И жизнь, и слезы, и любовь Киры XX

      

                Глава двадцать первая

                1

Перед самым рассветом она проснулась с головной болью и непонятной тревогой. Что-то теснилась в груди, рождая плохие предчувствия. Первое, что пришло Кире в голову: "Маме стало хуже и ее срочно прооперировали". Продолжая лежать, она с сожалением подумала, что ей придется томиться этой неизвестностью почти неделю.                                              Тяжело вздохнув, Кира легла на спину и сама себе мысленно сказала: “Надо взять себя в руки, иначе за эту неделю, пока мы доедем до Свердловска, я  так изведусь, что когда окажемся на месте, неизвестно - кто кого будет утешать.”
Она вспомнила, что такие слова при расставании ей говорили Соня и Кирилл. И в ту же секунду  в памяти всплыл, приснившийся накануне сон. Кира не заметила, как он почти напрочь вытеснил из ее сознания волнения о маме. Она прикрыла глаза и сон возник в ее памяти  весь, до мельчайших подробностей. И, вдруг, мелькнула мысль: “А что, если это вещий сон?” И, хотя она никогда не придавала значения снам, этот сон ее по - прежнему растревожил. Мысли путались в голове: “Что-то не так с Кириллом.? Какие неведомые обстоятельства помимо его воли отдаляют его от нас? Наверное это связано с предстоящей аттестацией и, даже возможным увольнением из армии.” Мысли о том, что Кирилл может ей изменить и увлечься другой женщиной, Кира еще не допускала -  она  продолжала еще  безраздельно верить ему…

Характерный шумный перестук встречного поезда и паровозные гудки прервали ее мысли. Она опустила ноги и взглянула в окно.
Поезд, не сбавляя скорости, без остановки, проследовал мимо небольшого станционного вокзальчика. На перроне стоял дежурный, держа в руках ночной фонарь, отражающий блекло-белый свет. Кира подняла глаза и увидела, как в предрассветном небе  гасли звезды, а в окнах привокзальных домов вспыхивали редкие огни.
Глядя на них, подумала: “Скоро утро, - мелькнула мысль: “Утро вечера мудренее”...Вот именно - нервы совсем расшатались. Надо выдержать время : с мамой будет все в порядке и с Кириллом не надо зря надумывать.” Кира почувствовала облегчение.

Она огляделась: так же ровно во сне дышали Ирочка и Лена, а Саша попрежнему легко похрапывал, причем, с улыбкой отметила Кира -  в такт с перестуком колес. Она посмотрела на часы - четыре тридцать утра. Поправляя на Ирочке легкое летнее одеяльце, подумала, что можно еще немного подремать.
Однако, все ее попытки  уснуть были тщетными. Опять в голову лезли всякие мысли. Кира поднялась, взяла полотенце и решила пойти умыться. Стараясь беззвучно, чтобы никого не разбудить, открыла двери и вышла в коридор.

 В длинном коридоре купейного вагона Кира увидела двух военных без кителей, в офицерских рубашках цвета хаки, с расстегнутыми воротниками и без погон. Один из них был выше среднего роста, сухопарый с глубокими по щекам продольными складками. Другой небольшого роста, склонный к полноте, круглолицый с красными прожилками на лице.По возрасту им было за сорок, ближе к пятидесяти. Они курили у открытого окна, оживленно беседуя. По жестикуляции рук было понятно: они оба подшофе, причем очень хорошем. Увидев Киру, как по команде расшаркались. При этом меньший ростом, качнувшись, едва удержался на ногах. Рассмотрев привычным, откровенно  оценивающим,  взглядом Киру, икнув, проговорил заплетающимся языком:

         -  Милая девушка, не составите компанию двум одиноким мужчинам, страдающим, как и вы, от одиночества... Прошу в наше купе... Там и шампанское, и конфеты и фрукты, и, - ха-ха-ха, - он недвусмысленно рассмеялся, - и... мягкая постель.

Он сделал попытку взять Киру под локоть. Резко отстранив его руку, Кира вспыхнув, ни слова не говоря, пошла, не оглядываясь, дальше по коридору.

