Чёрный Ворон. Последний дневник. 3 часть. 15 глава

В следующую минуту комнату озарил свет от десятка ламп. Прямо посредине помещения оказалась не пугающая, тёмная пустота, как мне померещилось вначале, а большая железная… что это? Бочка? Котёл? Да и слово «большая» слишком мало в отличие от этого «нечто». Железные пласты возвышались почти до самого потолка. К этому строению была прикреплена лестница, ведущая на своеобразный «мостик» сверху.
  — Ну? Поняли, что от вас требуется? — охранник сложил руки на груди, обведя всех нас надменным взглядом.
  — Что это? — Альфред не смог сдержать удивления. — Раньше никто не говорил о…
  — Не было нужды. Точнее, — мужчина сделал несколько шагов к «бочке». — Она была, но малолетних преступников сюда не пускали. Но вы — исключение из правил. Сами решайте, к счастью это или к сожалению, — охранник отошёл за лестницу и открыл какой-то щиток, нажав на кнопку.
  В один момент помещение наполнилось жутким гулом, идущим прямо из этого котла. Его железные стенки так натурально передавали весь грохот, что мне, как ближе всех стоящему к ним, показалось, что ещё момент — и меня притянет к этому металлу. Непроизвольно я сделал несколько резких шагов назад, врезавшись в Аддерли, который был удивлён не меньше меня и Альфреда. Последний, кстати, вздрогнул всем телом, когда стрелок выкрикнул:
  — Чего стоите, идиоты?! Поднимайтесь наверх! — и указал на лестницу.
  Нашего мнения тут не спрашивали, поэтому пришлось молча подчиняться. Первым лез кучерявый. Когда он добрался до «точки назначения», парень на момент замер, не давая другим залезть:
  — Эй, кретин! Подвинь свою толстую задницу!! — обрушился на него охранник, который замыкал нашу лестничную цепочку.
  Альфред молча сделал несколько шагов в сторону, не сводя опущенных глаз с того, что открылось перед ним. Если не смотреть на отсутствие мозгов, я всегда считал его смелым парнем, поэтому такая реакция пугала меня ещё сильнее, чем вся эта обстановка.
  Спустя минуту мы все оказались на мостике. Каждый из нас троих стоял в оцепенении, а охранник же гордо вытянулся, смотря на все те лезвия внизу, как на любимый завтрак, который готовит себе только в «особые» дни.
  Каждый из этих десятков наточенных железных пластов бешено крутился в общем ритме, создавая чуть ли не воронку внутри котла:
  — Обернитесь! — скомандовал мужчина. Сзади нас лежали толстые балки. Некоторые из них имели острые наконечники, другие же — большой тонкий круг. — Это рабочий инструмент для того, кто будет следить за процессом.
  — Каким процессом? — спросил его Аддерли, перекрикивая гул.
  Стрелок нагнулся и достал прикреплённый к мостику пульт:
  — Слушайте внимательно! Два раза говорить не буду! Чёрная кнопка — это старт и финиш. Красная — увеличение мощности. Зелёная — подача отходов.
  — Отходов? — не понял я.
  — Вам повезло. Как раз скопилось немного. Есть, так сказать, на чём продемонстрировать, — мужчина нажал нужную клавишу.
  От шока я даже не заметил, что в стене напротив нас была большая дыра с прикрепленным внутри тросом наподобие конвейерной ленты с крюками. Те начали двигаться, приводя в действие всю конструкцию. Один крюк, два, три, четыре… и тут показался пятый. На него была надета тушка мёртвой, полуразложившейся свиньи. Выйдя из этого туннеля, она ещё немного проехалась по тросу, и когда крюку было положено закончить движение и по обратной «дороге» уйти за остальными — он отцепил труп животного и тот упал прямиком на лезвия. Своим напором и быстрыми вращениями те быстро превратили тушку чуть ли не в жижу. Охранник остановил процесс. На комнату обрушилась тишина:
  — Если останутся какие-то куски — этими палками, что сзади лежат, прочистите. Ну что? Всё понятно? — никто из нас не мог и слова выдавить в ответ. — Ой, идиоты! Ну, всё же просто! Притягивайте лошадей к тем крюкам, которые внизу. К тому входу, через который мы поднялись сюда. Только перед этим кобылу надо будет разрубить на части три-четыре. Затем насаживайте их на крюки. Они поднимут эти куски наверх, а потом перемелете их. Что сложного?
