Скорый из... гл. 5. 6. Вовек разлюбить нельзя

       Антон постепенно убедил Таню: «позже» и у них будут дети, а пока «забот и так хватает». Замечая, что жена временами бывает печальной, он всякий раз успокаивал себя — после грусти-печали сильней будет любить. Собой он был горд и доволен. Вступительные экзамены в радиотехнический институт на очную форму обучения, конечно же, не провалил и тотчас перевелся на заочную. Его приняли в члены КПСС: честный, порядочный, принципиальный, политику партии и правительства понимает правильно, морально устойчив. Молодому коммунисту с «активной жизненной позицией» предложили перейти на освобождённую комсомольскую работу в строительное управление — сходу согласился.

      Была и другая весомая причина оставить бригаду буровиков: элементарно струсил однажды.

      Бригада, в которой Антон работал помощником машиниста бурового станка, пробивала в мерзлоте скважины под многометровые сваи. Постороннему эта работа могла показаться незамысловатой. Станок мощным долотом на длинной штанге наносил удары по мерзлоте, горячая вода бежала из резинового шланга в скважину. Мерзлота превращалась в жидкую кашицу, ее вычерпывали желонкой, а скважина постепенно становилась все глубже и глубже. Потом в неё устанавливали сваю, укрепляя бетонным раствором. На сваях в суровом краю стояли жилые дома и заводы.            
         
       Случалось так, что долото, привинченное к штанге, по разным причинам оставалось на дне скважины. Поднять его оттуда можно было только одним способом — спуститься за ним.  Делать это категорически запрещалось, но всякий раз, когда штанга поднималась наверх без долота, кто-то из буровиков спускался на дно скважины. Долото — вещь ценная, а для новичка спуститься в скважину было негласным экзаменом на мужество. Не откажется — будет машинистом. Как-то долото осталось на дне скважины, и Антон понял, что именно ему предстоит совершить отважный поступок.
         
       — Как думаешь, сколько метров пробурили? — спросил бригадир.

       — Около десяти.
       
       — Спустишься за долотом? — вопрос прозвучал беспощадным приказом.
       
       — Надо! — ответил Антон как можно увереннее.
       
       — Тогда отправляйся в балок и переодевайся.
      
       Вскоре Антон вышел из балка в непромокаемой спецодежде, и Дилёв, зам бригадира, ободряюще похлопал его по плечу:
      
       — Не дрейфь!
      
       Бригадир напомнил:
    
       — Ты должен надежно обхватить тонким тросом долото. Петля — на удавку. Только потом этот трос соединишь с карабином основного троса. Крикнешь наверх «Готово!», и после его натяжения выбирайся по нему из скважины. Всё понял?
      
       — Да.
      
       Основной трос с карабином опустился змеёй в скважину. Антон ухватился за него и через отверстие в рабочем столе начал спуск, упираясь локтями рук и ногами в стенки скважины.    
      
       Послышалось сверху последнее напутствие:
    
       — Смотри не сорвись, ноги переломаешь о долото!
    
       На каску сыпались камешки: «Цок! Цок! Цок…».
    
       Ноги почувствовали что-то твердое. Конечно, долото. Он обрадовался и тотчас попытался дотянуться одной рукой, а потом другой  до верхней кромки долота, но скважина как бы сузилась — не согнуться, не присесть в ней до нужного предела. К счастью, он вспомнил, как бригадир советовал:
      
       — Тянись кончиками пальцев к долоту, а ногой ищи рядом с ним место пониже.
      
       «Цок!» — камешек по каске: «Цок!».
      
       Пот заливал глаза. Душно. Антон резко тряхнул головой. Не помогло. Снял рукавицу и ладонью смахнул крупные капли. Правой ногой еще раз потолкался вокруг долота. Нога ушла чуть вниз, в месиво оттаявшей мерзлоты. Кончиками пальцев правой руки дотянулся до шейки долота. Сможет, теперь он сможет набросить тонкий трос на долото!
         
