de omnibus dubitandum 119. 248

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.248. РАССТРЕЛ В КОЛПИНО…

Документ № 23

    Показания М.В. Костромитина и П.П. Николаева в следственной комиссии ЧСУФЗП о стрельбе красноармейцев 9 мая 1918 г. по толпе рабочих в Колпине {Колпино - город в окрестностях Петрограда, на берегу реки Ижора (приток Невы), с железнодорожной станцией на Николаевской железной дороге (в 26 км от Петрограда). В Колпине находился один из старейших заводов Морского ведомства - Ижорский адмиралтейский и механический завод. (на фото Крестный ход в г. Колпино, 1903 г.) К январю 1918 г. на Ижорском заводе было 8627 рабочих (Материалы по статистике труда. Вып. 5. Пг., 1919. С. 43). В декабре 1917 г. завод начал переход от военно-морских заказов к выпуску сельскохозяйственных орудий и ремонту паровозов, но с началом Гражданской войны возобновилось военное производство: изготовление снарядных гильз, бронемашин, бронепоездов и т.д. На заседании ЧСУФЗП 13 марта уполномоченный завода Зимин отметил: «Вначале у нас рабочие более сочувствовали анархистам, потом пошли за большевиками. На днях [Красная] гвардия хотела разогнать митинг, грозили пулеметами. Митинг все же состоялся, но большевикам была спета вечная память на нем» (Континент. 1975. № 2. С. 409)}

[27 мая 1918 г.]

    Костромитин Михаил Васильевич, 30 лет. Крестьянин. Крымская, 18.