  — Разрубить кобылу? — опешил Альфред. — Я… я не буду… я…
  — Закрой пасть, мелкий ублюдок! У вас есть задание! И если оно не будет выполнено — ваш директор вместе с нашим придумают, как лучше объяснить задачу! Фантазии хватит, можете не переживать!
  — Зачем всё это? — Аддерли поднял взгляд от лезвий, перепачканных кровью и кожей свиньи. — Это бесчеловечно.
  — Может, — мужчина оттолкнул меня к перилам и подошёл к вокалисту. — Похороны устраивать каждому сдохшему мясу? Могилки выкопать? Крестики поставить? А?! Чёртов защитник животных! Твоё дело не вопросы задавать, а делать то, что велено!
  — Я не буду в этом участвовать.
  — Значит так, — стрелок схватил Ворона за волосы и потянул за них вниз. — Если всё не будет сделано как надо — твои два напарника не только лишний срок получат, но долго ещё пол от своей же крови будут оттирать зубными щётками! Понял?!
  — За что срок припишите?! За отказ превращать животных в кашу?!
  — За отказ от выполнения приказа, недоносок чёртов! — мужчина ещё сильнее ухватился за волосы музыканта. — А теперь закрой свой поганый рот и начинай работать, а не то я тебе зубной ряд значительно уменьшу! Ты всё понял, чёртов защитник животных?! — охранник закончил свою пламенную речь и обернулся к нам с Альфредом. — Идите с этим конченным гринписовцем вниз и начинайте работу!
  Воздух уже смешался со смертью, но после того «аромата», что разразился в результате демонстрации всей мощи котла, это казалось сносной переменой. Прямо на входе нас уже ждало трое охранников. Каждый из них был вооружён куда больше обычного стража порядка. Когда стрелок спустился вслед за нами, он подал немой знак напарникам, от чего один из них пошёл туда, откуда мы только что вышли, а двое остальных встали «на стражу» у входа:
  — За мной! — скомандовал снайпер и повёл нас уже к знакомой двери.
  На то, чтобы сменить нашу тюремную форму на рабочую одежду, у нас было десять минут. Однако я не смог сразу начать переодеваться. Внутреннее чувство тошноты слишком настойчиво стояло в горле. Я сидел на скамейке, прикрывая рот рукой, тем самым пытаясь прийти в себя от увиденного:
  — Тебе что, приглашение нужно? — обратился ко мне Гарис. — Давай, вставай.
  — Отвали.
  — Тазик принести? — рассмеялся парень, поняв, в чём причина моего бездействия. — Ты прямо как баба.
  — То есть для тебя превращать трупы животных в кашу — это нормально? — спросил Ворон.
  — Ты слова не те подбираешь, — отозвался Альфред, снимая с себя кофту. — Трупы — это к людям. А здесь просто тупой скот. Обычная тушка. К тому же, как ты видел, она начала гнить. Что ещё с ней делать?
  — Уж точно не устраивать из этого цирк с перемалыванием свиньи.
  — Ты и комарам похороны организовывать будешь?
  — Ни одно живое существо не заслуживает такого обращения…
  Гарис рассмеялся во весь голос:
  — Может, ты у нас не только гринписовец, но и веган? Хватит соплей. Иначе сам гнить начнёшь. Понимаешь, к чему веду?
  — Хватит уже, — я проглотил своё желание пойти к белому другу и начал снимать с себя одежду. — У нас времени мало.
  — Какие вы неженки.
  Насколько я знаю, до этого дня Альфред был везунчиком: его ни разу не отправляли работать в живую зону. Но сегодня фортуна предала парня. Выданная форма меня и Ворона не удивила — тоже самое, что и вчера. А вот наш новый напарник явно не обрадовался предложенному:
  — Что это за резиновое дерьмо?
