Во имя Отца и Сына

Во имя Отца и Сына

__________ Что наша жизнь-игра? Плетение словес!
__________ Затем продажа их построчно и на вес...
__________ (Эзоп Н.-отец, Эзоп Н.-сын, «Дуэт насекомых»)

В году шестнадцатом семейка Насекомых в связи с отсутствием идей и текстов новых из шкафа извлекла скелет историй старых, стремясь сорвать весь банк, имея двоек пАры.
Представим юмор всех участников дуэта в порядке возраста и правил этикета. (Будь я Крылов, пересадил бы их иначе, дав шанс стащить с небес журавлика удачи.)

ОТЕЦ

__________ Как бишь конкурсная номинация прозывается?
__________ «Просто о жизни»? Худо... Сподручнее было бы
__________ «с юмором о жизни», да деваться некуда...
__________ (Эзоп Н.-отец, «Аллюзион русской премии»)

В начале, как заведено с незапамятных времен или еще раньше, был Отец. И звали отца — Сенька. В фигурных скобках заметим, что у отца тоже был отец (папа), но это второстепенное. А первостепенное то, что по предназначению Сенька был писателем-юмористом, а по понятиям — нонконформист, и уже в первой жизни с ним случилось немало весьма поучительных историй. Ищущий их да обрящет их. А обретший их да осилит их...

Полудетские полупоучительные полубыли и полуфантазии
из жизни отца
[для умных и веселых детей самого старого детского возраста
и таких же взрослых от 14 до 114 лет]

__________ Наши цели ясны, задачи определены, а темы согласованы.
__________ Садимся за писанину, товарищи писатели.
__________ (Центральный Комитет КПСС и Отец)

Глубокоуважаемые дети самого старого детского возраста!!
(Это первая шутка уже немолодого автора, чтобы вы сразу поняли, с кем имеете дело. Имелось в виду: самого старшего детского возраста.)
В первую очередь, к вам обращаюсь я, умные, веселые и начитанные дети мои (отнюдь не в двусмысленном биологическом, а в хорошем литературном смысле двух последних слов).
Читатель-ребенок, я очень надеюсь, что вы поняли и вторую шутку (не про Центральный комитет КПСС, а про литературно-биологический смысл детей). А если не поняли, то обсудите ее со своим папой (только с папой, а маму не беспокойте — у нее ответственная работа на кухне).
Итак, покончив с шутками (не навсегда!), имею честь представить вам, а также всем взрослым (тоже детям, но бывшим) несколько историй из целеустремленной жизни полуреального Сеньки, которого взрослые учителя школьной литературы когда-нибудь назовут литературным героем. На мой взгляд, Сенька вовсе не герой, а просто остроумный человек (поначалу — мальчик). А взрослые, по сути, те же дети, только утратившие (в большинстве своем), по ходу жизни, непосредственность, волосы (это касается только мужчин, и то не всех) и природное чувство юмора.
Вот и все предисловие к историям, полупоучительным не только для детей и стариков, но и для кое-каких других возрастов. А там, дети и прочие, смотрите сами, и будь что будет.

Сенька и шапка

Первая полупоучительная история из указанной жизни случилась много лет назад, когда в честь 8-го марта папа подарил Сеньке шапку. А Сенька папе — «Тетрадь для письма».
Шапка была по Сеньке — то есть в самый раз, а в смысле на вырост — по самые глаза. А папе подарок был нужен — как рыбе зонтик, но он педагогично поблагодарил сына.
Шапка Сеньке так пришлась по душе и телу, что он натянул ее по-взрослому (в смысле — по самые глаза) и даже в классе не снимал. И войдя на педсовет, не снял. За это директор дал Сеньке по шапке. А в моральном смысле — щедро наградил образными словами удручающего наклонения.
А папа, узнав о такой привязанности, предложил сыну в честь 1-го апреля поменяться подарками.

Образные слова глубоко запали в награжденного, а через определенное время дали всходы.

Сенька и суп

__________ Шишки на ели висят еле-еле,
__________ Белки те шишки на ели поели.
__________ (Семен Г., «Конфликт»)

Как-то раз, когда Сенька, продолжая быть средне учащимся средней школы, выразительно сидел за столом, тужась написать заданный на дом юмористический рассказик, к нему пришел известный школьный поэт Санька, обладавший, как считалось, большИм чувством юмора. Узнав о трудностях прозаика, он попытался заглянуть в Сенькину «Тетрадь для письма», но тот выпятил живот, слегка оттеснил им приятеля и укрыл чистую страницу.
— Тоже мне, пуп Земли, — поэтически образно приобиделся Санька.
— Ага! — отреагировал Сенька и быстро накарябал заголовок — «Суп Земли».
Краем глаза отодвинутый собрат по перу все же сумел заглянуть в заветную тетрадь.
— Суп Земли? Это не смешно.
— А крылышки Земли? — прибросил юморист, что-то вспомнив.
— Тем более не смешно, — хохотнул Санька.
— А сердце Земли? — продолжил искатель непонятную линию.
— Не смешно и глупо! — покраснел от случайно проступивших прозаических чувств отрицатель.
— А потрошки Земли?
— Не выводи себя из меня, — неожиданно сбился Санька.
— Хорошо, вернемся к супу, — покладисто сказал Сенька и притащил из кухни большую кастрюлю с супом.
Он открыл крышку и показал приятелю содержимое кастрюли.
— Пахнет вкусно, но юмором и не пахнет, — блеснул Санька. — Знай: с супом смешно никак не получится, — самоуверенно заявил эксперт.
— Никак?? Тогда получай шедевр!! — с этими словами отчаяния Сенька вылил суп себе на голову.
Получатель от смеха повалился на пол и там, корчась, сквозь новые приступы хохота, простонал: «И... вовсе... не... смешно!..»
Между прочим, за «Суп Земли» папа поставил Сеньке пять с плюсом, а мама свою оценку не огласила.

Однажды автору шедеврального супа откуда-то (предположительно, с небес) послышалось: «Стать писателем. И точка». Оставаясь собой, Сенька зафиксировал в «Тетради для письма»: «Стать писателем. И дочка!!»
То есть, на удивление, вышеуказанные всходы не погибли, а пошли в рост.

Сенька и стихи

Как-то раз молодой поэт Санька придумал, написал, издал (под своим именем, обойдясь на этот «раз» без псевдонима) и разместил в Интернете электронную книжку (сейчас это легко) с лаконичным, но емким названием «В лесу». Она состояла из титульного листа, оборота титула (с копирайтом и ISBN), содержания и семи разделов — рисунков, слямзенных (позаимствованных) из «Энциклопедии животных», с личными рифмованными подписями к ним. Немолодой автор (то есть я сам) видел эту (точнее — подобную) книжку (в бумажной версии) собственными глазами. Одним из «животных» там был медведь. А стих к нему поражал глубиной мысли и изяществом рифмы: «В лесу известно всем, что сладкий мед я ем».
На уроке зоологии Санька незаметно от учительницы метнул своему давнему приятелю Сеньке ссылочку, а Сенька быстренько по ней сходил и внимательно просмотрел всю книжку. (А учительница ничего не заметила.) Да, такие крутые нынче встречаются школьники.
— Ну, как?! – спросил обладатель ISBN.
— Не шибко... В смысле — не Иосиф Бродский, — эрудированно ответил Сенька. Честный критик стихов Бродского по малолетству не читал. Но слышал (от папы), что Иосиф поэт еще тот. Пушкинского уровня.
— Ты и так не сможешь, — обиделся Санька.
— ТАК я точно не смогу. Я смогу ИНАЧЕ — взыграло ретивое у нашего главного литературного героя.
Целый месяц этот герой ходил по миру то бледный, то раскрасневшийся. Он не выпускал из рук «Тетрадь для письма» и через каждые 9 минут что-то вписывал туда, а через каждые 3 минуты что-то вычеркивал. И это правильно, ибо один не глупый человек ровно 340 лет назад (для правдивости: в далеком 1674 году) толково советовал поэтам: «Добавьте две строки и вычеркните шесть». Как бы там ни было, но через указанный промежуток времени у Сеньки получилось вот что.

