Пленные армии 1941 года

В предыдущем материале о войне 1941 года я уже упоминал и о неудачах 12-й армии, и о судьбе её командира, которые  оказалась в окружении. Десятки тысяч бойцов попали в плен вместе с командармом Понеделиным. Немцы растиражировали его фото на листовках. В СССР генерала объявили предателем, так как он сдался врагу. Историки до сих пор гадают: было предательство или нет.

А как, например, воевала 12-я армия?

И так ли героически сражались с фашистами подразделения этой армии, которые или не попали под массированный удар первых дней войны, или, если и попали, то под атаки куда более меньшей силы?

Давайте рассмотрим как раз эту самую 12-ю армию. Ею руководил в то время генерал Павел Григорьевич Понеделин.

Данная армия располагалась на фронте от границы с Польшей (юг Львовской области), две дивизии (13 стрелковый корпус) прикрывали перевалы Карпат (граница с Венгрией). Дальше корпуса 12-й армии размещались до Буковины по длине пограничной линии с Румынией.

Специалисты указывают, кстати, что на 22 июня Венгрия не вмешалась в войну. Из воспоминаний офицера погранвойск Михаила Григорьевича Паджева «Через всю войну» (Записки пограничника) (1972): «Только на второй день после нападения Германии на СССР правительство Венгрии было «приглашено» принять участие в войне против Советского Союза.
Этим и объясняется, что на участке 94-го пограничного отряда, большинство застав которого располагалось на границе с хортистской Венгрией, в первые дни войны противник не предпринял активных действий, хотя его войска были сосредоточены на дорогах Ужокского, Верецкого и Вышковского перевалов. Только спустя пять суток, когда немцы уже рвались ко Львову и Минску, венгерские войска перешли границу».

Историки отмечают, что в первый день войны подразделения 12-й армии поднялись по тревоге и направились к обороне рубежей с оружием и боеприпасами. В ходе передвижения к передовым позициям их настигли бомбардировки противника.

Однако авиасоединения, которые находились в ведении 12-ой армии, 22 июня воздушные рубежи не обороняли и немцев не бомбили, то есть не взлетали вообще. Им не было приказано защищать в небе свои армейские подразделения. Такой приказ в тот день не поступил ни от командующего армией, ни от армейского штаба. Или прикрытия с воздуха не затребовал командир (штаб) 13 стрелкового корпуса, чьи подразделения бомбил противник с воздуха?

Таким образом, когда войска 12-й армии вышли на полевые позиции, то они практически не подверглись ударам на земле: атак не было.

Историки упоминают про свидетельства от пограничников не одного, а сразу трёх погранотрядов (что охраняли советские рубежи к югу от Перемышля, а затем по Карпатским горам) о том, что первые пять дней (то есть с 22 июня и вплоть до истечения 26 июня) фашисты не предпринимали наступательных действий. Означает ли это, что на всем этом протяженном участке фронта (многие сотни километров) на 13 стрелковый корпус, а также на дивизии его соседа с левого фланга – подразделений 26-й армии никаких ударов и натисков со стороны немецких захватчиков попросту не было?

Обратимся к документальным свидетельствам.

Вот что пишет об обстановке на 24 июня на данном участке фронта Н.Н. Иноземцев в своей книге «Фронтовой дневник» (2005). «На границе пока ничего особенного нет. Изредка легкая перестрелка у пограничников, а так война ни в какой степени не чувствуется… Наша дивизия занимает очень большой участок – 60 км по фронту. Фактически мы составляем мелкие группы прикрытия на особо важных участках; сплошной линии обороны нет. Но и немцы здесь, по-видимому, больших сил не имеют».

Речь идет об опубликованных дневниковых записях (дневники и письма) артиллериста Николая Николаевича Иноземцева. Он в первый день войны вместе с артиллерийской батареей 192 стрелковой дивизии по приказу был направлен на позиции. А уже через несколько дней им пришел непонятный приказ – отходить. Как красноармейцам пояснили – угроза обхода.

«Получили приказ немедленно сняться и двигаться через Стримы к Дрогобычу. Приказ хоть и был довольно неожиданным, но мы знали, что под Львовом дела плохи и создается угроза окружения».

