Скорый из... Гл. 6. 1. Сумасшедшие реалии

       Любимцем и баловнем фортуны чувствовал себя Максим. После дембеля времени-то минуло с гулькин нос, но прекрасно воплотились первые сумасшедшие реалии. Запланированная женитьба, причём, настолько выгодная, что уму непостижимо. Интригующая работа в качестве комиссионера, по сути воровская, но до чего же денежная.

       По-другому и не могло быть, считал он: что позволено Юпитеру, то не дозволено быку!

       Любава больше не капризничала и не устраивала истерик и скандалов, цвела и пахла, как майская роза. Ведь в качестве изумительного свадебного подарка оказались, действительно, ключи от меблированной многокомнатной квартиры. И, главное, красавец Максим, отныне законный супруг, отвечал ей страстной взаимностью в любое время дня и ночи. Она прекратила с упоением читать любовные романы — свой «законный роман» загадочнее и интереснее.

       Не случайно Роза Григорьевна восхитилась примерным поведением дочери, начиная со дня свадьбы:

       — Ты была самая лучшей невестой на свете...

       — Мамочка, я просто вся в тебя! — не без тени лукавства ответила прелестная дочь.

       Однако Розу Григорьевну распирало любопытство расспросить дочь о первой брачной ночи, и она вкрадчиво произнесла:

       — Доченька, я тебе рассказывала, что много лет с ужасом вспоминала, как твой будущий отец грубо со мной обошёлся...

       — Не волнуйся за меня и Максима. Он — прекрасный мужчина. Я могу им только восторгаться.

       — Так ты, видать, у него не первая?! — моментально возникло у дотошной матери чувство образной подозрительности. — А я-то, глупая, решила, что он до тебя и голую бабу в кряпиве не видывал. Обманул нас, что ли?

       — Вовсе нет, мамочка. Не видывал ни в кряпиве, ни в крапиве, но товарищи ему рассказывали про отношения с девушками, а он хорошо запомнил. Кроме того, читал какой-то подробный самиздат.   
            
       — Другое дело. Можно было для грамотности. А в тебе не разочаровался, если сам такой начитанный?

       — Ты о чём, мамочка? Глория мне столько всего про «это» рассказывала, что ты себе и представить не можешь.

       — А я ведь догадывалась! Развратная всё-таки девица. Зря я тебе не запретила с ней встречаться.

       — Сама себе противоречишь. У меня с Максимом славно получилось, что тебе ещё надо? Я же сказала, что мужчина он — закачаешься. И что ты так переживаешь? Не тебе же спать с ним в одной постели. Отстань от меня с очередными материнскими глупостями! — Любава всё же привычно  психанула.
               
       — Прости, доченька. Знаю, что не то брякнула. Живи самостоятельно. Погоди. О чём я хотела тебе напомнить? Ага! Неряшливую женщину любой мужчина может быстро разлюбить. Даже такой примерный муж, как Максим. Не жалей денег на парфюмерию и бельё, постель меняй почаще.

       — О, мамочка...  Час от часу не легче. Всё, мамочка! Надоело!!! Психопаткой меня сделаешь! Я и Максим будем жить только в своей квартире, чтобы глаза мои тебя там не видели!

       — Ну, пожалуйста, прости, доченька. Не гневайся. Сама не знаю, почему пристала к тебе с глупыми расспросами и советами. Вот же моя беда: нет-нет да и ляпну что-нибудь этакое. Дай тебя обниму и расцелую в знак примирения.

       — Другое дело. Ты снова у меня самая лучшая мамушка... И не заморачивайся больше ни о чём. Я и Максим любим друг друга.
      
       Любава не сказала надоедливой матери всей правды о «любви» к Максиму. Ей было приятно, её загадочно волновало, что Роман Пиксель настойчиво ухаживал за ней, а вездесущая Глория без устали советовала ей обзавестись любовником:

       — С Романом я рассталась. Мы просто отличные друзья и не больше. Нашла себе денежную работу, возникли новые ухажёры. Так что, подружка, полный вперёд к нему за крутым интимным кайфом. Не будь в замужестве круглой дурой — измени мужу...
 
       Вслух Любава возражала подруге, но на подсознательном уровне давно была не против остаться с Пикселем наедине. Откуда было ей знать, что вскоре после свадьбы Максим сказал другу:

       — Старательно ломаю комедию и перед Любавой, и перед Розой Григорьевной. Можешь представить, как это мне опротивело? Другими словами, Любава — твоя.

       Она легко уступила усердным домогательствам Пикселя. Выпили вдвоём, начали с поцелуя на брудершафт. Не расстроилась ужасно, не опечалилась фактом супружеской измены, а лишь по-глупому брякнула правду-матку в глаза обольстителю:

       — Рома, я могла бы раньше, до встречи с Максимом, запросто выйти за тебя замуж. Наперекор и назло матери. Но ты совсем бедный. Мне всегда было очень жаль тебя.