    Мне известны следующие подробности утреннего расстрела 9 мая. Я пришел на гудок сирены из Биржи труда и видел толпу около полсотни женщин. Толпа спорила с товарищем коменданта Пановым {Панов Дмитрий (Тимофей) Никитич (1887 - не ранее 1967), рабочий 2-й бронезакалочной мастерской Ижорского завода, большевик, в 1917-1919 гг. член штаба заводской Красной гвардии, в дни Октябрьского восстания комендант Колпина, в 1918 г. помощник коменданта. С 1919 г. комиссар инженерных подразделений 19-й дивизии. В 1922-1924 гг. председатель Колпинского городского Совета. Заведующий финансовыми отделами: с 1924 г. Ленинградского уезда, с 1925 г. Мурманской губернии. В 1926-1927 гг. председатель губисполкома Мурманского Совета и член ЦИК СССР и РСФСР. Затем заместитель [начальника] финансового отдела Ленинградской губернии. В 1929-1931 гг. заместитель наркома финансов Карельской АССР, в 1931-1933 гг. председатель Мончегорского райисполкома, за участие в строительстве Беломорско-Балтийского канала награжден золотыми часами. Затем слушатель Финансовой академии в Ленинграде. В 1935-1938 гг. заместитель наркома финансов Дагестанской АССР. В 1938-1939 гг. на финансовых должностях в Ленинграде. В 1960-е гг. персональный пенсионер. Большая сука}, а тут же стояли вооруженные красноармейцы около 15 человек. Близко не подходил. Женщины хотели дать сирену, красноармейцы не подпускали к сирене; мальчик включил рубильник сирены и раздался гудок; мальчика оттолкнули прочь. Женщины пуще закричали, зачем не дают собрать собрание, нет свободы собраний. В это время подошли Веселок {Так в документе. Возможно, имеется в виду Д.З. Веселов}, Степанов и Трофимов {Вероятно, Г. Трофимов, рабочий паровозоремонтных мастерских Ижорского завода, член следственной комиссии при ревтрибунале, ездил с отрядом на заготовку картофеля. Тот еще борец за пролетариат}? Степанов - помощник Королева {Королев Степан Иванович, рабочий Ижорского завода, большевик. В марте 1917 г. член Временного комитета по управлению заводом, затем член Исполнительного комитета (завкома) и его председатель. С июля 1918 г. комиссар заводской коллегии и председатель правления завода, позднее его первый «красный директор». В конце 1920-х гг. член губисполкома Ленинградского Совета. Тоже перец}, комиссара по милиции. Веселов - тоже какой-то из власти. Женщины окружили Трофимова и шумели. Слышались крики Трофимова: «Разойдитесь, буду стрелять». Одна женщина замахнулась на Трофимова сумкой и назвала его дармоедом. Последовал залп. Толпа шарахнулась. Я увидел револьвер у Трофимова; у Панова револьвер торчал из кармана, но он его не вынимал, а Трофимов держал в руке. После залпа та же толпа, увидя у Трофимова револьвер, приблизилась и стала кричать: «Ты наместо хлеба даешь пули, чего даже царское самодержавие не делало». Раздался второй залп; стреляли и красноармейцы и Трофимов. При мне упал мальчик на дороге, а товарища моего Овчинникова ранили в пах, он убежал на колокольню по лестнице. Я тоже туда полез и больше ничего не видал. На собрании я был. По выходе из собрания мы увидели пулеметы в саду, 2 броневика - один у Совета, а другой на углу Чертежной и набережной плит; двинулись к Панову, указывая ему на это, и вместе с ним стали подходить к решетке сада. Панов махнул рукой, не знаю, чего ради; последовал залп. Тут был убит Потемкин. Стреляли из сада. Я ушел в противоположную сторону.
Меня от партии с.-р. делегировали в следственную комиссию при Совете. Когда я явился в комиссию, мне председатель комиссии Мгеладзе {Мгеладзе (псевд. Вардин) Илларион Виссарионович (1890-1941), грузинский большевик с 1906 г. В 1917 г. член Исполкома Саратовского Совета. В 1918 г. левый коммунист, член ПК большевиков, председатель Следственной комиссии Петроградского Совета по событиям в Колпине. Затем начальник политотдела 1-й Конной армии. В 1921-1923 гг. заведующий подотделом печати ЦК РКП(б) и одновременно уполномоченный референт ВЧК (специалист по меньшевикам). Сотрудник «Правды», участник литературной группы «На посту». Сторонник Троцкого и Зиновьева, в 1927-1930 и с 1935 г. исключен из ВКП(б). Сталин, знавший его с дореволюционных времен, сначала отправил его в концлагеря, а затем расстрелял. Собаке собачья смерть} заявил, что от политических партий представители не допускаются. Я протестовал, спросил, считают ли они свою следственную комиссию демократической. Они пошли совещаться и вынесли решение «допустить». В составе Комиссии уже был делегат от Обуховского завода. Когда кончили допрос какого-то красноармейца, делегат Обуховского завода протестовал по двум пунктам: 1) против того, что свидетели только одни красноармейцы, 2) против того, что решили уже назавтра к 3 часам прикончить следствие. Я присоединился к его протесту и заявил, что 1) когда комиссия еще не имела кворума, уже оказался готовый председатель, 2) что следственная комиссия в ее нынешнем составе неправомочна, так как в ней нет еще делегатов от Союза металлистов, от электриков, от кочегаров, огнерезов и сварщиков, от меньшевиков и от петроградских заводов. Я предлагал отложить следствие до полного образования состава следственной комиссии. Председатель заявил мне в резкой форме, что это дело не мое, что они присланы свыше, и запретил мне возражать. Я все-таки оставался. После первого свидетеля стали допрашивать второго, красноармейца, - который в день стрельбы, как он сам показал, прибыл в Колпино только в 9 ч. вечера (!). Я стал протестовать против такого следствия и заявил, обращаясь к публике, что такая следственная комиссия не может пользоваться доверием публики, так как нет представителя от горожан г. Колпина, а сегодня похороны, и, в виду похорон и праздника, горожане не могли явиться для показаний, требовал отложения следствия. Тогда красноармеец, который только что свидетельствовал, указывая на меня, заявил, что я сам стрелял в красную армию, и просил меня арестовать, а председатель Мгеладзе тут же заявил, что, если понадобится, мы его, т.е. меня, арестуем. Допрос продолжался. Ко мне подошел товарищ и сказал: «Звонили в комиссариат по телефону, сказали, что Костромитин находится в следственной комиссии и удобно его арестовать». Товарищ посоветовал мне скрыться, что я и сделал. 27 мая 1918 г.

Михаил Васильевич Костромитин Гедль Грабовский
Прочитано [подпись неразборчива].