Отступают уже через трое с небольшим суток (в течение которых, по свидетельствам, никто на эти части не наступал и вовсе их не атаковал) – это (по воспоминаниям Иноземцева) 25 июня, а точнее в ночь на 26-е. От штаба ЮЗФ приказ на отступление 12-й армии не поступал. Зато был такой от штаба корпуса. «Приказано двигаться горами, кратчайшим путем на Стримы, а затем к Бориславу». «О немцах никаких сведений нет. Идет спокойная, нормальная жизнь… Отступление идет по всему фронту». «28 июня. В 5 часов дня получаем приказ о дальнейшем отходе».

Вот так «воевала» первую неделю 12 армия.

Про первые дни и месяцы Великой Отечественной войны в учебники российской истории вписаны навсегда страницы о героизме наших воинов. Мы свято чтим их память. И с благодарностью за мирное небо из поколения в поколение не устанем рассказывать о том, как наши отцы и деды спасли Родину от фашизма. Низкий поклон всем павшим в тех боях…

Между тем наряду с подвигами было на той войне и предательство. И эти печальные страницы, полагаем, также не следует забывать. Не для того, чтобы кого-то клеймить, обвинять или судить. А для того, чтобы не повторилось.

В последнее время не принято напоминать об изменах и предательствах в те годы. Мол, было и прошло, быльём поросло. Но ведь это не так. Раз в истории это было и вписано в летопись той войны, то современники даже спустя 80 лет тоже имеют право знать правду и о таких фактах тоже.

Конечно, вопросов по-прежнему больше, чем ответов. Несмотря на множество рассекреченных документов. Но ведь и вопросы про правду тоже важно и нужно задавать, разве не так?

Отступление армии Понеделина

В прошлой части мы остановились на том, что под конец июня 1941 года 12-я армия по приказу штаба фронта начинает отступление к старой госгранице, медленно разворачиваясь на восток, стартуя с 13-го стрелкового корпуса.
Историки пишут, что, практически не входя в боестолкновения с врагом, эта армия имеет лишь небольшие и незначительные инциденты передовых отрядов с группами немецких мотоциклистов.

Авиасоединения 12-й армии всё ещё не утрачены. Во всяком случае, хотя бы до 17 июля. Тогда как попавшие в пекло с самых первых дней Великой Отечественной войны другие наши армии на тот момент уже успели хорошенько подзабыть, каково это иметь защиту с воздуха – самолёты с красными звездами.

То есть данная армия, вымотанная отнюдь не противником, а срочным отступлением, двигается спешным шагом по Западной Украине. По пути от западной кромки СССР она утрачивает матчасть своего механизированного соединения.

Получается, что, по замечаниям некоторых экспертов, у механизированных корпусов как раз в самом начале войны практически отняли шансы быть задействованными именно там и тогда, когда они могли существенно повлиять на исход боестолкновений. И словно бы намеренно перегоняли с места на место до истощения ресурса и полного технического износа? И это несмотря на многочисленные жалобы от начальника автобронетанкового управления Юго-Западного фронта генерал-майора танковых войск Моргунова, которые были задокументированы (Ф. 229, оп. 3780сс, д. 1, лл. 98–104).

Наконец, 12-я армия прибывает к линии старой границы и располагается на этих позициях примерно на неделю. Так, уже упоминавшийся нами свидетель-артиллерист 192-й дивизии Иноземцев в своих дневниках-письмах с фронта (книга Н.Н. Иноземцева «Фронтовой дневник», 2005) пишет, что он, в конце концов, подошел к старой госгранице и надеется на то, что тут-то и будет бой с фрицами.

Про укрепрайон он рассказывает: «Мы здесь продержимся много недель».

«Иду в ДОТ командир] дивизиона. Бугор метра в 2 высотою, стоящий на окраине деревни. Бетон толщиною в 2,5 метра. Три станковых пулемета, колоссальный запас патронов. Прекрасный перископ, воздухофильтр, большой запас воды. Комната для отдыха личного состава. Нет одного – связи».

«12 июля. Упорно ходят слухи, что слева от нас, к Жмеринке, немцы прорвали линию фронта. Часа в 4 дня получаем приказ смотать связь и начать отход. Для уточнения иду вместе с Бобровым в ДОТ командира дивизии. Там, оказывается, давно уже никого нет, все пусто. Побатарейно начинаем отход».