БЕЛКА
Легка, подвижна белка, хвостик мил,
Грибочек свежий прячет под сосной...
Как черствы те, кто шапки, шубы сшил
Из меха нежной красоты лесной.

ВОЛК
Давно известно: волк коварен, дик.
Опасен он для стад и для отар.
Держись вдали ребенок и старик...
Но помни: хищник — леса санитар.

ЕЖ
Могу свернуться маленьким клубком,
Люблю питаться яблоком, грибком.
Колючки? Это гордость для ежа!
Вот чем я отличаюсь от... ерша.

ЗАЯЦ
Во многих сказках выгляжу труслив,
Но сказочник ко мне не справедлив!
От норки гончих псов я уведу
И тем от деток отведу беду.

ЛИСА
Краду цыплят на завтрак и обед —
Без витаминов мал и труден рост.
Чтоб не поймали, четкий зимний след
Хитря, сотрет пушистый рыжий хвост.

МЕДВЕДЬ
Живем повсюду на Земле, разнясь лишь цветом шубы.
Мы косолапы, но умны, нам лес и льдины любы.
Еще? Могучи и быстры, умело ловим рыбок...
А дети не заснут без наших плюшевых улыбок.

ОЛЕНЬ
Нет, не козел я, а король-Олень,
Хоть есть и сходство — крепкие рога.
Готов сражаться, побеждать врага,
А вот весной ходить под плугом — лень.

Сенька не удовлетворился стихами, а стал ПРИДУМЫВАТЬ к ним, как он каламбурно выразился, веселые рисунки для «Веселых картинок» (с благородной целью: утереть Саньке нос). Они получились такими.

К белке. Слева: белка прячет под сосной грибок, за щекой у нее орех; сбоку в нее целится охотник. Справа: портной с иголкой в руках, на его рабочем столе разложены беличьи шкурки.
К волку. Слева: овцы оплакивают зарезанного волком ягненка. Справа: маленькие обнявшиеся дрожащие от страха малыш и старик, а еще большой волк на задних лапах с санитарной сумкой на боку; в передних лапах он держит скальпель, пузырек с зеленкой и шприц.
К ежу. Слева: еж перед миской, в которой лежат яблоко и грибок; рядом с ним еж, свернувшийся клубком, и удивленная этим гимнастическим упражнением лиса. Справа: еж и ерш перед зеркалом меряются колючками.
К зайцу. Слева: трое зайчат в норке жуют морковки. Справа: свора собак гонится за зайцем, убегающим прочь от норки.
К лисе. Слева: лисята в норе рвут на части зайца. Справа: лиса с мешком (из которого выглядывает голова цыпленка) заметает хвостом свои следы; вдали видны крестьянские хатки.
К медведю. Слева: бурый медведь (на лесном пеньке) и белый медведь (на льдине) стоят на задних лапах в обнимку, перед собой они вместе держат в передних лапах крупную рыбу (как спортивный трофей), их фотографирует панда. Справа: спящий малыш обнимает игрушку — плюшевого медведя.
К оленю. Слева: крупный гордый олень грозно наставляет рога на небольшого по размеру козлика. Справа: обливающийся потом крестьянин в лаптях впрягся и тянет плуг, а стоящий поблизости олень высокомерно наблюдает за ним.

Дети и прочие, сами придумайте, что сказал Сеньке его папа по поводу этого произведения. И пришлите мне свои варианты. Адрес простой: «На деревню, дедушке»... Это, конечно, литературная шутка. Правильный мой адрес есть в полицейской базе данных, и вы его легко узнаете.

Сенька рискнул разместить свое «стихопрозаическое» измышление на школьном сайте и получил два незаурядных отклика.
Первый был от Коли Тюленева (7 лет, 8 месяцев, 9 дней).

ЕРШ
Невмочь свернуться мне клубком,
Люблю питаться червяком.
Колючек мало у ерша —
«Вот в чем отличье от»... ежа.

Второй — от Пети Ершова (9 лет, 8 месяцев, 7 дней).

ТЮЛЕНЬ
Прошу не путать: я — Тюлень,
А не заносчивый Олень.
Лежать на льдине мне не лень
И нюхать белую... сирень.

Этими откликами Сенька остался очень доволен, а Санька — не знаю.

Так, что там у нас со всходами (которые не погибли, а пошли в рост)? А вот что: они так выросли и окрепли (как обух), что их уже и плетью нельзя было перешибить.

Сеня и коровы

Как-то раз, будучи студентом зооветеринарной академии, Сеня (бывший Сенька) прочитал на лекции в журнале «Веселые картинки» (№ 3 за 2008 год, если уж на то пошло) рассказ под названием «Три коровы»:
«У Сениной бабушки Веры была пятнистая корова Зорька.
— Все понятно, — сказал Сеня, как только увидел Зорьку. — Корова дает молоко!
— Правильно, — подтвердила бабушка. — А у моих соседей Макаровых — три коровы!
Сеня задумался.
— Тоже все ясно! — наконец понял он. — Одна корова дает молоко! вторая — кефир! А третья — йогурт или даже творог!».
Тут и пришла к Сене (не к веселокартиночному, а к студенту!) в гости острая и умная мысль, отображающая страшную правду жизни. И попав под ее очарование, правдолюбец отправил в журнал продолжение — сатиру на кисломолочную жизнь в розовых очках: «Тезка, ты прав, но это лишь половина правды жизни. Если бы ты знал, что у других соседей твоей бабушки Веры — Назаровых — шесть коров, то быстро бы догадался, что их четвертая корова (пятнистая) дает голландский сыр, пятая — отечественную телятину (по 2 50), а шестая — сырокопченую колбасу или даже консервированные сосиски».
И приложил к своему труду надежду на опубликование.
Для проницательного читателя не станет неожиданным ответ редакции: «Благодарим за сотрудничество, но...».
Между прочим, папа, в отличие от мамы, проницательностью не отличился. Наверно, потому, что был прожженным романтиком.

Как-то раз, уже будучи ужасно взрослым, но оставаясь жутко веселым, полуопытный прозаик Семен Г., которого в студенческие годы звали Сеня, пришел по приглашению на вечер воспоминаний пожилых людей «Наши детские игры». Готовясь к выступлению, он кое-что прихватил с собой. Для наглядности...
Там он терпеливо переждал всех, кто вспоминал второсортные игры своего детства: всякие там «классики», «ручейки», «испорченный телефон», «квач обычный» и «квач железный», «разорви цепи»... И еще: «прятки», «казаки-разбойники» и гендерно равноправные «дочки-матери», и «лапта», и «выбивной»... И «третьего лишнего» переждал, и «корову», и «хали-холо»... И, к огромной радости бывшего Сеньки, никто, ну ни один, не вспомнил первосортную суперигру — ножички!

