Не похвалы ради

Книга содержит восторженные отзывы о научном подвиге Григория Александровича Оболдуева и принадлежит она перу академика. Это - Лауреат Ленинской и Государственной премии, Герой Социалистического Труда - Константин Иванович Скрябин. Он рассказывает о становлении и развитии гельминтологии, о своих учениках и последователях, о месте науки в социальном прогрессе, об ответственности ученого перед человечеством…

Скрябин Константин Иванович. Моя жизнь в науке. – М.: Издательство политической литературы, 1969 – 464 с. Книга к 2020 году стала букинистической редкостью, хотя скачать ее можно полностью и бесплатно, поискав в интернете. Эта книга с 1970 года была настольной для младшей дочери Григория Александровича Оболдуева, к ней она обращалась, читая сокровенные для нее строки. К вашему вниманию эти заветные страницы 242-245:

«Гельминтологические исследования разрастались. Интенсивно шли они в различных республиках. Много внимания гельминтозным заболеваниям уделял коллектив Узбекского ветеринарно-бактериологического института во главе с Г. А. Оболдуевым. И закономерно, что именно здесь задумано было провести 1-й съезд паразитологов Средней Азии. Г. А. Оболдуев приезжал в Москву, советовался со мною по поводу организации съезда.

Среднеазиатский съезд по изучению паразитарных заболеваний домашних животных открылся в Ташкенте 9 января 1930 года. На нем присутствовало более 180 человек, в их числе – деятели медицины и биологии. Я еще раз убедился, как сильно волнуют рядовых ветеринарных работников вопросы паразитологии, как серьезно оценивают они роль инвазионных заболеваний, как стараются получить надлежащие знания, чтобы активно бороться с этим бичом животноводства.

Участковые и городские ветеринарные врачи в обсуждении целого ряда вопросов принимали самое активное участие. Съезд признал необходимым тесное единение ветеринарных и медицинских работников на фронте борьбы с паразитарными болезнями животных и людей.

В докладе «Перспективы строительства гельминтологического дела в Средней Азии» я говорил о значительных достижениях (в результате коллективного труда) в области научной и прикладной гельминтологии, говорил о тех больших задачах, которые еще предстоит решить для развития гельминтологии в Средней Азии.

В докладах моих учеников: Баданина, Петрова, Подъяпольской, Шульца, Ершова и других – говорилось о частоте гельминтозов в Средней Азии как у животных, так и у человека. Съезд вынес решение продолжать исследовательскую работу на территории Средней Азии, срочно провести ряд профилактических и организационных мер по борьбе с гельминтозными заболеваниями. Особое внимание съезд обратил на подготовку кадров специалистов-гельминтологов, организацию краевых и областных гельминтологических учреждений, как ветеринарных, так и медицинских.

Съезд закончился, но я пробыл в Ташкенте еще несколько дней. Г. А.Оболдуев ознакомил меня с работой ветеринарно-бактериологического института, и я был просто поражен глубиной и серьезностью тем, экспериментов и поисков, которые вел коллектив этого учреждения.

Вместе с Г. А. Оболдуевым мы были в театре имени Хамзы; я не помню названия пьесы, но хорошо запомнил прекрасную игру молодых узбекских актеров, среди которых было много женщин. Самым интересным и приятным для меня было видеть в партере женщин-узбечек с открытыми лицами, без паранджи. Таких было уже много.

Пьеса, которая шла на узбекском языке, призывала женщин сбросить паранджу и чачван. И в самом драматическом месте зрительницы, пришедшие в театр с закрытым лицом, под гром аплодисментов срывали с себя покрывала и бросали их на пол. Это была поразительная картина, раскрывающая великую силу искусства. Со счастливыми, возбужденными и решительными лицами выходили узбечки из театра, где они только что и навсегда покончили с многовековым обычаем.

…В августе 1930 года я поехал в Париж для участия в заседании Международного эпизоотического бюро. Там я выступил с докладом «Проблема борьбы с гельминтозами домашних животных в СССР». Впервые за время существования этой организации ставился доклад по вопросам гельминтологии. Это, конечно, обязывало меня ко многому. но была еще другая, особая ответственность: я ехал на сессию представителем Советского Союза.

Забегая вперед, скажу, что, начиная с этого года, ведущая роль в гельминтологической работе Международного эпизоотического бюро принадлежала Советскому Союзу. Наша страна определяла тематику гельминтологических докладов на указанной интернациональной трибуне, ибо никто из представителей других государств не дерзал с нами конкурировать; в лучшем случае они выступали в прениях.

В те годы за границей бытовало мнение, что Советская страна отстала в культурном и научном отношении. Выступая по вопросам гельминтологии, я стремился показать ученым зарубежных стран быстрые темпы развития нашей науки. Мне было о чем рассказать и чем гордиться. На примере советской гельминтологии, которая, безусловно, ушла вперед по сравнению с гельминтологией любой другой страны, я популяризировал наши достижения.