  — Ты о чём? — я снял кофту.
  — Эти штаны килограмма три весят. Как в этом ходить?
  — Не замечал такого. По-моему, обычные штаны.
  Кудрявый отвернулся от меня и начал переодеваться. Выданная форма внутри была тоже прорезинена, от чего контакт с кожей ощущался не особо приятно. Гарис попытался засунуть в штанину ногу, но та постоянно застревала в складках. Спустя несколько резких движений парень отбросил штаны в сторону и опустился на скамейку, раздражённо потирая ладони:
  — Какого чёрта?! Меня вообще тут не должно быть!
  На это высказывание Ворон лишь молча ухмыльнулся, завязывая шнурки на выданных ободранных ботинках:
  — Что смешного? — Альфред повернулся к музыканту. Тот встретил его раздражённый взгляд своим: холодным и жёстким. — Я тебе вопрос задал, идиот! Что смешного?
  На момент Аддерли поддался саркастической улыбке:
  — Идиота ты каждый день в зеркале видишь. А смешное тут то, что ты думаешь, будто твои слова не просто сотрясают воздух.
  — Ты специально? — Гарис поднялся со скамейки и вплотную подошёл к музыканту, который всё ещё затягивал длинные шнурки. — Ты специально меня доводишь? Это ты тут никто! И звать тебя никак! И это твои слова тут нахрен никому не сдались!
  — Не думал, что скажу это, — вокалист выпрямился, тем самым встретившись с Гарисом лицом к лицу. — Ты прав. Я согласен с тобой. Мои слова веса не имеют. А первые два твои замечания… я счастлив такому положению вещей. Лучше быть «никем» в этих стенах. Но поверь: ты значишь не больше для них, — блондин кивнул в сторону двери, обращая внимание, видимо, на работников завода.
  — Закрой рот! — заорал в ответ парень. — Я здесь из-за Крикса! А на заводе меня уважают! В прошлый месяц именно мне досталась премия! Претендентов было сорок восемь! Но они выбрали меня!
  — Сколько была-то та премия? — отвечал Ворон спокойным тоном.
  — Сто баксов, понял?!
  — Всего? — Аддерли предсказуемо удивился.
  — Это хорошая сумма, — я подал голос. Удивление вокалиста стало ещё больше от моего замечания. — Ну, то есть… я хотел сказать… это хорошая сумма здесь. В среднем за месяц мы получаем сто шестьдесят-двести баксов. Дополнительная половина зарплаты — это неплохо.
  — Двести, как я понимаю, это потолок? — спросил блондин.
  — Сначала заработай эти деньги, а потом будешь рот открывать! — скалился Альфред.
  — Думаешь, я никогда не работал?
  — Я говорю о настоящем труде! Это тебе не в микрофон под фонограмму орать, торгуя своим лицом!
  — Я дико счастлив, что ты так хорошо изучил мой трудовой стаж. Диалог окончен, — Аддерли опустился на скамейку, вернувшись к своим ботинкам.
  В этот момент лицо Гариса насквозь пропиталось удивлением:
  — И что? Это всё? — Ворон молчал. — Выходит, я прав. Так что… видимо, это твои слова ничего не значат.
  — Ты волен думать так, как считаешь нужным, — нехотя ответил парню вокалист.
  Альфред усмехнулся:
  — М-да. Не думал я, что ты такая тряпка.
  — Оно и видно, что ты не думал.
  — У тебя инстинкт самосохранения атрофировался, что ты так пасть раскрываешь?
  Не видя желаемой реакции блондина на свои слова, Гарис схватил Аддерли за волосы, стараясь поднять его лицом к себе. Это должно было быть сильным жестом с устрашающей силой, но Ворон внёс свои коррективы: резко поднявшись, музыкант наступил на голые пальцы ног неприятеля. Тот, проронив стон, согнулся от боли. Вокалист воспользовался моментом и уложил того на пол, ударив парня своим согнутым локтем, не отбитым, в шею сзади:
  — Отдохни немного, — сказал Аддерли спокойным тоном и снова опустился на скамейку. — Работы впереди много.