Семен Г. и ножичек

Наконец-то ему предоставили слово. Оратор вышел на середину зала. Пол под его ногами оказался из кафельной плитки. «Так даже лучше», — мелькнуло в голове у выдумщика, который первоначально рассчитывал на не очень твердую деревоплиту.
— Из сотен игр, в которые я на протяжении двух десятков счастливых лет детства играл в своем проходном дворе и во многих других чужих дворах, безусловно, наилучшей является игра в ножички, — красноречиво начал Семен Г.
Тут он полез в карман и достал охотничий нож внушительных размеров. Затем докладчик нажал на кнопку, и с тревожащим душу звуком выскочило кошмарное лезвие изощренной формы. Как и предполагал Семен Г., аудитория, охватывающая его кольцом, чуть-чуть взволновалась. И как бы даже чуть-чуть отодвинулась.
Далее выступающий живописно рассказал присутствующим о двух играх с использованием ножичка: «фигурные ножички» и «Земля».
Игра «фигурные ножички» не требует ума. Чтобы победить, достаточно обладать высокой техникой метания ножичка при разных положениях пальцев («рюмочки», «вилочки»), а также метания с ладошки, с локотка, с коленки, с плечика, через плечо и еще с десяток «фигур», которые писатель уже подзабыл. Однако он хорошо помнил, что нож бросали во влажный утрамбованный песок. А проигравший должен был вытащить зубами из этого песка спичку, глубоко забитую в этот песок игровым ножичком. Естественно, не разгребая песок ни руками, ни ногами, ни вспомогательными предметами. Естественно, когда проигравший доставал-таки спичку зубами, его рот был полон песка... Ха-ха!
Игра в «Землю» намного глубже и стократно полезнее для гармоничного развития детей. Напомню ее основы для тех, кто подзабыл. Игроков может быть и два, и три, и сколько хотите. А можно и самому с собой играть. На земле вычерчивается окружность. То, что оказалось внутри, называют Земля. Ее делят на сектора (говоря языком геометрии) по количеству игроков. Каждому игроку дают сектор (первоначальный капитал, говоря языком экономики) на правах собственности (говоря языком юриспруденции). Ножичек бросают в Землю по очереди в чужое владение. Если он упал плашмя, то право на бросок переходит к другому игроку. А если воткнулся, то — хорошо (для метателя). Тогда режем (проводим линию в направлении прорези). Соответствующая территория разделяется на две части, и тот, кого «подрезали», принимает решение (говоря языком теории принятия решений), какую часть отдать удачливому метателю, а какую оставить себе. Тут не все так просто, поскольку, например, можно выбрать территорию с большей (на глазок) площадью, но с грунтом, податливым для враждебного ножичка, а можно выбрать часть маленькую, но каменистую (вот вам, педагоги-новаторы, и почвоведение). Тут надобно хорошо-о-о соображать. Постепенно получаются весьма причудливые конфигурации территорий с так называемыми «материками», «островами» (вот вам, дети, и география) и «колониями» (вот вам, взрослые, и геополитика). Обычно играют «до одной ножки». То есть игрок остается в игре до тех пор, пока его стопа-«ножка» помещается внутри его же территории. Кстати, если территория настолько маленькая, что игрок вынужден стоять на ней на одной ножке, то и метать ножичек при своей очереди хода он обязан, стоя на одной ножке и балансируя (вот вам, пенсионеры, — нынешние и будущие — и гимнастика), что, поверьте на слово, требует очень высокой квалификации.
Ну, дети, есть еще 100 (сто) второстепенных правил, которые вам легко подскажет папа. (Только папа... Хотя и многие девочки, как помнится, с удовольствием играли в Землю. Читатель-ребенок, не исключено, что и конкретно ваша мама, которая когда-то тоже была девочкой и которая сейчас занята на кухне, тоже играла в Землю.)
Постепенно игроки выбывают (по бедности) из игры. А победителем объявляется тот олигарх, который захватил всю Землю!
Семен Г. еще несколько минут упоенно расхваливал любимую игру, а под конец своих воспоминаний он решился применить к коллегам (по навсегда сбежавшему от них детству) заготовленную дома шутку и сказал:
— А сейчас я ПОКАЖУ, как это выглядит на практике.
Он взял нож за острие и сделал вид, что сейчас резко метнет его в кафельный пол. В первых рядах послышался негодующий ропот, а в последних рядах публика встала, чтобы получше увидеть шокирующий результат.
Однако метать нож «полуопытный прозаик» не стал, а честно признался, что пошутил и что ножичек у него поддельный — лезвие из пластмассы. (Передние ряды остались очень довольны, а задние — не знаю.)

А теперь, в соответствии с канонами постмодернистской литературы (дети, за разъяснениями этого умного термина бегом к маме — на кухню, а папу этими глупостями не беспокойте — у него ответственный сон на диване), разрушим нормальный ход (бег!!) времени и вернемся в Сенькино счастливое детство.

Сенька и Земля

Как-то раз Сенька и его закадычный дружок Санька в своем проходном дворе решили сыграть в Землю один на один.
— На что играем? — спросил азартный Сенька.
С давних-предавних времен люди играли в игры не просто так, а на что-то. Например, на коня, на королевство, на мороженое, на щелбаны. А бывало и на жену. И на свою, и на чужую...
— Кто проиграет, тот съест... землю, — ответил не менее азартный Санька. И, вспомнив один смешной случай, иронично добавил: — Только съест не «суп земли», а именно землю.
— Только... — раздумчиво откликнулся Сенька. — Ну, что ж... Обязуюсь съесть землю в случае своего проигрыша и письменно фиксирую свое обязательство вот в этой тетради.
Сенька раскрыл неотделимую от него «Тетрадь для письма» и там что-то накарябал. Санька, зная о чудовищном пристрастии друга к фиксированию слов на бумаге, лишь махнул рукой в знак согласия, и игра началась.

Возможно, поедание земли проигравшим — не самый лучший приз для победившего. Но если бы игра шла на денежную ставку, скажем на 22 советские копейки (приблизительно, одна порция хорошего мороженого во времена детства предпенсионного и уже почти опытного прозаика Семена Г.), было ли бы это лучше? Дети, посоветуйтесь по этому поводу и с проснувшимся папой, и с освободившейся от кухонных забот мамой. Сопоставьте их аргументы и выводы. Сделайте свой вывод. И идя по жизни, следуйте ему. (А мне по этому поводу ничего не пишите.)
Автор же, оправдываясь, невнятно пробормочет про «традиции» и сошлется на... «Белеет парус одинокий». (Дети, не перепутайте: не на стихотворение Михаила Лермонтова, а на повесть Валентина Катаева.)
Так вот, там жили-дружили мальчики Петя и Гаврик. И как-то раз Гаврик сказал, что откроет своему дружку одну ужасную тайну, если тот никому-никому ее не выдаст, а в качестве клятвы молчания пусть Петя... съест землю. Дети и прочие, не откажите себе в удовольствии прочитать-перечитать знаменитый отрывок.

«Петя истово помолился на золотой крест с цепями и проговорил с убеждением:
— Святой истинный крест, что не скажу! Ну?
— Слышь, Петька...
Гаврик кусал губы и грыз себе руку. У него в глазах стояли слезы.
— Слышь, Петька... Ешь землю, что не скажешь!
Петя внимательно осмотрелся по сторонам и увидел под стеной подходящую, довольно чистую землю. Он выцарапал ногтями щепотку и, высунув язык, свежий и розовый, как чайная колбаса, положил на него землю. После этого он вопросительно повернул выпученные глаза к приятелю.
— Ешь! — мрачно сказал Гаврик.
Петя зажмурился и начал старательно жевать землю.
[...]
Петя вытер язык рукавом и сказал:
— Ну?
— Чего?
— Ну, теперь скажи.
Гаврик вдруг злобно посмотрел на приятеля, с ожесточением согнул руку и сунул заплатанный локоть Пете под самый нос:
— На! Пососи!
Петя глазам своим не поверил. Губы у него дрогнули.
— Я ж землю кушал! - проговорил он, чуть не плача. Глаза Гаврика блеснули диким лукавством, и он, присев на корточки, завертелся юлой, крича оскорбительным голосом:
— Обманули дурака на четыре кулака, на пятое стуло, чтоб тебя раздуло!
Петя понял, что попал впросак: никакой тайны у Гаврика, разумеется, не было, он только хотел над ним посмеяться — заставить есть землю! Это, конечно, обидно, но не слишком.
В другой раз он выкинет с Гавриком такую штуку, что тот не обрадуется. Посмотрим!
— Ничего, сволочь, попомнишь! — с достоинством заметил Петя, и приятели продолжали путь, как ни в чем не бывало».

