Адские козни

               
               
На окраине огромной столицы, в маленьком поселке при воинской части, жила девочка, рыжая хохотушка вся в конопушках. Мать работала поварихой в детском садике. Добрая женщина, войной и заботами измученная. Отец, бравый фронтовик, мастер на все руки, ремонтировал и выдавал  инвентарь в спортивном комплексе при Доме отдыха, а ещё подрабатывал на лодочной станции. Рядом озерцо млело в истоме, переполненное карпами. Дирекция попросила фронтовика заодно  с раздачей лодок, выдавать и удочки с непременным  контролем улова -  не более 2 кг. карпа на одно мордо-лицо отдыхающего. Откуда взялась такая норма - не понятно. Но она послужила причиной беспробудного пьянства фронтовика.
Каждый отдыхающий норовил ублажить рыбного начальника, чтобы не придирался  к весу улова. В общем стал наш герой приползать домой по пластунски. Ну кто ж такое безобразие выдержит. Никто, конечно. Кроме рыжей дочки. Она очень жалела папку. Встречала на пути к дому и как могла слабыми ручонками и детскими слезами помогала доползти.                Но надо отметить уже тогда скупо плакала дочка. Просто с невиданным упорством, поджав губки, не прося ни у кого помощи, терпеливо и настойчиво помогала опытному солдату держать правильный курс и остаточную бодрость духа. Эти качества - молчаливое упорство, невиданное терпение и глубокая впечатлительность, видимо врожденные, но более закаленные средой провинциального, нищего, послевоенного обитания, стали краеугольным камнем характера рыжей девочки.

Быстро бежит время. Девочка выросла и необыкновенно расцвела к 19 годам жизни. Школу прошла незаметно, не обогатившись знаниями или пристрастием к каким-либо техническим или гуманитарным наукам. Лишь рисовать любила.
Мальчиши интересовали девочку  не только и даже не столько с сексуальной точки зрения. Конечно, в некоторой степени это имело место. Но значительно больше рыжую девушку мучили проблемы поиска в мужчинах надежного друга, спутника по жизни. С ранней девичьей поры она интуитивно искала в них опору.  Со временем поиски надежного спутника стали идеей-фикс.
 

Уж очень  нагляделась на мучения мамы и других женщин в посёлке, на убогость и нищету в окружающих семьях. И пришла к выводу, что надежный спутник главное для успешной жизни. Чтобы не было абы-кабы и в пьяном состоянии завалить  в постель, а чтоб долгая, нежная и … богатая любовь сопровождала по жизни. Ей страстно хотелось вырваться из  нищего круга окружающей жизни.
А как вырваться не знала, не умела, да и книг серьёзных, которые подсказали бы, не любила читать.

Именно в ту пору, будучи старшеклассницей, она попала в поле зрения … дьявола, подглядевшего  ярое неистовство вырваться из нищеты и вызывающую красоту. Небольшими усилиями дьявол склонил рыжую девчонку стать тайной ученицей своей школы, обещая богатства мира и  спутника с  яркой, свободной жизнью. Дьявол не ошибся  в ученице, которая быстро стала первой среди сверстниц.
В школе преподавали оккультные науки - магию, некромантию, толкование сновидений, методы подчинения воли и др. Учили находить объекты среди слабых духом и нерешительных, покорять их волю, использовать для дьявольских целей. Именно в школе учитель подбросил талантливой ученице мысль, что лучшим и надежным спутником, исполнителем желаний, может быть только ... еврей. А уже от себя, подумала рыжая девушка, хорошо чтобы был геолог!  Вместе, всегда вместе, шагать по странам и городам. Наделенная упрямством и выдержкой, ученица, не отвлекаясь ни на что, двигалась к этой цели.
Движение было стремительным, потому как заметить и увлечься рыжей девушкой было пара пустяков.. Копна естественных ярких, медно-рыжих волос, открытый чистый лоб, небольшой ровный носик, классический разрез зеленых крупных глаз, пухлые губы и, о господи, сразу от подбородка огромные прижатые друг к другу груди, стоящие как штыки на страже чести, красоты и достоинства. Все что ниже штыков вылепил великий француз Огюст Роден. Только он мог достичь такого совершенства. 
Обладая сексуальной привлекательностью, природной смекалкой, запасом оккультных знаний и примитивным культурологическим сознанием, наша героиня, Надежда (так её звали) окончила и обычную и тайную школы. Впорхнула в столицу и замерла в ожидании.
В ту пору шел 1967 год.
Дьявол берёг ученицу. Долгих два года она неумолимо шла к цели, искала, мучилась, надеялась, ведомая обещанием дьявола. В дождь и в жару, в мороз и стужу упорно, чуть ли не ежедневно, ходила в столицу на поиски. Всегда с улыбкой, гордой армейской походкой, опрятно одетая, отутюженная, красиво