  — Не надейся, что для тебя это пройдёт без последствий, бессмертный сукин сын! — спустя несколько попыток справиться с болью Альфред сел на полу, потирая пальцы на ногах.
  — Тебе это не надоело? — Ворон наконец-то завязал шнурки на тяжёлых рабочих ботинках. — Постоянные драки, задирания… Ты сам не устал от этого?
  — Если ты ведёшь себя как мразь — я не стану закрывать на это глаза.
  — Хорошо. Тогда такой вопрос: что я тебе сделал?
  — Забыл уже?! Из-за тебя все без еды остались не так давно!
  — Крикс то и дело настраивает всех вас против друг друга, а вы на поводке ходите.
  — Причём здесь это?
  — Поскольку ты тут сидишь дольше меня, то наверняка видел больше. Где-то есть правила колонии?
  — Какие ещё правила?
  — Нельзя вставать во время обеда — это правило? Откуда оно взялось?
  — Об этом все знают!
  — Вопрос остаётся тем же. Если кто-то кому-то на ушко сказал и другие стали слушать — это далеко не правило. Метод наказания «всех за одного» очень хорошо позволяет поддерживать внутреннюю разрозненность в коллективе. Такой группой легче управлять. Тем не менее ты так и не ответил: что я сделал лично тебе? Зачем надо было затевать драку перед тем, как мы выходили? Я стоял ко всем спиной, никого не трогая…
  — А как же то, что произошло по твоей вине до этого? Ты сам сказал: всех за одного…
  — Если бы ты не подошёл ко мне тогда, то сейчас бы не готовился трупы лошадей таскать. То, что ты здесь: виноват только ты сам.
  — Да пошёл ты! ...
  — Заканчивай этот детский сад! Хватит на каждое слово пустой ор разводить. Если есть чем, то подумай: не затеял бы драку — тебя бы не сослали. Это факт. Нравится он тебе или нет — это не имеет значения. Ответь честно (и заметь, я спрашиваю тебя здесь, без остального тюремного коллектива): зачем ты ко мне подошёл?
  Альфред молча опустил взгляд в пол, делая вид, что не услышал вопроса:
  — Это было не его решение, — мой голос разрезал повисшую в воздухе тишину.
  — Тебе откуда знать?! — огрызнулся на меня Гарис.
  — Все прекрасно понимают, что ты марионетка Малена. Делаешь всё, что он скажет. Я видел, как вы с ним переговаривались до той драки.
  — Тебе не кажется, что ты смотришь туда, куда не надо?
  — Думаешь, я один всё это замечаю? Признай: ты марионетка.
  Альфред поднялся с пола и напористо пошёл в мою сторону. Я встал со скамейки:
  — Смотрю, у тебя рот открываться начал? — парень толкнул меня в плечо. — Помочь закрыть?
  — Я закрою свой рот тогда, когда ты высунешь свой язык из задницы Малена.
  Такая фраза не могла остаться без ответа. Я это прекрасно понимал, но в этот момент накал эмоций, которые копились не один день, начал уже душить. Терпеть не было сил.
  Началась драка. Неожиданно, правда?
  Перевес был на моей стороне. Босой парень в трусах не имел такой устойчивости, какой владел я. Даже пол «играл» за меня: скользкий, местами неровный — в общем, всё то, что «нужно» Альфреду. Я быстро уложил парня на кафель, но в один момент мой план действий дал трещину. Падая, Гарис цепко ухватился за меня, тем самым утягивая за собой. К такому повороту событий я не был готов. Моё замешательство дало сопернику шанс занять лидирующую позицию: после жёсткого удара в живот он быстро поднялся и принялся размашистыми ударами бить меня по лицу. До этого момента мне не посчастливилось драться с Гарисом, однако сейчас знакомство с его кулаками было достаточно близким. Я раньше думал об этом, но сейчас, испытав «догадки» на себе, убедился окончательно: Мален не зря держит Альфреда на коротком поводке. Да, у него нет особой техники… то есть вообще никакой нет… но надо отдать ему должное: все свои эмоции и силу он вкладывал в свои удары и готов был драться до последнего, не задумываясь о последствиях. Последнее наверняка было для главаря особенно ценным качеством в своей собаке.
