Скорый... Гл. 6. 5. Ехал прямо да попал в яму

       Бессильно уронив телефонную трубку, Роза Григорьевна рухнула на паркетный пол. Было отчего потерять сознание. Ей только что позвонил опечаленный Юшикин:

       — Роза, в последнее время Игнат нередко сам садился за руль служебной «Волги». Я не верил и до сих пор не верю грязным слухам, что он завёл любовницу. Возможно, и сегодня у него была всего лишь деловая встреча. Он был во всём пунктуальным человеком и, видать, очень спешил куда-то. Причины автокатастрофы предстоит тщательно расследовать.

       — Игнаша жив?!!

       — К сожалению, погиб. Выражаю искреннее соболезнование.

       — Не верю!!!

       — Сам рад был бы не верить. Тем более, что Игнат до последнего дня оставался для меня настоящим и бескорыстным другом. Увы, на узкой трассе тяжёлый грузовик выехал на встречную полосу. Судя по всему, Игнат в сложной ситуации не справился с управлением. Неминуемый боковой удар. Машина слетела под крутой откос и несколько раз перевернувшись, взорвалась. Сгорела дотла вместе с ним. Роза, ты меня слышишь? Алло?!

        Она не ответила. Юшикин криво усмехнулся и позвонил Максиму:

        — За городом погиб Игнат Васильевич. Ехал прямо да попал в яму, а Роза Григорьевна, скорее всего, без сознания в гостиной на даче. Пулей туда. Насчёт Любавы — как договорились.

        — Полный атас, дружище! — Максим тут же обрадовал Пикселя. —  Укатали бурку крутые горки: разбился насмерть Игнаша. Надо утешить Розу Григорьевну. Вмиг по газам и к ней. Она на даче, видно, в полной отключке. Возможно, отдаёт концы — нам с тобой на счастье.

        — Кирдык подкрался к Игнаше неминуче. Ха-ха: отряд не заметил потери бойца. И Розе Григорьевне пора получать подорожную!

       — Дай прийти в себя от крутой новости. Вопрос от меня не по теме. Ты случайно подполковнику не сексот?

       — Ты с ума сошёл? Я — не барабан. Не был и никогда им не буду.

       — На всякий случай спросил. Мало ли. Вдруг предложит. Ты не отказывайся и делай вид, что ты хотя и не плотник, а стучать охотник. И помни ежесекундно, что мы с тобой одной верёвочкой связаны. Наши цели ясны, задачи определены, как любит проговаривать всякие хрущёвские гениальные изречения моя бесценная мамочка. Поработаем, Рома, поработаем всласть. Стучи по-умному и так, чтобы подполковник ничуть не сомневался в нашей якобы собачьей преданности ему.

       — Ништяк! Я понял, шеф...

       На даче Максим велел Пикселю оставаться в машине и бегом поднялся в гостиную. Жалкая и растерянная, Роза Григорьевна лежала на полу. Телефонная трубка всё ещё валялась рядом.

       — Роза Григорьевна, какая ужасная новость! — сострадательно склонившись к ней, Максим с вдохновением лил крокодиловы слёзы.— Я вам искренне соболезную. Как вы себя чувствуете? У вас инфаркт?! Может быть, инсульт?!

       Она молчала. Отсутствующий взгляд. Лицо мертвенно бледное. Полная прострация. Не причёска, а утро в курятнике.

       — Вызываю скорую! — Максима разбирал издевательский смех.

       — Спасибо, Максим, — беспомощно промямлила. — Страшно болит голова.

       — Наверное, сильно ушиблись. Ужасный стресс. Потерпите, скоро приедут врачи.

       Скорая без лишних разговоров увезла Розу Григорьевну, а Максим велел Пикселю разыскать Любаву и сообщить о случившемся.

       — А что её разыскивать? Савелий и она сейчас в апартаментах Глории.

       — Обнаглели. В борделях встречаются.

