Виктор Климов, который любил петь

   

          Одетый в черный фрак, с ослепительно белой, накрахмаленной манишкой в оборочку  -  точно такую всегда носил Муслим Магомаев, -  Витька Климов выходил на сцену, сдержанно кланялся, принимал гордую позу — голова чуть откинута, правая рука вытянута вперед.
          Потом кивал пианисту. Тот  ударял по клавишам рояля, и Витька, набрав полную грудь воздуха, начинал:

          "Средь шумного бала, случайно,
          В тревоге мирской суеты
          Тебя я увидел но тайна
          Твои покрывала черты..."

          -  Климов, сейчас же перестань петь! Сколько раз объяснять! Если  у человека совсем нет слуха, то этот человек никогда не должен публично заниматься вокальными упражнениями!
          Вокруг засмеялись, и Витька обиделся.    
          Учительница пения Изольда Савельевна всегда выражалась так, что Витьке приходилось краснеть до самых кончиков оттопыренных ушей. Он отвернулся и начал смотреть в окно. С его места за окном  была видна только раскидистая ветка старого тополя. По ней медленно карабкался толстый майский жук.
          Раздался звонок на перемену, Изольда Савельевна поднесла руку к глазам, близоруко посмотрела на часы и произнесла:
          - К следующему уроку всем выучить слова песни  «Мы любим школу». Смотрите, буду ставить оценки в журнал!— уже вслед четвертому «б» крикнула она.

          Витька дождался, когда Изольда Савельевна тоже выйдет и вернулся в спортзал, где проходили уроки пения. Он подошел к старенькому рыжему пианино «Ласточка», стоявшему между брусьями и шведской стенкой, нажал на какую-то клавишу
          -  Ми, - певуче ответила  «Ласточка»  на  прикосновение испачканного синим фломастером Витькиного пальца.
          -  Ми-и, - повторил Витька.
          Потом закрыл глаза...

          "Но почему, почему, почему
          Был светофор зеленый?
          А потому, потому, потому,
          Что был он в жизнь влюбленный..."

          В разноцветных пятнах прожекторов, одетый в блестящий костюм, мягкие сапожки, как у Леонтьева, с микрофоном в руке, Витька бежал по сцене, спускался в зал, а вслед за ним тысячи пришедших на его концерт людей хлопали и подпевали:

          "Но почему, почему, почему
          Был светофор зеленый?
          А потому, потому, потому,
          что был он в жизнь влюбленный..."

          -  Климов, ты почему не на уроке?
          Витька вздрогнул, открыл глаза.
          Завуч Наталья Павловна, зажав классный журнал под мышкой, стояла в дверях спортзала.
          -  Сейчас пойду, - сказал Витька и поплелся на математику...

          После школы домой сразу идти не хотелось и Витька Климов зашел в «Детский мир».
          Он долго смотрел на полки, где грудой были свалены игрушечные пистолеты, машины, резиновые медведи и зайцы.
          - Мама,  купи  мороженое! -  громко  произнес кто-то за Витькиной спиной.
          Витька обернулся и увидел мальчишку примерно одних с ним лет. В руках он держал нотную тетрадку с маленьким портретом Чайковского на обложке.
          - Хочу эскимо! - повторил мальчишка.
          - Нет, Кирилл, даже не проси. Сейчас мы идем на репетицию, завтра концерт. А из-за этого мороженого в два счета можно заболеть ангиной. Как ты тогда петь будешь?
         Они заторопились к выходу и, неожиданно для себя, Витька поспешил вслед за ними.

         Оказывается, они направлялись к старинному зданию, укрытому в тени старых каштанов!
         Витька давно не был в этом районе и даже не знал, что это здание, раньше всегда с забитыми досками входом, где был какой-то никому не нужный склад, так изменилось! Заново побеленное, со ступеньками, выложенными разноцветными камешками, ведущими к полированной новенькой двери, оно так и просило не проходить мимо, подойти и прочитать готическую надпись на металлической доске у входа: «Музыкальный салон».
 
         Витька вошел вовнутрь, через маленький холл попал в зал и на сцене увидел множество мальчишек и девчонок. Они шумели и громко переговаривались.
         Вдруг по проходу быстро прошел пожилой мужчина в черном костюме, легко взлетел на сцену и три раза хлопнул в ладоши, призывая к тишине.
         - Ну-с,  друзья  мои, - произнес   он   негромко. -  Начнем  репетировать. Давайте с «Санта лючии». Все помнят свои партии? Первые голоса, будьте внимательны. Приготовились, -  он вытянул перед собой руки и кивнул.
         - Са-ан-та  лючи-я... -  одинокий  мальчишеский  голос нежно и трепетно повел мелодию, к нему добавилось несколько девчачьих  голосов, потом тихо вступил весь хор, и песня, звонкая итальянская песня, взлетела вверх, под самый потолок, где висела большая красивая люстра с длинными хрустальными подвесками.
         И Витьке показалось, что подвески дрогнули и стали тихонечко вызванивать:
         - Са-ан-та лючи-я, санта лючия...

         Круглое горячее солнце. Голубая вода каналов. И он, Виктор Климов, управляет большой лодкой-гондолой. Вокруг, куда ни посмотри, итальянский  город Венеция, который Витька раз десять видел в кино и по телевизору. Венеция, где все поют, и Витька сейчас тоже наберет в легкие побольше воздуха, запоет, как Марио Ланци, и его песня полетит над каналами, мимо красивых дворцов и, как там у них называется, палаццо, что ли.

