Утро в лесу

    Выхожу из дома рано, когда ещё в утренней дымке синеют горы, а Четыр-Даг, возвышаясь над ними, получает первым нежный свет восходящего солнца. И в этот миг кажется, что его вершина сияет самоцветами, словно корона на голове монарха. Сонные и ещё тёмные долины дремлют в утренней прохладе, наслаждаясь ею и впитывая ночную росу.
    Люблю встречать рассветы! Они удивительные в горном Крыму!
 Лазоревый горизонт на востоке светлеет и из-за тёмной гряды гор разливается от него по небосводу нежнейший абрикосово-оранжевый свет. Очертание горных вершин становится чётче и вот уже над одной из них вспыхнула огненно-красная дуга, а через минуту-две из неё показался край  ослепительного диска! Жмуришься от яркого сияния и душу наполняет непередаваемое чувство блаженства!
  А тишину утра буквально взрывает звонкоголосье лесных пташек. Они, как и я, радуются восходу солнца и новому дню! Засверкала роса миллиардами бриллиантов сначала на листве деревьев, затем весёлые лучи, проникая всё ниже, заиграли в росистой паутине на ветвях кустарника, а потом вспыхнули радужными бликами капельки-росинки на зелёных лужайках. Зажужжали труженицы-пчёлы, гулким басом возвестил о себе толстый пушистый шмель и только горный шалун-ветерок ещё где-то дремал в прохладной лощине. Солнце, яркое и слепящее глаза, окутывает всё золотистым сиянием и лес, ещё синий и сонный, светлеет. Его тёмная с ночи зелень начинает играть переливами всех оттенков зелёного  -  от светлого, почти салатного у листвы ореха, к изумрудному у дуба, граба, бука,   и до иссиня-зелёного бархата у крымских сосен.
  Насладившись восходом солнца и открывшейся удивительной картиной, я взошёл на небольшой холм и стал высматривать среди зарослей граба, держи -дерева и кизила светлую листву орешника. Орех-лещина, или фундук, как зовут его местные жители, встречается в Крымских лесах очень часто. Его плоды - орешки очень вкусные и желающих полакомиться ими много, но урожай не всегда бывает отменный.
   Жители близлежащих сёл, а именно рыбаки, вырезают лозы с кустов орешника на удилища. Рыбаков стало больше, когда в 1965-1966 годах построили плотину в Альминской долине, вырубив прекрасные сады и переселив жителей из небольшого села у планируемого начала водохранилища.  Говорливая и холодная река Альма, встретив препятствие у деревеньки Карагач, разлилась на многие километры. Так и появилось Партизанское водохранилище.  А где много воды, там и много рыбы! Ловить её разрешают, вот и у меня появилось желание посидеть на зорьке с удочкой.
  Заприметив светлый шатёр орешника, я стал пробираться к нему. Осмотрел ветки и решил, что ни одна из них мне не подходит. " Тонковаты вы!"  -  объявил я им и отправился на поиски подходящих мне лоз.
Солнце поднялось ещё выше и почти высушило росу на полянках, когда я, спустившись ещё ниже по лощине, нашёл подходящий куст орешника. Лозы у него оказались шикарными!  Без особого труда я выбрал себе пару длинных веток нужного диаметра, срезал их и очистил от листвы. Довольный находкой, я выбрался из чащобы на полянку и даже примерил, как буду закидывать будущие удочки! Лозы хорошо пружинили и, решив, что дело сделано, я сказал себе : " Пора и домой отправляться!"
  Вдруг моё единение с природой нарушил звонкий детский голос:
-  Отдохни немного, а я посмотрю что видно вот с этой горки!
"Ну вот ещё кому-то не сидится дома в такую рань!"  -  пронеслось в мыслях.
  Мне не хотелось ни с кем встречаться и я вошёл в заросли ближайших кустов кизила, хотел присесть, но не успел. Сквозь просветы между листьями я увидел на вершине холма девушку. Высокая и тоненькая, одетая в светло-зелёное платьице, она напомнила мне молоденький тополёк. Я улыбнулся своим  мыслям. А девушка, вскинув руки, протянула их навстречу солнцу и, слегка запрокинув голову назад, с наслаждением "купалась" в потоке золотистых лучей. Затем она провела рукой по волосам и, видимо, сняв с них ленту, тряхнула головой. Ветерок тут же подхватил их и разметал по плечам. Она рассмеялась и, закружившись, запела! Я застыл... На каком языке была её песня  -  я не знаю!
  Девушка кружилась в ведомом только ей танце. Мне казалось, что руки её, нежные и грациозные, ласкали и обнимали солнце и сияющее над ней небо, а порой отбивались от шаловливых заигрываний ветерка...
  Нежная мелодия её песни неслась в даль и, возвращаясь эхом, наполняла этот бушующий зеленью мир торжеством радости, любви и обожания...
  Танцуя, девушка спускалась по склону и я увидел её тонкие чёрные брови, голубые, как это утреннее небо, глаза. Волнистые каштановые волосы развивались в такт танца, то открывая, то пряча тонкую талию и загорелые плечики.
  " Сама юность предо мною! Лесная фея!"  -  пронеслось в мыслях и, боясь  испугать девушку, я шагнул в глубь зарослей. Раздался хруст сухой веточки. Я замер, но слух у "феи" был отменный и, уловив непонятный шум, она, словно лесная лань, встрепенулась и в тот же миг исчезла. Я же, изумлённо взирая на пустой склон холма, думал  - "А не привиделась ли мне она? Может это предвестник любви посетил меня в грёзах?!"