        - Что недотрога? - услышала она в спину тот же пьяный голос, - знаем мы какие вы все недотроги, подстилки окопные, - встречал таких не раз на фронте. - ухмыльнувшись, опять громко икнул.

Кира почувствовала, как кровь прилила к голове. Быстро вернувшись, она подошла вплотную к нему и, размахнувшись, влепила в его ненавистное с прожилками лицо, звонкую оплеуху. Не дав ему опомниться, едва сдерживая, слезы, с негодованием, прошептала:

        - Я больше двух лет была на фронте среди одних мужчин и ни разу не встречала там такого хама, как ты. Мой будущий муж, возвращаясь с боевых разведок больше года приносил мне полевые цветы, прежде, чем я согласилась стать его женой. Сейчас он подполковник, командир части.  А ты позоришь не только честь офицера советской армии, но честь мужчины. Плачет по тебе не только политотдел, но и суд офицерской чести.

И снова, не, оглядываясь, и уже не, сдерживая слезы, направилась в другой конец коридора.
Держась рукой за ушибленную щеку, обидчик Киры пытался что-то протестовать, оправдываться. Но его друг, или случайный попутчик и собутыльник с виноватым видом, обняв его за плечи увел в купе.

В это раннее утро настроение Киры было напрочь испорчено. Дав в туалете волю слезам, Кира, умывшись, немного успокоившись, вернулась в купе и села на свою полку. Облокотившись руками на приставной столик, стала смотреть в окно. Мимо, как всегда, проплывали столбы с электрическими и телеграфными проводами, километровые столбики-вешки с указаниями километров,  перелески и луга, но Кира ничего не замечала.
 Она все еще находилась под впечатлением данной ею пощечины. Она, даже предполагать не могла, что способна на такой поступок. В голове звучали слова “недотрога” и до боли обидное и оскорбительное “подстилка окопная”.
Она вспомнила, что в годы своей фронтовой юности под Ленинградом,  сослуживицы  Мила и Света называли ее “недотрогой”, а себя “скакалочками-выручалочками”. Они были славными девушками, но не очень строгих правил и проще смотрели на ухаживания армейских ухажеров. При этом говорили: “Идет война, завтра любого из них могут убить и наша молодость проходит  и, что останется”?  Кира прикрыла глаза и вспомнила слова Ирины Константиновны: “Может быть тому, кто завтра может погибнуть в бою, прикосновение сегодня к горячему женскому телу, будет,  подарком, как букет цветов.”

Кира открыла глаза и, всхлипнув, глотнула, стекающую по щеке в рот теплую слезу.  И в ту же секунду услышала  внутренний уверенный голос: “Ты правильно, девочка, сделала, дав пощечину по физиономии этому мерзавцу.. Наверняка на фронте он пользовался услугами таких же простодушных девушек, как Мила и Света, которые уступали прежде всего из жалости к нему и может быть тоже погибли, а теперь он оскорбляет их светлую память мерзким словом “окопные подстилки”.

У нее перехватило дыхание, внутри все кипело от негодования, кисти рук интуитивно сжались в кулаки и она не заметила, как у нее вырвалось вслух: “Жаль, что я не могу  дать тебе вторую пощечину”.

Услышав ее голос, встрепенулся на верхней полке Саша. Оторвавшись от подушки, он с недоумением смотрел сонными глазами на Киру.

        -  Кира Сергеевна, что-то случилось? От чего вы так вскрикнули?

       -  Нет, нет, Саша! Ничего не случилось. Это тебе со сна показалось...Она посмотрела на часы, -  только шестой час, можешь еще поспать.

        -  А вы почему не спите?

        -  Что-то мне не спится.
В окно начал проникать матовый предрассветный свет, Саша внимательно посмотрел на Киру.

       -  Мне кажется вы чем-то взволнованы.

       -   Все в порядке, Саша, - Кира старалась говорить спокойным голосом, - ложись, еще очень рано.
Кира задернула на окне занавеску.

      -  Я тоже еще прилягу и может быть подремлю.

Она легла на левый бок, спиной к противоположным купейным полкам и, укрывшись  с головой, не заметила, как погрузилась в глубокий сон... Истрепанным нервам потребовался отдых.