       Основной трос с карабином по-прежнему маячил прямо перед глазами. Где же он, этот тонкий трос с петлей? Упал на дно скважины?  Антон обшарил рукой узкое пространство вокруг себя — пусто. Да вот же он, тонкий трос, на другой руке!
      
       — Что молчишь?! Получилось?!
      
       — Сейчас получится!!!
      
       Бедные ноги! Антон их еле чувствовал, но петля уже была наброшена на верхнюю часть долота. Что есть силы, он потянул  тонкий трос с петлей вверх, словно пытаясь поднять своими уставшими руками и тяжелое долото, и самого себя вместе с этим долотом. Лишь бы петля затянулась, а трос  не смог слететь, соскользнуть!

        Антон заправил тонкий трос в карабин основного троса. Прежде, чем крикнуть наверх «Готово!!!», он неожиданно для себя, забыв о совсем недавно падавших в скважину мелких камешках,  поднял голову и взглянул наверх. Высоко-высоко и так далеко-далеко виднелся миниатюрный  кружочек синего-синего неба. Там — небо, там — солнце, там — жизнь!
       
       — Готово!!! — крикнул, срывая голос.
         
       Наверх, скорей наверх! Жутко находиться на дне многометровой скважины. На всю жизнь он запомнил, как стоял в глубокой и узкой, чуть больше ширины плеч, скважине — стоял на долоте. Не исчезала навязчивая мысль:  вдруг что-то наверху случится и основной трос резко выдернет его, Антона, вместе с долотом из скважины? Или сдуру обрушится скважина? Это случалось, когда она подтаивала по какой-либо причине. Нет-нет — там опытный бригадир. Он знает, что делает.

       Основной трос по-змеиному шевельнулся и, натянувшись, как струна, замер. Теперь по нему — к небу! 
         
       Бригадир подождал, пока Антон, выбравшись из скважины, шагнет в сторону. Выверенное движение — трос молниеносно намотался на барабан, словно нитка на катушку, а долото тотчас оказалось на рабочем столе!
      
       На каску Антона посыпались мелкие камешки: «Цок! Цок! Цок!», и он машинально посмотрел наверх, а потом оглянулся. Рядом стоял Дилев и перебрасывал их с ладони на ладонь. Антон толкнул его в бок безо всякой обиды:
         
       — Так это ты, значит, их в скважину бросал? 
         
       — Кто же еще? Хорошо отвлекает от худых мыслей! По себе знаю.   
       
       Отправившись переодеваться, Антон перед дверью балка вновь взглянул на синее небо и признался самому себе: «Струсил я, конечно, струсил и как в могильном плену побывал. Нет, в скважину я ни за что больше не опущусь! Лучше поостеречься и при первой же возможности уйти из бригады. А то ведь по какой-либо нелепой случайности Таня вдовой останется... Такая красивая...».
      
       Однако по местному телевидению он порассуждал о том, что «землю, с которою вместе мёрз, вовек разлюбить нельзя...», цитируя известного поэта и революционного романтика, и получил причитающийся гонорар. В самый раз на бутылку коньяка. Копейка в копейку!
       
       Когда истёк срок трудового договора, Антон погрузил немногочисленные вещи в малогабаритный контейнер. Полное собрание сочинений вождя мирового пролетариата он бережно упаковал в полиэтиленовые пакеты, а затем уложил в бумажные коробки: ПСС продали ему соседи по квартире, навсегда переезжая жить на «материк».
       
       Антон намеревался перечитать в скором времени многие творения своего кумира от корки до корки — перечитать с большой пользой для окончательного преобразования себя в исключительно «нового человека, гармонически сочетающего  в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство».
      
       Логично мыслилось о том, что неплохо было бы пожить всласть при коммунизме.  Правда, в своё время Никита Сергеевич Хрущёв сильно ошибся со сроками победы этого самого коммунизма. Но ведь цель была обозначена. И это главное.

       Продолжение: http://proza.ru/2021/05/02/1348