Некоторые историки указывают, что примерно лишь теперь (к середине июля) пехота фашистов начинает активно нажимать на подразделения 12-й армии и прорывается сквозь оборону Понеделина в Летичевском УР.
Буквально накануне прорыва Понеделин рапортует руководству о скудном вооружении укрепрайона. А простоял он на этом участке, как отмечают эксперты, до того без атак врага минимум дней семь.

Историк Алексей Валерьевич Исаев в своей книге «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой» упоминает и армию Понеделина. Он, в частности, приводит цитату из письма командующего 12-й армией, которая занимала Летичевский УР на старой границе со 2 июля по 17 июля 1941 года.

В своем письме командующему Южным фронтом 16 июля 1941 года с просьбой выделить одну стрелковую и одну танковую дивизию Понеделин написал: «Ознакомился с Летичевским УРом, потеря которого ставит под прямую угрозу весь ваш фронт. УР невероятно слаб. Из 354 боевых сооружений артиллерийских имеет только 11, на общее протяжение фронта 122 км. Остальные – пулеметные ДОТы. Для вооружения пулеметных ДОТов не хватает 162 станковых пулемета. УР рассчитан на 8 пульбатов, имеется 4 только что сформированных и необученных. Предполья нет… Между соседним правым УРом имеется неподготовленный участок протяжением 12 км». (ЦАМО. Ф. 229. Оп. 161. Д. 131. Л. 78.)

(Построено в Летичевском УРе было 363 сооружения. Разница вполне может быть ошибкой статистики или классификации»).

Но немецкая пехота прорывается сквозь Летичевский укрепрубеж.

А артиллерист Иноземцев рассказывает: «Разведка наша вся полностью уехала в распоряжение командира дивизии для связи его с полками. Эти конные посыльные были, фактически, единственным средством связи».
«Однажды поехал в штаб дивизии. Километров в шести от нас, на поле стояли примерно три артиллерийских полка, выстроившиеся в каре и ощетинившиеся во все стороны орудиями. В лесу – более дивизии (причем свежей, полного состава) пехоты. Почему же их не бросают на помощь нам, так обескровленным в предыдущих боях? Вот что значит сложная работа штабов и отсутствие взаимодействия.

Основная же причина выявилась гораздо позднее, в августе, из приказа т. Сталина от 16 августа: командир 13-го СК (стрелкового корпуса) и командующий армией оказались предателями. Пока же оставалось только видеть и возмущаться».

В ответ на прорыв немцев Понеделин отдает бумажный приказ атаковать гитлеровцев, что прорвали оборону красноармейцев. И даже наутро отдает повторное приказание про удар. И время наступления указывается как утро, 7 часов. Сразу по окончании вражеского бомбометания с воздуха выделяются конкретные соединения для ответной атаки. Историки задаются вопросом, уж ни сугубо ли для отчета писались те приказы?

Так как, изучая документы 12-й армии, специалисты зафиксировали там явные нестыковки. Дело в том, что, по замечаниям экспертов, одно и то же подразделение, приписанное для наступательной операции (назначенной на семь утра) и по бумагам находящееся рядом со старой границей, в этот же день, тоже по бумагам, в пять вечера того же дня располагается в Виннице рядом со штабом. Следовательно, вопрос у историков появился такой: а что, если соединения не передвигались?

Читаем в письмах-дневниках артиллериста Иноземцева: «Утром приказ: вычистить оружие и седла, вымыться, побриться и т.п. Часов в 12 построение. Выступает врио командира дивизии и объявляет: приказом по фронту все мы составляем сводный артбатальон, состоящий из двух рот (человек по 40 в каждой) стрелковых, взвода конной разведки (16 человек во главе с Удовенко) и автовзвода (3 машины с командирами истребительных танков). Батальону сразу дается боевая задача: занять оборону, бороться с танковыми силами противника и задержать их, пока не будут в безопасности обозы дивизии и армий.