                2


Утром, в начале восьмого, ее разбудил зычный голос кондукторши, предлагавшей чай. Встрепенувшись, она, опустив ноги, села. Саша и Лена с полотенцами в руках собирались идти умываться, а Ира еще продолжала спать.

       -  Доброе утро, Кира Сергеевна! - В два голоса поздоровались
Саша и Лена.

       - Утро доброе, ребята! Как спалось в первую ночь в
 поезде?
И, опередив их, сама ответила:

        -  Наверное хорошо.  Я дважды просыпалась и видела,  как  Леночка  тихо и ровно дышала, а Саша, лежа на спине, легко похрапывал, - Кира рассмеялась, - причем в такт с перестуком колес.

       - А он всегда, - улыбнулась Лена, - когда спит на спине, похрапывает, мне приходиться его будить. А сегодня я сама, даже не ожидала, так крепко спала и ничего не слышала.

        -  А, как ребенок? - Кира бросила взгляд на округлившийся живот Лены, - не беспокоит ночами?  Помню, когда я носила Ирочку, она чаще всего буйствовала ночами.

Лена смущенно подняла глаза на Киру.

        -  Сегодня она дала мне выспаться и только перед утром почувствовала ее шевеление.

Неожиданно вмешался Саша.

         -  Лена, почему ты все время говоришь она, а не он.

         -  Потому, что я чувствую и сама хочу, чтобы первым ребенком у нас была дочь. И моя мама говорит - первой должна родиться нянька. И  не спорь со мной! - Произнесла Лена тоном, не терпящим возражений и с каким-то новым для Киры блеском в глазах. “Все понятно, -  подумала Кира, -  кто в этой семье будет командовать”.
Саша как-то сразу ретировался.

        -  Хорошо, хорошо, не будем спорить, тем более времени для разгадки остается совсем мало.
Он обнял Лену за плечи.

       -  Не возражаете, Кира Сергеевна, мы первыми пойдем, а когда вернемся, пойдете вы с Ирочкой.

Они не успели переступить порог  и закрыть за собой двери купе, как за окном послышался перестук колес встречного поезда, характерный шум встречных потоков воздуха и один за другим несколько прерывистых приветственных паровозных гудков.
Неожиданно, как по команде, небосвод озарился всплеском яркой молнии и оглушительными раскатами грома, и в ту же секунду в приоткрытое окно проникли  шум и запах, начавшегося летнего ливня.
Кира подошла к окну, с удовольствием,  полной грудью, вдыхая свежий воздух.  В голове мелькнула мысль: “Как это кстати, после такой тяжелой ночи”.
Раскаты грома разбудили Ирочку. Она села,  свесив с верхней полки, ноги и недоуменно смотрела по сторонам. Стоя у окна, Кира повернулась к ней лицом.

         -  Доброе утро, Ирочка! Я уже собиралась тебя будить. Спускайся вниз. Пойдем умоемся. Скоро принесут чай - будем завтракать.
Ловко, соскочив с верхней полки, Ира прижалась к маминой щеке:
   
         -  Доброе утро, мамочка, - и тут же приникла к окну.
Очередной всплеск молнии и новые раскаты грома отпугнули ее от окна.

        - Какая сильная молния и гремучий гром, даже в окно страшно смотреть.

        - Ничего, доченька! Летняя гроза долгой не бывает. Скоро ветер разгонит тучи и опять выглянет солнышко.

Скрипнула дверь -  в купе вернулись умытые и посвежевшие Лена и Саша. Они явно были возбуждены. У Лены слегка припухлые от беременности щеки, зарделись, а глаза светились.

        -  Я давно не видела такой грозы, - голос Лены был взволнован,-- на все небо молния и какой треск и  раскаты грома, как будто они небо разрывают на части. А какой косой дождь, льет, как из ведра.

Все это Лена произносила взахлеб, с каким-то детским восторгом.
Слушая ее, Кира подумала: “Скоро станет мамой, но сколько в ней еще детского”.

          -  А знаешь, Леночка? -  Кира посмотрела ей в глаза, - в народе говорят: “Хороший дождь в дорогу - это к счастью, на удачу”.
Но я хочу тебе напомнить, что так возбуждаться и волноваться, даже позитивно, в твоем положении не стоит. Это очень вредно твоему малышу.