       — У твоей, считай, «бывшей», реально крыша поехала — полная клиника. Привезти её к тебе?

       — Зачем она мне тут нужна?! Шепни Глории не по телефону, что пришло время Любаве срочно пинать заячью травку, очень срочно.

       — Понял. Пусть впервые забудется в наркотическом кайфе. Повод наилучший.

       Пиксель сообщил Любаве плохие новости, и она жалобно расплакалась. Игната Васильевича ей не было жаль, а вот маму увезли на скорой — сильно расстроило. А вдруг возьмёт и умрёт?!

       — Савелий, у меня замечательная мама! Вот поправится, и я тебя с ней познакомлю.

       — Как-то неудобно. У тебя же муж есть законный. Зачем рисковать?

       — Муж объелся груш. Алкоголь от меня упрямо прячет, денег на даёт. Совсем ненормальный.

       Присев на край кровати, Глория принялась с ладони вдыхать носом порошок — якобы вдыхать. Любава сходу заинтересовалась:

       — Что ты делаешь, не пойму?

       — Кайф ловлю. Любое горе забывается. Хочешь попробовать?

       — Хочу. Дай мне. И побольше!

       — Мне фиолетово, что ты хочешь. Самой мало. Попроси у Савелия.

       — Ну, Савелий?!!

       — Пожалуйста, только не бесплатно.

       — Я же сказала — хочу! Значит, хочу!!!

       — Любава, что ты истеришь? — улыбнулась ей Глория. — Получишь, если сейчас же обласкаешь клиента в порядке очереди. Савелий, правда же, ты не против такой схемы?

       — Мне деньги нужны. Пускай пашет, если ей так надо.

       — Я согласна, — буркнула Любава.

       — Только ты с клиентом повежливей, в охотку, и не суетись под ним, — посоветовала-приказала Глория. — Наш бордель на особом счету.

       — Не дура, сама знаю...

       А на даче, в потайной комнате, Максим восторженно любовался пачками денег, золотыми и серебряными вещицами. Если даже придётся поделиться с подполковником, то всё равно — несметное богатство. Было бы хорошо, если бы Роза Григорьевна надолго застряла в больнице с каким-нибудь жутким диагнозом, а лучше всего — просто-напросто адидасы отбросила.

       Вот тебе и раз! На следующий день, под вечер, Роза Григорьевна возвратилась на дачу. В добром здравии. Головная боль исчезла, подозрения на сотрясение мозга не оправдались. Сильный нервный шок миновал её без осложнений, и Максим вновь со злостью подумал, что могла бы она взять да и отдать концы. Даже апоплексический удар не хватил её. Живучей оказалась ядрёная бабёнка!

       — Вот беда-то непоправимая, — жалостливо посетовала Роза Григорьевна. — Нет у меня больше рядом такой опоры, как Игнаша. Мало пожили в законном браке.
      
       — Надо держаться, — Максим щедро подсластил пилюлю. — Рассчитывайте на мою помощь и поддержку. Ничего не пожалею для вас и Любавы.

       — Спасибо, дорогой... Она знает о случившемся?

       — Сразу сообщил ей. Расплакалась. В нашей квартире она сегодня. А мне пришлось здесь заночевать, собраться с мыслями. За вас волновался. Безгранично рад, что с вашим здоровьем всё в порядке. Сейчас надо заняться организацией похорон.

       — Даже и не думай. Есть кому без нас. Из больницы распорядилась. Поминки в лучшем ресторане. Придётся зал полностью заказать. У доброго человека и друзей полно. Все придут.

       — Невосполнимая утрата для всех. Ему бы жить и жить...

       Ресторан был, действительно, переполнен. Розе Григорьевне, Максиму и Любаве выражались «самые искренние и глубокие» соболезнования в связи с «невосполнимой и тяжёлой» утратой. Самый проникновенный и сочувственный монолог произнёс Юшикин, автор и организатор убийства.

       Продолжение: http://proza.ru/2021/05/04/1433