Кругом – чистое поле, кроме нас, – никаких следов армии нет, где неприятель и откуда он должен появиться, – никто представления не имеет. Ну, что же, воевать, – так воевать! Все сознают бесцельность подобного приказа и свою обреченность – при встрече с немцами мы продержимся несколько часов, и – конец, так как все уже давно отошли, но приказ есть приказ. Днем появляется машина, идет по направлению к нам полным ходом, потом, заметив кого-то из нас, разворачивается и дает полный газ. Кто в ней был, так и неизвестно. Проходит еще несколько часов и, наконец, получаем приказ следовать дальше».

Марш в мешок

В книге военкора Константина Симонова «Сто суток войны» читаем: «Если прибегнуть к свидетельству наших противников, то в директиве № 33 германского верховного командования от 19 июля 1941 года было записано так:

«Важнейшая задача – концентрическим наступлением западнее Днепра уничтожить 12-ю и 6-ю армии противника, не допуская отхода за реку».

Далее 12-я армия ведет бои за мост на реке Южный Буг. По причине появившейся опасности попадания в окружение Понеделинская армия, а также 6-я армия (Музыченко) по этому самому мосту покидают укрепрайон, который по прикидкам специалистов, удерживать было возможно не меньше 30 дней (примеры были: 5-я армия). Хотя бы потому, что в этом секторе старой госграницы располагались склады (одежда, продукты, боеприпасы, топливо, оружие, снаряжение и амуниция).

Итак, по этому мосту Понеделин уводит свою армию в открытое чистое поле. Когда Музыченко ранили, то 6-я армия передается под командование Понеделина. Выходит, именно он, Павел Григорьевич Понеделин, обе эти армии (12-ю и 6-ю) по открытой равнине приведёт прямиком в мешок окружения? И мешок этот в истории останется под названием «Уманский котёл».

Российский военный историк, специалист по истории военной техники и военного искусства, кандидат философских наук, полковник запаса Илья Борисович Мощанский в книге «Катастрофа под Киевом» запишет:
«Утром 25 июля командующий войсками Юго-Западного направления Маршал Советского Союза С. М. Буденный предложил 6-ю и 12-ю армии переподчинить командующему Южным фронтом».

«Передача 6-й и 12-й армий Южному фронту пагубно отразилась на их судьбе. На третий день после их формального подчинения Тюленеву штаб Южного фронта сообщал в Ставку: «Установить точное положение частей 6-й и 12-й армий невозможно из-за отсутствия связи…»
Положение в районе действий переданных армий удалось выяснить только 29 числа».

А вот свидетельство артиллериста Иноземцева:

«30 июля. Приходит приказание собраться и в 16:00 обозам и всему личному составу, не входящему в минимальный боевой расчет, двигаться на Умань. Остальные должны начать отход ночью, под утро».

И далее он же: «Двигаемся. Входим в Умань. Горят аэродром и железнодорожная станция. Из города уходят отставшие рабочие, евреи, партийные и комсомольские работники; местные органы власти и большая часть тех, кто должен быть эвакуирован, уехали раньше. Выпускаются заключенные из тюрем, уходит местный гарнизон. Магазины уже вскрыты, каждый берет, что ему надо».

«На плохих участках дороги происходит огромное скопление людей, машин, техники, и буквально удивляешься, что нет немецких самолетов. Вероятно, немецкое командование считало нас уже обреченными, было уверено в окружении всей этой группы и поэтому, за исключением отдельных самолетов, летных сил на нас не оттягивало.

Большая часть обозов, служб тыла и штаб 12-й армии вместе с другими группами войск все-таки попала в руки немцев, причем случилось это главным образом по вине командующего, добровольно сдавшегося в плен».

Армии в мешке

«Не знаем, что впереди, но двигаемся вперед, так как твердо знаем, что сзади близко немцы, что мы в глубоком мешке и ждать нельзя».
(Это был снова Иноземцев).

Про армию Понеделина в книге военкора Константина Симонова «Сто суток войны» приводится выдержка из сводки за 31 июля: «В течение ночи армия производила перегруппировку… с целью продолжения с утра 31-го наступления в восточном и северо-восточном направлении. Противник одновременным наступлением с севера и юга стремится завершить окружение 6-й и 12-й армий…

13-й стрелковый корпус… начал наступление и, встречая сильное огневое сопротивление из района Каменечье, в 10:00 овладел юго-западной окраиной… Соседей справа и слева нет…»

В «Журнале боевых действий войск Южного фронта» за 5 августа сказано (цитируется по книге К. Симонова): «Группа Понеделина в течение дня продолжала вести упорные, неравные бои с атакующими превосходящими силами противника. Подготовляла ночной штурм в южном направлении с целью выхода из окружения… Данных о результатах ночной атаки не поступило…»

Видимо, это была последняя запись в «Журнале боевых действий войск Южного фронта», которая опиралась на сколько-нибудь достоверные данные, поступившие из группы Понеделина.