         - Молодцы, очень хорошо. Только одно замечание. Вторые голоса!  Когда вступаете, ну там, где шестнадцатые, хочется более отрывисто и четко. А сейчас повторим "Крылатые качели".  Альты, альты, внимание!  -  Мужчина в черном костюме взмахнул рукой, и, послушный его жесту, хор запел.
         Витька Климов вздохнул.
         И почему так получается?
         Он быстрее всех в классе пробегает стометровку, на спор переплыл озеро в парке культуры и даже подрался с Ашотом Газиянцем из шестого «а», которого боится весь класс. Но как только начинал петь, вокруг все смеялись. Витька злился, даже давал некоторым по шее, но... И кто придумал, что когда очень любишь петь, нужен этот дурацкий слух!

         Иногда Витька просыпался с чувством, что уж сегодня слух обязательно появится. Он завтракал, собирал портфель, выходил из дома, прятался за старую урючину, росшую в углу двора  - дожидался, когда родители уйдут на работу.
         Потом возвращался домой и в полный голос начинал петь:

         "Онегин, я скрывать не стану,
         Безумно я люблю Татьяну..."

         Зловредная пенсионерка Четверткова, жившая в соседней квартире, сразу колотила шваброй в стену, потом выходила на лестничную площадку и начинала ругаться:
         - Когда это кончится! Ревет и ревет, как козел. Людям покоя не дает. Подожди, дождешься. Напишу жалобу в ЖЭК,оштрафуют родителей, посмотрим, голубчик, как тогда запоешь!    
         Витька с досады замолкал и шел в школу.

         - Спасибо. Репетиция окончена. Еще раз напоминаю, концерт завтра, в семь часов вечера. Жду всех к половине седьмого и прошу быть одетыми по форме.
         - До  свидания, Станислав Олегович. До свидания! -  мальчишки и девчонки спускались со сцены и выходили иззала.          
         - Всего хорошего! -  каждому отвечал он.
         Станислав Олегович достал свернутые в трубку нотные листки, развернул и начал что-то исправлять в них карандашом.           
         Наконец обернулся, заметил в пустом зале Витьку.
         - Ты что домой не идешь? - удивился он. Потом посмотрел внимательнее. - Постой, ты, мальчик, не из моего хора. - И  поинтересовался: - Понравилось?
         - Да, - выдохнул Витька.- Когда-нибудь я тоже так буду петь.
         - Почему когда-нибудь? -  улыбнулся Станислав Олегович.
         - Вы не знаете, -  с надеждой спросил Витька, - если сейчас нет слуха, может он потом появится?
         - А ты что, так сильно музыку любишь?
         - Очень люблю! Музыка часто во мне звучит, а начинаю петь - все смеются.
         - Да, брат, серьезные у тебя проблемы... Кстати, как тебя зовут?
         - Виктор Климов.
         - Ну что, Виктор Климов, проверим твои музыкальные  способности? -  он подошел к стоящему сбоку сцены большому роялю, поднял крышку.-  Повторяй за мной, - и сыграл какую-то простенькую мелодию.
         Витька молчал.
         - Не стесняйся. Сначала постарайся пропеть про себя, потом повтори голосом.
         - Та-ра-та-ра-та-та-там, -  пропел Витька.
         - Наверное, ты просто невнимательно слушал, - сказал Станислав Олегович. - Я сыграю еще раз. Попробуй проинтонировать чисто.
         Он начал играть, а Витька запоминал эту проклятую мелодию изо всех сил. Даже голова заболела.
         - Та-ра-та-ра-та-та-там! -  наконец пропел он.
         Но получилось опять страшно фальшиво.
         - Ладно, - вздохнув, произнес Станислав Олегович и закрыл рояль. - А ты знаешь какую-нибудь песню?  Что тебе нравится?
         - Мне все нравится, - быстро ответил Витька. - По телевизору я ни одного концерта  классической музыки не пропускаю. Хотите певцов назову: Атлантов, Соткилава, Образцова, Нестеренко...
         -  Хватит,  хватит, - остановил  Станислав  Олегович. - Очень приятно познакомиться с таким меломаном. Но все-таки у тебя есть любимая ария или романс?
         - Есть, - признался  Витька.  -  «Ария Фигаро»  из оперы «Севильский  цирюльник».  Ее  часто Муслим Магомаев исполняет.          
         - Ну, Виктор Климов, ты даёшь! - рассмеялся Станислав Олегович. Потом задумался. - Чем же могу тебе помочь? - сказал он.
         - Разрешите  на  репетиции   ходить? -  попросил  Витька. И добавил: - Не бойтесь, я все понимаю. Просто буду тихо-тихо сидеть и слушать. Ну,пожалуйста, разрешите?
         -  Слушай, мне пришла в голову одна мысль! - вдруг произнес Станислав Олегович. -  Я принимаю тебя, Виктор Климов, в наш хор. И ты обязательно должен участвовать в завтрашнем концерте! -  Он достал блокнот, вырвал листок, что-то начал писать на нем. Потом протянул Витьке. -  Выучишь как следует, что здесь написано. Придешь к половине седьмого. И чтобы был в отглаженных брюках, чистой белой рубашке и в пионерском галстуке. Ладно, Виктор Климов, до свидания, мне еще партию альтов на полтона вниз нужно перетранспонировать...

         В белоснежной накрахмаленной рубашке, новеньком пионерском галстуке, брюках, отглаженных так, что их стрелки были похожи на лезвие ножа, Витька Климов вышел на сцену, сдержанно поклонился, набрал полную грудь воздуха и громко, чтобы было слышно всем собравшимся в этом зале, торжественно произнес:               
         - Первым номером  нашей  программы  будет исполнена песня «Крылатые  качели» из кинофильма «Приключения Электроника».

                Рисунок Анны Ходыревской