накрашенная она встречала мужчин и двигалась в театр, на концерт, в кино, в ресторан или просто в парк. Она слабо воспринимала в процессе движения красоту мыслей и звуков в театрах и на концертах. Она лишь пристально приглядывалась к мужчинам и... работала. Ра-бо-та-ла.
Десятки мужчин промелькнули сквозь ея руки. Нельзя сказать, что она была уж совсем недотрогой. Нет, конечно. Жаркие поцелуи, страстные объятия, томное тискание штыков-грудей - всё это было. Надежда иногда попадала в жуткие, рискованные ситуации и ощипанная, но... целостная, встряхнувшись, упорно продолжала двигаться в заданном целевом направлении.
Дважды пытались изнасиловать и она была на грани отчаяния, много раз били за невиданное сопротивление, а уж приставали десятками и оскорбляли грубо и жестоко. Но она не сдавалась и продолжала…. работать.
Дьявол испытывал её изощренно и часто. Наконец...
В ясный майский день 1969 года, на углу Горького и Пушкинской, встретила свой идеал. Тридцатидвухлетнего российского еврея и впридачу кандидата геолого-минералогических наук. Надежда отчаянно вцепилась в искомый идеал и моментально, без раздумий, затопила потоком девственной любви ошалевшего гражданина. Уже через неделю, стоя у стальных колонн метро Маяковская, торжественно поклялась, что вскоре родит ему двух сыновей. Обалдевший от любовного угара интеллигент быстро сдался…

В рыжей девушке было что-то демоническое, Её мыслями-щупальцами интеллигент был полностью опутан. Воля была сломлена. Ему бы подумать..., что он неплохо умел в родной среде обитания. Но юная  ведьма (колдунья, бесовка - как хотите назовите) настолько поразила красотой и обаятельностью, простотой и  оригинальностью мышления, настолько обворожила интонацией голоса и наивностью взгляда, что невозможно было не поверить этому созданию.   
Конечно, то были бесовские силы, владевшие душой рыжей девушки. Любовь подстегнула Романа (так звали интеллигентного друга Наденьки) и он моментально предложил ей руку и сердце. Сгорая от любви, Роман немедленно купил большую трёхкомнатную квартиру в новеньком доме. В ответ Наденька торжественно заявила, что она всецело беременна во исполнении первой части клятвенной оратории у колонн на Маяковской.
Ну а пока дом достраивается, поживём у мамы - бодро сказал Роман.   
Три месяца Наденька прожила в квартире у свекрови. Тяжелое время. Для всех. Но особенно для рыжей девчонки. Двадцатилетней, она попала в совершенно незнакомый мир. Еврейский мир. Слабо поддающийся дьявольскому влиянию, никогда ранее не ощущаемый ею наяву, тем более не читанный в романах и рассказах, невиданный по телевизору. Лишь изредка слышимый в черных

сплетнях и пересказах женщин и подружек. И в испуге Наденька сжалась как колобок. А вдобавок страх за ребенка,  ведь это при первой-то беременности. Когда Роман уходил на работу, колобок забивался в уголок дивана на кухне (у свекрови была маленькая однокомнатная квартирка) и терпеливо ждала мужа, закрывая глаза от страха при звуках шагов “надзирательницы”. Свекровь была суровой женщиной, пережившей с малыми детьми эвакуацию под бомбёжками и очень голодное двухгодичное существование в городе на Волге, где трудилась конюхом и посудомойкой при заводской столовой. А тут ещё недавняя  и внезапная смерть единственной опоры - мужа.
Ненависти к невестке не было - было пренебрежение и полное равнодушие. Но невестка оказалась умной, тихой и очень уважительной, никогда не перечила, опускала глаза, поджимала губки и исполняла всё, что просила свекровь. Та наконец смягчилась, появилась жалость и свекровь стала подкармливать вкусной еврейской едой невестку и ребёнка. Но всё равно теплого интимного общения никак не могло возникнуть - невестка всё отмалчивалась и со всем соглашалась, ни о чем не спрашивала. Не было ровным счетом ничего общего у этих женщин.
Два мира - две среды.

