По любви

          Вовик писал стихи и искал чистую любовь. Чтоб не бояться, что не сможет расплатиться. Как вчера — с Машкой из бухгалтерии. Она ведь ему так и сказала тогда:
             — Бесплатно? За стихи? А больше ничего не хочешь? — и пальцем у виска покрутила...
           А Вовик даже растерялся. Он ведь уже планы строил. Что они будут жить все вместе: он, Машка и её дедушка Фрол Фролыч — пенсионер республиканского значения, отличник боевой и политической подготовки, герой первых пятилеток, и обладатель десяти почётных грамот. В дедушкиной двушке жить будут. Без балкона, без лифта, на последнем этаже и с ванной на кухне. В Мытищах. Около заправки…
            К тому же денег расплатиться с Машкой у Вовика всё равно не было. Он даже выкрикнул в отчаянии и со слезами на глазах. Ей. После всего:
            — Но почему? Почему мы не можем просто жить вместе? И любить друг друга, как муж и жена. Бесплатно!..
            Тут, правда, надо уточнить. Машка, если уж говорить начистоту, немного подрабатывала в сфере интимных услуг. Девушкой по вызову. Не регулярно, по настроению, но тем не менее. Брала недорого. Рублями. Заработанное шло в общий котёл, наряду с дедовой пенсией: на картошку, макароны и прочее. В дело, короче. Впрочем, бывало, что встречалась она с мужчинами и по любви, без материального интереса. Когда была под жёстким кайфом в основном. Будучи нетрезвой. Хотя ей даже дедушка Фрол Фролыч всегда говорил:
              — Не пей! А то выгоню вон! — справедливо полагая, что Машкины вредные привычки вредят её заработку и их общему семейному бюджету. А когда узнал, что ещё и Вовик ищет любви без предоплаты, выкинул того из своей квартиры в одних трусах…
             Словом, не вышло у Вовика. С любовью к Машке. За стихи. Стал других искать. И вскоре Серафиму Николаевну встретил. За соседним столом. В бухгалтерии. Она в Выхино жила, в просторном двухкомнатном полуподвале с видом на кладбище и с бабушкой Авдотьей — ветераном труда, почётной пенсионеркой города Сыктывкар и награждённой в 1948 году пионерским горном за победу в соцсоревновании. И вроде, готова была Серафима Николаевна на всё ради чистой Любви. Даже Вовика в цоколь прописать. Дело оставалось за малым. За бабушкой…
             А Машке Вовик всё-таки заплатил. Половину. У друга занял до получки. Остальную часть она ему простила…