       Отныне ей было жаль и Максима по той причине, что она ему быстро изменила. Дескать, могла бы и гораздо позже. И слепо не замечала, что тем временем законченный лицедей виртуозно разыгрывал перед ней очередной спектакль, часто дарил всякие ценные вещицы и ароматные розы, клялся в нежной любви, при случае утверждал, что ради их семейного счастья и успешной деловой карьеры работает, как вол, не жалея ни сил, ни времени. Наедине с ним она принимала за чистую монету различные доводы о том, что он «смертельно устал» и ему в постели с ней «ничего на свете не хочется...». Она ничуть не огорчалась. Да и незачем. Результативно и часто свиданичала с «не уставшим» Пикселем и возвращалась в шикарную квартиру всегда в отличном настроении.

       Всё чаще Максим предлагал Любаве выпить бокал-два креплёного вина, и она тотчас соглашалась. И законный супруг, и тайный любовник последовательно приручали её и к алкоголю покрепче, незаметно спаивая. Тем самым Пиксель мстил Розе Григорьевне за то, что в своё время она принципиально помешала его браку с Любавой. Максим же считал молодую жену неизлечимой психопаткой и потенциальной пьянью, лишней помехой на пути к большим деньгам и материальным ценностям. Пусть пьёт. Гляди, и сопьётся.

       Да, деньги не пахнут! Ради них он был готов на всё. И на бесчестный поступок, и на гнусное предательство, и на чудовищную ложь.

       Супружеские измены — своим чередом.
 
       Ещё до свадьбы, на молодёжной дачной вечеринке, в блудливый ум неисправимого ловеласа глубоко запала местная красотка Марина. Незаметно для остальных танцующих она не случайно кокетливо поглядывала на него через плечо Станислава, своего кавалера, или соблазнительно рисовалась рядом в «бикини от Виолетты».

       И они прекрасно поняли друг друга.

       Полупьяной ночью между ними не произошло ничего выходящего за пределы осторожного флирта. Случилось «всё» только после свадьбы, когда Станислав и Марина, Пиксель и Глория, Максим и Любава начали часто встречаться и вечерами тусоваться в ресторанах. Случилось и не имело продолжения. Причина для Максима заурядная. Другая знойная женщина, как мотылёк на яркий свет, порхнула к нему в объятия. То была Виолетта, молодая супруга коммерческого директора швейного объединения. Интимная тайна оставалась долго никем не раскрытой. О ней знала и строго её хранила далеко не бескорыстно заведующая престижным кафе «Романтика» Евгения Андреевна, закадычная подруга Виолетты. С радостью она предложила им уютное гнёздышко на собственной даче.

       Маниакальному блуду Комиссионера способствовала энергичная Глория, всю себя без остатка посвятившая процветанию вверенных ей тайных борделей.  Никогда и нечем она не предавала Максима — собачья преданность да и только. В любом борделе, как в отдельном взятом крошечном Содоме, Максим был её желанным посетителем и в качестве непосредственного шефа, и в качестве неисправимого развратника.
 
       Нередко звонила ему Людмила Егоровна и безоговорочно приглашала на очередной «запасной аэродром». В назначенный день они встречались в ближайшем к Речовску «нейтральном» городе, где ловеласа абсолютно никто не знал и куда преданная любовница прилетала рейсом «Аэрофлота». Люся брала на себя все заботы об организации их очередной встречи на квартире какой-нибудь подруги или в приличном гостиничном номере. Там она в мельчайших подробностях рассказывала об известных ей интригах Леонида Артёмовича и по-прежнему ненавидела «паука» за то, что он когда-то взял абсолютную власть над ней. Снисходительно слушая её, Максим ещё больше распалялся неутолённым желанием отомстить обидчику за подброшенные в багажник наркотики и аферу с интимными фотографиями.

       — Траванём гада? — безжалостно смеясь, примерно так спрашивала Людмила Егоровна.

       — Пусть пока поживёт... — расчётливо отвечал будущий убийца.

       Кроме женщин и денег, Максиму нестерпимо желалось власти. После свадьбы он недолго ломал голову над тем, кто правил бал в миллионном городе и за его пределами. Не Игнат Васильевич. Он, конечно, крупный мошенник и интриган, но не гегемон, уж больно мелок для главной роли. И не Роза Григорьевна — золотая голова в бухгалтерских трюкачествах, но не более. Главный налоговик, супруга коммерческого директора и прочие, прочие друзья Игната Васильевича играли лишь вторую скрипку в деле ненасытного обогащения местной элиты и её приближённых.

       Первой скрипкой среди жуликов и воров был, несомненно, Юшикин. До свадьбы Максима и Любавы — в звании майора начальник областной автоинспекции. Тотчас после неё — в звании подполковника — начальник специального отдела по борьбе с организованной преступностью, распространением наркотиков и экономическими преступлениями.

       Спустя месяц после великолепной свадьбы, запомнившейся всем гостям и роскошным угощением, и совершенной красотой молодой пары, подполковник Юшикин предложил Максиму встретиться, как всегда, в субботний день для приватного разговора. Правда, Любава картинно закапризничала:

       — Снова ты уезжаешь по своим делам. Отдохнул бы на выходных, как следует. Мне без тебя в пустой квартире скучно будет. Нет, ты всё-таки объясни, кого ты больше любишь: меня или работу свою противную?
 