Программа бесовского обучения была успешно выполнена.  Учитель был доволен, но не оставлял лучшую ученицу без внимания. Они изредка встречались и странно было видеть пожилого статного мужчину в парадной форме капитана первого ранга, держащего под руку красивую, совсем юную, женщину, медленно идущих по улице и о чём-то степенно беседующих.
Настало время и Наденька родила… сына.
Роман горел от нетерпения, придя в роддом. Стоял жаркий июльский день. Над городом висела мгла. Горели торфяники в далекой Шатуре. На улицах пустынно от смога. Роман встречал с букетом пламенно красных роз и от нетерпения то присаживался, то быстро вскакивал, приставал с вопросами к сёстрам.
Ну когда же выйдет моя жена? Что же она там задерживается?
И вдруг услышал сзади.
Роман, я здесь. С сыном… Ну что же ты!
Он обернулся и обомлел. В дверях, прижимая к груди небольшой белоснежный свёрточек, стояла прежняя Наденька. Только совершенно без живота. Привычно взбитая огромная шапка медных волос, светлая в горошек кофточка с короткими пышными рукавами и открытой грудью, заправленная в светло-кремовую юбку, длиной значительно выше колен и туфельки на острых шпильках. В глазах восторг и нетерпение...Лишь одно напоминало, что женщина словно немножко задержалась в казенном доме - юбочка ну никак не сходилась на боку и бывшей


роженице пришлось использовать две большие булавки, дабы удержать юбочку от внезапного падения. 
Они вышли на улицу и муж, взяв сына на руки, сказал.
А теперь зажмурь крепко, крепко глазки. Мой подарок тебе. Ну открывай же!
Ты что замерла. Куда смотришь?

У ожидающей машины, чуть поодаль, возле соседнего подъезда, Надежда увидела… знакомого капитана первого ранга. Он пристально смотрел на ученицу, улыбался, скалил зубы и казалось чуть вилял задом. Во всяком случае об этом намекала съехавшая набекрень фуражка. Она даже ощутила его мысли - ...скоро, скоро ты мне вновь понадобишься… Новая жертва на горизонте...

Что ты там увидела, Надь.
Жена очнулась, словно после короткого обморока.
А где подарок?
В кулаке.
Ну открывай же кулак. Не мучь меня. Ой! Ключи! От квартиры,... Рома? От моей отдельной квартиры...Ромочка!!!
Их чувства казалось достигли предела возможного. Но вскоре начались странности. Груди-штыки мамы оказались не предназначенными для достаточного кормления ребёнка. Два месяца они с трудом “поработали” и то в день по чайной ложке. Теперь по утрам, до работы, в дождь, снег и метель, Роман стучал каблуками в запруженном молодыми мужчинами пункте по раздаче молочных продуктов для грудничков и прижимая к груди бесценный груз мчался домой. Кормить сына.
А в душу Надежды словно бес вселился с окончанием главной материнской функции. Кормление сына...  Она ещё полгода терпела, а потом пошли ...скандалы.
Надоела - кричала Наденька с перекошенным от злобы лицом -  эта вечно заваленная посудой кухня, эта постоянная стирка…. ты посмотри на мои ногти...не могу больше таскать по этажам коляску, эти постоянные и бесцельные гуляния по скверикам, пустая болтовня с бабами …А ты там на работе, как барин, развлекаешься...знаю вас.. да чаи гоняешь от безделья…а я тут как белка в колесе кручусь весь день...
Роман недоумевал. Что могло случиться? Она словно хотела освободиться от сына и мужа. Так оно и было. Откуда было знать нормальному, любящему мужчине о лукавстве и искусных кознях Дьявола. А тот торопил лучшую ученицу.



Гони, освобождайся от семейных пут  - наговаривал учитель - жизнь коротка, лови момент и совращай других слабых и богатых, привлекай ко мне...это и есть твоё счастье жизни.
Так длилось ещё полгода и, наконец, Роман, в жутком состоянии духа, по настоятельному требованию матери, с ребенком, ушел в её маленькую квартирку. Мать окружила заботой и любовью и сын стал постепенно забывать ужас дьявольского наваждения последнего года жизни. Вскоре улыбки и первые слова сына, работа, друзья, крепкое здоровье взяли своё и Роман ...забыл Надежду. Вновь прошли годы.

