Встреча

Первомайский и пасхальный рассказ.

   Капиталист-олигарх Рябчикожуев встретился на улице с пролетарием Костогрызовым. Как такое могло случиться? Очень просто: хозяин жизни Рябчикожуев на своём огромном джипе ручной сборки проехал на красный свет, но не успел проскочить перекрёсток, как в правый бок ему въехал на старенькой «Калине» Костогрызов.
   Рябчикожуев, опустив руки с руля на жирные ляжки, покрытые брюками стоимостью 150 тысяч рублей, посмотрел вправо, откуда послышался щелчок уткнувшейся в бок его автомобиля букашки. Он с великим удовольствием, опьянившим его, представил зримо, как сотрёт в порошок этого простолюдина. Он резким движением руки вырвал ключи из замка зажигания с намерением бросить их на покорёженный капот «Калины», сказав владельцу её, чтобы пригнал такой же джип к вечеру.
   Костогрызов сидел в разбитой «Калине» вцепившись в руль худыми жилистыми руками. Хоть он и знал свою невиновность по закону, но понимал, что такое закон. Он чётко осознал, что относительно свободная жизнь его кончилась. Ему сорок лет. Ещё три года платить грабительскую ипотеку. Он считал дни до окончания платежа, когда можно будет вздохнуть спокойнее. 18 лет он тащит этот тяжёлый воз, выбиваясь из последних сил. Вспомнил он о любимой дочери Маше шестнадцати лет, которую надо бы теперь прятать. В экстренных случаях память выдаёт давно забытое, минувшее, а именно сцену из Пушкинской «Капитанской дочки»: надень на Машу сарафан, коль успеешь, чтобы она слилась с толпой крестьянских девушек. За точное цитирование он не ручался, да и не перед кем, но помнил литературу со школьных времён. Эта фраза крепко засела в голове его и он искал возможность позвонить жене, предупредить, но не находил таковой. По этой причине холодный пот струился по спине несчастного пролетария и крупными каплями капал со лба его, как весенняя капель.
   Рябчикожуев толстый и злой, обойдя свой необъятный автомобиль сзади, предстал страшным великаном перед Костогрызовым. Сперва он посмотрел на повреждение своего броневика, коих почти не нашёл. Опытный водитель Костогрызов, уходя от столкновения, ударил правым крылом свою «Калину» в заднее колесо джипа, повредив слегка дверцу его. Пустяки, царапина. Потом Рябчикожуев взглянул хозяином жизни на перепуганного водителя. Он увидел глаза запуганного человечка, а всё остальное лицо невозможно было видеть, ибо оно наглухо закрыто голубенькою маскою. Господин Рябчикожуев мило улыбнулся, узнав по только ему ведомым секретным признакам, что маска изготовлена на его заводе. Он возрадовался, подумав: «Молодец! Послушный раб!» Положив холёную пухлую руку, пальцы которой унизаны сверкающими перстными, на костлявое плечо несчастного «калинника», Рябчикожуев добродушно сказал, улыбаясь:
   – Садись в мою машину, дружище.
   Костогрызов с перепуга добродушия в голосе Рябчикожуева не распознал, но привыкнув к покорности, не видел иного выхода, кроме подчинения. Он лишь осмелился спросить:
   – А как же моя машина?
   – Хрен с ней! Она тебе уже не нужна.
   Рябчикожуев хоть и известный олигарх, пинком открывающим дверь в кабинет президента, но водителя брать не хотел. Сам любил управлять автомобилем, отдыхая за рулём от тяжких миллиардерских дел и дум. Дела и думы относились не только к работе изнуряющей, но и к обустройству быта. Денег вечно ни на что не хватает. Жена пилит за это. В прошлом месяце купил ей авиалайнер. Теперь дочь требует такой же самолётик. После окончания уроков в школе хочет летать на виллу во Франции. А утром обратно. Говорит, что домашнее задание там выполнять легче и приятнее.
