Фестивал. Итальянец Пупо и саршина Климов

Вчера в Ялте состоялся ставший уже традиционным международный фестиваль военной песни « Дорога на Ялту». Я с друзьями, гуляя по набережной,  традиционно забрели к открытой сцене. Сразу скажу, идея фестиваля заслуживает внимания. Интересно и исполнение зарубежными певцами наших любимых песен о войне. Особенно мне понравилась трактовка песни Катюша американкой вьетнамского происхождения. Совместить народную стилистику песни  и оперное исполнение. Это что – то. Наша компания расположилась на галерке в вертикальном положении. Переминаясь с ноги ногу. Через четыре песни, я почувствовал боль в спине, шее и мышцах ног. Хорошее настроение смыло волной раздражения. Четыре минуты песни и десять минут хвалебных од в отношении исполнителей членов комиссии и ведущих. Которые,  из года в год словно под копирку,  повторяются. Они как раз и раздражают. Ведь мы пришли послушать песни, а не искусное словоблудие аксакалов эстрады в комиссии и шустрых ведущих. Лещенко,  как всегда, призвал зрителей хлопать. Пупо,  что – то нудно затараторил по итальянски.   Я, задал себе вопрос – За что я должен терпеть боль в спине слушая банальности.   Аксакалов эстрады понять можно. Время безработное, свои четыре часа надо честно отрабатывать.  Говорят и говорят, словно завод не кончился,  с трудом изображая улыбки на уставших лицах. Кутаются в пледы и ерзают на жестких стульях. Наша компания отсалютовала рукой участникам, крикнули аривидерчик и утомленно  покинула стоячий бельэтаж. Нас провожала замечательная народная песня Вот кто – то с горочки спустился. Я, улыбнулся. Эта песня мне всегда напоминала моего старшину первой статьи в учебке Климова. Зам. комвзвода,   обладала ростом в 190 см. и чудовищной физической силой  полгода терпел, учил, нас восемнадцатилетних придурков, не опускаясь, при этом,  до  унижений человеческой достоинства и побоев. Мы, для него были людьми. Его кулаки сжимались до синевы, лицо каменело, но не более, когда такой курсант, типа меня что – то напакостит.  Зато,  когда Климов увольнялся и  шел на местные танцы, то у него  наступала психологическая и физическая разрядка. Литовские парубки недолюбливали красных вояк и на танцах всячески это показывали. А Климов не любил  к себе бросового отношения. В то же время, патрули не любили военнослужащих, которые не любят к себе бросового отношения. Поэтому Климову приходилось очень тяжко. Ему нужно было отметелить местных зазнаек и вырваться от патруля. Поскольку скрутить старшину и отправить на губу, у него не было физической возможности. Климов приходил в часть без замечаний.  Правда, в  разодранной галанке и крово подтеках. Но это мелочи по сравнению с замечанием  патруля и попадания в комендатуру.  А это главное. Офицеры к этому привыкли. А. кровь?! Что кровь?! Упал, конечно. И мы курсанты, были свидетелями тех немногочисленных приходов с увольнения нашего самого лучшего старшины, поскольку рота насыщалась его пьяным пением
 Вот кто – то с горочки спустился.
 Наверно милый мо идет.
На нем защитна гимнастерка.
Она с ума меня сведет.
Эх, Климов. Вот если бы ты так вдохновенно  как раньше спел эту песню с Пупо у нас в Ялте.