Привет, батянь.
Гамбург сырой город. Унылый, не яркий. С запада, с севера и с востока окружают ледяные моря и ветры с холодными дождями.  Лишь иногда из Африки долетает солнце и жара. Но архитектура красивая. В твоём стиле. Специально придумал для тебя. Ты часто так начинаешь свои истории. Ну а если по существу, то мне трудно приходится. Учёба на факультете биоинженерии в университете долгий и нудный гандикап с преодолением множества препятствий. Не удивляйся термину, иногда посещаю скачки. Моя подружка жить без лошадей не может. И без моря. К скачкам я индиффирентен, а вот красота моря завораживает. Подружка богачка и у неё небольшая яхта. Мы часто ходим к морю, за Brunsbuttel. Она родом из Глазго. Потомственная морячка. Ничего серьёзного, батянь, не беспокойся, просто талантливая, чертяка. Необходимый партнёр. Ты же понимаешь!!! Донимает меня вопросами про Россию. Корпим и потеем. Питаюсь нормально, подружка приучает к рыбным блюдам. Потрясающе делает блюда из сельди. А я ей всё картошечку, да мясо в разных вариантах. Помнишь, как бабушка учила.
Соскучился по моим сводняшечкам. Они уже наверное большие. Особенно Кирилл. На прошлой фотке просто гигант, как Шварцнеггер. Невероятно накаченный. А сетренка - красавица, на фоне океана и пальм. Как там у неё с ухажерами…Напиши подробнее.  Господи, как же хочу вас увидеть.
Ну вот кажется и всё. Время ни на что не хватает.
Да забыл про ещё одну новость. Нужно ли писать об этом - не знаю. Но уж очень оригинальное событие. Понимаешь, батянь. Два раза в неделю, я с Кензи ( имя подружки, кажется красиво…) и с друзьями собираемся в кафе на набережной Ландунгс, чаще на открытой веранде. Место потрясающее - яростное море с белыми барашками и все земные удовольствия перед глазами. Развлекаемся, как можем. Так вот с некоторых пор, напротив, на лавочке, постоянно вижу пожилую женщину. Вся в черном, длинное платье, шляпа с вуалью. Какая-то вся жалостливая и неопрятная. Сидит и пристально смотрит на нас. Кажется больше на меня. Кензи даже хотела подойти к ней и поговорить. Я уговорил, чтобы не

трогала...А в прошлый её приход вышло солнце и она сняла шляпу. Представляешь, батянь. У неё пышные ярко рыжие волосы. Чудо как красивы.
   Ну всё. Обнимаю всех. И Кензи целует вас. Ваш сын.
Получив письмо, Роман сразу всё понял и забеспокоился. Мрачное настроение, мрачные мысли о судьбе сына не давали покоя.
Она опять возникла. Двадцать два года пропадала.  Зачем вернулась к нам? Как нашла? Моё проклятие… Господи, помоги сыну!
Не долго думая, решил лететь в Гамбург и там, по обстоятельствам, наметить план действий. Но тут захватила болезнь и операция жены. Оставить жену и двоих детей не мог. И когда уже собрался лететь, получил от сына очередное письмо.
Привет батянь.
Как прошла операция у Гаянэ? Напиши подробнее. Она у нас невероятно женственна. Это я тебе говорю не как сын, а как мужчина. А уж глаза черные бездонные, словно небо над Араратом. Тебе повезло, батянь. И мне тоже. Стал понимать вдруг, насколько скучно без Кензи. Надо будет привезти её к вам в Сан Диего на зимние каникулы. О деньгах не беспокойся. Мы с ней подрабатываем в небольшой биохимической лаборатории, так что накопим на билеты сполна. Неделю назад прилетел из Лондона. Моя университетская команда участвовала в студенческом симпозиуме. Было 13 команд со всех континентов. Мы заняли второе место. А мой доклад на пленарном заседании был отмечен грантом. Очень горжусь, батянь. И не столько темой доклада, сколько тем, что все поняли мой английский. Ужасно волновался на трибуне, но Кензи отметила, что держался спокойно и с достоинством. Во всяком случае, добавила смеясь, увереннее чем когда остаёмся вдвоём.
Да батяня, перед отъездом в Лондон, произошел странный трагический случай. Мы сидели в кафе на площади городской ратуши Rathaus. Её венчает башня с часами высотой более 100 метров. С фасада ратуши на нас смотрели фигуры немецких императоров. Пили пиво и болтали… так ни о чём. Но тут произошло чудо. Клянусь! Ты нас воспитал спокойному отношению к Богу, а ко всяким оккультным наукам и потусторонним силам резко отрицательно. Я это клоню к той истории со старухой в черном. Помнишь. Она опять появилась, нашла нас и здесь. Всё в том же наряде, только шляпа как-то обвисла и взгляд стал более жалким, да и пальцы, я заметил, дрожали. Она все смотрела на меня и казалось вот-вот встанет, подойдёт и расскажет что-то самое важное.  Кензи и подружки стали говорить мне, что ты мол сидишь, как истукан, спроси у неё что-нибудь, успокой старую женщину… А я не мог, батянь. Словно прирос к стулу. И когда исподтишка невольно вглядывался в неё, в голове возникали какие-то бессвязные картинки из былого, слышались какие-то звуки очень родного голоса.

