Миссия Святой Екатерины

                МИССИЯ   «СВЯТОЙ   ЕКАТЕРИНЫ»

«Смело  вперёд, мореходы  отважные,
   Ваша  отрада – волна.
   С  песнями  в  плаванье
   В  море  мы  вышли
   В  рифы  возьмём  паруса.
   Со  шквалом  сердитым  играючи  справимся,
   С  ветром  свершим  чудеса…»


Капитан  бригантины  «Святая  Екатерина»  Василий  Ловцов  с  удовлетворением  отмечал, плавание  к  берегам  Японии  завершалось  и  проходило  благополучно. 13  сентября  1792  года  покинули  устье  реки  Охоты, выйдя  из  города  Охотска, а  уже  7  октября, пройдя  пролив  между  Итурупом  и  Кунаширом, бросили  якорь  у  японского  селения  Нисибэцу, обращённому  к  заливу  Немуро  острова  Мацумаэ  (Хоккайдо).
Однако, как  капитана, так  и  начальника  экспедиции  26 – летнего  поручика  Адама – сына  учёного  Кирилла  Лаксмана, да  и  других  участников, находившихся  на  корабле, охватывало  волнение, связанное  с  неизведанностью: примут  ли  их  японцы, разрешат  ли  посещение  страны. В  те  времена  Япония,  самоизолировавшись  от  остального  мира, категорически  запрещала  иностранным  судам  прибывать  к  её  берегам, исключение  делалось  только  для  купцов  Ост – Индской  компании  и  соседнего  Китая, которым  под  надзором  разрешалось  торговать  на  островке  Дэсима  в  бухте  Нагасаки.

Русская  экспедиция, отправившаяся  в  Японию, выполняла  важную  миссию. На  бригантине  «Святая  Екатерина»  находились  три  японских  моряка – Кодаю, Коити и  Исокити  из  17  человек  шхуны  «Синсё – Мару», которую  десять  лет  назад  после  семимесячного  скитания  по  Тихому  океану  из – за  поломки  руля  во  время  жестокого  шторма, вынесло  к  Амчитке – одному  из  островов  Алеутской  гряды.
Тогда  на  острове  в  живых  осталось  только  девять  человек, прожив  четыре  года, они  вместе  с  русскими  промышленниками  добрались  до  Камчатки, трое  из  них  не  перенесли  зимы  и  умерли, кто – то  пожелал  жить  в  России. Оставшиеся  японцы  долго  добирались  до  Охотска, затем  прибыли  в  Иркутск. О  их  нелёгкой  судьбе  узнал  учёный, естествоиспытатель, путешественник  и  академик  Санкт - Петербургской  Академии  наук  Кирилл  Густавович  Лаксман; он  через  статс – секретаря  императрицы  Екатерины   графа  А. Безбородко  подал  на  имя  государыни  прошение  о  возвращении  японцев, как  предлог  установления  отношений  с  Японией.
Отправившись  с  Кириллом  Лаксманом  в  Санкт - Петербург, японцы  были  торжественно  приняты  Екатериной  и  щедро  награждены, их  познакомили  с  жизнью  российской  столицы. С  одним  из  них – бывшим  капитаном  японской  шхуны  Кодаю, даже  произошёл  забавный  случай: не  сообразив, что  от  него  хочет  императрица, когда  та  подала  ему  свою  руку, трижды  её  лизнул, продемонстрировав  своё  глубочайшее почтение. Вскоре  Екатерина  подписала  указ  о  возвращении  японцев  и  снаряжении  экспедиции. В  нём  сообщалось: «Случай  возвращения  сих  японцев  в  отечество  открывает  надежду  завести  с  ними  торговые  связи…», но  императрица  явно  осторожничала  и  всю  экспедицию  с  подарками  и  предложениями  о  дружбе  и  торговле  посылала  от  лица  сибирского  генерал – губернатора  И. Пиля.

«Вот  и  прибыли  на  твою  родину, небось  радостно  теперича  на  душе», - обратился  Адам  Кириллович  Лаксман  к  Кодаю.

«Да  и  не  говорите, Адама – сан. Разве  можно забыть  родные  края, хотя  и  прошло  десять  лет  с  тех  пор, когда  мы  их  покинули, совсем  не  думая, что  всё  так  произойдёт. А  знаете, я  совсем  не  жалею  о  случившемся, единственное – это  гибель  моих  друзей  во  время  страшного  шторма  и  после. Ведь  я  увидел  и  пережил  то, о  чём  и  не  помышлял  любой  японец  в  моей  стране: свидания  с  самой  русской  императрицей  и  наследником, знакомство  со  многими  вашими  городами и  столицей  Российского  государства. Позвольте, Адама – сан, сейчас  я  спою  нембуцу  (распевание)  «Наму  АмидаБуцу»  («Славься  Амида – Будда»).