    Николаев Петр Прокофьевич - электрик завода. 29 лет.

    9 мая в 12-м часу пополудни я услышал гудок и направился к Городской Управе. У пожарного депо я видел толпу человек в 30; впереди них стояли 3 женщины, из коих одна Микешина, а напротив, шагах в 6-7 человек 5-6 красноармейцев во главе с Трофимовым, стоявшим впереди них. Трофимова я лично знаю: он член следственной комиссии при Трибунале. Я помню, что этот самый Трофимов после разбора дела тов. Павловича вывел красногвардейца и, указывая на т. Белецкого, приказывал расправиться с ним самыми решительными мерами. Это я сам слышал. Женщины, стоявшие впереди толпы, говорили: «Так расправлялись при царском режиме жандармы, зачем вы расстреливаете мирных жителей, которые просят хлеба». После этих слов Трофимов вынул револьвер и хотел стрелять в Микешину; я ее схватил за руку и оттащил в сторону. У нее руки были в крови, так как она ранее перевязывала раненого товарища Овчинникова. Когда я оттаскивал Микешину подальше от Трофимова, последний кричал красноармейцам, чтобы арестовали Микешину и меня. Оттащивши в сторону на 40-50 шагов Микешину, я услыхал выстрел, который был направлен оттуда, где стояли красноармейцы; я это утверждаю, так как заметил направление выстрела по огню. Вся толпа была без всякого оружия: ни огнестрельного, ни холодного, не было ни дубин, ни палок. Больше было женщин. Я отвел Микешину к ней домой и направился к заводу, встретил рабочего, вышедшего из завода, он спросил, много ли раненых и убитых. Я ответил, что есть один убитый, а сколько раненых - не знаю.
Я пошел в завод, из завода вышли рабочие и совещались, хотели созвать общегородское собрание жителей и направились в заводскую Ликвидационную комиссию. Но Ликвидационная комиссия указывала, что она не имеет права созвать общегородское собрание, а может созвать лишь заводское собрание. Когда затем, через посредство одной женщины, члена Совета (фамилии точно не помню) просили Совет созвать общегородское собрание, Совет отказал, ссылаясь на то, что в виду возбуждения с ним, Советом, могут расправиться. И Совет предложил созвать собрание в заводе, в составе заводских рабочих, и обещал там отчитаться перед рабочими. Собрание состоялось в пятом часу. От Совета выступал председатель Исполнительного Комитета Головенко {Так в документе. Вероятно, имеется в виду Головешко Илья Алексеевич рабочий Ижорского завода, член первого легального Колпинского райкома большевиков, в 1918 г. депутат Петроградского Совета. В 1920-е гг. секретарь парткома Металлического завода}, комендант Панов, комиссар милиции Королев, помощник Королева (фамилии не помню) брат Панова {Панов Александр Никитич (1899- ?), рабочий завода «Новый Лесснер», красногвардеец, участник штурма Зимнего дворца, член РКП(б) с 1919 г. Вполне себе заслуженный подлец}. Собрание требовало явки Трофимова и Веселова для объяснений о расстреле. Королев обещался, что они явятся в общее собрание, но они не явились. Головенко говорил, что он не приказывал стрелять, и не знают, кто распорядился стрелять. Панов говорил то же самое, говорил: «Я тоже не приказывал и не знаю, кто приказывал». Все как и сейчас, виноватых нет и спросить не с кого... Королев говорил: «Стрелять не приказывал», а ему, Королеву, указывали, что возле милиции был ранен мальчик лет 18; раненый тут не присутствовал. А Королев говорил, что у милиции стрельбы не было. Тут же тов. Иванов указывал Панову: «Почему у вас в саду пулеметы и почему там лежит окопавшись красная гвардия». Панов отвечал: «Красная гвардия там учится, и это безопасно». Потом на собрании выступали ораторы, в том числе и я, и были приняты резолюции о разоружении красной гвардии и сдаче ею оружия в 24 часа Ликвидационной комиссии, порицание Совету за расстрел голодных рабочих и разгон жен их штыками и о переизбрании Совета. Требовали расследования действий виновников расстрела и немедленного их ареста. Поручили расследование ареста Комиссии всех политических и профессиональных союзов (т.н. контрольной комиссии). Проведение решений по перевыборам Совета было поручено тов. Белецкому, председателю общезаводского данного собрания. Когда кончилось собрание, ко мне подошел Потемкин (тот самый, который убит) и звал меня идти вместе. Я отказался и остался с товарищами. Потемкин ушел. Скоро после этого я услышал пулеметные и ружейные выстрелы; бежавшие обратно в завод рабочие говорили, что стреляют из заводского сада и от Совета из пулеметов и ружей; у Совета стояли броневики. В здание завода попадали пули, и, кроме того, пули летали мимо внутри завода. Рабочие мне сказали, что возле Горбатого моста по окончании собрания собралась толпа рабочих и, обсуждали события. Толпа эта была обстреляна в направлении от рынка. Про утренние расстрелы мне рассказывали следующее: женщины утром пришли на рынок, не нашли продуктов, ни хлеба в Потребительском Обществе; собрались толпой, отправились к Продовольственной Управе, требовали комиссара; кто-то выходил к ним и говорил: «Ничего у нас нет, идите в Совет». Женщины говорили: «Мы голодные, вы обещали нам хлеба и обманываете». Толпа отправилась к Совету. Совет отказал и сказал: «Идите в Городскую Управу, мы не для этого здесь сидим». Толпа пошла к пожарному депо и стали созывать народ сиреной. Здесь красногвардейцы стали их разгонять, а Веселов {Веселов Дмитрий Захарович, слесарь-сборщик и крановой машинист Ижорского завода, большевик, по поручению Колпинского Совета изымал из продажи буржуазные газеты, заместитель начальника заводской Красной гвардии, депутат Петроградского Совета. В Гражданскую войну убит на фронте. Повезло...} и Трофимов стреляли в толпу. Про Трофимова определенно говорили, про Веселова не все говорили, так как не все его знали в лицо. Красная гвардия первый залп дала в воздух, а Трофимов стрелял в народ. Было 4 тяжело раненых, как говорили, а некоторые говорили, что был один убитый. Двое раненых мне известны: Овчинников и мальчик 14 лет (лежит в больнице). Вся толпа была без всякого оружия; в большинстве были женщины с корзинками. На следующий день Совет объявил осадное положение, и, когда утром женщины отправились за провизией и стали в очередь, красногвардейцы разогнали их. Красногвардейцы ворвались в Общество потребителей и произвели панику. Это было 10 мая. Следственная комиссия по делу расстрела не приглашала никого из профессиональных союзов Колпино участвовать в расследовании. Показание мне прочитано, записано верно.

