2 - Разговор с внучкой о бросившей ее маме

Этот разговор состоялся почти год назад. Немного предыстории. Мой сын работает в компании связанной со строительством атомных станций, поэтому командировки для него обычное дело. И вот из одной довольно длительной командировки он приехал в Питер не один, а с невестой, Мариной, работавшей инженером на стройке.

Сначала она мне понравилась — красивая, умная, скромная, ну в общем мечта отца, каким он представляет будущую жену своего сына. Поженились, жили вроде дружно, через восемь месяцев родилась Оленька, моя любимая внучка. А вот дальше все становилось все хуже и хуже. Все чаще во время командировок сына, а куда без них при его работе, Оля оказывалась на попечении бабушки, а ее мамочка исчезала на недели, якобы тоже в командировки или для  поездок к родителям или родственникам.

Скоро и сын стал догадываться, что не все чисто, начались непрерывные скандалы и, чтобы оградить Олю от бесконечного выяснения отношений между родителями, бабушка взяла ее к себе. При этом Марина с удовольствием поддержала это решение.

 А еще через пол года все окончательно вышло наружу, она подала на развод и уехала с каким-то бизнесменом в Литву. На бракоразводном процессе она заявила, что не претендует на Олю и согласна оставить его с отцом. Суд так и решил.
Бабушка переехала к сыну, ушла с престижной работы и до конца жизни, посвятила себя воспитанию внучки. Прошло десять лет.

И вот однажды раздался звонок мобильного телефона, звонила Оля:
- Деда, можно к тебе приехать у меня к тебе очень важный разговор.
Через час Оля вошла ко мне в квартиру, вид у нее был абсолютно растерянный, как-будто она не знала решения проблемы от  которой зависит вся жизнь.
- Ну что случилось?
- Деда, я не знаю, что делать. Мне вчера позвонила моя мама, она послезавтра будет в Питере, в гостинице «Прибалтийская» и просит меня придти к ней.

- Отец в курсе?
- Нет, я ему пока ничего не сказала. Догадываюсь, что он мне скажет. Хотя мне было всего шесть лет, я слишком хорошо помню те скандалы, крики, обвинения в неверности. Я всегда старалась убежать как можно дальше от них, забиться в какой-нибудь угол, заткнуть уши и сидеть как можно тише, чтобы они обо мне не вспомнили. Как хорошо, что бабушка тогда забрала меня к себе.

- А что ты сама думаешь делать?
- Если бы знала — меня здесь не было. Я  не уверена, хочу ли я ее видеть, но какая-то внутренняя сила толкает к тому, чтобы все-таки придти к ней. Я хочу понять — как мать могла бросить меня и ни разу за десять лет не напомнить о своем существовании.

А вот я примерно представлял. Тогда перед судом мне удалось немного поговорить с Мариной. Я хотел понять, как, почему все это случилось, не виноват ли мой сын в таком финале? А она мне заявила:
- Вообще-то это не твое дело, но ладно отвечу. Да не любила я твоего сына никогда, он мне нужен был как трамплин, чтобы выбраться из моего родного Мухосранска. А без ребенка как это возможно, вот пришлось и залететь.
Но не рассказывать же об этом внучке. И тут в моей голове сформировался вопрос, который я сразу и задал:

- Оля, а она не сказала откуда у нее твой телефонный номер? Как она могла его узнать?
Она растерянно уставилась на меня, потом на лице появилось понимание
— Отец?
- А кто еще? С кем она могла связаться кроме него? У нее же был номер городского телефона, который не менялся с тех пор.

- Так почему он ничего не сказал мне? Не предупредил?
- Видимо он, как и я, не считал себя в праве повлиять на твое решение.
- А что ты думаешь — он за или против?
- Спроси у него сама, он ведь ждет и надеется, что ты расскажешь ему о звонке твоей мамы и посоветуешься с ним.

- Хорошо, я обязательно сегодня же поговорю с ним. Ну а ты, что мне посоветуешь?
А вот над этим вопросом я мучительно думал в течение всего нашего разговора. В душе я был резко против, потому что примерно представлял каким стрессом это может стать для Оли, если Маринка не изменилась с тех пор. С другой стороны, а вдруг у нее проснулись остатки совести и она хочет покаяться перед Олей, просить у нее прощения, ведь она все-таки мать? Как я могу ей отказать в этом?

- Оленька,  я ни чего не могу посоветовать тебе, чтобы я не посоветовал, все будет неправильно. Если бы ты меня спросила — пошел бы я в такой ситуации на встречу с мамой, я бы ответил, что нет. Но я мужчина, к тому же уже пожилой, а мы всегда более категоричны в своих суждениях и поступках.  Повторяю — решать тебе и только тебе, я всегда буду с тобой и поддержу любое твое решение. Думай и решай сама.

- Ладно я буду думать.
На этом мы прекратили разговаривать на эту тему, а еще минут через двадцать она засобиралась и ушла домой. Перед уходом она сказала:
- Деда, спасибо тебе за все, пойду думать.

P.S.
Через два дня Оля без всякого предупреждения пришла ко мне. Сказать, что она была в расстроенных чувствах — это ничего не сказать. Едва войдя в квартиру она со плачем бросилась в мои объятья.

- Деда, как ты был прав, не надо было мне туда идти! Она разбила мне все иллюзии о себе, а я так надеялась! У меня больше нет и никогда не будет мамы!
Немного успокоив Олю, я выяснил, что Маринка и не думала просить прощения у дочери, нет — она, оказавшись проездом в Питере, просто захотела посмотреть, что же выросло из ее ребенка, пыталась всучить ей какие-то дорогие подарки.
После этого в течении многих несколько недель Оля ходила «как в воду опущенная», и нам с отцом понадобились все наши силы, чтобы у нее на лице вновь засияла ее лучезарная улыбка.

А что бы Вы сделали на нашем с отцом месте?