  Нет. Я не слабый. Драк у меня в жизни было достаточно, и многие из них заканчивались моей победой, но ради справедливости стоит признать: таких соперников, как Гарис, у меня давно не было. И несмотря на то, что мне удалось скинуть парня с себя в сторону, он успел поставить мне фингал под правым глазом. Скажу по опыту: мне не надо было смотреть в зеркало, чтобы понять это. В подобные моменты мои веки опухали просто молниеносно, и спустя несколько мгновений обзор значительно сокращался. Вот и сейчас: я не заметил, как в комнату вбежали двое охранников. Лишь звук открывающейся двери долетел до моих ушей. Нас с Гарисом быстро растащили. Буквально в следующий момент в раздевалку напористо вошёл стрелок:
  — Что здесь происходит?! — прогремел он. — Вы что, настолько тупые, что не в состоянии переодеться?! — в этот момент пелена злости спала с глаз мужчины. Охранник посмотрел на нас более холодным взглядом и спросил. — А что, вы вдвоём только тут развлекались? Где этот белобрысый кретин?
  Все мы обернулись в левый угол комнаты. Ворон молча сидел на скамейке в рабочей форме, подперев подбородок руками и абсолютно безразлично смотрел в пол:
  — А…, — разочарованно протянул стрелок. Видимо, он хотел наорать на Аддерли, но не тут-то было. — Вот ты где.
  — Добро пожаловать в зоопарк мясокомбината, — монотонно отозвался блондин. — Обычный билет — по умолчанию. Vip-билет —… в принципе тоже. Брать будете?
  Снайпер сначала пристально смотрел на музыканта, а затем сквозь его железную мину проскочила еле заметная усмешка:
  — У меня абонемент на это дерьмо, — затем мужчина снова перевёл взгляд на нас. — Я даю вам три минуты, чтобы одеться. Если не успеете — работать будете до следующего утра. Задания найдутся. И не думайте, что получите за это какие-то деньги. Ясно? Дошло?
  Мы с Гарисом молча кивнули.
  Никто из нас не испытывал желания застрять тут на ночь, поэтому, не без усилий, конечно, поставленное задание было выполнено в срок.
  Наш «обречённый» рабочий отряд медленно шёл по коридорам. Каждый последующий шаг неумолимо приближал к работе… и тут после очередного поворота до ушей долетел какой-то странный гул. Все мы молча переглянулись: не только я это услышал. Можно было подумать, что это отголоски «живой зоны», но та находилась в другой стороне от нас. Желание выходить на улицу стало ещё меньше.
  Дневной свет резко ударил мне в глаза. Жмурясь, я сделал несколько шагов вперёд:
  — Гони вправо! — услышал я голос вдалеке.   
  Интерес пересилил.
  Чего-чего, но этого я не ожидал увидеть. Прямо перед нами, в метрах трёхсот, на небольшом возвышении носился по кругу табун лошадей. Со всех сторон животные были окружены охранниками, которые с хлыстами в руках «держали границы» и дисциплину:
  — Что встали? — огрызнулся на нас стрелок. — Уже и тележку вам подкатили, черепахи. Вперёд!
  Мы двинулись к телам:
  — Останавливай!! — услышал я крик сквозь топот копыт.
  Несколько ударов хлыста… гул затих:
  — Лари! — стрелок обернулся на зов одного из парней с хлыстом. — Мы за сбруями и верёвками. Я Боба оставлю тут, но ты всё равно присмотри, ладно?
  — Хорошо. Идите.
  Пятеро мужчин пошло к зданию.
  Как бы я хотел вот так и остаться стоять: смотреть на этот табун и не оборачиваться… к мертвечине. Но выхода не было. Из-за нашей «задержки» перед выходом охранники уже и так бросали на нас косые взгляды. Ведь пока мы не вышли — именно им пришлось нюхать ароматы разлагающейся плоти. Поэтому сейчас они рады были сделать несколько шагов назад:
  — И… с чего начинать? — Альфред развёл руки в стороны. — Что делать?