Но вернемся к докладу. Я тщательно и скрупулезно работал над ним, и он вызвал в Париже немалый интерес. Ученых-паразитологов очень заинтересовало состояние советской гельминтологии, ее объем, темы, методы. Вопросы, которые они обсуждали со мной, вышли далеко за рамки моего доклада. В итоге зарубежные ученые констатировали, что советская гельминтология выдвинулась на одно из первых мест в мире.

Осенью того же 1930 года я был командирован в Лондон для участия в работе XI Международного ветеринарного конгресса. Вместе со мной в работе этого конгресса участвовали доктор Р. С. Шульц и начальник Ветеринарного управления Красной Армии Н. М. Никольский.

В Лондоне я выступил с двумя докладами. Один из них был посвящен вопросу организации международного паразитологического конгресса. Эта идея очень заинтересовала…»
__________________
__________________
Приведенные мною цитаты академика о первом месте советской гельминтологии на Международных конгрессах не случайны. За этими похвалами годы трудов коллектива Ветеринарно-бактериологической лаборатории, созданной трудами профессионала и организатора Оболдуева Г. А., но не для похвалы, а для выживания местного населения, нездорового вследствие протозойных заболеваний крупного рогатого скота...

Следует понимать: в Ташкенте Ветеринарно-бактериологическую лабораторию УзССР организовывал Григорий Александрович Оболдуев в 1924 году, когда он переехал в спорный город (при размежевании границ среднеазиатских республик) по запросу Ташкентского городского руководства со своей семьей из города Чита Восточной Сибири. Ему и его семье было выделено отдельно стоящее строение на окраине Ташкента, которое многие годы было и домом, и лабораторией. Поначалу задачи Г. А. Оболдуеву были поставлены узко целевые: местное поголовье коров вылечить, восстановить его численность... И одновременно приступить к организации Ветеринарно-бактериологической лаборатории УзССР… За 1924-29 годы под его руководством Ветеринарно-бактериологическая лаборатория "выросла" до УзНИВОС, и, как свидетельствует академик: «я был просто поражен глубиной и серьезностью тем, экспериментов и поисков, которые вел коллектив этого учреждения».

«1-й съезд паразитологов Средней Азии» или «Среднеазиатский съезд по изучению паразитарных заболеваний домашних животных», состоявшийся 9 января 1930 года, готовил Г. А. Оболдуев, консультируясь в Москве с академиком.

Однако, несколько позже нашлись завистники и произошла неожиданная несправедливость... на жизненном пути Г. А. Оболдуева.

На сегодняшний день есть две противоречивые информации, требующие выяснения... по факту дат реабилитации и статей осуждения на 5 лет исправительно-трудовых лагерей. Одна информация - от самого Г. А. Оболдуева и другая - от поискового сообщества "Бессмертный барак". Привожу цитаты.

По данным "Автобиографии..." http://proza.ru/2021/04/30/645 "Весной 1932 г. были переговоры о включении меня в высший орган профсоюзов НКЗем”а УзССР, но в июле я был неожиданно арестован, а в мае 1933 г. осужден на 5 лет испр.-труд. лагерей, которые отбывал в Ташкенте, работая по заданиям Саз-Лаг”а до конца 1934 г. в УзНИВОС, а в 1935-1936 в специально построенной для меня лаборатории в С/х НКВД под Ташкентом. В 1936 г. работал опять в УзНИВОС до 1938 г... В начале 1946 г. постановлением Особого совещания при НКВД от 5 января 1946 г. с меня снята судимость (№ 43/4-27276 от П-46)".

По другим данным, от уважаемого "Бессмертного барака": bessmertnybarak.ru/addinfo/756317/ "23 июля 1932 года Григорий Александрович Оболдуев был арестован. Приговорен 8 мая 1933 г. Коллегией ОГПУ СССР по ст. 58-7, 58-11 УК РСФСР к 5 годам лишения свободы. Реабилитирован 4 января 1957 года военным трибуналом Забайкальского Военного Округа".

Кроме этого, есть и другое разночтение истории по данным "Бессмертного барака" (4 том Книги Памяти): "Г.А. Оболдуев в 1917 г. социал-демократ, меньшевик. Избирался гласным Читинской городской думы". По этой цитате выясняется иная трактовка в сравнении с архивной поисковой работой Н. Смирновой (Г. А. Оболдуев - большевик) http://proza.ru/2021/05/01/1126 ... и Г.А. Оболдуев причислен к меньшевикам.

Послала информацию-запрос на адрес bessmertnybarak.ru от 02.05.2021 г. на выяснение явных противоречий.