«Нелегко  придётся  вернувшимся  на  родину  японцам, - подумал  про  себя  Адам, - слишком  строги  здешние  законы: возвращенцев  ждал  суд  и  изоляция  от  общества.»
Приближалась  зима, да  и  переговоры  явно  затягивались, разрешение  должны  были  дать  верховные  власти  столицы – замкового  города  Мацумае, находившегося  на  другом  конце  острова. Членам  экспедиции  пришлось  зимовать  в  Немуро, от  цинги  умер  Коити.

Наконец, разрешение  поступило  и  путешественники  по  суше  прибыли  в  Мацумае, а  их  корабль «Святую  Екатерину»  повели  морем  японские  лоцманы.
Только  летом  1793  года  состоялась  встреча  посланцев  России  и  представителей  Японии. К  сожалению, недостаточное  знание  японского  языка  и  абсолютное  незнание  русского  препятствовали  переговорам. Японцы  из – за  непонимания  содержания  вернули  Лаксману  документы, составленные  сибирским  генерал – губернатором. С  большим  трудом  толмач  Егор  Туголуков  объяснил  японцам  о  намерениях  России  установить  дружественные  отношения, о  желании  торговать, убедил  принять  на  родину  Кодаю  и  Исокити. Приготовленные  подарки – ружья, сабли, ткани, стекло – всего  на  сумму  2000  рублей, японцы  всё – таки  приняли.
А. Лаксман  от  имени  японского  правительства  получил  документ  о  разрешении  в  будущем  посетить  порт  Нагасаки  одному  русскому  кораблю, три  сабли  знатных  вельмож, сто  кулей  риса, лаковую  расписную  посуду  и  др.


Попытка  установить  отношения  потерпела  неудачу, но  полученное  в  результате  этой  миссии  разрешение  позднее  успешно  использовалось  посольствами  Н. Резанова  в  1803 – м  и  Е. Путятина  в  1852  годах.

После  прибытия  «Святой  Екатерины»  в  Охотск  А.  Лаксман  и  В. Ловцов  в  феврале  1794  года  прибыли  в  Санкт – Петербург  для  личного  доклада  императрице.  Они  преподнесли  ей  подаренные  японцами  три  сабли  и  документ – разрешение, а  также  отчитались  о  привезённой  экспедицией  коллекции  образцов  флоры  Японии  и  Курильских  островов, рисунках  и  картах, этнографических  изделиях. Возвращались  они  уже  награждёнными: В. Ловцов  получил  чин  поручика, А. Лаксман – коллежского  асессора. Отныне  повелевалось  в  фамильном  гербе  Лаксманов  разместить  три  японские  сабли. За  организацию  экспедиции  отцу  Адама  пожаловали  орден  св. Владимира  IV  степени. Екатерина  не  забыла  и  других  участников  важной  миссии, а  преподнесённое  оружие  отправила  на  вечное  хранение  в  Санкт – Петербургский  арсенал.

А  что  же, возвращённые  на  родину,  Кодаю  и  Исокити? Кодаю  жил  под  домашним  арестом, учил  японцев  русскому  языку, умер  в  возрасте  78  лет  в  1828  году. Спустя  шесть  лет  скончался  Исокити. Когда  они  вернулись  домой, близкие  уже  успели  их  похоронить. Началось  долгое  расследование, проходившее  в  столице – Эдо. Придворный  врач  Сёгуна  Кацурагава  Хосю  во  время  допроса  Кодаю  и  Исокити  составил  подробный  свод  положений  о  России, названный  «Хокуса  монряку»; его  окончательный  вариант  был  отправлен  в  императорский  архив  и  засекречен. На  свет  эту  работу  извлекли  только  в  1937  году, она  вышла  ограниченным  тиражом  и  только  в  1978  году  её  перевели  на  русский  язык.

С  МИССИЕЙ  «СВЯТОЙ  ЕКАТЕРИНЫ»  ДВЕ  СТРАНЫ  -  РОССИЯ  И  ЯПОНИЯ  НАЧАЛИ  БОЛЬШЕ  УЗНАВАТЬ  ДРУГ  О  ДРУГЕ.

3  мая  2021  года                Вячеслав  Прытков.