  — Ну, можем начать с мелкого, — сказал я.
  — Нет уж! Я до него не дотронусь.
  — С какой стати?
  — Ты его морду видел?
  — Работать придётся всем. Так что не думай, что сможешь увильнуть или спихнуть работу на нас, — я кивнул в сторону Аддерли в надежде на то, что музыкант поддержит меня, однако…
  Сомневаюсь, что блондин слышал наши слова. Он стоял, не шевелясь, и без отрыва смотрел на кровь под мёртвыми копытами.
  — Эй!  — Гарис помахал рукой перед лицом Ворона. — Ты что, сломался?
  Музыкант резко поднял глаза на нас, будто отойдя ото сна:
  — Давай с кобылы начинаем…
  — Нет, — прервал Альфреда вокалист спокойным тоном.
  — С какого чёрта? Я сказал: начинаем с кобылы!
  — Хорошо, — Аддерли медленно подошёл к тележке и достал с её дна старый, потёртый тесак. — Держи, — он протянул другу Малена наполовину ржавый инструмент.
  — Это ещё зачем? — замешкался тот.
  — Ты хотел начинать с матери. В этом случае без этого нельзя.
  — О чём ты?
  — Ты не сможешь положить целую кобылу в тележку. Если только… по частям, — Ворон указал на тесак. — Хочешь — дотащим до крюков целиком. Но потом всё равно «делить» придётся. Так что давай лучше здесь, — блондин снова протянул рабочий инструмент кудрявому. — Держи. Ты же сам хотел.
  Гарис без особого желания взял передачку, осмотрел её и сказал:
  — Лезвие тупое. Не получится.
  — Мясо, кожу, жилы разрубить можно. А кости пилить придётся.
  — Тебе это кайф доставляет? — спокойствие Альфреда предсказуемо начало таять. — Нахрена всё это говорить?
  — Это обычные вещи.
  — Извращенец чёртов! Какие в жопу «обычные вещи»? Кого-то или что-то расчленить до костей для тебя обычные вещи?!
  — А как же твоя пламенная речь о том, что это всего лишь тупой скот? — сказав это, Аддерли не смог удержаться от ехидной ухмылки. Ступор и эмоции Гариса питали её. В следующий миг лицо музыканта стало серьёзным. — Давай. Разруби животное.
  — Пошёл ты на хер! — Альфред с отвращением бросил тесак в тележку. — Я не буду этого делать!
  — Повторюсь, — мой голос прозвучал, словно приговор. — Работать придётся всем.
  — Я не стану никого рубить!
  — Ладно, — Ворон снова взял тупой тесак в руки. — Может, разрубить тебя?
  — Знаешь, куда я тебе эту железку засуну?
  — Они уже окоченели, — вокалист бросил взгляд на тела лошадей. — Ты же тёплый. Резать будет проще. Мы на траве. Природа поможет убрать.
  — Это ещё что значит?
  Блондин запрокинул голову, на секунду закрыв глаза:
  — Небо серое. Скоро пойдёт дождь. Он приберёт за нами, — после этих слов Аддерли опустил подбородок и исподлобья взглянул на Гариса. — Может, лучше ляжешь? А то ещё головой ударишься.
  — Знаешь что? — Альфред хотел рывком выхватить тесак, но лезвие рассекло кожу на его перчатке. Парень было отдёрнул руку, с которой через мгновение пошла кровь.
  — Видишь, — улыбнулся Ворон. — А ты говорил, что лезвие тупое.
  — Отдай сюда! — кудрявый всё же забрал инструмент. — Такому конченному психу как ты нельзя давать в руки подобные вещи! Я сам всё сделаю! Ну вас на хер! Обоих! — парень опустился на корточки. В глазах виднелось явное замешательство, смятение.
