Камалока-3. 18. Первая смерть

Картинка с сайта yandex.ru


Глава 18. Первая смерть

Итак, противники сошлись на середине свободного пространства. Экипировка лемуров была стандартная. Сарий, как представитель Белой Сотни, имел блестящую кольчугу, островерхий шлем, овальный щит с символом Солнца, длинный прямой двуручный меч и два кинжала на портупее. Его светлые волосы были собраны на затылке в короткий пышный хвост и переплетены ярко-зелёной лентой.
Амуниция Рэя состояла из защитной безрукавки из толстой кожи, спускающейся ему до середины бедра, с укреплёнными на ней бронзовыми пластинами, овального шлема из бронзы, прикрывающего уши, прямоугольного щита, увесистой секиры, короткого меча на левом бедре и кинжала на правом.
Естественно, оба воина имели боевые сапоги, поножи и наручи.

- Так что ты там кричал мне, обездоленный? – еле сдерживая откуда-то взявшуюся злобу, осведомился Сарий.
- Я кричал тебе, белокрылый, что ты мало каши ел, – процедил сквозь зубы Рэй, всем своим видом показывая полное пренебрежение к малорослому врагу.
- Рост ещё не главное. Главное выучка и способность побеждать, – хмуро ответил Сарий, оценивающим взглядом осматривая рослую фигуру своего визави.
- Вот мы сейчас и увидим, что такое настоящая выучка! – в тон ему отпарировал Рэй, с наглой ухмылкой похлопывая плоскостью лезвия секиры себе по ладони левой руки.
По негласной традиции бескрылые лемуры переняли у крылатых способ носить щит на левом плече, так что щит Рэя висел там.
- Ты всё верно говоришь, обездоленный. Сейчас мы всё увидим! – с возрастающей злобой молвил Сарий.
Внутри него всё кипело, как в котле с варящейся похлёбкой. Сарий еле-еле сдерживал себя:
«Надо взять себя в руки! Хладнокровие и расчёт, хладнокровие и расчёт», – твердил он про себя.
Но это мало помогало.
- Какие условия поединка? До первой крови, как обычно? – с наглым видом осведомился Рэй.
- Да какие могут быть условия? Идёт война! Нет никаких условий! – взбеленился белокрылый.
Ему вдруг так захотелось пронзить мечом эту наглую ухмыляющуюся рожу, что все правила и условности вдруг полетели ко всем чертям! Он просто хотел убить этого обездоленного. Терпение Сария лопнуло!
- Ну, хорошо. Как скажешь! – беззаботно ответил Рэй.
Но в глубине его души что-то ёкнуло. Он понимал, что бой без правил может закончиться смертью одного из них, или даже смертью обоих. Но отступать было поздно. Рэй проглотил горький комок, почему-то подступивший к горлу.

- Тогда в позицию! – отчеканил Сарий.
Все его переживания и внутреннее самоедство куда-то исчезли. Остались только несгибаемая воля воина и холодная злость, злость наказать этого ухмыляющегося обездоленного, смыть с себя позор бесславного бегства и сдачи противнику опорного пункта. Ледяными иглами в мозг впивалось жгучее желание смыть с себя этот позор кровью. Разумеется, кровью этого обездоленного, а не своей.
Среди воинов-лемуров противоборствующих сторон поднялся некий ропот. Они тоже понимали, что поединок без правил может завести очень далеко, может привести к смерти одного или обоих противников.
Но Всевышний дал всем лемурам свободную волю, право выбора. И они, лемуры, могут поступать так, как считают нужным. Каждый лемур после смерти будет лично отчитываться перед Всевышним за свои слова и поступки. В эту догму свято верили все лемуры, посему они не посчитали себя в праве вмешиваться в данный поединок. На всё воля Всевышнего!
Сарий и Рэй молча сняли щиты с левого плеча, по древней традиции, переданной им ангелами-наставниками, отсалютовали Всевышнему и встали в позицию.

Не торопясь начинать столь ответственный поединок, они стали кружить, перемещаться друг относительно друга, мягко переступая боевыми сапогами по каменным плитам маленькой площади, образованной пересечением двух улиц.
Лемуры присматривались друг к другу, пытаясь определить по технике перемещения слабые места в обороне противника.
Шеренги противоборствующих сторон постепенно приблизились на десяток шагов вперёд, чтобы лучше рассмотреть начинающееся сражение.
Рэй и Сарий кружили по мостовой, бросая друг на друга испепеляющие взгляды, но это ничего не давало: техника перемещений у обоих противников была почти безупречной.