А российский военный историк Илья Борисович Мощанский в книге «Катастрофа под Киевом» пишет: Генерал П.Г. Понеделин, который возглавил отрезанные войска, доносил Военному совету фронта:

«Обстановка потрясающая… Войска армии находятся в крайне тяжелом состоянии и на грани полной потери боеспособности»
(ЦАМО РФ, ф. 228, оп. 701, д. 58, л. 52).

И ещё этот же автор сообщает, что «2 августа замкнулось вражеское кольцо».

Этот военный историк при этом указывает: «В то же время на юго-востоке, на стыке с 18-й армией Южного фронта, оставалось почти 100-км пространство, еще не занятое противником. Его можно было бы использовать для вывода 6-й и 12-й армий. Но командование Юго-Западного направления так же, как и Ставка, не воспользовалось этим обстоятельством и по-прежнему требовало пробиваться на восток».

А 7 августа 1941 года – это уже две пленные армии. И сам генерал П.Г. Понеделин, и командующий 13-м корпусом генерал Н.К. Кириллов – тоже пленники.

Историки обращают особое внимание на тот факт, что далеко не каждый военнослужащий 12-армии тогда попал в плен. Тот же Николай Иноземцев, книгу (дневники и письма) которого мы цитировали, в плен не сдался. Он в те дни был на левом берегу реки Днепр. Из руководства 12-й армии не сдались и не попали в плен начштаба и начавиации.

Зато, что удивляет историков, так это то, что прямиком в Уманскую яму многие десятки тысяч солдат буквально «привели», не давая им вступать в бой с фашистами. На деле это выражалось в том, что военнослужащих вгоняли в положение в прямом смысле – неисправимое.

Выходит, 12-я армия практически не сражалась? Хотя рядовые и офицеры рвались в бой. А им не разрешало командование армии. Некоторые историки указывают, что предательство – это исторически установленный факт.

Но есть и другая точка зрения.

Например, генерал-лейтенант в отставке, участник Великой Отечественной войны Евгений Иванович Малашенко пишет на ВО, что «Основными причинами поражения Красной армии в 1941 году были несвоевременное приведение в боевую готовность войск приграничных военных округов,
недостаточная подготовка и слабые морально-боевые качества личного состава, плохое управление войсками. Такие войска не могли остановить наступление немецких группировок и вынуждены были отступать».

Взгляд врага

А вот мнение самих гитлеровцев.

Историк немецкого 49-го горнопехотного корпуса, дивизии которого на себе испытали яростные атаки окруженных красноармейцев под Уманью, писал, что противник, «несмотря на безнадежное положение, не помышлял о плене». (Steets H. Gebirgsjaeger bei Uman, s. 91).

«Последняя попытка была предпринята в ночь на 7 августа… Хотя еще до 13 августа в лесу восточнее Копенковатое, по свидетельству немцев, продолжала сражаться группа командиров и красноармейцев».

По странному стечению обстоятельств 6 августа 1941 года Гитлер прибывает на Западную Украину в город Бердичев. А уже 28 августа 1941 года Гитлер снова прилетает на Украину в город Умань . Там, по данным историков, он посетит то самое место, где содержат пленную армию Понеделина – Уманскую яму.

100 тысяч пленников разом?

«Восстановить истинные масштабы потерь советских войск в сражении под Уманью из-за отсутствия документов, к сожалению, весьма затруднительно.

Известно только, что 20 июля 6-я и 12-я армии насчитывали 129,5 тысяч человек [ЦАМО РФ, ф. 228, оп. 701, д. 47, лл. 55, 56, 74, 75]. А по данным штаба Южного фронта, на 11 августа окружения удалось избежать 11 тысячам человек, главным образом из тыловых частей [ЦАМО РФ, ф. 228, оп. 701, д. 58, л. 139].

