Верность

Я с трудом узнал её — грустные глаза, высохшее тело...  Она была с мужем, теперь уже колясочником. «Нашёл наконец своё место»,  ехидно подумал я.  Она всегда нянчилась с ним, как будто он дитя в коляске. Черты его были искажены злобой,  маленькие глазки шустро зыркали вокруг. Я вспомнил, что даже в детстве он был злым мальчишкой. Видно, пронёс эту черту через всю жизнь.  Он явно узнал меня и поэтому закрыл глаза. Она поправила  одеяло и виновато улыбнулась,  как бы извиняясь за его нежелание видеть меня.

Прошлое навалилось на меня,  и  я зашагал рядом с ней. Мы долго молчали. Её муж вдруг захрапел. «Это время его дневного сна»,  заметила она, пристроив коляску к скамейке и сев  на другую скамейку, чуть поодаль. Я сел рядом. «Ты удивлён?»  — прямо спросила она.  Бессмысленно было отвечать. Она знала,  что это так. Я спокойно ждал продолжения.  Эмоции давно прошли, и я ничего не чувствовал по отношению к этой исхудавшей бледной женщине, но всё ещё любил её ту, которая осталась в прошлом.

— Ты не поймёшь... и тогда не понимал, но я не могла бросить его, — сказала она после некоторого молчания.

 «Ты всегда нянчилась с ним, была больше мамой, чем женой...  Поэтому его мать так конкурировала с тобой»,  — подумал я. Но теперь это не имеет значения,  и я ничего не сказал.

— Он — жертва своей матери, — продолжала она.

«А ты  его жертва», —  мысленно ответил я и вспомнил, как он и его мамаша выгнали её из дома с двумя маленькими детьми на руках. Их приютила моя семья —  мои мать и отец. Однажды я увидел её, когда пришёл навестить родителей.  Стройная,  с большими грустными глазами...

 Сначала мы просто дружили, а потом стали любовниками. Моя семья не очень поощряла наши отношения, но она им нравилась. «Сдержанная, никогда не жалуется, хотя то, что вытворяли её свекровь и муж, — это просто зверства», — говорила моя мать. И самое смешное, что они же её и выгнали. «Не зря биологи считают, что внутривидовая конкуренция — самая жесткая», — подытожила  тогда наш разговор мать,  гордо демонстрируя знания биологии.

Она и мне  никогда ничего не говорила о своей прежней жизни. Я не знал,  что она думает, как оценивает случившееся. Но в этом была мудрость: прошлое не стояло между нами. Правда,  я ошибся — прошлое сидело в ней, а лучше было бы выпустить его наружу.

В один осенний день она сказала мне:

— Моя свекровь умерла,  я возвращаюсь к мужу.

Я бы принял любую другую концовку нашего романа, но только не это.  После всего, что она пережила, снова идти туда? 

— Ты любишь его? — спросил я.

 Она грустно покачала головой и тихо ответила:   

— Нет.

Тогда что это?  Жертва тянется к хищнику? Я  пытался понять нечто необъяснимое и непостижимое  и очень тяжело перенёс её уход.

Моя мать считала её неблагодарной и лишённой гордости. Находясь в крайне расстроенных чувствах,  я принял  решение переехать в другую страну.

И вот, через двадцать лет вернулся  — навестить мать и могилу отца. Интересно, что на второй же день я встретил её — здесь, в парке, недалеко от нашего дома.

Глядя на неё, я подумал, что перевернул свою жизнь из-за женщины, которая во мне не вызывает даже капли сочувствия.

— Случается то, что должно случиться, но прошлое всегда со мной, — сказала она в своей особой тихой и грустной манере,  словно  угадав мои мысли. И  я понял, что изменил свою жизнь из-за той, которую любил, и той, которая всегда будет со мной.