  — Начинай рубить с шейных позвонков, — вокалист наклонился к кобыле, чтобы точно указать место. — Примерно… вот здесь…
  — Заткнись! — резко заорал Гарис и с размаху всадил тесак в шею лошади. В следующий момент он выпустил из рук инструмент, тяжело дыша. Если бы Ворон вовремя не среагировал и не отдёрнул руку, то навряд ли сейчас у него остался бы хоть один палец. — Хватит мне указывать! — перепуганный взгляд кудрявого переметнулся на нас. — Я сам знаю, ясно?!
  — Яснее некуда, — протянул Аддерли, смотря на мёртвое животное.
  Не без усилий Альфред достал тесак из плоти и замахнулся ещё раз, чтобы дорубить шею до конца. Несколько минут плодотворной работы — и голова кобылы распрощалась с телом:
  — Довольны?! — огрызнулся Гарис. — Вы этого добивались?!
  — Нам это меньше всех нужно, — сказал я. — Но работать всё равно надо.
  Альфред выдохнул и прикрыл глаза свободной рукой. Аддерли опустился на корточки к парню:
  — Зачем нужна была вся эта бравура? — заключённый поднял взгляд на музыканта. — Тебе на неё, — Ворон указал на части кобылы. — Не всё равно. Ты не считаешь, что это скот. Зачем нужны были те громкие фразы до этого?
  Гарис отвёл глаза в сторону, будто его в чём-то уличили, и в этот момент взгляд парня встретился со взглядом одного жеребца из табуна. Конь стоял, не шевелясь, но в следующий миг он запрокинул голову, будто нюхая воздух, и направился к нам.
  Охранники оживились, потянув руки к дубинкам:
  — Что происходит? — растерянно проронил Альфред.
  — Стойте спокойно, — отрезал вокалист холодным тоном.
  — Позови Джека, — бросил стрелок одному из служивых, и тот быстро, но аккуратно пошёл к двери.
  Конь приблизился к нашему рабочему отряду. Осмотревшись, он опустил голову к кобыле, обнюхивая её гриву. В следующий момент жеребец нежно и аккуратно толкнул её мордочку своей. Отрубленная голова шелохнулась на миг от толчка. Не увидев нужной реакции, конь повторил своё действие. Ещё, и ещё… всё сильнее и сильнее… голова перевернулась на другой бок, открыв перед жеребцом вид на отрубленную шею. Конь в этот же момент фыркнул, тряхнув головой, и в полном непонимании сделал резкий шаг назад, и тут его взгляд упал на тело малыша. Подойдя к жеребёнку, он также попытался растормошить малютку. С каждым движением жеребец начинал всё громче и громче дышать, и тут… всё успокоилось. Он поднял голову, окинул взглядом тела и замер, глядя на тесак в руке Альфреда. Гарис здорово испугался такого зрительного контакта и отошёл немного в сторону.
  Напряжение. Тишина… В следующий миг по воздуху раздалось оглушительное, дикое ржание коня. После этого тот встал на дыбы и копытами ударил Гариса по ключице. Тот закричал от боли, рухнув на землю. «Клич» чёрного жеребца оказался призывом для всего табуна к действию. Его участники тут занервничали, сминая под своими копытами остатки травы.
  На секунду мне показалось, что земля под моими ногами затряслась.
  — Все внутрь, живо!! — заорал стрелок, бросившись бежать к двери. Остальные последовали за ним.
  — Стойте! — окликнул их Ворон. — А как же Гарис?!
  Снайпер быстро схватил Аддерли за больную руку и потащил его за собой на этом поводке боли:
  — Хватит мне нервы трепать, чёртов недоносок!!
  Мы скрылись за дверью, которую тут же заперли на замок. Хорошо, что перед нами была вставка из стекла. Это давало возможность наблюдать за тем хаосом, что творился снаружи. Для меня не было удивительным то, что работники решили бросить Гариса, который, кажется, уже лежал без сознания. Но когда я увидел в углу около забора одного из загонщиков — не мало удивился. Даже свои люди для них ничего не значат… тот мужчина прижался к доскам, сжимая в трясущихся руках дубинку.
  Из-за всего этого шума я не заметил, как к нам сзади подбежали те самые пятеро работников, которые до этого держали дисциплину табуна:
  — Что случилось?! — главный из отряда опешил от увиденного. — Лари, ты же сказал, что проследишь! — обрушился он на стрелка.