Судя по немецким источникам, под Уманью было взято в плен 103 тысячи советских красноармейцев и командиров [Das Deutshe Reich und der Zweit Weltkrieg, Bd. 4, s. 485; Haupt W. Kiew – die groesste kesselschacht der Geschichte. Bad Nauheim, 1964, s. 15], а число убитых русских, согласно ежедневным сообщениям верховного командования вермахта, достигло 200 тысяч человек».

Из книги военного историка И.Б. Мощанского «Катастрофа под Киевом»:
Судьба попавших в плен под Уманью трагична. Сначала их разместили за колючей проволокой под открытым небом.

Сами немцы записали тогда на киноплёнку, как они поместили наши пленные армии в Уманскую яму.

Хотели спасти, но Понеделин сдался

У маршала Советского Союза Александра Михайловича Василевского в его книге «Дело всей жизни» (1978) про 12-ю армию читаем: «Кирпонос и Хрущев… доложили, что главнокомандующий Юго-Западного направления дал им задание оказать помощь войскам 6-й и 12-й армий и с утра 6 августа нанести удар из района Корсунь в направлении Звенигородки и Умани. Они хотели уточнить, не возражает ли против этого Ставка, так как они усиленно готовятся к выполнению этого задания.

Сталин ответил, что Ставка не только не будет возражать, а, наоборот, приветствует наступление, имеющее своей целью соединиться с Южным фронтом и вывести на простор наши две армии».

У Симонова есть тоже про намерения верхов спасти эти наши окруженные армии.

В одном из документов, отправленных «для немедленного вручения. Москва. Главковерху товарищу Сталину», говорилось, что штабом фронта выделено две группы специально подготовленных лиц для переброски на самолетах в район окружения.

«Группы снабжены коротковолновыми радиостанциями. Люди одеты в гражданское платье. Задача групп: проникнуть в районы, занимаемые частями 6-й и 12-й армий, и немедленно донести об их положении по радио по установленному коду…»

Правда о предательстве

Современные СМИ цитируют самого Понеделина.

На вопрос «В чем вы признаете себя виновным?», Понеделин четко отвечает: «Виноват я только в том, что сдался в плен врагу».

В книге Владимира Дмитриевича Игнатова «Палачи и казни в истории России и СССР» (2013) читаем: «В период пребывания в плену немцы изъяли у Понеделина дневник, в котором он излагал свои антисоветские взгляды по вопросам политики ВКП(б) и Советского правительства».

29 апреля 1945 года он был освобожден американскими войсками и передан советским представителям. Арестован 30 декабря 1945-го и заключен в Лефортовскую тюрьму. Обвинялся в том, что «являясь командующим 12-й армией и попав в окружение войск противника, не проявил необходимой настойчивости и воли к победе, поддался панике и 7 августа 1941 г., нарушив военную присягу, изменил Родине, без сопротивления сдался в плен немцам и на допросах сообщил им сведения о составе 12-й и 6-й армий».

В начале 1950 года П.Г. Понеделин написал письмо Сталину с просьбой пересмотреть дело. 25 августа 1950 года Военной коллегией Верховного суда он был приговорен к расстрелу с немедленным исполнением приговора. Виновным в сотрудничестве с немцами себя не признал.

Прах генерала П.Г. Понеделина покоится в общей могиле № 2 на новом Донском кладбище в Москве.
Реабилитирован посмертно. Но это случилось во времена Хрущева, когда реабилитировала всех скопом , даже откровенных предателей. Генерал, приведший свою армии прямиком в плен, практически не воюя с противником, реабилитации точно не заслуживает.

В заключение своей заметки хочу сказать, что бойцы и младшие командиры Красной Армии проявляли чудеса героизма, до последнего патрона сражаясь с врагом, потом шли в штыковые атаки,  а вот некоторые генералы такого упорства не проявили, и имея силы для отражения агрессии, отступали. Это касается большого количество начальников разного уровня на всех фронтах летом 1941 года.  И это не вина Сталина, на которого многие хотят свалить свои упущения, а отсутствие профессионализма высшего командного состава РККА на первом этапе Великой Отечественной войны. А то и настоящее предательство, как генерала Понеделина, за что он и получил свою «награду».