Вернемся к Сеньке и Саньке.
Их битва за Землю была очень упорная, и в первой схватке чаша весов склонилась в пользу прозаика. Он, подобно Петьке, внимательно осмотрелся по сторонам, увидел под стеной подходящую, довольно чистую землю и, лично выцарапав ногтями щепотку, передал ее проигравшему поэту. Санька же (подобно тому же Петьке), высунув язык, свежий и розовый, как чайная колбаса, положил на него землю. После этого он вопросительно повернул выпученные глаза к приятелю.
— Ешь! — весело сказал Сенька.
Санька зажмурился и начал старательно жевать землю...
Следует подчеркнуть, что прозаик и поэт были игроками примерно одного уровня мастерства, и поэтому, в полном соответствии с теорией вероятности, во второй схватке победил Санька.
— Ешь землю! — почему-то мрачновато сказал Санька.
— Я готов, — покладисто сказал Сенька, — но давай сперва кое-что уточним.
Он раскрыл тетрадь и обнародовал свое письменное обязательство: «В случае проигрыша я съем ТОЛЬКО ВСЮ землю Земли».
Санька был умным мальчиком. Он сразу же вспомнил недавний школьный урок литературы, на котором проходили-пробегали Эзопа, и вспомнил философа-глупца Ксанфа с его знаменитым обязательством выпить море... Минутку-другую подумав, он понял, что бесполезно качать права насчет того, кто должен подготовить землю для поедания — ведь коварный Сенька своими руками «подготовил» для него щепотку земли и будет настаивать на соблюдении симметрии... Еще несколько горьких минуток он проверял в уме юридическую безупречность ловушки. Убедившись, он даже не стал требовать от Сеньки неоклассического: «Но сначала отдели всю землю Земли от вод Земли...».
— Ничего, сволочь, попомнишь! — с достоинством процитировал Петьку начитанный поэт Санька, и молодые литераторы продолжили и свою дружбу, и свои жизненные пути. Как ни в чем не бывало.

Неспешно пролетели птицы-тройки десятилетий, и, выйдя на пенсию и покрутившись на ней пару-тройку лет, Сенька таки стал настоящим — безоговорочно и безвозвратно опытным! — писателем (точнее — Интернет-писателем). Примечательно, что его любовь к ножичкам постепенно сошла на нет, а пристрастие к шуткам сохранилось.
Ой! Чуть не забыл: когда Сенька был в зрелом пубертатном (и еще далеком от пенсионного) возрасте, он успешно содействовал рождению дочки.

Семен Борисович и Баран

Как-то раз к умудренному указанными птицами юмористу-сатирику Семену Борисовичу Г. пришла в гости (чуть-чуть больновато постучавшись в затылок) острая и умная мысль. Пообщавшись с посетительницей, мэтр открыл «Тетрадь для письма» и заскрижалил нижеследующее:

Баран и Конституция
Один Баран хорошо разбирался в апельсинах и плохо во всем остальном. Это его огорчало, и он решил расширить сферу своей компетентности. Взял да и написал проект новой Конституции Фауны. И передал ее на обсуждение... Кротам и Рыбам.

Примечательно, что отправлять написанное в журнал «Веселые картинки» сатирик-барановед не стал. А почему — вы, умные, веселые и начитанные дети мои, сообразите сами.

Поставив последнюю точку, «немолодой автор» задумался. Непонятно к чему, он вспомнил своего папу (на привычном диване) и свою маму (на обычной кухне) и несколько минуток погрустил. А почему — вы, умные, веселые и начитанные дети, сообразите сами. Или чуть-чуть подождите собственных птичек — они подскажут.

Пришла пора, а писатель ушел... Но энтомологи его смехотворчества остались. И коллективно — кто во что горазд — откликнулись на этот уход нижеследующим.

Сумбурные извлечения
(из полувымышленной жизни и такого же творчества)

Ушел во вторую жизнь неповторимый Эзоп Насекомых. Примем это достойно и в меру спокойно. Тем более что все мы там его непременно догоним... А до той радостной поры поставим перед собой почти неразрешимую задачу — написать этюд (отнюдь не в багровых, а в веселых тонах) о специфической жизни и неумышленном творчестве ушедшего.
И начнем, как заведено еще в Киевской Руси, с выяснения отношений. А именно: с имени и фамилии. (Но, покончив с неизбежной данью паспортной традиции, незамедлительно обернемся лицом к турбулентному потоку сознания, которому любил отдаваться Словатор в острые периоды профессиональной активности.) Так вот, будучи уже в зрелом уме и несомненном рассудке, Семен Семенович Насекомых (коренной сибиряк, что условно оправдывает окончание пресловутой фамилии) переименовался весьма вызывающе — Эзоп. Отчество он обозвал восточным рудиментом и опустил на самый низкий уровень игры. И получилось: Эзоп Насекомых. (Не удивляйтесь скромному вымыслу судьбы, в повседневной жизни и не такое случается — Ариадна Радосаф, Мэлор Стуруа, Эразм Роттердамский, Яков Дамский, Эрнст Неизвестный, Константин Эрнст, Эрнст Рем, Рем Вяхирев, Хосе Рауль Капабланка-и-Граупера и даже Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей тому яркие примеры.) С той поры Н. (далее, для краткости места на бумаге, будем обозначать ушедшего так) умышленно просил идентифицировать его на титульных листах на прозападный манер.

Н. в инфекционно-офтальмологическом отделении:
— Какая муха вас укусила?
— Крупных вроде было четыре: цеце, цокотуха, Альфонс и Рената. И еще с десяток мелких мушек (дрозофил) тоже кружились перед глазами. Крепко выпимши был... Так что точно не скажу...

Теперь в русле обозначенного потока (обогащенного искусно перепутанными обломками реальных событий), который Н., как бы в шутку, именовал оттоком подсознания, предсказуемо переметнемся к словотворчеству, которым Н. изрядно страдал. Причем в одном из редких видов — зоологической аллегорией.

Дятел и Реформы
Одного исключительно упитанного Дятла, некогда руководившего мелким населением Дерева, сокамерники законно спросили: «Как тебе, «дятел», удалось добиться такого высокого уровня демократии?». Фильтруя базар, реформатор ответил: «Я проводил непрерывную ротацию местных кадров».

Будучи федеративно неотъемлемым и беззаветным гражданином, Н. имел сложные взгляды на простую окружающую жизнь.
На отечественную власть ему было плевать: хоть с высоких колоколен Салтыкова и Щедрина, хоть со смехотворной высоты дельтаплана, древним птеродактилем воспарившего над новейшей Сибирью. Родной этнос Н. серьезно уважал за шедевры литературы и музыки, однако иногда сомневался в нем в туманной связи с бескрайней протяженностью региональных расстояний, неизлечимой неустроенностью пресловутых дорог и отдельными пагубными пристрастиями молчаливого большинства.
Из других стран Н. почему-то выделял Грецию. Слегка недолюбливая вызывающие греческие проявления на сибирских базарах, он высоко ценил греческий народ — в лице женщин (Наны Брегвадзе и Ноны Гаприндашвили) и мужчин (Георгия Данелия и Даты Туташхиа) — и вина в разливе и ассортименте («Напареули» и «Киндзмараули»). Сладостно брезжили в его памяти апологеты древнегреческой системы «дубль-вэ» — правоногий Слава Метревели и левоногий Миша Месхи.
Так органично переплелись в нем «На хОлмах Греции» и «Во глубине сибирских руд».

