Часть VII. Глава 3. Признание

Дома меня ждал сюрприз: во дворе стояла «Скорая помощь». Взбежав на свой третий этаж, я увидела, что наша дверь чуточку приоткрыта. «Значит «скорая» приехала к нам» - подумала я и оказалась права. Лиза обнаружила пропажу и обвинила бабушку в том, что помаду украла она. Бабушка лежала с повязкой на голове, возле неё суетился врач: делал укол внутривенно. Рядом с диваном стояла белая, как снег, Лиза. Я кинулась к бабушке.
- Машенька, душа моя, ты не брала помаду у Лизы?
- Да Бог с ней, с этой помадой! Простите меня, Варвара Степановна! Я сама, наверное, её куда-то положила! – причитала Лиза, по-настоящему испугавшись за бабушку. Она вся дрожала.

Я смотрела на бабушку, на Лизу, на врача и не знала, как сказать про кражу. Я никогда в жизни не брала чужого, и мне стало страшно: если я признаюсь, что помаду взяла я, бабушка умрёт от горя, узнав, что её внучка, потомственная дворянка, опустилась так низко, что стала воровкой. Но и соврать я не могла, поскольку видела состояние Лизы, которая сделала глупость, обвинив бабушку, тоже потомственную дворянку, в воровстве, а теперь раскаивалась за содеянное.
Но самое страшное для меня во всей этой истории было расстроить папу. Я не представляла, каково ему, уважаемому в городе человеку, коммунисту, будет узнать, что его дочь – воровка…

У каждого человека бывает такое состояние, когда он попадает в безвыходную ситуацию. Я чувствовала себя мышкой в мышеловке, волком в капкане, птицей в клетке. Дрожащими губами я прошептала:
- Это я взяла вашу помаду, Лиза. Я подумала, что у вас, итак, много помад.
- Зачем ты её взяла, Мария? - спросила бабушка.
- Ну, девочка, ты даёшь! - сказал молодой врач, собирая свой волшебный чемоданчик. - А с виду такая приличная!
- А давайте мы сами разберёмся, - решительно сказала Лиза.
Врач покачал головой и, попрощавшись, вышел из квартиры.
Лиза подошла к бабушке, села рядом и обняла её.
- Простите меня, Варвара Степановна!
- Простила уже, Елизавета. Ничего, девочка, ничего... Всякое бывает...

Я стояла возле дивана и смотрела на обнимающихся Лизу и бабушку. Я никогда не видела, чтобы они обнимались. И такими эти объятия были настоящими, такими искренними, что я даже забыла, что хотела заплакать. Я просто молча подошла к женщинам и тоже обняла их. Так мы и сидели, обнявшись, слыша биения сердец друг друга. Потом Лиза вспомнила, что ей нужно в садик за Мишенькой, а я, достав из портфеля помаду, протянула её Лизе.
- Зачем она тебе была нужна, Машенька? - спросила меня Лиза, одеваясь.
Машенькой она меня тоже никогда не называла. «День чудес!» - подумала я и сказала:
- Я хотела подарить её Анне Генриховне.
- Анне Генриховне? А зачем ей? Почему ты мне об этом не сказала? Я бы сама тебе её дала! Или мы пошли бы и купили ей другую помаду...
- Простите меня, Лиза. И ты, бабушка, прости меня.
- Прощаю, Машенька, прощаю.
Лиза вышла в свою комнату и вошла с двумя свёртками.
- Это вам! С праздником! - сказала Лиза и протянула один свёрток мне, другой бабушке. Я развернула бумагу и увидела красивое платье. Такое красивое, что я перестала дышать: шёлковое, в ярких цветах, немного удлинённое, как сейчас было очень модно. У бабушки в свёртке была белая кружевная блузка. Мы ещё раз обнялись и Лиза убежала.

Я села рядом с бабушкой и она молча прижала меня к себе. Мне было хорошо и спокойно на душе, а в доме стало как-то светлее и теплее. Мы так и сидели, обнявшись, пока не пришёл с работы папа. Нужно отдать должное – Лиза ничего папе не рассказала и мы с бабушкой молчали. Потом к нам пришли Лизины родители, прибежал Сашка Макаров с тюльпаном и мы все сели за стол.  Папа встал, подняв бокал с шампанским и сказал:
- Дорогие и любимые мои женщины! Не знаю почему, но я сегодня весь день думал о вас. Самое моё большое желание – чтобы вы никогда не ссорились, чтобы относились друг к другу, по-семейному, чтобы приняли друг друга. Я вас всех очень сильно люблю.
- А меня?- спросил Мишенька.
- И тебя тоже, сын, но сегодня женский день. Поэтому мы, мужчины, стоя выпьем за самых прекрасных на свете женщин!

Все четверо мужчин встали и выпили: папа с Лизиным папой, Львом Аркадьевичем, женщины выпили шампанское, мы с Сашкой и Мишенькой пили мой любимый лимонад «Дюшес». Потом все танцевали, пели песни, читали стихи и разгадывали шарады.
 Ночью мне опять приснилась мама. Она сошла прямо с портрета, подошла к моей кровати, погладила меня по голове и сказала:
- Какая ты у меня взрослая, Тыковка! Молодец, что призналась. Нет человека, который не совершал бы ошибок. Важно, с чем ты выходишь из этих ошибок, какой урок извлекаешь.
- Мамочка, ты всё знаешь про меня?
- Конечно, Машенька! Я же всегда рядом... 

Продолжение:http://proza.ru/2020/03/26/807