Кира перевела взгляд на Сашу.

       - Ну, хорошо? ребята, вы пришли, теперь мы пойдем с Ирочкой...Вот еще - будут носить чай, возьмите и на нашу долю. Вернемся - вместе позавтракаем.

Когда  они вернулись,  на приставном столике у окна, покрытом небольшой, с вышивками, холщовой салфеткой, стояли 4 стакана горячего чая, нарезанный белый батон, вареные яйца, солонка и печенье. Кира добавила к столу такие же яйца, помидоры, огурцы, перья зеленого лука, фирменные пирожки Сони с картошкой и капустой и нарезанные ломти известного в Благовещенске ржаного темного силезского хлеба.
Завтрак прошел в непринужденной обстановке, как между  старыми знакомыми. Саша и Лена наперебой расхваливали пирожки Сони и просили Киру написать им рецепт.

За разговорами не заметили, как закончился ливень. На небе грозовые тучи уступили место легким воздушным облакам. В окно бесцеремонно заглянуло яркое солнце.

      -  Ура!  - Воскликнула Ирочка, - отодвигая занавеску, - посмотрите, какая на небе нарисовалась большая разноцветная радуга.
Все дружно прильнули к окну.  Гигантская арка радуги, сияя своим волшебным семицветьем, прорезая небосвод, спускалась сказочной полусферой к линии  горизонта. Поезд стремительно приближался к подножию арки. Еще мгновение и он проскочит под ее сводами.

         -   Хотите, друзья узнать какое о радуге бытует народное поверье?
Саша , Лена  и, даже Ирочка повернулись лицами к Кире. Глядя в окно, она задумчиво, как будто вспоминая, тихо произнесла:

          - Тому, кому посчастливится пройти или проехать под аркой радуги, ждет благоденствие и богатство.
Ира опять первой прильнула к окну.

      -  Смотрите! Смотрите! Как нам повезло! Наш поезд уже проезжает под  радугой, она уже совсем близко от нашего вагона.
Щеки ее пылали, а глаза светились радостью. Ее возбуждение передалось Лене и Саше. Они тоже не могли усидеть на месте. Кира стояла вполоборота от окна, краем глаза наблюдая за радугой. Как и все она ждала этого мгновения, когда их вагон на большой скорости пропахнет под радужной дугой…

Но случилось почти невероятное. Именно в той точке, где это могло произойти, опора радуги уплыла влево, а их вагон сделал крен вправо и  скоро перед растерянными и расстроенными лицами, особенно Ирочки и Лены, красочная панорама радуги совсем пропала из вида. Глаза Ирочки и впечатлительной Лены были полны слез. Кира обняла Ирочку, а несколько растерянный Саша обнял Лену.

        -  Не надо, мои дорогие, - Кира поцеловала Ирочку, - так расстраиваться.  - Увидеть так близко такую огромную радугу не каждому дано и это тоже  большая удача.

       -  А, что, мамочка, - Ирочка всхлипнула, - у нас теперь не будет богатства? - Кира, Саша и Лена, дружно рассмеялись.

       - Почему не будет? - Кира продолжала смеяться, - обязательно будет. И потом, Ирочка,  богатство - это не только найденный золотой клад, о чем ты читала в сказках. В одной пословице говорится: “Здоровый бедняк богаче больного  богача”. Ты девочка умная и сама теперь реши, что для человека является главным богатством.

Ира бросила на Киру пытливый взгляд.

       -  Мамочка, я правильно тебя поняла. Вот нашу бабушку Нину вылечат и она сразу станет богаче.

      -  Правильно, доченька, правильно, -  Кира прижала к себе Ирочку, - быть здоровым и есть наше основное богатство.

Сидящие рядом Саша и Лена с улыбкой смотрели на Иру и с нескрываемым интересом слушали Киру…

                3

Скорый поезд продолжал свое стремительное движение  под монотонный и ритмичный перестук колес. Незаметно солнце достигло зенита. В вагонах поезда воцарилась привычная дорожная обстановка, когда каждый пассажир, томясь от вынужденного безделья, неосознанно в душе отмеряет время, которое в поезде, как назло, тянется долго.
Между тем солнце, не задерживаясь  в зените, постепенно клонилось к западу, сокращая долгий летний день, и он незаметно угас. На смену ему  пришли вечерние сумерки.