   Костогрызов бочком сел на сидение рядом с водителем, стараясь занять меньше места, быть незаметным. Он пребывал в полной уверенности, что повезут его сейчас ломать ноги и руки. Он слышал о таком наказании ни один раз.
Рябчикожуев, хоть и олигарх, но не всё человеческое в нём заместили деньги и власть. Он прекрасно понимал теперешнее состояние Костогрызова, даже наслаждался им. Наслаждаясь им, он чувствовал собственную значимость, гордыню: весь мир его! Но он всё же спустился с небес на землю. Он сознавал, что проехал на красный свет светофора, что виновник аварии он сам, что бедный Костогрызов ни в чём не повинен. Ему почему-то захотелось стать благотворителем для этого маленького человечка. Впервые в жизни возникло такое желание и стало неудержимым для исполнения. Он мог бы засудить Костогрызова, отобрать у него всё имущество, загнать в такие долги, что и внукам не расплатиться. Но будет общественный резонанс, журналисты завопят о чиновничьем беспределе. Он, конечно, не испугался, ибо заткнуть им всем глотку нет никаких проблем, но весна на дворе, солнышко сияет, листочки наклёвываются и ему спокойно хочется уехать в загородный дворец, прогуляться по неохватному лесу внутри дворовой ограды, половить рыбку в искусственном море-океане, как бывало в далёком детстве, когда с пацанами сидели на берегу речки с самодельными удочками в руках. Приятные воспоминания добавили добродушия.
   – Сними намордник, – приказал он Костогрызову.
   Костогрызов неуверенной рукою в позорной синей перчатке, потянул маску вниз, спустив её на подбородок, и остановился, дальше не смел.
   – Сними намордник, – повторил приказание Рябчикожуев, – и перчатки идиотские!
   Костогрызов снял и убрал аксессуары здоровья в карман поношенной куртки. Он хотел спросить: «Не оштрафуют ли?», но вовремя понял глупость этого вопроса.
   – Кем ты работаешь, мужик?
   – На стройке, – коротко ответил Костогрызов.
   Разговор не клеился. Рябчикожуев не знал, о чём спросить этого человечка, похожего на заморённого червячка. Но о зарплате подумал. И не мог сообразить цифру зарплаты. Слышал он где-то краем уха, что строители получают семьдесят тысяч рублей. Эта сумма казалась ему смешной очень. «Пожалуй, и на скромный ужин в простеньком ресторанчике не достанет, – размышлял он. – Как же они живут?» Он пробовал нарисовать силой разумного воображения сумму большего размера, но не знал, где ему остановиться. Всё выходило не то. Даже, когда он поднял сумму до собственных доходов, оставив ту самую разумность, то и тут понял, что на жизнь не хватает, о чём уж мы сказали выше. Можно и ещё добавить проблем семейных миллиардерских, да не стоит утомлять любимого читателя.
   Так и ехали они по весенним улицам города в ненарушаемом гробовом молчании. За окном шикарного автомобиля улетали назад дома, деревья, молчаливые распорядители светофоры, одним лишь глазом повелевающие двигаться или стоять сотням людей, да, как видим, не всем, и смешная толпа людей-овощей в голубеньких и иных цветов масочках, позорных перчатках. Просторный салон джипа наполнен не громко звучащим джазом, приятным слуху обоих наших героев. «Как хорошо! Природа пробуждается. За городом сейчас особенно красиво, – думал Рябчикожуев, мечтая скорее добраться до загородного дворца». Костогрызова посетила та же мысль: «Хорошо кругом! Природа просыпается. За город бы сейчас выехать». Он размечтался, забыв о своём положении, умилялся, глядя на деревья, окутанные зелёной дымкой, и две Некрасовские строчки давно забытого стихотворения вдруг всплыли из глубин памяти:

