно обстановка разрядилась, и мы оба словно выдохнули.
   - Проводишь меня домой?
   - Могу даже отнести на руках, - предложил он.
   - Ой, не надо. Это будет выглядеть довольно странно.
   - Ещё бы, - прыснул он от смеха. - Да и поза у тебя будет не королевская.
   Мы, непринуждённо переговариваясь, шли по улице. Благо никто не обращает теперь на таких внимание. Вставляешь беспроводной наушник в ухо и для всех ты обычный человек.
   Ветер, то обгонял меня, то мягко подталкивал, заставляя двигаться быстрее. А потом и вовсе нежно шлепнул пониже спины.
   - Только давай без рук, - притворно рассердившись воскликнула я.
   Проходивший мимо парень испуганно оглянулся, а мы, поймав его взгляд, снова прыснули от смеха.
   - По-моему, мы с тобой полные психи, - сказал мой новый знакомый.
   И на душе стало так тепло и уютно. У меня ведь теперь есть самый настоящий псих, т.е. друг, я хотела сказать.
   - Ты меня не бросишь? - с надеждой в голосе спросила я. – Я больше не хочу терять друзей.
   - Я буду рядом, - ответил он, бережно придерживая дверь в подъезд. - Ещё увидимся?
   - Обязательно. Залетай, когда сможешь.

   Мы встречаемся не так часто. У него своя жизнь, у меня своя. Но я всегда рада, когда слышу лёгкий стук залетного камушка в окно. Так он даёт о себе знать, сообщает, что помнит меня, заботится обо мне. Мой лучший друг… Мой ветер…
   Кто-то теряет, кто-то находит…

18.04.2021 г.