Не дождавшись вечернего чая, Ирочка от перенасыщения дневных впечатлений, особенно связанных с радугой, взобравшись на свою верхнюю полку, уснула. Кира не стала ее будить. После чая Саша и Лена решили пораньше лечь с тем, чтобы перед прибытием на свою станцию  еще немного поспать. Кира их поддержала и, выключив в купе свет, тоже легла пораньше.

Когда, вскоре после полуночи, проснувшись, она открыла глаза,  увидела. что Саша и Лена уже успели переодеться и сложить чемоданы. Постельные принадлежности были свернуты рулонами и лежали на верхней полке. Они сидели, прижавшись друг к другу,  и о чем-то вполголоса говорили.

“ Какие славные молодые люди, - подумала Кира, глядя на них, - какие замечательные, общительные и  непритязательные попутчики”.
Кира непроизвольно глубоко вздохнула и, опустив ноги, села.

         -  Извините, Кира Сергеевна, - встрепенулся Саша, а Лена виновато улыбнулась. - мы, наверное вас разбудили.

         -  Нет, нет, ребята! Я сама проснулась, -  мы же с вами не попрощались, - а кроме всего, - Кира широко улыбнулась, - мне хочется, хотя бы одним глазком, увидеть вашу родную Урушу. Вы с таким теплом о ней рассказывали. Я уже не первый раз ее проезжаю, но всегда ночью, но если бы не встреча с вами. то возможно  никогда не знала о существовании такого приамурского поселка.

           -  Кира Сергеевна, - подсев к окну, заговорил Саша. -Поселок наш сам по себе не очень примечательный. Жаль, что сейчас глубокая ночь и невозможно увидеть его окрестности: реки, озера и, конечно, лес. Вы себе , даже представить не можете, какие в нем попадаются высокие деревья.
Саша одернул занавеску и посмотрел в окно.

         -  Мы с Леной эти места знаем наизусть и то, когда проезжаем днем не можем оторвать глаза. А сейчас, к сожалению, ничего не видно. И, как назло ночь безлунная.

         -  Саша ты так образно все описал, что я все себе представила.
Легкий стук в дверь прервал ее слова. В проеме приоткрытой двери  показалась голова кондукторши, которая шепотом объявила:

        -   Через 20 минут станция Уруша. Стоянка 20 минут, готовьтесь
к выходу.

Вскоре в окне начали мелькать тусклые поселковые ночные  огни. Кира поднялась.

    -   Ну что, дорогие мои ребята, Саша и Лена, будем прощаться. Поверьте - мне очень жаль, что вы так мало времени  были нашими попутчиками. Нам с Ирочкой будет вас недоставать.

Саша с Леной поднялись, дрогнувшим голосом он смущенно сказал:

        -  Кира Сергеевна, как раз перед вашим пробуждением мы с Леночкой говорили о том, как мы рады, что познакомились с такой
удивительной и очаровательной женщиной. Правда, Лена?
Лена захлюпала носом и с глазами полными слез прижалась к груди Киры. Кира поцеловала ее.

           -  Береги себя, девочка, и помни, ты сейчас в ответе не только за себя. Я уверена, что у тебя будет все хорошо и пусть сбудется твое желание.

Кира повернулась к Саше и протянула ему руку. Легко , пожав ее, он быстро наклонился и неумело поцеловал ее. “Не гусар,- мелькнула у Киры мысль, - но все равно очень хороший парень”.
 
Поезд, замедляя ход, проехал мимо водонасосной башни и скоро рядом с перроном первого пути на живописном холме высветилось белоснежное здание вокзала, построенного в необычном для небольшой  станции витиеватом архитектурном стиле. Выделяется его  средняя часть в виде круглой  башни, к которой примыкает  полукруглая сфера смотровой площадки, огороженная парапетом.  От нее к перрону с двух сторон симметрично ведут широкие лестничные пролеты.

