Хватай, долби и побеждай!

Прислуживали вам,
Придворным лиходеям,
Пропитым кабанам,
И вашим тусклым,
Бледнолицым девкам,
Начесанным, дырявым
Иждивенкам, кокоткам
И самородным шельмам,
Умасленных копейкой,
Вступивших в редкостный
Поклеп…
Молчком прислуживали вам,
хоть сами мы — присяги не давали!

Вы стайкой нас на променад
Вокруг фаланги пальца провожали,
А мы в ответ — безропотный и
Позволительный на то кивок
Бросали…
И набожно посты все ваши соблюдали:
Свой быт вели, по жизни шли, как дед,
Как мать, бабуля в бытие окрестном —
Смиренной, тихой, кроткой
Сапой брели как мы, так и они;
И ни гугу и ни муму не чуяло
Пожеванное нефтью ваше ухо…

Но вот пришла весна,
За ней — и лето. Июнь, Июль…
И вот вдруг — Август!
Жара и зной, обман и байки,
Расплылись в кратчайший,
Скорый миг, и нарочита
Нам сосед разбередил рубец
Былых терзаний и обид,
Напомнив о надежде…
Нам сивый пояснил,
Что значит выражение:
«Хватай, долби и побеждай!»

Надежда — парник порожних звуков,
Слов, и вовсе мера не Великих.
Надежда — лишь сотканный из
Белых ниток маленький клубок,
Скопление побагровевших крох,
Лучистых атомов и разноцветных блох;
Но в ней черпнем мы сил, доверия,
Дабы вернуть свой партизанский вид
И братское сплочение, чтобы сосед
Из наших уст услышал смелое:
«А ты ведь прав: хватай, долби
И побеждай!»

Надежда — муза, и без тебя она —
Ничто, а поминать затем — пустое…
И не прискорбен такой факт,
Ведь путь сулит брести за горизонт,
Что позолотой очертил нам изверг,
Сатир и прыткий лицедей!
С миллион он судеб загубил
В кольце звериного зажима своих
Быков и гайдуков, лакеев, евнухов
И служак…
А ты молчал, сервильный остолоп!..

Но вот она — бредет по улице надежда!
Парит: одна, другая, третья!..
И все-таки: нас пробудило не свиное рыло,
А лики близких, благодушных див!
За рыхлый нрав — ответим перед
Вами честью!
Так волчьей стае заявить!
«Нам вдоволь стало ваших унижений,
По глотку накормил колхозными
Затеями ты нас! Мы осознали ту
Молву соседа, мы однозначно
Уловили суть: «Хватай, долби
И побеждай плеяду конченных
Злодеев, бесчестных да набожных
Скотов!»
 
Вовек веков разбойники накачивали сердце
Дурью, застиранным трактатом
И каторжным трудом, — такой был
Пай и у отца, у матери, у предка твоего!
Спросив теперь у изувера, ты лишь одно
Не забывай: твой ярус всяко выше!
Не разрушай себе ни душу, ни судьбу —
Откинь их шило, ведь не тебе судить,
Будь честен!
И не твоей рукой пускать конечный
Механизм…»
 
Громада вопросила:
«И вот теперь позвольте ж кучке
Плебсов спросить и с вас, и с ваших
Шкур за весь тот одичалый час
Пощечин и пинков, плевков и тумаков,
Надаренных родителю от пуза!»
Извольте объяснить, откуда столько
Подневольных скопилось в вашей
Прожорливой мошне!?
Ишь ты, куда собрался?
Давай его: «Хватай, долби и побеждай!»

Народ спросил:
«Изволь, бандюга, теперь зареванным
Могилам объяснять за тот
Тягучий, долгий и собачий
Час их злополучной, пагубной эпохи!
И кто их наделил на совесть пыткой той?
Все верно, ты! Лицо излюбленной отчизны!
А ну его: «Хватай, долби и побеждай!»

Осведомился вновь «сварливый» раб у Господина:
«Позволь-ка уточнить: какой, когда
И кто из нас вдруг заем оформил у
Державы? То мать моя была? Отец?
Мой дед, бабуля, дядя иль сестра?
Чего ты заскулил глазами, ирод,
Знаток цивильных горестей и бед?!
Чего молчишь, нардеп безликий?!
И ниц упал пред порожденной
Ложью, барской бойней, тиранией
Нацией!?
Вина, что вышло так, — на вас,
У нас — надежда: раз, два, три!
Мы поняли, остепенились и собрали
Воедино дух…
Мне мой сосед сказал:
«Хватай, долби и побеждай!»
А я ответил: «Ну-ка, хватит нам!
Хватай, долби и побеждай!»