Петр Николаев, Грабовский Гедль.

Источник: ЦГА СПб. Ф. 3390ton. 1, д. 1, л. 12-13, 26-28. Копия. Машинопись.

    Выборная делегация Ижорского завода 10 мая рассказала в Бюро ЧСУФЗП: «Еще с 7 мая в Колпине ощущался недостаток продовольствия. Волнение усиливалось. Один подросток, улучив момент, бросился к охраняемому гудку и успел дать сигнал. Заметивший это помощник коменданта Красной гвардии Торопилов выстрелом из револьвера, за которым последовали залпы из винтовок красноармейцев в толпу, ранил мальчика. Толпа, не выдержав огня, дрогнула и побежала. Услышавшие выстрелы рабочие группами стали выбегать с завода, но были остановлены красногвардейцами. Рабочие устроили на заводе общее собрание, чтобы обсудить создавшееся положение и выяснить, как им реагировать на расстрел красногвардейцами их жен и детей. Выяснилось, что жертвами кровавой расправы оказались 1 убитый, 2 тяжело раненых и 4 легко раненых. На заводе собралось около 2000 человек. Рабочие, обсудив положение, постановили немедленно переизбрать Колпинский Совет рабочих и солдатских депутатов, потребовать от настоящего состава ареста виновников расстрела и произвести выборы делегации в составе 5 представителей по осведомлению петроградского пролетариата и установлению связи со всеми петроградскими заводами и фабриками для обсуждения общего плана, как защититься от кровавого террора.

