Проиграл

Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".


  Протест был бесполезен, денег не вернуть, всё проиграно. Но осталось чувство, что меня объегорили: карты были хорошие с ними играть и вдруг три туза – я ошеломлён, подавлен, надо соглашаться на проигрыш. В голове прокручиваю весь "пасьянс" игры и нет сомнений – мне просто не повезло. Однако пора взяться за ум: карты не всё в жизни. Мысли вновь и вновь возвращаются к столу и психическая болезнь настигла меня как-то сразу: мир поблек, я только думал и думал о том, как могло сложиться. Жена стала замечать, но не говорила со мной о "беде" – именно так я называл своё состояние. Она умоляла меня бросить карты, но я оставался глух к её мольбам: проигрывал и проигрывал своё и её состояние. Пришлось прочесть "Отче наш" трижды, что я не стану больше играть, но это когда уже было поздно. У меня открылась мания, в которой я охочусь за картой: она в колоде, я знаю, только от меня её прячут все. Люди хохочут надо мной, а я знай, потешаю их: "Открой, она у тебя, я видел..."
Меня перестали пускать в клуб, со мной никто не хотел садиться за стол, игра заканчивалась, как я входил, пришлось мне отказать. Я понимал, что так должно поступать, но мне хотелось угадать карту, которую прячут в колоду от меня, даже когда я рядом, не в игре. Пришлось обратиться к врачу, он выписал лекарства, которые помогли, но только вначале, потом сумбур в голове повторился с новой силой, так что я вынужден был лечь в больницу. Там меня держали "на голодном пайке" – играть не давали, даже шахматы были отобраны: "Ни к чему пока, - грустным голосом заявил врач, - вам пока нельзя в игру".
Я не стал спорить, понимал, что мне так лучше будет, но в голове бродили мысли – я даже стал их записывать, благо, бумагу давали и чернила были всегда под рукой – не запрещалось писать.
Жена больше не приходила, я не знал, что дома происходит, в конце концов, к лучшему не знать, что у неё любовник – я не сомневался в этом. А она болела, молилась и болела, чахла на глазах своей родни. Я не был обеспокоен её отсутствием и даже был рад. Только раз просил передать от меня записку с просьбой принести свежее бельё: больничное я не носил. Принёс её слуга и сразу ушёл, говорить не стал со мной и не передал весточку от жены – ничего. Я рад, что не надо объясняться и хотел забыть... прежняя жизнь казалась мне чем-то далёким, подчас ненужным, от неё можно отказаться – я отказывался.
Однажды, когда мне вкололи порцию снотворного и я уснул, увидел во сне мою жену. Она плачет, клянётся, что не убивала меня, а я ей: "Я жив, родная, я не убит тобой", - уверял снова и снова. Весь сон продолжалось это, я устал смотреть: слёзы жены и мои уверенья, что я жив, родная. Проснулся от холода, одеяло было на полу, разбросаны бумаги, лежали на столе какие-то заклятья, я читал их и бросал на пол. Оказалось бумага пустая, на ней ничего не написано, только точки, штрихи, а я читал всё это, показывал доктору и говорил: "Здесь написано... и ещё вот это, но такого не может быть, я так не думаю". Моя болезнь прогрессировала и врач, а их было несколько: каждый раз новый осматривал, спрашивал, рекомендовал...  Я больше не понимал происходящее. Однако средство помогло, одно средство, выписанное доктором, успокоило меня, настроило мой мозг на конструктивную работу, и я за чаем сказал: "Господа, я здоров".
Все обернулись на меня, посмотрел доктор, он осматривал другого пациента с ложкой во рту, тот пытался пропихнуть её подальше в рот, он осматривал: не навредил ли себе ложкой пациент и пытался её вытащить. Таких обычно кормят санитары, а тут доверили самому попробовать. Все уставились на меня.
  - Да-да, не шучу, я здоров – мой мозг больше не болен. Моя психика была воспалена, как я думаю сейчас, вот тот доктор меня исцелил, - я показал на доктора, стоявшего в дверях и изучающего меня, своего пациента, - он.
Люди смотрели на меня и переводили взгляды на доктора, он ушёл.
  - Пациент здоров, - сказал он на прощанье.
Меня не хотели выписывать, считая улучшение временным, однако я настоял.
  - Что будет здесь? Станет лучше? Мне и так хорошо, я больше не болен, отдаю отчёт своим словам.
А он упрямо твердил:
  - Посмотрим. Эффект временный.
  - Временный эффект – это болезнь от игры, сейчас я здоров и не намерен здесь более оставаться. Вы слышали, что сказал мой доктор? Я здоров.
Были ещё разговоры, но я собирался и не намерен был оставаться: хотел видеть жену, одеть привычную для себя одежду и ходить по комнате, раздумывая, куда пойти с женой, моей ненаглядной, ведь мы любили друг друга. Я вдруг вернулся из далёкой дали, где всё мне отказывало, даже мой разум помутился, так жестоко я страдал.
Я приехал сам, взял карету врачебной помощи, заплатил вознице и был дома. Меня не ждали, встретили холодно, жена лежала в обмороке, так казалось – едва дышала.
  - Ваша жена больна, - сказала сиделка.
  - Сколько болеет?
  - Уже два месяца.
  - Что говорит доктор?
Она взглядом показала на мою маму.
  - У неё спросите.
  - Мама, я не заметил, - я подошёл, поцеловал руку, она заплакала.
  - Как ты мог её бросить, сын?
  - Я болел, у меня разум отказывал, я, наконец, вернулся. Она умрёт?
  - Нет. Не хочет жить. Доктор не находит болезни. Не ест, только молится за тебя. Лежит, не слышит, что мы говорим.
  - Поправится, теперь поправится.
Но жена не хотела возвращаться, не открывала глаза: и день, и два – я не стал ждать, послал за доктором, что спас меня. Болезнь он обнаружил, но уже поздно, думал я, однако он обнадёжил.
  - Пойдёт на поправку. Лечить, правда, не надо, а вот это в чай положите – не лекарство, а поможет.
Чай был влит в рот, к утру была уже пришла в себя.
  - Слаба ещё, - прошептала, но есть не отказывалась.
Потихоньку ходить начала, держась за служанку и вскоре поправилась совсем.
В чём соль рассказа? Нашёлся знающий человек – помог? И это тоже, но главное – причина всему карты: разум отказывался принимать игру, давал понять, а я твердил одно: "Ещё одну игру..." Жена была со мной до конца, не спорила, только разделяла беду – такая у меня. Теперь живу одним днём: радуюсь каждому вздоху и советую это своим друзьям: "Дышите полной грудью жизнь, иначе проиграете".