Охоту Н. не приветствовал:
«Фазан прокричал знаменитую фразу — охотник поднялся на ноги не сразу».

В школе Н. относился к предметам и неодушевленным вещам по-разному. Зоологию недвусмысленно любил, а уж один ее раздел (какой — и ежу понятно) изучил вдоль и поперек. К языку Свифта был холоден. На вопрос великобританки «What is your surname?» отвечал утвердительно «My surname is Insect». Как бы предвидя последующее, литературу Н. недолюбливал нутром и побаивался фибрами.

Сохранилось последняя часть последней фразы первого школьного сочинения Н.
«...и незабвеным школьным пером 11, акуратно обмокнутым в чернильницу-проливашку, калиграфическим почерком (с нажимом и волостными линиями) вывел своей дражайшей рукой: «Как я вне классно провел лето [два последних слова зачеркнуты] был Насекомы»».
Последняя буква осталась осознанно (?) недописанной и в последствии, будоража умы, часто склонялась (домысливалась) критиками прижизненного языка Эзопа Н.

Кстати, эзопов язык Н. — это тайнопись в литературе, иносказание на базе приемов, вычурно именуемых: аллегория (А.), ирония, перифраз, аллюзия. Годами вдумывался Эзоп в понятие А., и чем больше вникал, тем больше терял его смысл, легко ухваченный в среднем школьном возрасте. Да уж, не то «зелен виноград», не то «сыр выпал». А вот ирония далась ему намного легче, и Н. возлюбил ее большой любовью, сравнимой с зоологией. «Эзоп купил свиных языков, поджарил их и подал гостям». Хе-хе.

Н. официанту: «Эзоповым языком прошу продуть свиные уши и заменить мне куриные мозги соловьиным язычком».

Поднявшись на первый пригорок своего литературного успеха, Н. решил поискать новый взгляд на понятие А., предложить миру (и «Новому миру», и «Новому современнику»!) новые образы и модели.

В одном из автобиографических измышлений Н. писал:
«А я еще тогда, в молодости, взял шире — начал писать аллегорическую пьесу «В туловище Н.». Персонажи, ясное дело, желудок, селезенка, аппендикс и прочие. Отток подсознания, натуральнейшие физиологические подробности, дань Таганке (и Бутырке) и прочее... К счастью для театралов и читателей, жизнь вынудила автора отвлечься на иное (см. Википедию)».

Из дневника литератора Н.
31.12. Пришла любовница. Ничего не попишешь...
32.13. Пришла мысль. Ничего не попишешь...
33.14. Пришла налоговая. Ничего не допишешь...
34.15. Никто не пришел. Не пишется...
35.16. Пришла беда. Открываю...
36.17. Пришла пора. Пиши не пиши...
37.18. Дошел до ручки. Конец текста.

Было у Н. и хобби: он собирал приметных людей с фамилиями, так сказать, привычного направления. И заносил их в знаменитую «Тетрадь для письма». Фигурировали там космонавт Комаров, декабристы Муравьевы, актер Бабочкин. Не упущены были Блохин и Вшивцев – футболисты. Нашлось место княжне Таракановой и упомянутым Мухам — Альфонсу и Ренате.

Морские предложения Н.
Закусим, выпьем море. По любому. Компания «Ксанф и Эзоп».
Отольем или выпьем море. На выбор. Компания «Эзоп и Ксанф».

Основным способом изображения А., как известно, является обобщение человеческих понятий; Н. так и поступал, раскрывая представления в образах и поведении животных (а в поведении растений — никогда!).
Первая тонкая статья Н., пропечатанная в толстом журнале, — «Сумбур и эклектика как литературные методы, способы и приемы». Рецензент Вассилион Блинский о соответствующем тексте ругнулся так: «Сумбур полнейший». И попал в 10. Ведь Эзоп Н. — ярый апологет и яркий представитель аллегорического сумбура. (Правосудие — Фемида, Свиной язык — Эзоп, Сумбур — Э. Насекомых!) В своих измышлениях ушедший трактовал сумбур как основополагающую идею способа существования белкового тела, в том числе человека и писателя. Но его удел быть недопонятым и недооцененным. Таковы сумбурные реалии и сюрреалии литературной жизни... И вот еще что: главные идеи этой статьи непостижимым образом проявились во всех рецензиях на измышления Н.
(В одной из наиболее глубоких рецензий отмечалось: «На юмор от Эзопа Н. нужно основательно настроиться. А лучше махнуть стопочку, чтобы легче было удивляться».)

В августе 1964 года, приехав в деревню Норенская (в ту самую, в Архангельской области СССР) с целью сбора грибов, Н. подружился с Б. Ему-то он и подарил пророческие строки:

Мы в глухой ночИ. Грустит будильник.
Нет свободы, прений нет искомых.
Есть в желудках рези. От стихов Б.родильных
И угрюмого брюзжанья Н.асекомых.

Свою дрожащую правую руку Н. в порядке самоиронии (внебрачной дочери иронии) называл «моя дражайшая».

Человеческие предложения Н.
Быстро очеловечу примата. Ч. Д.
Рожу социализм с человеческим лицом. Кентавр.

На определенном этапе физического развития Н. летал. Во сне, естественно.
«Отлетев на несколько метров от Кремлевской стены, Н. оглянулся на собратьев по перу. Артур с Арктуром превратились в небольших комаров нехарактерного цвета «а снег идет», когда-то доводившего до слез Сергея Есенина; теперь они с бледной завистью глядели на своего спутника, покачиваясь в потоке воздуха, восходящем от нагретой за день Красной площади».

В зрелые годы Н. читал много технической литературы по инсектному предмету (Чуковский, Кафка, Пелевин...). В дальнейшем им же частенько возвращал перифраз и аллюзии.
«Проснувшись однажды вечером после спокойного дневного сна, Н. обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшного коммивояжера. [...] Когда за окном все посветлело, я еще жил. Потом голова моя помимо моей воли совсем распустилась, и я слабо вздохнул».

Н. сызмальства был привержен аллергии, и на вопрос врача призывного возраста «Чем страдаете?» ответил адекватно: «Аллегорик».

В пубертатные годы Н. отдал неизбежную дань Эросу.
— Генри Миллера читал? — Да. — Что больше понравилось: «Тропик Рака» или «Тропик Козерога»? — Козерога. В тропиках... Раком.
И ему же (Миллеру) — в жанре конкурсной аннотации:
«Груша-яблоко раздора» — шикарная геометрическая повесть для средних и старших школьников о сексуально одаренной девушке Груше, прихотливо разлегшейся в основании равнобедренного любовного треугольника. Кто из Яблоковых — сиамских близнецов-братьев — опустит неизбежный перпендикуляр из общей точки их жуткого инцеста в самую середину женского естества, разрубив пополам тупой гордиев угол однополой любви? С ответом. С непредсказуемым ответом!!

Будучи учеником 2-й четверти 5-го класса Н. разместил на бесплатной доске школьных объявлений нижеследующее:
«Продам «Родную речь», куплю свиной и блатной языки».
И там же, после прочтения «Мертвых душ»:
«Продам суку Землю с потомством. Дешево. Н.(оздрев)».

Образно говоря, первая жизнь Н.-отца — это «?!». Или наоборот!?