    Выходившие из завода рабочие недалеко от выхода были встречены залпом красногвардейцев, засевших в заводе, причем один рабочий оказался убитым и несколько человек ранено. Вечером в городе производились обыски и аресты. Было объявлено военное положение и вызваны кавалерийские части из Петрограда» (Новая жизнь. 1918, 11 мая / 28 апреля).

    Утром 10 мая, несмотря на расклеенное по городу объявление о военном положе-нии, запрещавшее собрания и скопления людей, рабочие собирались, обсуждали кровопролитие. «Была попытка пробраться в завод и устроить там общее собрание, но эта попытка ликвидировалась энергичными действиями красногвардейцев. По группам рабочих открывалась стрельба. В течение дня подобрано 6 тяжело и легко раненых рабочих. После 12 часов дня в город прибыли броневики и значительное количество пулеметов. Колпино приняло вид военного лагеря. Улицы опустели. На всех перекрестках и около завода расположились пикеты красногвардейцев с пулеметами» (Там же).

    Бюро ЧСУФЗП призвало питерцев протестовать против произвола власти. 14 марта на похороны жертвы расстрела электромонтера-ижорца Потемкина приехали более 150 делегатов от 21 предприятия Петрограда, которые на совещании приняли резолюцию протеста против запрещения Колпинским Советом собраний и речей на похоронах под угрозой новых расстрелов и с требованием образования следственной комиссии из представителей всех социалистических партий и рабочих организаций для выяснения подробностей расстрелов и предания суду его виновников.

    На похоронах делегации возложили венки с надписями «Жертвам произвола - защитникам голодных» от Бюро ЧСУФЗП, «Жертвам голодных - погибших от сытой власти» от завода Арсенал и др. Местная организация эсеров и некоторые питерские делегаты шли со своими знаменами, в процессии на кладбище участвовало более тысячи человек.

    В обращении Петроградского Совета «К сведению всех» большевики так интерпретировали события в Колпине: «Пользуясь тяжелым продовольственным положением, агенты контрреволюции стараются вызвать смуту. Тяжелое внешнее положение России они пытаются осложнить волнениями внутри страны. Советская власть всякие шествия и выступления будет рассматривать как прямую помощь внешнему врагу и будет беспощадно их подавлять» (Петроградская правда. 1918, 15 мая).

    Вина за случившееся перелагалась на ЦК правых эсеров и на меньшевиков, которые якобы спровоцировали беспорядки. 18 мая на заседании Петроградского Совета Г.Е. Зиновьев так интерпретировал колпинские события: «Это происходит все потому, что вокруг куска хлеба сейчас идет война с оружием в руках. Это чудовищно, и наши дети этого может быть не поймут. Но это все-таки реальный факт, который наблюдается повсюду» (Две речи т. Г. Зиновьева на чрезвычайных собраниях Петроградского Совета 18 и 29 мая. Пг., 1918. С. 14).

    Для борьбы с беспорядками была создана 20 мая при Колпинском Совете Комиссия внутренних дел (член райкома большевиков М.Ф. Огурцов, Жиганов, Овчинников), и ей поручалось совместно с рабочей милицией и Красной гвардией поддерживать порядок в Колпине и на Ижорском заводе. Военным комиссаром Колпина была назначена большевичка Ирина Владимировна Крашинская, с лета 1917 г. прикомандированная Петербургским комитетом большевиков к Ижорскому заводу (Кутузов Е.Б., Ефимова Г.А, Ирклей А.С. Ижорский завод. Л., 1974. С. 60).

    Колпинский расстрел обсуждался на заседании ЧСУФЗП 15 мая, где представитель колпинских рабочих сообщил, что многие легко раненые отказались быть зарегистрированными из опасения ареста. В принятой резолюции официальные сообщения о расстреле были определены как трусливая попытка властей снять с себя ответственность путем погромных подстрекательств против социалистических партий. В противовес следственной комиссии Петроградского Совета ЧСУФЗП избрало собственную комиссию: Смирнов (Новый Арсенал), Грабовский (Гильзовый завод), Фитиль (Обуховский завод), Лихтенштейн (печатник) и др. Ее материалы, включая данные показания свидетелей, хранятся в ЦГА СПб.