К. Ш. Гиниатулин Воспоминания о военном детстве

К.Ш. Гиниатулин Воспоминания о военном детстве

О авторе  http://www.proza.ru/2015/07/10/1875

Я помню финскую войну в 1939 году. Мне тогда было 7 лет.
 (Советско-финская война 1939-1940 года (Советско-финская война, в Финляндии известна как Зимняя война) — вооружённый конфликт между СССР и Финляндией в период с 30 ноября 1939 года по 12 марта 1940 года – прим. ред.).

 Суровая зима, морозы в январе 1940 года достигали в Уфе -50 градусов. Птицы не летали, воздух на улице стоял сизо - дымчатый.
Я помню, как провожали на фронт отца моего друга.
Мы ходили на склон гор, которые возвышались над нами, и наблюдали как тренировали наших солдат спускаться с этих гор. После немногочисленных тренировок солдат отправляли на фронт. Так же солдат тренировали бегу на лыжах – бойцов за верёвку тянули лошади, и они стреляли в мишени на ходу.
 Отец моего друга Хаким С. погиб на фронте, на руках матери остались малолетние дети -  Салават, Риф, Гульнара.
Мой дядя Тупеев Барый тоже воевал на войне с финнами, был разведчиком, остался жив. Он воевал с первых дней войны с немцами 1941 года, участвовал в сражениях под Смоленском – командовал разведротой. За проявленную доблесть в битве под Смоленском награждён орденом «Красной Звезды».Прошёл всю войну, до 1945 года.
 
Во время финской войны от скарлатины в больнице умерла моя сестрёнка Насия. Ей было 5 лет.
В июне 1941 г к нам в гости приехал брат отца из деревни Балтачёво (155 км от нас). Он попросил отпустить меня погостить к ним в деревню на лето.
21 июня 1941 года рано утром мы выехали на лошади из Уфы. Вечером мы заехали к знакомому отца на ночлег. У него мы и узнали о начале войны.
В деревне, где мы остановились, мы видели как с плачем провожали своих мобилизованных сыновей на сборные пункты. Потом я узнал, что на полигоне под Уфой их учили воевать с фашистами, осваивали тактику и оружие.
Мы, мальчишки, играли в войну. Сожалели, что не попали на фронт бить врага. Ведь мы тогда не понимали, что такое война.
Трагедию войны мы стали ощущать чуть позже. Этой же зимой 1941- 1941 года люди стали умирать от голода и холода. У нас от голода опухали ноги, люди вокруг были очень мрачные. Даже у нас, пацанов, пропал смех…
Варили кожуру картофеля, грызли жмых ( корм для скота – прим. ред.) с голоду. Жевали смолу, чтобы меньше чувствовать этот проклятый голод…
Хлеб выдавали по карточкам – кто работал 600 грамм, детям – 400  грамм, иждивенцам – 300 гр. Для стирки домохозяйкам выдавали верхнюю одежду солдат и офицеров (телогрейки, ватники, полушубки, масхалаты и пр.). Определяли сроки исполнения.
 
Мы помогали родителям стирать – таскали воду, которую тоже «отпускали» по талонам. Штопали дыры на одежде и носках, пришивали пуговицы и т.д.
Жили мы рядом с железной дорогой, бегали туда смотреть, как едут танки, орудия, самолёты  на открытых платформах. В крытых вагонах – теплушках везли солдат и лошадей.
У нас через реку Белая (Агидель – башк. – прим. ред) был единственный железнодорожный мост, который охраняли зенитные орудия.
В ночное время люди соблюдали светомаскировку. Улицы превращались в мрак, вечером и ночью было страшно ходить – распустилась местная шпана, а в некоторых местах орудовали бандиты. В борьбе с бандитизмом погибло много милиционеров. Но постепенно порядок на улице был к 1942-43  годам жёстко восстановлен.
…
Зима 1941- 1942 была снежная и суровая. Первое время с дровами было сносно, и с холодом жители Уфы боролись успешно. Ведь тепло  держалось на наших хрупких мальчишечьих и девчоночьих плечах. Мы ходили в лес, собирали и таскали по домам валежник. На это –заготовку топлива -  уходило всё лето.
Но в комнатах всё равно в сильные морозы было холодно. Чтобы ночью заснуть, мы, дети, обёртывали ноги бумагой, и тепло тела держалось лучше.
На всём экономили. Летом пищу готовили на керогазах. Освещали жильё керосиновыми лампами. Это на керосине.
 