Не твоего, батянь. Нет! Возникали чьи-то женские руки. Они гладили меня, а губы целовали. Откуда эти сны наяву. Непонятно и честно говоря неприятно. Почему эти сны связаны с этой старухой. И почему она всё время смотрит именно на меня. И вдруг, поверь, услышал твой голос - “...не подходи к ней, сынок… убегай быстрее...забудь немедленно о ней…”
Мистика какая-то.  Я не снился тебе… Вспомни… В наше-то время. Так и сидел истуканом. Кензи с подружкой, не понимая моего состояния, подошли к ней и стали говорить, мягко увещевая, чтобы выбрала другое место для отдыха. Здесь мол шумно для вас… Она всё молчала, а потом болезненно встала и с большим акцентом по немецки, громко сказала, обращаясь более ко мне, чем к Кензи -
... он не захотел подойти, ангелы запретили, они охраняют твоего парня и меня не пускают. Я связана молчанием. Передай своему другу, что во мне всё вопиёт о продвижении к царству Божию. Часть моего сознания верит в приход дня, когда Бог возвратит мне душу...Пусть простит меня. Я ухожу…
Конечно, я всё слышал, но ничего не понимал, кроме боли в словах, обращенных ко мне. Кензи стала приставать с расспросами. А я ничего не мог ответить. Сам ничего не понимаю. Батянь. Кто эта таинственная старуха? Мы замолчали. Расходиться не хотелось. Так и сидели. Вдруг народ вскочил и бросился к ратуше, показывая руками на верхнюю площадку башни. Мои друзья тоже бросились, а я вновь не смог. Увидел на верхней площадке ту старуху в черном. Она сбросила шляпу и порыв ветра разметал во все стороны копну ярких рыжих волос. Лицо искажала гримаса страдания и боли. Она что-то говорила, исступленно, словно стараясь вырвать сердце из груди.
А потом, батянь. Ужас! Покачнулась и бросилась вниз головой. Я лишь услышал, как в центре площади, куда она упала, небольшой взрыв и короткое яркое пламя. Заметил, что Кензи, растолкав всех, одной из первых подбежала к месту падения. Потом рассказала, что на месте удара на брусчатой мостовой никаких останков тела или одежды не было. Ничего! Подбежал полицейский, что- спрашивал у очевидцев. Все таращили глаза, утверждали что видели падающее тело и именно здесь оно  упало и … крестились. В ужасе отходили.  Кензи уверяет, что чистая мостовая, ни капельки крови. Как такое может быть? После этого мы пошли в церковь...Там долго сидели.
Тихо так, торжественно, смотрели на нас глаза святых и как-то стало спокойнее на душе. Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись…Прошло две недели. История казалась нам каким-то сном, если бы не вышедшие на следующий день газеты с фотографиями.  Ну вот и всё. Скоро встретимся. 
Счастливо тебе, батянь.



Роман прочитал письмо и задумался. Ну вот, кажется проблема сама решилась. Прошло более 20 лет с той поры, как мы расстались, когда был вынужден бежать  с маленьким ребенком к маме от  страшных скандалов и сцен откровенного совращения следующих жертв. Она не стеснялась ни меня, ни сына. В последний месяц в квартире царил постоянный бардак. Приходили и уходили какие- то мужчины и женщины. А я недоумевал - за что мне такое? Ведь любил, носил на руках.
Это дьявольское наваждение, сынок - сказала мне тогда старая седая соседка - тебе лучше уйти с мальчишкой куда-нибудь, она уже погибла. Её не вернёшь.
И не судись с ней. Погрязнешь...
Да, видимо дьявол сожрал её душу и сжег там, в Германии. А на последок разрешил проститься с сыном. Ну что ж. Прощай Наденька!
Стало трудно дышать и Романа неудержимо потянуло на океан. Домчался до набережной, купил билет на пароходик, уходящий в море на экскурсию. Было раннее утро. Огромный шар солнца наполовину вылез из воды и игриво ласкал барашки небольших волн желто-оранжевыми пронизывающими лучами.  Кувыркались удивленные дельфины, радуясь солнцу. Жизни!!!
Роман стоял на самом краю носовой части, упираясь грудью во флагшток и распахнутыми руками старался поймать, захватить, вобрать как можно больше радости и света.
Хотелось вопить от счастья. От охватившей свободы.