Киру восхитил вид и расположение вокзала, но бросалось в глаза, что в это ночное время на перроне и на привокзальной площади не было привычной пассажирской сутолоки. Создавалось впечатление, что на станции Уруша поезд остановился только ради Саши и Лены.

Едва спустившись на перрон,  они сразу попали в объятия встречающих,  близких и друзей.

Когда, покинув перрон, уже поднимаясь по лестнице, они обернулись и помахали  руками Кире,  она в ответ послала им воздушный поцелуй.

                4

В это ночное  предрассветное время воздух был довольно бодрящим. Стоя на перроне в своем легком ситцевом  халате, Кира, продрогнув, съежилась. Но она не спешила возвращаться в душное купе, с удовольствием вдыхая полной грудью освежающую прохладу.
Вдали сквозь ночную мглу чернели невысокие лесистые горы,  которые простирались  до самой линии горизонта. Вглядываясь в их темные нечеткие очертания, Кира, вспоминая рассказы Саши об окрестностях Уруши. пыталась представить себе, как они выглядят днем.
Мысли ее прервал прокуренный голос кондукторши:

            -  Ну, что, милая, скоро отправление поезда - будем подниматься в вагон. - И уже в тамбуре добавила.

          -  Жаль небось было расставаться с такими хорошими попутчиками.
И, прыснув, она вдруг зашлась  смехом:

          -  Надо же, какие ранние, а уже семья. Офицерик еще совсем безусый, а она дитя - дитем, на губах молоко не обсохло, а скоро сама станет мамой. И куда так спешат жить? - Перестав смеяться, она сокрушенно покачала головой.

           -  А, если это любовь? И они жить друг без друга не могут, Как  Ромео и Джульетта? - Кира, улыбнувшись, вопросительно посмотрела на нее. Слышали о таких?
Кондукторша с укоризной посмотрела на Киру.

           -  Слышала. Как не слышала? - Еще до войны успела закончить десятилетку. Но Ромео и Джульетта жили за счет богатых родителей. А им, вашим попутчикам, еще самим на ноги надо стать.

       -  А они уже стоят, причем на двух ногах: Саша окончил военное училище, а Леночка - медицинское, и уже имеет диплом медсестры.
Кондукторша широко открыла глаза.

          - Что вы говорите?  А по виду подумала, что она еще школьница. Ну тогда другое дело. Дитя подбросят маме с папой и пока сами повзрослеют, дите станет взрослым.
И они обе громко рассмеялись.
Кондукторша с улыбкой посмотрела на Киру.

         -  Сегодня, видно по всему, будете ехать без попутчиков. Всем кому надо было, сели в другие вагоны...Хотя, - неожиданно она встрепенулась, - посмотрите на лестницу, вон ту правее: кто -то опаздывает на поезд, может быть и в наш вагон.

Кира посмотрела на лестницу и увидела бегущую по лестничным пролетам  вниз к перрону женщину. Одной рукой она несла саквояж, а другой вела за руку мальчика. Вслед за ними с чемоданом   бежал пожилой мужчина.
Кондукторша бросил взгляд на висящие на станции большие часы.

         -  Ох, родимые, могут не поспеть - уже время отправления поезда.
Лестница, по которой они бежали была напротив ее вагона и, когда спустившись с нее, они оказались  уже на перроне, она громко крикнула:

         -  Женщина с мальчиком! Садитесь в мой вагон, а когда поезд тронется,  разберемся в какой вам нужно.

Наклонившись, она подала  мальчику руку.  Запыхавшаяся  женщина бросила в тамбур вагона саквояж и, уже стоя на ступеньках, забрала из рук, бежавшего следом мужчины, свой чемодан.
 И в это же мгновение прозвенел звонок отправления поезда и его состав, напоминающий своими многочисленными колесами, огромную сороконожку, вздрогнув, тронулся с места и, постепенно  набирая скорость, оставляя позади станцию, растворился в ночной предрассветной мгле.
Тяжело дыша, едва переводя дыхание, женщина прижала к себе мальчика.
          - Слава богу успели, - она с благодарностью и вместе с тем, как - то виновато посмотрела на кондукторшу.

         -  Как же вы так запоздали? - С укоризной и сочувствием спросила она, опуская панель, закрывающую ступеньки.
Женщина, откашлявшись, глубоко вздохнула.