  — Я следил! Просто они… да чёрт знает, что случилось с твоими тварями!
  — То есть они просто так начали носиться?!
  — Да! Я не знаю, что…
  — Нет! Не просто так! — вклинился в их разговор Ворон. — Он думает, что его ждёт тоже самое!
  — В смысле? — не понял его Эндрю.
  Музыкант вкратце пересказал всё, что происходило до начала хаоса:
  — Такого быть не может! — воспротивился заводчик. — Это просто лошади…!
  — Одни из самых умных животных! — Аддерли не сдавался, отстаивая свою версию. — Или, возможно, он знает ту кобылу!
  — Да откуда ему знать?! — фыркнул стрелок. — Что ты несёшь вообще?! Рот закрой!
  — Подожди, — прервал его Эндрю. — А может… и есть в этом доля правды? Мы же их всех с одного места привезли…
  — И что это меняет? Они сейчас там весь двор в щепки разнесут, а вы тут стоите и херню какую-то несёте!
  — Ладно, согласен, — заводчик быстро метнулся к стоящему рядом шкафу, достал из кармана связку ключей и одним из них открыл висящий на дверцах замок. Спустя момент в его руках появился пистолет. — Открывайте двери! — Ворон тут же встал поперёк выхода:
  — Что вы хотите делать?!
  — Самый верный и быстрый способ, чтобы успокоить весь табун — это пристрелить одного из них, уйди с дороги!
  — Пристрелить?! Нет! Хватит! Мать с жеребёнком и так уже лежат мёртвые!
  — Они сдохли по твоей вине! Тебе сказали: проваливай с дороги! — Лари схватил блондина за шкирку и принялся оттаскивать его в сторону. Стоящие рядом работники бросились помогать начальнику.
  Эндрю тем временем уже почти открыл двери, как вдруг Аддерли резко вырвался из сдерживающих его рук и, оттолкнув заводчика, выбежал на улицу:
  — Стой!! Идиот!! — заорал ему вслед стрелок и кинулся следом вместе с заводчиком.
  Последний из них уже снял предохранитель и стал выбирать себе жертву.
  Ворон, смешавшись с табуном, побежал к чёрному жеребцу, пытаясь остановить его. Тот был слишком взбешён. Копытами он уже сломал стойку с инструментами и развернулся в сторону здания. Вокалист не упустил этот момент и бросился под копыта коня. Разведя руки в стороны, он преградил ему путь. Тот мигом встал на дыбы, заржав с новой силой:
  Эндрю предсказуемо навёл дуло пистолета именно на зачинщика беспорядка:
  — Ворон!! — закричал я блондину. — Сзади!
  Аддерли в момент обернулся. Увидев направление оружия, я был уверен, что он отбежит в сторону, но вокалист смело развернулся к пистолету, закрыв собой грудь коня, который будто понял движения парня и опустился на все копыта, немного успокоившись. Его ржание заставило табун замедлить бег:
  — Уйди с дороги, парень! — закричал заводчик.
  — Либо вы пристрелите нас обоих, либо не убьёте никого! — смело отвечал ему Ворон. — Он защищает своих! Его смерть только раззадорит остальных!
  — Я делал это много раз! Один подохнет — все мигом успокоятся!
  — Вы слепой!? Посмотрите! Он остановился — остановились все остальные! Они почти успокоились!
  — Закрой рот и дай мне делать свою работу!
  — Директору не понравится терять ещё одну лошадиную голову! Это крепкий, молодой конь! Он не будет стоить одной пули!
  — Они тут почти весь двор разнесли! — крикнул стрелок.
  — Я всё восстановлю!
  — Материалы для восстановления не бесплатные!
  — Не платите мне! Заберите всё то, что я заработаю, на эти конченные материалы! Забирайте всё! Но хватит убивать!! Хватит!! — взгляд вокалиста переметнулся на заводчика.
  Несколько мгновений Джек стоял не шевелясь.
  Его рука с пистолетом опустилась к земле.