СЫН

По ходу первой жизни у Эзопа Н.-отца случилась дочка. А потом и сын! («Или наоборот!?») По поводу имени сына у отца сомнений не было — Эзоп (Н.) и точка. (А по другому поводу сомнения были, были... но — многоточие.) Этот сын дорос до переходного возраста и, практически, до 9-го класса, где лицом к лицу столкнулся с переэкзаменовкой, естественно, по литературе.

Как я вне классно провел лето 2017-ого года
(сочинение 2-годника 8-ого класса Э. Насекомых-сына,
написанное в навеки незабвенной беседке
в рамках Дамоклова меча переэкзаменовки
за Право и Честь перейти в 9-тый класс)

__________ — Чуешь, Сын, переэкзаменовка на носу,
__________ пора держать ответ (за 8-мой класс, в прозе).
__________ — Чую, Отец. В юмористической прозе.
__________ И за все предыдущие классы и сословия тоже.
__________ (Эзоп Н.-сын, «1001, 1984, 2017 и др. числительные»)

Приятно прохладное, но временами жутко холодное лето 2 тыс. 17-ого года я приятнейшим образом времяпрепроводил за чтением и письмом. Дело было на берегу ласковой сибирской речки, с ласковым журчанием катившей свои внешние воды в направлении Сев. Лед. океана.
При глубоком обследовании места последующей жизни в легко предсказуемых кустах обнаружилась непредвиденная беседка с 1 уцелевшей скамейкой и 2 не уцелевшими. «Я сел на уголок скамьи, боясь — не вышло б хуже». Не выйдет!
Электронная книжица, начиненная отдельными умными словами и целыми предложениями, и душистый зеленый чай без заварки из позеленевшего бабушкиного самовара с сапогом всмятку того же цвета — что еще нужно культурному начитанному 8-класснику для летнего малолетнего счастья? Да почти что ничего!
И решил я, глубокоуважаемая Марья Алексевна («Княгиня»), по вашему запоминающемуся педагогическому совету, записывать в наследственную «Тетрадь для письма» избранные извлечения, дерзко сопровождая их личным восприятием окружающей действительности. «Ни дня без строчки»! Зуб даю!!
И еще решил я, не испросив ничьего совета, что запятые и прочие «запинания» ставить буду беспощадно, потому как пропускать их даже для 8-классника западло, не говоря уж о настоящих Интернет-писателях. А цитаты закавычивать больше я не буду. Экзаменаторы ведь и так с понятиями. По ним и разберутся: где я, а где кто.
А там смотрите сами, и будь что будет.

ИЮНЬ!
1. Сутки защиты детей. Пуп — завязан. Жить — обязан. Раек — снов. Новь — слов.
2. Солнце жжет дико, ходит на берег волна, а тело отходит, голова пьянеет после душных ущелий мегаполиса. Самое время собирать камни! На закате новоприбывший является в беседку с ошалевшими глазами и выгружает камни (фернампиксы) из-за пазухи. Не то Сибирь, не то Крым (Коктебель).
3. Для интеллектуального отдыха от сбора камней сыграл с электронной книжицей в чатурангу. Есть в ней такая мудрая древняя игра. Истоки ищешь — в древность путь держи: Ботвинник, Стейниц, Лопес, Шатранжи.
4. По утрам он пел в клозете. У нас в коммуналке тоже поют. По очереди. А очередь длинная... 1 поет, остальные завидуют. Эгоист. А здесь хорошо — по утрам ни души. Пой себе, сколько хочешь.
5. Пел прямо в воде почти до полудня. А потом пошел читать в беседку. Эх... Испортил песню... дурак.
6. Вокруг изобилие деревьев разных ценных пород и сортов (березоньки, тополя-тополя, антоновские яблони в цвету, дуб Т.) и духмяные травы (ковыль, лебеда, крапива, конопля, Иван-да-Мари-Ивановна). И цветы, и шмели, и трава, и колосья, и лазурь, и полуденный зной.
7. Под утро приснился чей-то нос. Старшина Цирюльник чуть просунулся в дверь караульного помещения, и, впустив вперед себя вчерашние винные пары, отрапортовал: «Товарищ майор, вас вызывает к себе генерал Носов». «Вот цирюльник — такой нос... тьфу, сон испортил», — возмущается майор Ковалев и просыпается в притворном испуге. Он оправляет заспанное лицо, проводит на нем аудит и, не обнаружив недостачи, удовлетворенно сморкается. Однако к генералу идти не торопится и гоголем расхаживает по комнате.
8. Пришла пора разобраться с березами. Представьте себе березовую рощу, поднимающуюся на бугор. Представьте ее себе как авангардистскую декорацию нехитрой драматургии человеческих страстей. А не очень Горькие «страсти-мордасти» придут в августе, и будут еще те.
9. Дуб Т. (начало пересказа). На краю дороги, неподалеку от беседки, стоял дуб. Вероятно, в 10 раз старше берез, составлявших лес.
10. Дуб Т. (продолжение). Он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися ему старыми березами и молодыми березками. Только он один не хотел подчиниться обаянию времен года и не хотел видеть ни зимы, ни весны, ни лета, ни осени.
11. Дуб Т. (окончание). «Да, он прав, 1000 раз прав этот дуб», — думал князь А. А потом он забыл думать о дубе и вспомнил думать о себе короткими словами: «Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это. Надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь». С последней частью последней фразы, пожалуй, можно согласиться.
12. Даешь суверенитет! По-американски говоря, независимость. Умом сей термин не понять и баррельметром не измерить.
13. И снова о березах. Во поле березка стояла. Он ласково потрогал березку. Ох, ох нарядились-то! Ну, уж вижу теперь, вижу — красивая. Ну, ладно, мне пахать надо. И мне тоже — читать и писать.
14. Сановитый, жирный Бык М. возник из лестничного проема, неся в руках чашку с пеной, на которой накрест лежали зеркальце и бритва. Эту. 1-вую. Фразу. Помнит. Почти каждый, кто читал. А вот до последней кто дотянул? И как там? Ответ 26.7.
15. Видимо, заболел: все меньше хочется читать, все больше — «соваться» со своими комментами. Но надо терпеть. Что же делать, надо жить! Я мог бы написать в назидание потомству целый трактат о том, как надо жить. А я пока не мог бы. Надо дело делать. Надо держать процент и не перегибать линию. Работать, работать. Надо жить, надо жить (3 сестры целуются с В., по 3 раза).
16. Глубокоуважаемые члены переэкзаменовочной комиссии! Мы будем жить. Переживем длинный-длинный ряд летних дней и долгих-долгих летних вечеров; будем терпеливо сносить испытания, подосланные нам судьбой; будем трудиться, читать для себя и писать для других. Или писать для себя и читать для других. А потом мы отдохнем. 1.9 мы услышим ангелов и увидим все небо в алмазах. С лит. прив.
17. В чаще оврага, как в жесткой постели, мне не заснуть: суета-теснота. Лето, а почки отпасть не успели, листья в одежках стоят — красота!
18. Открываются опорные точки познания. Мел — бел. Плод — спел. Виноград — зелен. Ответ — верен.
19. Ной — миф. Миф — жив. Кафтан — Тришкин. Князь — Мышкин.
20. Утро и день прошли славно: в купаньях и чтении. А после ужина ушел играть с ребятами в футбол и, воротившись на заре, заснул в собачьей конуре.
21. Взрослею. Поэт — Фет. Трава — «марафет». 4 по 100 — эстафетка. 13 — Лолита-нимфетка.
22. К счастью, не застал.
23. Начинаю верить тому, что прежде считал басней, что писатели в наше время могут умирать с голоду. Но чуть ли это не правда. Кому в Крым, а кому и в Рим.
24. Осетрину подослали 2-рой свежести. Маялся животом, а далее — no comments.
25. Продолжал маяться животом, а далее — comments. Что отварные порционные судачки! Дешевка это, милый князь А.! А вот стерлядь кусками, переложенная раковыми шейками и свежей икрой, — не дешевка!
26. Полегчало. Пред ним roast-beef окровавленный и трюфли, роскошь юных лет. И Стразбурга пирог вишневый... И сибирские пельмешки тоже. Захотелось кушать.
27. С днем рожденья (27.06.1950) себя поздравлял я, друзья. Больше ничего не помню.
28. Однажды я заночевал не в беседке, а в близлежащем поле. Оно было дикое со сколиозно выгнутой спиной, и я сидел на этой спине у огня, как на закруглении Земли. Пахло апельсинами, бочкотарой и звездным Ваксоном. Стрекотали кузнецы.
29. А что если литературное ралли? Типа заголовки газетных отчетов. Этап 13. Упал Ленинград под стеной Петербурга, паденье Парижа — вина Эренбурга.
30. Июнь кончался, время безнадежно уходило обратно жизни, но Н.-сын вместе с местным пролетариатом и прочими остановился среди лета и всех волнующихся стихий и жил в покое своей литературной радости. Мы — в восхищении, а вы — как хотите.

