Электрик Константиныч и светоидиотное диодство

- Мы не сантехи...
И не морпехи...
И не... чего там... бла-бла-бла... -
импровизировал электрик Константиныч на мотив "Цыплёнка жареного", шуруя на собственной кухне. -
Им всем, по ходу,
Топить за воду,
Ну а у нас свои дела.
Прилив поэтического вдохновения вызван был причинами вполне прозаическими. Кухонная раковина располагалась в самом дремучем углу, отгороженном от цивилизации шкафчиками и полками. Подходя к ней, движимый нечастым желанием разобраться с посудными наслоениями, Константиныч собственной головой загораживал свет пыльной лампы, болтающейся на шнуре по центру потолка. В вечернем сумраке отличить чистую тарелку от грязной хотя бы приблизительно можно было только на ощупь. А поскольку мы-таки "не сантехи", Константиныч понимал, что, начав "топить за воду" и переносить раковину в другое место, он очень быстро оставит от поэтической строки только первое слово, то есть капитально всё затопит. Эту мысль подтверждала и сама раковина, ссылаясь на манеру хозяина даже при вполне мирном мытье посуды заливать полкухни. Так что мастер затеял "пойти другим путём" и наладить в углу самостоятельное освещение. Нет бы вовремя вспомнить, какие именно пути уже открывала эта историческая фраза и куда они привели...
Заглянув в нужный магазин и выслушав советы, рекомендации и комментарии по поводу своей компетентности от всего тамошнего ассортимента, Константиныч люто психанул. В стремлении всем показать какую-то мать - не то Кузькину, по примеру одного небезызвестного кукурузовода, не то ещё пострашнее - купил светодиодную ленту с датчиком движения и освещённости и под брюзжание выключателей про "мы, простые смертные, уже не канаем" выскочил на улицу.
Теперь оставалось приладить добычу на предназначенное ей место. Не мудрствуя лукаво, электрик прямо по стене кинул провод от ближайшей розетки и под вариации на тему "Цыплёнка жареного" переплёл осветительной лентой низ сушилки для посуды.
Свет не горел.
- Ну и? - грозно вопросил Константиныч.
- Светло, - неохотно буркнул едва различимый в полумраке датчик.
- Где?
- Тут.
- Под холодильником не темнее будет? - с угрозой поинтересовался электрик.
- Не советую проверять! - заорал панический голосок из-под холодильника. - Он меня сюда на прошлой неделе уронил и до сих пор ищет! Здесь пылища - как на Луне, где тоже никогда не убирали.
Датчик примолк и быстренько включил над раковиной свет, а Константиныч мысленно поблагодарил потерянную чайную ложку за поддержку и пообещал себе обязательно её найти, даже если для этого придётся двигать холодильник и мыть под ним пол. Пока он раздумывал, свет погас.
- Что, опять посветлело?
- Нет, - злорадно отозвался датчик. - Движения не было.
- Сейчас будет тебе движение, - прошипел Константиныч.
Свет зажёгся.
- Видишь теперь, до чего ты меня довёл? - раздался плачущий голос старой раковины. - Я уж молчу про отбитую эмаль, но хотя бы отмыть до приличного цвета можно было?
Так, препираясь то с датчиком, то с сантехникой, то с мебелью, бедолага помыл-таки посуду, потом, уступая закатившей форменную истерику раковине, потёр её губкой в самых грязных местах и, отделавшись обещанием завтра купить моющее средство, отправился спать.
Среди ночи он встал и побрёл на кухню попить воды. Свет в углу горел.
- В чём дело? - зарычал Константиныч.
- Муха, - невозмутимо констатировал датчик. - Движение...
С кровожадным воплем взбешённый хозяин схватил вилку и мощным ударом воткнул в стенку деревянного шкафчика. Свет испуганно замигал и погас. В темноту понёсся изощрённый двухголосный мат озверевшего Константиныча и покалеченного шкафчика на фоне жалобных повизгиваний ни в чём неповинной вилки.
Утром электрик обнаружил в углу почерневший датчик, а в щитке - отключившийся предохранитель, при включении обозвавший его убийцей. Размотанная с сушилки лента отправилась в кладовку до лучших времён. Потом Константиныч оглядел обстановку, принёс карманный фонарик и повесил над раковиной на воткнутую вилку. Вот так просто и без изысков проблема освещения была решена, и даже фонарь не возражал, ведь его повысили до статуса люстры.