          -  Выехали во время, но за полкилометра до вокзала заглох, будь он неладный, старый  драндулет шурина. И, как назло, в это время ни одной попутной машины или, хотя бы подводы.
Она продолжала тяжело дышать, на ее переносице и лбу выступили капельки испарины.
Стоящая рядом Кира, набрала из с питьевого бачка стакан воды и подала женщине. С благодарностью, посмотрев на Киру, она взяла  стакан, сделала несколько глотков и передала его мальчику. Он с жадностью припал к нему и, захлебнувшись, закашлялся.

          -  Не торопись, сынок, пей маленькими глотками, - щеки его пылали румянцем и тоже были в испарине.

Кондукторша с видом гостеприимной хозяйки, довольная собой, обратилась к ним:

            -  Ну, что, милые, будем разбираться в какой вам нужно вагон, покажите свои билеты.

Наклонившись, женщина раскрыла саквояж, достала небольшую женскую сумочку и выпрямившись, показа свои билеты. Взяв билеты и бегло, глянув, кондукторша, вдруг зашлась долгим смехом.
Женщина и Кира с недоумением посмотрели на нее.

          -  Надо же, - продолжая смеяться, - в такой суматохе сели в свой вагон.
И уже, обращаясь к Кире, продолжила:

           -  Вот вам и новые попутчики, - и еще раз взглянула на билет, - ни много ни мало, аж до самой Читы. Так, что показывайте свое купе, а я принесу свежее белье.

Кира помогла  занести в купе багаж.

         -  Вот ваши места, так что устраивайтесь. До утра еще несколько часов можно поспать. Я тоже буду досыпать. А вы, если вам надо переодеться, чувствуйте себя, как дома.
Кира как будто, что-то вспоминая, посмотрела на женщину.
Откинув  край одеяла, она легла и, укрывшись до самого подбородка, закрыла глаза.

Поблагодарив, женщина осмотрелась, взгляд остановился на спящей Ире, потом перевела его на Киру и в ту же секунду после легкого стука, в купе вошла кондукторша. Поменяв белье, она вышла, пожелав счастливой дороги. Кивнув, женщина проводила ее рассеянным взглядом и, повернувшись, пристально посмотрела на Киру, затем снова на Иру. Ее взгляд  уловил мальчик.

         -  Мама, а мама, можно  я тоже буду спать на верхней полке?
Женщина встрепенулась, как будто вопрос сына прервал ее мысли.

      -   Конечно можно, я только постелю… Ну вот готово…
Она открыла чемодан и достала шаровары от детского спортивного костюма.

         - Вот возьми. В них тебе будет удобно ехать и спать. Быстро переоденься и взбирайся на свою полку.

Она помогла ему укрыться, затем достала легкий халат, закрыла чемодан и вместе с саквояжем уложила в багажный отсек под полкой. Быстро постелила постель и, юркнув под одеяло, с удовольствием вытянув ноги, почувствовала тяжесть во всем теле, особенно в ногах.
Наручные часы показывали три часа. Никогда прежде не приходило в голову: “ Три часа ночи или три часа утра?- Задумалась, - как в самом деле?”
Сама себе ответила: “Если бы собиралась вставать, то уже утро, а раз собираюсь еще поспать, то еще ночь.” С этой мыслью закрыла глаза, пытаясь заснуть. Но сон не шел. В голове прокручивались все события прошедших  двух недель: незапланированный приезд из Ленинграда в Урушу, неделя у изголовья матери, жизнь которой от смерти отделяла тонкая нить. Эта нить лопнула - мамы больше нет. Разум понимает неотвратимость ее смерти, а сердце смириться не может....

Мерно стучат колеса вагона, они успокаивают, но сон не идет. Она открыла глаза в тот момент, когда Кира, повернувшись на другой бок, легла лицом в ее сторону. Приподнявшись, женщина в полумраке вагона, снова пристально всмотрелась в ее лицо.
Догадка, рожденная в ее сознании, становится все явственней и явственней. Остается дождаться утра, чтобы в этом убедиться.
Она снова закрыла глаза и не заметила, как полудрема перешла в сон.