   Идёт-гудёт Зелёный Шум,
   Зелёный Шум, весенний шум!

   Тут он опомнился, спохватился: «Ведь меня и везут за город руки ноги ломать, а не для любования природой». В дрожь бросило Костогрызова, будто по голове огрели тупым и тяжёлым предметом. Джип катил по дороге хозяином, будто медведь среди муравьишек, пока справа не появилось громадное стеклянное здание автосалона.
   Костогрызов разом понял всё и, вторично похолодев, потом сразу испытав палящий жар, смахнув рукавом куртки пот со лба, мгновенно выступивший от ужасной догадки, подумал, что вот сейчас его обяжут взять в кредит новый автомобиль для Рябчикожуева, за что он век не расплатится. «Лучше бы ноги и руки переломали, – горько размышлял он, выбирая из двух зол наименьшее».
   Услышал он, будто сквозь сон, тихое и дружественное:
   – Пойдём, – прозвучавшее как гром среди ясного неба.
   Костогрызов поплёлся за Рябчикожуевым, у которого находились все его документы. Менеджеры в блестящем салоне, увидав постоянного клиента, скакали и плясали перед ним, желая предложить сверкающий автомобиль. Рябчикожуев, отмахнувшись от них, приказал принести себе чашечку кофе, а указав на Костогрызова, молвил:
   – Вот он пусть выберет чего-нибудь себе.
   Менеджеры презрительно оглядели товарища своего дорого клиента и удалились бы все, но нужно выполнять приказание. Они шушукались между собой, пытаясь найти крайнего. Неизвестно, чем бы кончилась эта сцена, когда одна из девушек, устав от безделья, сжалилась над потерянным Костогрызовым, торчащим среди блеска и великолепия как прошлогодний гриб, чудом сохранившийся среди нежных подснежников.
   – Что вам угодно? Чем могу вам помочь?
   Костогрызов не знал, что ему отвечать. Он не понимал, на каких условиях он должен выбрать автомобиль. Сколько заплатит Рябчикожуев, если заплатит, сколько придётся доплачивать ему. В голове его сложился простой расчет: стоимость нового автомобиля минус стоимость его «Калины». По его понятиям, этот минус оплатит Рябчикожуев. И хоть денег у Костогрызова не было, ипотека сжирала почти весь доход, он решил воплотить в жизнь давнюю мечту о «Renault Duster». Машинка не дорогая, но очень хорошая. Мечту свою озвучил девушке в униформе крутого салона. Брови её взлетели вверх от удивления, ротик приоткрылся. Она повела клиента в другую часть салона, переходя из зала в зал, передав его тамошнему менеджеру.
   Рябчикожуев не замедлил появиться следом. Он оценил скромность Костогрызова, приказав укомплектовать автомобиль по полной программе, расплатившись банковской картой, на которой деньги никогда не кончаются.
   – Ты доволен?
   – Да, конечно, – светился от счастья Костогрызов.
   – Мы с тобой квиты? Претензий ко мне не имеешь?
   – Нет, премного вам благодарен, – по-старинному ответил Костогрызов. Ему даже захотелось после первого слова вставить обращение «ваше сиятельство».
На том и расстались.
   Могла ли быть такая встреча? Могла. А мог ли быть ей такой исход? Нет! Наверное, нет. Не думаю, что такое чудо в нашей жизни могло осчастливить маленького человека. Жизнь доказывает обратное, когда, например, женщина автомобилем своим давит мальчика шести лет, оказавшегося якобы в стельку пьяным. Эксперт, давший такое заключение, должен ли нести служебную и уголовную ответственность? Впрочем, автора занесло в сторону, будто автомобиль на гололёде.
   Значит, автор представил читателю сказку. Какова в ней мораль? Так ведь ещё не конец доброй сказочке нашей, хоть о морали автор вовсе и не думает. До морали ли теперь!
   В сказке всегда дуракам везёт. Но пролетария Костогрызова никак нельзя назвать дураком. Он, собственно, ничем не отличается от каждого члена современного общества. Если только всё общество состоит из …, что так и есть, но и об этом не будем говорить. Воображаемый автомобиль автора коварный гололёд крутит теперь в другую сторону, желая сбросить с дороги, хоть и весна на дворе. Но автор выкручивает руль в сторону заноса, выправляя положение.
   Довольный Костогрызов, не забыв надеть голубенькую, уже сильно потрёпанную масочку и потные перчаточки, выехал из автосалона на новеньком «Renault», сверкающем истинным бриллиантом в солнечных лучах. Он упивался вождением авто, за рулём которого, ему казалось, он мог бы провести, не выходя, весь остаток жизни. Ведь ему сорок, и он рассчитывал ещё на столько же. Судьба внимала его чаяниям.
   Он катил за город. Там в спальном районе, в выкупаемой восемнадцать лет квартире, заждались его к ужину жена и дочь. По телефону он рассказал им о сюрпризе, в связи с чем попросил готовить праздничный ужин, но не сказал, сохраняя интригу, какого рода этот сюрприз.
   Намордник мешал ему дышать, однако он не осмеливался снять его. Вспотевшие руки чесались, он неуверенно держал руль, руки будто скользили по нему. Он чувствовал головокружение. Солнышко вдруг стало зелёным, липкий пот покрыл тело его. Совершая поворот налево, он, по причине удушия, гипоксии, не пропустил встречный транспорт, встретившись с таким же бедолагой дальнобойщиком. Громадная фура превратила легковушку в смятую консервную банку, в которой Костогрызов обрёл вечный покой. Судьба доставила ему счастье весь остаток жизни провести за рулём новенького авто, откуда спасателям стоило больших усилий вырезать его.
   И хоть артиллерийский снаряд, как говорят,  дважды в одну воронку не попадает, но никак нельзя, читатель, оставить в живых нашего бедного героя Костогрызова. Во-первых, потому, что он расскажет всем неправдоподобную историю, в которую попал, ибо миллиардеров таких добрых и правильных не встречается. Во-вторых, нельзя и «Renault» оставить семье в наследство, а то подумают читатели, что автор рекламирует эту фирму.
   А не отправить ли Рябчикожуева вслед за Костогрызовым, чтобы и он ни с кем не поделился нынешним происшествием?! Нет, в его среде не принято говорить о таких делах. Отсрочим его конец. Он благополучно, как может быть иначе? –  добрался до своего загородного замка. Сидя на берегу со спиннингом, стоимостью равным народному автомобилю, он вспоминал Костогрызова. Не о своём меценатстве думал он, а о том, что когда-нибудь простой народ снесёт башку таким как он. Далеко ли до этого? Так ведь, никто сего знать не в состоянии. Это как погода: утром сияет Солнце и невозможно поверить прогнозу синоптиков, что к обеду пойдёт дождь с ураганным ветром. Нет, думается, они ошибаются, может завтра, но сегодня ничто не предвещает бурю.

   Ешь ананасы, рябчиков жуй,
   День твой последний приходит, буржуй!

   Знаменитые строки Маяковского пока не всплывали в памяти миллиардера, да и не всплывут, потому что он счастлив и кажется ему, что так будет во веки веков.