ИЮЛЬ!!
1. В июль вкатилось лето! Была жара, жара плыла — в беседке было это. Географически говоря, 27 верст на север по Западно-Сибирской жел. дор.
2. Этап 16. Чертог сиял. 5 звезд отеля в Сочи. Начало в 7 часов — «Египетские ночи».
3. Товарищи (по незабвенному перу номер 11)! Граждане судьи (всех инстанций)! Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои!
4. Даешь независимость! По-русски говоря, суверенитет. «Янки дудл», поиск — в «Гугл». Мальчик — Мотл, в табель — «отл».
5. Ходил в сельпо за провиантом. На калач с изюмом денег не хватило. Аргументировано предложил продавщице натуральный обмен на жевательную резинку с классным запахом, а она ни в какую. Что он Гекубе? Что ему Гекуба?
6. И крикнул индюк: «Брундулю! Брундулю!» А...
7. ...у меня в голове (на придуманной даче в несуществующем поселке Недоделкино) временно поселился маленький мальчик пубертатного возраста по имени Корней, по отчеству Корнеевич (весьма редкое сочетание). А фамилия его и того причудливее — Бибигон! И есть у него злой враг по фамилии Бурлюк — то ли индюк, то ли поэт-новатор.
8. По берегу слоняются фигуры: кожа у них на шее и руках лупится, физиономии коричневые, сидят и роются, ползают на животе. Не мешайте людям — они ищут сюжеты! Не там ищут!! Им в Коктебель бы. В дом творческого отдыха.
9. Ралли, несостоявшийся этап 17. В Пхеньяне поддержана новая «линия»: знакомиться с письмами младшего Плиния.
10. А предшественницы-то у нее были? Как же — были... Больше скажу. Сегодня познакомился с 2-умя девчонками. Местные. Купаться пришли. 1-вая — ничего, 2-рая — так себе, 3-тья — полный 0. Так что я ее даже и считать не стал. А зря: она из всех нас самая добрая, и меня домашней ватрушкой угостила. Свет моей жизни, огонь моих чресл. Грех мой, душа моя. Зовут Вера.
11. А, должно быть, в этой самой Африке теперь тоже жарища — страшное дело. А они, оказывается, сестры. Это мне сегодня их брат рассказал. Он уже работает — помощник пастуха. Начитанный. Обсудили плодотворную деятельность позднего Скрибония А. и раннего Виссариона Б. Под конец сошлись на том, что новое поколение логично выбирает пепси. Его и распили.
12. 1-вый полносуточный сон. Прислонившись к стволу древней березы, летал в облаках и даже не слышал, какую участь для меня придумала Вера (Павловна).
13. На дворе середина июля, а у меня в беседке вроде как Болдинская осень начинается. ЧуднО.
14. Утром 1789-ого года толпа подступила к Б. Гарнизон крепости состоял из 82 инвалидов и 32 швейцаров при 13 пушках. В крепости находилось всего 7 узников: 4 фальшивомонетчика, 2 психически больных и 1 убийца. Числительные — моя простительная слабость! На военном совете было храбро решено сдаться. Решение было быстро проведено в жизнь. Б. была снесена, а на пустыре установлена табличка с надписью «Отныне здесь танцуют». Роккк-ннн-роллл!
15. Невероятная чушь лезет в самостоятельную голову. Сильно огорчившись неполучению земельного надела, но блюдя горсовет, тов. Безземельный наделал в близлежащую шапку тов. Земельного. Впрочем, и горсовету досталась малая толика. И что с этой чушью прикажете делать?
16. Кто-то, по-видимому, оклеветал Йозефа К., потому что, не сделав ничего дурного, он попал под арест. Сейчас без этого К. никуда — ни в техникум, ни в колледж. И не «по-видимому», а 100 процентов. Сейчас IT-технологии и менты такие, что это делается на раз.
17. 2-рой полносуточный сон. И вот увидел я свою школьную Характеристику для сугубо служебного пользования. Шла она без охраны посередь поля и вопила низким голосом. А что именно вопила — не разобрал. А жаль.
18. 3-тий и последний полносуточный сон разума, породивший чудищ. Грезилось, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой геморрагической лихорадке под названием вирус Эбола. Проснулся весь в поту.
19. Я бы более упивался летом, если бы был совершенно здоров; но я опять чувствую хворость в самой благородной части тела — в желудке. Он, бестия, почти не варит вовсе, и запоры такие упорные, что никак не знаю, что делать. Все наделал гадкий сибирский климат, который, несмотря на то, что имеет зиму, ничем не лучше римского.
20. Поздним вечером, а именно в 23.59, смотрел на звезды. Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно?
21. Брезжило. Зарождалось. Вынашивалось. Рвалось наружу и пряталось обратно. Слова, слова, слова.
22. Окончательно оформилось поздним вечером, а именно в 23.59. Если кто-то напрячься захочет, чтоб ответить поэту по сути, он придумает сотню плевочков и увидит, что небо в алмазах!
23. А сегодня меня захватил в плен подарочный набор для рок-певца.
24. Гитарный бред — тяжелый рок. Судья, дай срок прожить без бед.
25. Тлетворный джаз порочит звук и капель стук в дырявый таз.
26. Да! Последняя фраза длинная, очень длинная, фантастически, рекордно длинная. И потому 8-классник ограничится последними 34-ьмя словами. ...и сначала я обвила его руками да и привлекла к себе так что он почувствовал мои груди их аромат да и сердце у него колотилось безумно и да я сказала да я хочу Да.
27. Опять Сутки защиты детей. А если без прикола, то почему таковые только раз в году? Надо отмечать ежемесячно! От кого что убудет? Иван Ежов. Могу свернуться маленьким клубком, люблю питаться яблоком, грибком. Колючки? Это гордость для ежа! Вот чем я отличаюсь от... ерша. Иван Ершов. Невмочь свернуться мне клубком, люблю питаться червяком. Колючек мало у ерша — вот в чем отличье от... ежа.
28. При посредничестве электронной книжицы слушал мировые новости. Есть в ней такой прибамбас. И вот узнаЮ: «Чилийцы бросали в таджиков каменья, Генсек наблюдал, оглашал сожаленья».
29. Остапа несло. Он, как и я, не ел 3 дня. Потом убежал в дикое поле (в то самое, со сколиозной спиной) и вернулся, держа в руке теплый кривой огурец.
30. Крепостные принесли матери слив, и ей пришла в голову странная мысль — дать их детям после обеда. Они (сливы) лежали на тарелке. Лёвушка никогда не ел слив (потому что в этой семье кормили детей лишь трюфлями и золотыми ананасами) и все нюхал их.
31. Люблю грозу в конце июля, когда не первый летний гром, подобно строгостям папули, грохочет в небе голубом.