От нашего дома недалеко был рынок, и мы ходили летом в жару на него торговать холодной водой. От выручки покупали огурцы, помидоры, яблоки, горох и т.д.
Прекрасное событие – у нас появилась коза ! Я её на склонах пас, она щипала зелёную траву, а в нашей семье появилось молоко !
…
1 сентября 1942 года я пошёл в школу. 1 класс! Классы в школах были переполнены. Потому что большие школы были госпиталями, и переполнены ранеными с фронта.
Я с ребятами из школы и нашей улицы ходил в эти школы – госпиталя. Помогал писать письма родным раненым в руки и без рук, пели им песни…
Раненые с радостью принимали нас, вспоминая своих детей… На фронт мы посылали бойцам от класса письма и подарки.
…
Чернильницы ( туда макали перьевые ручки для набора чернил – прим. ред.) мы носили в маленьких мешках. Перья были простые.
 
Учебных принадлежностей почти не было. Тетради мы делали из газет, а учебниками пользовались по очереди.
Зимой в классе мы сидели в пальто и шапках, было холодно. Только в 1946 году госпиталя вновь превратились в школы, и в классах стало свободнее и теплее.
…
В Уфе проживали тысячи эвакуированных из оккупированных территорий семей. В том числе из Литвы, Ленинграда, Белоруссии и т.д. Много было беженцев из Украины, даже Киевский оперный театр в полном составе. Их размещали по квартирам и домам местных жителей.
Я, когда рос, общался в основном на родном башкирском языке, а русский знал плохо. Дружил с татарскими детьми, хорошо общался с ними на татарском языке.
Напротив нас поселились эвакуированные из Ленинграда. Из их семьи я подружился с Виктором, он был на 4 года старше меня. Он и научил меня отлично говорить и писать на «великом и могучем» русском языке, привил любовь к чтению на нём. А заодно прекрасно играть в шахматы и шашки. Эта дружба вероятно многое решила в дальнейшей моей судьбе…
Отец Виктора работал директором Центральной библиотеки г. Уфы, т. е. семья была очень интеллигентной. Итак, общаясь с этой семьёй, я стал прекрасно говорить и часто думать на русском языке.
Когда война закончилась, они уехали в свой город Ленинград. Я очень благодарен этой великолепной русской семье!
…
У меня появился друг Боря. И само собой я продолжал совершенствовать русский язык в общении с ним.
В Уфе была большая школа № 15. Основной язык учащихся – татарский. Еще в нашем районе была школа № 9, где учились дети башкир. А меня отец мудро отдал в школу № 24, где учились дети всех национальностей на русском языке. Моя сестрёнка тоже училась в этой «русской» школе.
…
В 1944 году у нас в Уфе я увидел военнопленных. Они восстанавливали разрушенные ими дома, дороги, предприятия. Когда их вели на работы, у них были опущены головы. Они же принесли миллионам людей горе и страдания. Возможно, им было стыдно глядеть на нас, детей, которых они лишили детства, у многих отняли отцов, матерей, братьев, сестёр, бабушек и дедушек… В нашей детской памяти навсегда осталась память о них.
Мы все победили в жесточайшей схватке с фашистами.9 Мая 1945 года я проснулся утром, и собрался идти в школу. Мама прибежала от соседей  в слезах: «Война кончилась !».
Весь город вышел на центральные улицы. Восторг, ликование ! Музыка, танцы, слёзы по погибшим.
В этой войне погибли 3 брата отца, а многие мои друзья так и не дождались своих отцов и дедов. Война оставила на сердцах детей тяжёлые раны, которые болят до конца…
…
В мирное время, в 1952 году я успешно окончил обучение в Школе № 10 г. Уфа  и сразу поступил в Ивановское военно – техническое училище.
Началась военная жизнь, но уже мирная в службе Родине.