Наконец Рэй не выдержал этого затянувшегося «лебединого танца» и, подгадав подходящий момент, сделал обманный выпад, а затем нанёс страшный по своей силе удар секирой в голову противника. Но Сарий, разгадав манёвр своего визави, на миг притормозил движение, чуть пригнул голову и ловко ушёл из-под мощного удара. Сделав пару шагов в сторону, он зашёл к Рэю с боку.
Секира, с шумом рассекая воздух, просвистела в нескольких сантиметрах над шлемом белокрылого. Пытаясь притормозить круговое движение секиры, Рэй сделал вынужденный шаг вперёд, немного развернув корпус, тем самым подставляя незащищённый правый бок противнику, именно тот бок к которому, предвосхищая движение своего визави, шагнул Сарий.
В следующий миг прямой меч белокрылого протаранил защитную безрукавку Рэя в области подмышки. Но расстояние между противниками было ещё относительно велико, что сказалось на силе удара. Посему меч Сария, скользнув по бронзовой пластине, только слегка прорезал защитную безрукавку, причинив её хозяину незначительное поверхностное ранение. От неожиданности Рэй охнул, тут же сменил стойку, развернулся лицом к Сарию и прикрылся щитом.
По рядам шеренг как той, так и другой стороны прокатилась волна одобрительных и, соответственно, разочарованных возгласов. Все видели, что Сарий зацепил Рэя. Если бы условия поединка были бы как обычно до первой крови, то на этом бой был бы завершён, но все помнили, что этот бой без правил. Посему все лемуры, наблюдающие за поединком, опять замолчали, выражая этим своё истинное уважение к бойцам и продолжили, затаив дыхание, следить за разворачивающимися событиями.

Превозмогая боль, губы Рэя непроизвольно дёргались, но он старался вести себя естественно, как будто эта «царапина» не имеет никакого значения. Ухмыляющееся самодовольное выражение тут же исчезло с его лица, уступив место вымученной неестественной улыбке. В глазах Рэя промелькнула искра страха:
«А вдруг я не совладаю с этим ублюдком?» – мелькнула судорожная мысль.
Но внутреннее укоренившееся чувство ненависти к белокрылым взяло верх и его лицо опять приняло нагловато-пренебрежительное выражение.
«Как этот недорослик зацепил меня? Ума не приложу! Наверное, просто повезло. Хотя, надо всё же быть с ним осторожнее», – думал Рэй.
Сарий ни о чём не думал. Он просто механически следил за движениями своего визави, ища подходящий момент для удара.
Опять противники начали кружить друг напротив друга, выискивая ошибку в обороне, чтобы начать атаку. И снова Рэй не выдержал. Он провёл серию мощных ударов. Щит Сария «трещал по всем швам». Но Рэй слишком широко шагал и на последнем ударе, забыв об осторожности, недостаточно плотно прикрылся щитом.
Сарий не мог пропустить такой ошибки противника и точным прямым ударом меча поразил Рэя в грудь, немногим выше сердца, но рана оказалась неглубокой.
Рэй взревел как раненый бык и наотмашь полоснул секирой по Сарию. Удар был настолько мощный, что, проломив край щита, протаранил кольчугу и вскользь зацепил правое плечо противника. Сарий тут же отпрыгнул назад и, превозмогая боль, принял оборонительную стойку.
Рэй в озлобленности и эйфории, не чувствуя боли, продолжил атаку и принялся наносить удар за ударом. Но его хватило ненадолго. Рана в груди была не глубокая, но вследствие интенсивной атаки он терял много крови.
Сарий защищался как мог, но его щит не выдерживал столь мощных ударов и в конце атаки разлетелся на множество бесформенных деревяшек.
Но на этом эйфория Рэя закончилась. Он стоял, тяжело дыша, красные налитые бешенством глаза в упор взирали на Сария. Левая сторона защитной безрукавки Рэя блестела от красной запёкшейся крови. Он пошатнулся и в изнеможении выронил покорёженный щит. От большой потери крови Рэй уже плохо соображал, но упрямство и гордыня брали верх.
Сарий тоже устал, но в последние минуты боя он только защищался, и сил у него осталось гораздо больше.

- Настал твой последний день! – ворочая непослушным языком, прохрипел Рэй и неуклюже замахнулся секирой.
Но мастерство взяло верх. Сарий автоматически провёл прямой упреждающий выпад мечом в грудь своего визави, и на этот раз он не промахнулся. Остриё меча пробило сердце Рэя навылет. Сарий выдернул меч и остался стоять в оборонительной стойке, на тот случай если секира, нацеленная в его голову, продолжит свою смертоносную траекторию. Но она не продолжила и, выскользнув из ослабленных пальцев Рэя, с грохотом упала на каменные плиты мостовой.
Вокруг повисла зловещая тишина. Все воины, кто с изумлением, а кто и со злорадством взирали на застывшего с поднятой рукой Рэя.
Но вот из его мощной груди вырвался последний протяжный вздох, удивлённо вылезшие из орбит глаза остекленели и Рэй как тряпичная кукла бесформенной грудой рухнул на залитые его же кровью плиты мостовой.
В напряжённой тишине по окаменелым рядам воинов как той, так и другой стороны прокатилась волна возгласов удивления, разочарования, негодования и затаённой радости.
Сарий с сосредоточенно-хмурым видом, ещё не осознавая, что произошло, опустил окровавленный меч. Перед ним в нелепой позе, подвернув одну ногу под себя, на боку лежал Рэй. Его остекленевшие серо-голубые глаза смотрели в бездонное ярко-голубое небо.