       — Конечно, люблю тебя, но ничего не могу поделать. В моей голове с утра товары, товары, товары. За ними глаз да глаз нужен. Сбывать их по-быстрому надо. Встреча у меня сегодня за городом с потенциальными оптовыми покупателями.

       — А как долго?

       — Как минимум, часа на два-три. Выстраивать доверительные отношения — кропотливый труд, тут и выходных не жалко. Ты меня извини: устаю, как собака, но придётся пахать и сегодня. Зашиваюсь по полной на работе и о настоящем отдыхе могу только мечтать.

       — В таком случае, я тоже не хочу терять зря времени, я хочу оставаться нормальной женщиной и отправлюсь в салон красоты. Нет, не туда. Совсем забыла, что вчера договорилась насчёт косметики в одной торговой точке. Пикселя пришли за мной. Лень трястись в автобусе с трудовым народом. Снуёт туда-сюда по городу в поисках дефицита, толкается. Того и гляди синяков нахватаешься. Я бы ещё в пару блатных магазинов заглянула, ну да ладно, в другой раз.

       — Пиксель в твоём полном распоряжении. Когда надо будет за мной приехать, я ему позвоню. Приеду, прокатимся с тобой, возможно на дачу.

       — Спасибо, касатик! Я люблю тебя и терпеливо буду ждать доказательств твоей любви ко мне.

       Любава пылко обняла его и расцеловала. Он злорадно усмехнулся: ну и доченьку воспитала Роза Григорьевна! Стерва стервой, а уж артистка — классная, не хуже его. Пусть продолжает в то же духе, а он будет семимильными шагами продвигаться к большим деньгам и всяческой сытости, натурально богатеть и развлекаться с красотками.

       — Максим, ясное дело, не вызов на ковёр, — Роман Пиксель вёл машину по кольцевой дороге к уединённой даче Юшикина. — Наверняка, сообщит подполковник нечто не пустошное. А что именно, можно только догадываться. Во всяком случае, не работу в криминальном отделе.

       — Было бы слишком мелко. Предчувствую, что разговор предстоит чрезвычайно важный и доверительный. Только вот, действительно, о чём?

       — В любом случае, ты за короткий срок делом доказал свою значимость. Цены на швейные товары ловко взвинтил. Гениальное решение — напрочь отказаться от мелких и суетливых оптовых покупателей. Теперь мы имеем дело только с крупными оптовиками. Один только Данило чего стоит! Взял на себя организацию левой торговли на всех рынках города и области. Толковый мужик.

       — Я хитреца ещё во время нашей первой встречи раскусил. Главное, что он безоглядно любит деньги. Надо его с Глорией свести однажды. В качестве премиальных. Человек он семейный. Таких следует развращать, чтобы ручными были. Как думаешь, откажется?

       — От изобретательной Глории?! Невозможно в определённых обстоятельствах. Если хочешь, организуем в лучшем виде. Алкоголь, то да сё. И понеслась душа в рай.

       — В рай? Что ты в нём понимаешь, Пиксель?

       — Да ничего я не смыслю. Так говорят, вот и запало душу. Не в ад же понеслась.

       — Ты крещёный?

       — Откуда мне знать? Из сирот я. Забыл разве?

       — Извини, запамятовал.  Надо же. Феноменальная память, но вдруг забыл.

       — Зачем спросил?

       — Интересно всё-таки. Зато я нехристь. Не убавить, не прибавить. Сам себе и бог, и рай.

       — И ад заодно?! — Пиксель по привычке гоготнул.

       — Такую глупость сморозил, друг мой.

       — Ну да. В нашем замечательном городе, куда ни глянь, одни боги. Устанешь перечислять,  уважаемый Комиссионер.

       — Согласен полностью: боги и богини. Одна из них — прекрасная Виолетта! Жаль, не твоего поля ягода. Ты бы не разочаровался.

       — Максим, почему женщины тебе легко отдаются? Уму непостижимо.

       — Секрет прост. Семейный уклад жизни я ненавижу. Любви, как таковой, для меня не существует. Красивые женщины бегут от семьи прямехонько ко мне срывать цветы удовольствия. Вразумился?

       — Ну да. Как говорится, и я того же мнения. Только что с того?

       — Между мной и тобой, Рома, существует большая разница. Я хочу быть главным богом. Для начала в Речовске. Ты о такой власти и не помышляешь. Ты, возможно, полубог.

       — Не потяну быть главным.

       — То-то же. Кишка тонка.

       — Не возражаю. Однако, мы приехали. Желаю плодотворной встречи с «главным богом»!

       — Так оно и есть. В Речовске сейчас Юшикин — главный. Мне кажется, его здесь все любят и одновременно ненавидят. Причём, жутко ненавидят. Ну, давай, возвращайся. Любава заждалась. Кстати, она тебе не надоела?

       — Да ты что?!

       — Ладно, веселитесь, радуйтесь. Не время уличать её в супружеской измене.

       — Когда скажешь, тогда и уличим. Гляди-ка, подполковник нас заметил, и ворота автоматически открываются. Придётся рулить во двор.

       Продолжение: http://proza.ru/2021/05/03/1153