АВГУСТ!!!
1. Убили, значит, Фердинанда-то нашего. В сарае его укокошили, судари.
2. Не делайте из огурца культа. После этого он (я) съел июльский кукумбер.
3. Сегодня самоосознался! Оказывается, мой литературный Росинант — высокий юмор. Оседлав этого почитаемого конька, я люблю скакать на нем во весь Дух, не взирая (свысока) на наш с ним почтенный возраст. Ха-ха.
4. В августе 1964-ого года, приехав в деревню Норенская (что в Архангельской области СССР) с целью сбора белых грибов, Н. [Насекомых-отец, мой отец. — Коммент сына.] подружился с Б. Ему-то он и подарил пророческие строки (про ночные рези в желудках):
Мы в глухой ночи. Грустит будильник.
Нет свободы, прений нет искомых.
Есть в желудках рези. От стихов БРОДильных
И угрюмого брюзжанья Насекомых.
5. Сегодня беседку посетил Елдырин. Он же начитанный брат, он же помощник пастуха. Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто... Что-то ветром подуло... Знобит... А то — ночи в Сибири уж прохладные, а одеяла-то нет. Вот и простыл.
6. Когда-нибудь и я, Насекомых-сын, встречу своего Б. и напишу такие пророческие строки (про ночные утехи без всяких желудочных забот):
Мы в ночи утех — звони, будильник.
Есть свобода без забот весомых.
Нет в желудке резей от стихов Б. стильных,
Есть пАродистое ржанье Насекомых.
7. По небу гуляют облака, и в беседку льется воздух. Нигде, никогда и никто таким воздухом не дышал. Не может не поправиться человек на таком воздухе. Он сладкий, холодный, пахнет цветами, если глубже вздохнуть и выдохнуть — ощущаешь, как он входит и выходит струей. Нет ничего лучше воздуха!
8. В эту ночь мне приснился Коктебель, а моя беседка показалась мне душной, полной жирных, несколько в изумруд отливающих мух Сартра. Уж не домой ли пора?
9–20. Любви все возрасты покорны, в чем убедился на собственном опыте. Влюбился. Естественно, в ту, что угостила ватрушкой. (В Веру, если кто забыл.) Время, конечно, не прекратило течение свое, но ориентиры его мной были напрочь утеряны. Обязательство (ни дня без строчки) не выполнил. Обещанный зуб (1) — даю.
21. От необузданной той страсти пошли и горе, и напасти...
22. Призвал себя к ответственности. Эй, школьник! Околачиваешь груши? Оставь свои постыдные привычки. Проснись и слушай! Коль имеешь уши, прочисть их или вытащи затычки.
23. Наконец-то сработало лекарство от любви. Что за воздух! Пью — не напьюсь, гляжу — не нагляжусь. В душе небо и рай. Жаль только август близится к закату.
24. Опять... Что ни месяц, то независимость! По-украински говоря, ридкый птах долэтыть до сэрэдыны нэзалэжного Днипра. А почему? Ведь лететь-то недалеко? А потому, что все берега приватизированы и оформлены в византийском стиле общественных депутатских приемных; и охрана там жутко вооруженная. Вот птицы и не хотят рисковать. Это мне мало российский кореш Сенька по соц. сети разъяснил.
25. Вере (Павловне Елдыриной). Отливом золота сияет нива, сады распухли беленьким наливом. Природе удались они на диво благодаря прополкам и поливам. Послал сей текст с нарочным.
26. Ей же. Земля и луг рождают ароматы, в груди лишь теплота, любовь и нега. Войне конец. Умолкли автоматы. В Сибири люди будут жить без снега. Передано с тем же нарочным (из рук в руки). Обещан ответ. Жду.
27. В томлении ожидания ответа пишу себе. Добра и радости бушуют страсти, кустарник шепчет лесу комплименты, исчезли все болезни и напасти, ушли из Украины интервенты.
28. Ответа нет... Пишу литературно продвинутому человечеству. Дворец воздвигся на обломках мира — идем туда, где брызжет счастье, пенясь, «где стол был яств» (по прихоти Шекспира) плюс Мандельштам («великолепный теннис»).
29. Ему же. Несутся к звездам чередой картинок: история и жизнь тысячелетий, Овидий, рабство, Ганди, хиппи, рынок, и красота, и сифилис, и йети...
30. Получил долгожданный ответ Елдыриной (Веры Павловны)!!
(Теперь ты знаешь, как я безупречна, теперь меня ты знаешь «веткой каждой». Моя мечта сугубо человечна — налей и пей, коль Веры «полон жаждой».)
Иду пить!!!
31. Я наконец-то приблизился к месту моего завершения. Передо мной простирались печальные сибирские пустыни, пересеченные холмами и оврагами... Лошади шли шагом и скоро стали. Напамять! Со школьной скамьи в беседке.

Попробовал улечься в прокрустово ложе разрешенных букв и страничек. Беда!! Я буду текст кромсать, пока терпенье есть. Добавлю 2 строки и вычеркну все 6.

Простите великодушно. Без малого 18056 знаков с пробелами (о, неумолимо тупые ножницы экзаменационных нормативов!) уже легли на «бумагу». И потому спешно закругляюсь, жестоко оборвав летнюю «лебединую песню» моего сочинения за Право и Честь.

1.9 День признаний. Учитель — звучен. Урок — скучен. Стих — заучен. Ученик — измучен. Стоп — летнее время препровождено. Образно говоря, лето кончилось. И я его таки провел! Или, как обычно, оно меня?

P. S. Невероятная чушь, залезшая в голову 15.7, со временем разрослась в такой «Земле-землице».
Подойдя к горсовету, очень персональный пенсионер тов. Земельный снял с себя персональную пыжиковую шапку и получил в порядке ответной вежливости земельный надел. Изготовившись наложить благодарность на горсоветовскую бумагу, тов. Земельный ненадолго выпустил шапку из рук в непосредственную близость.
Подойдя к горсовету, очень рядовой пенсионер тов. Безземельный не снял с себя дедушкин кроличий треух и в порядке отказа не получил земельный надел. А получил тов. Безземельный — не от горсовета, а ранее — такую малоприличную болезнь, что как только сильно огорчался, то становилось у него острое недержание мочи, и приходилось срочно справлять малую нужду, куда придется.
Так вот, сильно огорчившись неполучению земельного надела, но блюдя горсовет, тов. Безземельный наделал в близлежащую шапку тов. Земельного. Впрочем, и горсовету досталась малая толика. А тов. Земельный, на радостях получения земельного надела, расслабился и, не глядя в последствия, надел свою примечательную шапку.
И поделом им — нечего земельным товарищам перед горсоветами шапки снимать, нечего горсоветам, кому ни попадя, землицу раздавать.

N. B. На этом я бесповоротно завершаю сие сочинение, цель которого не столько в удовольствии писать его, сколько в неукротимой надежде понравиться глубокоуважаемым членам переэкзаменовочной комиссии.

Э. Насекомых-сын, практически, 9-классник.

ОТЕЦ и СЫН: джем-сейшен

Отец:
«Что наша жизнь-игра? Игра с родным дитем!
Затем куренье — с ним же! — под грибным дождем...»

Сын:
«Что наша жизнь-игра? Подарок от небес!
Иначе глядя, мениппея иль гротеск...»